Не та

Медленно цежу дорогой виски из хрустального тяжелого бокала и смотрю, как она собирается. Черт, я готов смотреть на это вечно. Среди пыльных и лживых улиц мегаполиса ее показное облачение, ее роль смотрятся более натурально, чем весь окружающий фарс. Как давно это началось? Примерно года три назад. Да, я отчетливо помню этот момент.
Настал канун Хэллоуина, и мне срочно надо было забрать бумаги. Причем лично. Управляющий магазином нагло тащил мои деньги, и это раздражало. Если начистоту, то бизнес тогда только начинал приносить реальный доход, и потому терять прибыль на такой мелочи – противно. Прошел через главный холл, вихрем взлетел по лестнице. Как вспомню – смешно. Теперь я не бегаю по лестницам. Передо мной всегда охрана и пара личных помощников. Бронированные лифты, датчики слежения и прочее, прочее, прочее.
Но тогда я спешил сам. Я и забыл, что решил для сотрудников организовать праздничный корпоратив совместно с американскими партнерами. А по датам ближайшим был только Хэллоуин. Ну и пусть, думал я тогда.
Буквально ворвавшись в зал, чуть замедляю шаг, чтобы не выглядеть смешным. Мельком оглядываю танцующую толпу, меня практически передергивало. Столько пафоса и грязи. Столько лицемерия. А наши девушки чуть ли не выпрыгивали из своих, с позволения сказать, костюмов, чтобы произвести впечатление на американцев. Пиндосы! Всегда ненавидел, что выбора не было. Тогда не было.
Поравнявшись с барной стойкой, приковался взглядом к большой толпе мужчин, буквально осаждавшей импровизированный бар. Интерес всколыхнулся: что могло так заинтересовать заокеанских коллег? Чуть притормозив, я подошел к стойке, дабы взять бокал с алкоголем. Пить я не собирался, но свой интерес надо было чем-нибудь скрыть. На стуле сидела девушка. Разительно отличавшаяся от толпы остальных. Простое платье. Серое. Черт его знает, из чего оно, но смотрелось так, будто по ее фигуре стекала стального цвета вода. Ее длинные волосы тоже были цвета стали. Серые глаза, бледное лицо, серые губы. Из широкого рукава видна ее кисть, с длинными, будто металлическими, ногтями. И сама она не выглядела веселой. Такой унылый призрак на фоне общего веселья. Мешанина медсестричек и вампирш вызывала уже легкую дурноту. Куклы, будто под копирку нарисованные лица. Не знаю, сколько на лице было косметики, но жили только глаза. Я мысленно попытался вспомнить лица сотрудниц офиса. Тогда он еще был у меня один. Но потерпел фиаско. Ни одна из них не подходила под сидевшую передо мной… кого? Я не знал, что за костюм. Подозревал, что призрак или нечто подобное, но до конца не был уверен. Когда она соскользнула со стула и направилась к выходу, я успел заметить необычайно высокие каблуки, во время ходьбы скрытые длинным текучим платьем. Наблюдая за тем, как она удалялась, отметил, что волосы наверняка не натуральные. Забавно. На этом празднике фальши в своем явно переигранном образе она была натуральнее многих. Она прятала лицо, но не настроение. На пару минут мысли о ней вытеснили даже важные бумаги. В реальность меня вернула фигура шута, промелькнувшая мимо, явно в направлении рабочих помещений. Реальность снова жестоко возвращала к себе.
Этого придурка, управляющего, я поймал прямо за руку, когда он пытался подменить бумаги. Интересно, его тело потом все же нашли или нет?

А вот загадка девушки зацепила меня. Это был неплохой повод, чтобы отвлечься от рабочих дел. На следующий день запросил у секретарши список участников корпоратива и личные дела сотрудников. Забавно вышло. Ни одного совпадения. Да кто же она, черт возьми? Закралась мысль – конкуренты? Но зачем? И если это они, то девушка должна была подцепить или меня, или помощников, на худой конец – управляющего. Но ей было плевать. Или же мне намеренно подкинули загадку? Но из них никто не может знать мою страсть к головоломкам. Одному мне это не решить. Пришлось звать Ирвина. Необычное для России имя, но паренек неплохо справлялся со своими задачами и всегда был способен ради меня на что угодно. А в данном случае – кого.
