Небесная рапсодия: на перекрестке миров. Ч.2.1. "Она не была ребенком"

Часть 2.1. Рондо. Назад в прошлое.

Саске снова вглядывался в потолок, хоть и не видел его – тьма была слишком густой и липкой, не позволяющей взгляду дотянуться до ровной белой поверхности. Пыль щекотала ноздри, оседала на внутренних стенках горла, отчего периодически мужчина пытался прокашляться, но ощущение сухости лишь возрастало.

Кажется, рассматривать потолок уже стало его привычкой. Попытки отыскать в нем что-то. Или, быть может, то была иллюзия поиска