Тихо щелкнул электронный замок, дверь приоткрылась, и мой первый помощник осторожно прикрыл ее за собой.
– Вызывали, шеф?
Никогда не любил это обращение, но Ирвин неисправим. Однако за его эффективность это можно терпеть.
– Да, Ирвин, вызывал. Мне надо найти одного человека со вчерашнего корпоратива.
– Есть еще подозреваемые, шеф?
– Пока не знаю, – устало вздохнул и потер виски. Все-таки надо было поспать.
– Так кто нам нужен? – и, увидев пачку личных дел на моем столе, понизив голос, спросил: – Подозреваете кого-то из наших?
– Вчера видел девушку в сером? – вопросом на вопрос ответил я. Ирвин усмехнулся до мерзкого понимающе.
– Кто же ее не видел? Накопать на нее чего?
– А она наша?
– Не узнали? – он позволил себе еще одну усмешку. Еще раз – и лишу его премиальных. Шуток над собой не любил никогда.
– Ее мало кто узнал вчера. А мужики так вообще с ума посходили. Особенно наши заокеанские друзья.
Тут уже усмехнулся я.
– Ближе к делу. Кто она такая?
Ирвин подошел к столу и вопросительно взглянул на меня. Я лишь кивнул. Было даже интересно, как быстро он ее найдет. Через пару минут он вытащил солидную папку и протянул мне.
– Кира Аллау, значит. А в жизни совсем другая.
– И я бы сказал, – осторожно начал паренек, напряженно глядя на меня, и, не увидев признаков надвигающейся грозы, продолжил: – "Никакая" будет самым точным словом. Она невысокая, даже полноватая. Далеко не красавица. У нас есть девочки и модельной внешности. Но вот то, как четко она сыграла на их стереотипном мышлении, достойно уважения.
Я слушал его вполуха. Я уже читал ее. Год рождения и адрес мало меня интересовали. На графе "Образование" я задержался подробнее, было от чего. Юридическое, международный институт, управленческое – государственный ВУЗ (бюджетное место) и бухгалтерия – аукционные торги. Знание трех языков. Свободное. Опыт работы тоже впечатлял. В ее тридцать с небольшим стаж гос- и муниципальной службы – все же достижение. Графа семейного положения неприятно кольнула. Замужем. Двое детей. Вот и конец интересу.
Кивком отпустил Ирвина и задумался. Возможно, стоило все же завести подружку. Про жену я тогда и не думал. Дурак…

Дела навалились, компания росла и требовала всепоглощающего внимания. И потому следующая наша встреча произошла примерно через год. Снова на Хэллоуин.
Большой зал, новые офисы, новые. И знакомая фигура в сером.
Я тогда решил отдохнуть и был сильно пьян, когда твой облик попался мне на глаза. Стряхнув со своей руки помощника, пытавшегося меня удержать, нетвердой походкой направился прямо к тебе. Как тисками схватил за плечо и утащил с собой на балкон. Там, в призрачном свете ночного города, я молчал и просто разглядывал тебя. Ты стояла и, казалось, даже не дышала. Блеклые отсветы играли на твоем лице, добавляя ему призрачной бледности. И тогда я понял, что все. Мне снесло голову от обычной девки в необычном виде. За нашими спинами рухнул занавес из тяжелых штор, полностью отрезав нас от зала с танцующей толпой. И я заговорил. Сбивчиво, пытаясь донести до тебя обрывки своих пьяных мыслей. И ожидал, что ты не поймешь, что начнешь истерить и придется выдать тебе пощечину, как я всегда поступал в таких случаях. Но ты удивила меня. Ответила, выслушала, поняла! Под действием алкоголя и абсурдностью ситуации по–другому я объяснить не могу, но понял, что меня начинает затягивать этот образ. Мы проговорили до утра. Единственное, что омрачало эту ночь, – безумно хотелось курить, но выйти с балкона или позвать кого-то значило разрушить волшебство момента. Развеять призрак. Однако утро бледными красками осветило наше убежище, и, предложив мне взглянуть на панораму туманного города, ты скрылась с балкона. Исчезла, как туман на ветру.
На следующий день я вызвал тебя в свой кабинет. В обычном виде я бы тебя даже не заметил. Пресная, обычная. Даже интонации в голосе какие-то блеклые, уставшие. Нет того ледяного огня и больного блеска в глазах. Но воспоминания об образе взяли верх. Щелчок кнопки, и входная дверь блокирована. Ты резко оборачиваешься, и я вижу, как возвращаются движения женщины, покорившей меня прошлой ночью. Резко встаю, разворачиваю к себе спиной и толкаю к столу. Рука властно ложится на спину и нагибает тебя вниз. Другая лезет под юбку – я же хотел получить тебя. Ты сопротивляешься. О, черт, как ты брыкаешься. Но это только распаляет. Живая. Полностью оценить твой интеллект я смог еще вчера. Слишком быстро ты смекнула, что надо делать. Безвольное тело, вмиг оказавшееся в моих руках вместо живой и сопротивляющейся жертвы, стало неприятным сюрпризом. Хотелось огня, а была ледяная бездна. Развернув тебя лицом и заглянув в глаза, увидел лишь ледяную пустыню безразличия. Эрекция, мешавшая мыслить всего несколько мгновений назад, спала полностью. Некрофилия - это явно не мое.
Отпустил тебя. Ты поправила свою одежду и, сев на стул, спокойно спросила, так чего же мне от тебя надо. Такой реакции я не ждал. Ждал угроз, слез, криков, обиды и затаенной злобы или куража от статуса любовницы босса. Не было ничего из этого. Другая. Совершенно другая. На лице обычной девушки проглянул облик призрака в сером. Тогда я покачал головой и отпустил тебя.
На следующий праздник я заказал девушку, подробно объяснив, что она должна из себя представлять и как выглядеть. Пришла. Она была противной. Слишком грязно и пошло выглядела она в таком образе. Общая масса, конечно, выделила ее сразу. Но те, кто ждал именно тебя, не обратили внимания на это жалкое подобие. О том, насколько она жалкая по сравнению с тобой, я догадался сразу, как только заметил тебя, в бледно-зеленых одеждах и с такого же цвета волосами, делавшими тебя похожей то ли на русалку, то ли на утопленницу. Мои австрийские партнеры сразу сделали правильный выбор и весь вечер крутились вокруг тебя. Я кипел от бешенства. А девку, столь неудачно взявшуюся изображать тебя, готов был задушить. И тогда у меня в голове родился план. Раз не могу заменить тебя, значит, надо получить тебя. А на заказной девочке я отыграюсь позже, в спальне.

Наш торг касательно твоего сопровождения меня был недолгим. Ты получала должность личного помощника и хорошую зарплату. В условиях мирового кризиса – бесценное предложение. А я получал самую шикарную женщину. Но только на маскарады. И никакого интима. Я не забыл, как противно стало в тот момент, когда ты перестала сопротивляться. Как повеяло мертвенным. Трахать труп? Благодарю покорно. Твой муж, конечно, ворчал на твои командировки, но терпел. Ведь дома были деньги и они с детьми были сыты. Хотя мне плевать, что у тебя дома. Мне нужен тот образ, а не реальный человек. Болен я именно созданным тобой фантомом, а может, это настоящая ты? Плевать. За значительную сумму денег в плюс к твоему окладу ты позволила мне наблюдать за тем, как ты превращаешься, как готовишься к выходу. А на шлюх, которые регулярно появлялись в процессе сборов, тебе было плевать. Как складно у нас все выходит: всем на все плевать, но друг без друга уже никак. Мне нужна совершенная женщина, а тебе – возможность дышать, быть собой, ну и дом обеспечивать надо. Договор, соглашение, никаких соплей и эмоций. Точный расчет. Но я точно знаю, что у тебя также сладко ноет сердце, когда ты выбираешь из каталогов вещи для нового образа. И у меня пробегает огненная волна вдоль позвоночника, когда ты рассказываешь мне, что и для чего тебе надо. Я всегда хочу видеть тебя первым. Видеть, как появляется само совершенство. Я оплачиваю все, так как привык, что за настоящее удовольствие надо платить, и немало.
Так и в этот раз. Приближался День Святого Валентина, и большой прием был в Центре Нью–Йорка. Ты покоришь их всех. Белый – твой цвет. Моя. Даже не знаю, как назвать. Просто моя, не–вещь.

Я сижу и смотрю, как ты собираешься. Как готовишься. Долго ты отказывала мне в этом – пришлось пригрозить тебе увольнением. Ведь ты зарабатывала больше мужа. Дурак. Не понимает он такую женщину.
Пускаю кольца дыма дорогой сигарой, цежу коллекционный виски и понимаю, что все эти вещи не дают мне такого драйва, как наблюдать за тобой, как ты готовишься к выходу. Я вижу, как застегиваешь безумно тугой корсет и твоя фигура меняется. Как надеваешь какие-то странные колготки, и снова – ноги великолепны. Как застегиваешь крючки и жесткий каркас стягивает талию, поднимает грудь, убирает живот… Надеваешь свое платье. В этот раз ослепительно белое. Ведь сегодня, в День всех влюбленных, мы должны произвести впечатление на европейских коллег. И только ты сможешь заставить их костюмированных шлюх и куриц поблекнуть. Маскарад – это всегда хорошо. Точнее, последние три года, когда у меня появилась ты.
Терпкий вкус на языке, слегка обжигающая горло жидкость скользит вниз, плавно, текуче, как ткань платья по твоему измененному телу. Скоро начнется моя любимая часть: буду наблюдать, как меняется твое лицо под игрой кремов и теней. Как из обычного, даже слегка простоватого, станет загадочным и потусторонним. Как серые глаза при помощи линз станут пронзительно зелеными и такими правильными. Ты легкими движениями кисти рисуешь впалые щеки, поднимаешь линию бровей, мне кажется, что если ты захочешь, то своими игрушками ты сможешь изменить даже разрез глаз. Без всякой хирургии. Меня поражает твоя упертость в плане изменений: они максимально фальшивы. На своем теле ты не меняешь решительно ничего. Даже брови ты не красила ни разу. Ты никогда не наращиваешь ногти в салоне. На мой резонный вопрос: почему? – не менее закономерный ответ – чтоб не узнали. Кто и почему не должен тебя узнать, долго было для меня загадкой. Как же я смеялся, когда узнал. Я катался по полу в настоящей истерике. Расскажи кому, и сдадут в заведение: почти сорокалетний мужик катается по полу в своей квартире в центре и рыдает от смеха. Я ждал заговоров, интриг, криминального прошлого… А вышло банально и даже обидно. Что яркая, сильная и умная женщина прячется в маскараде среди полузнакомых людей от своей семьи. Где она просто женщина, которая всем должна. Мужу – за то, что женился на ней. Детям - потому, что матери и отцу не до них. Родителям мужа – за то, что забрала сына из семьи. Своим – за то, что растили. А кто должен ей? Дома – никто. Дома она сама – никто. А потому, когда слышится стук ее каблуков и высокий тонкий силуэт вплывает в зал, толпа замирает. Взгляд не может зацепиться за настоящую деталь, потому что все фальшь. И тогда пытаются завести разговор. Вот тут-то она и покоряет. Много знает, имеет мнение, обоснованное, что редкость, по многим вопросам. Следит за политической ситуацией и котировками на рынке… Для многих она желанный трофей. Для других – заноза в заднице. Для третьих – загадка, раскрыть которую все равно что выиграть джекпот. И лишь для женщин она вечный Номер Один. Обойти который не получается. Ни–ког–да. Она – совершенна. В обществе лицемерия и лжи внешний обман и тайна внутри действуют похлеще наркотика.
Прямой взгляд ярко-зеленых глаз из зеркала вытаскивает меня из размышлений. Забавно, за все это время ты все равно всегда спрашиваешь, можешь ли ты закурить. Конечно, можешь. Ты можешь поджечь весь этот дом. Разбить все офисы и выкинуть из окон всю технику. Если ты будешь выглядеть как принимаемый тобой на праздники образ – я готов позволить тебе все. Киваю головой и с любопытством слежу, как мой личный призрак затягивается обычной сигаретой. Не длинными и тонкими, как женщины из офиса. Не ароматическими и с добавлением «увеселителей», как бабы высшего общества. А самой обычной, с желтой бумагой фильтра. Тлеет уголек, и в опустившихся сумерках подсвечивается твое лицо живыми красками. Как же ты восхитительно выглядишь! И мне настолько плевать, что чувствуешь в этот момент ты. Помню свои чувства, когда первый раз спустился с лестницы, держа тебя под руку. Столько зависти и злобы в глазах женщин, голодные и липкие мужские взгляды, ползущие по твоей фигуре, и безграничное безразличие в твоем взгляде. Манеры, интеллект, в меру пафоса, свой стиль и вкус, и вуаля – ты королева бала. Причем бессменная. Потому что Леди Призрак уникальна. Ей настолько же плевать на смертных, как и им плевать на проблемы своих коллег на рабочих местах.
Резко вспыхнувший свет бьет по глазам. Ты тушишь сигарету и продолжаешь заниматься собой. С лицом ты закончила, теперь волосы. Сегодня на тебе белое платье. По цвету оно сходно с нелепыми подвенечными нарядами, но, учитывая, какое выбрала ты и как выглядишь в нем, – погребальный саван. Царицы, королевы… Не бывает невест с таким взглядом. Нет. Только моя, моя… фишка. Ты не вещь, даже те более эмоциональны. Ты не любовница, я пробовал, ты же помнишь.
Длинные белые волосы спадают на плечи, ты поправляешь парик, и снежные пряди спускаются ниже сидения стула. Божественно. Многие назвали бы это фетишизмом. Но я действительно готов кончить только от наблюдения за процессом. Мутной волной накатывает возбуждение. Нажатие одной кнопки, и в твою комнату войдет шлюха, готовая удобно устроиться между моих ног и сделать все, что взбредет мне в голову. Тихий вжик ширинки, но ты даже не поворачиваешь голову. Стальная выдержка. Как цвет твоего платья, когда я увидел тебя в первый раз. Ты священнодействуешь со своими ногтями, а девка колдует над моим членом. Что-то задевает, и яйца сладко поджимаются. Я держусь до момента, когда ты закончишь создавать себя и встанешь. И, лишь увидев тебя, полностью преобразившуюся, я не выдерживаю и спускаю ей в рот. Я не представляю тебя, я вижу тебя, и мне плевать, что удовольствие доставлено не тобой. Физиология бессильна при столь болезненном удовольствии от фальшивого образа. Снова звук застегиваемой молнии, и безымянная девушка быстро удаляется. Она получает достаточно, чтобы терпеть причуды богатого клиента. А тебе плевать, чем занят я, пока ты становишься собой. Такой, какая ты на самом деле.
Возможно, я болен. Болезненно влюблен в ирреальный образ, созданный фантазией зажатой реальностью женщины. Но за то, чтобы такой призрак был рядом, я готов убивать. Я пробовал тебя заменить, но ни одна не могла даже близко встать рядом. Слишком слабы они были, слишком пытались сделать копию образа, вместо того чтобы жить им. Живому, но пустому куда сложнее изобразить мертвеца, чем мертвому казаться живым.
Ты встаешь, обуваешь туфли на этом безумном каблуке. До сих пор не понимаю, как ты на таких ходишь, причем двигаешься так, будто плывешь над полом. Волна физиологии схлынула, остается только болезненное возбуждение сознания. Ты рядом, но далека, как Бетельгейзе. Как человек – ты совершенно не нужна мне. Но как созданный тобой фантом – я готов убивать просто за твою еле заметную полуулыбку. Ощущаю твои прохладные пальцы на своей кисти. Длинные белые ногти чуть царапают мою кожу. Поднимаюсь, сживаю твою руку. Чувствую, что мой призрак материален. Меня подхватывает волной эйфории – я снова веду лучшую женщину в зал, где все будут восторгаться и завистливо смотреть на нее. А я, я буду счастлив, что именно я владею ей. И что она никому не принадлежит.
До двери в зал остается пара шагов. Толкаю тяжелую дверь. Выходим на возвышение, чтобы под гробовую тишину зала медленно спуститься вниз.
Завидуйте, суки. Именно я владею вашей королевой.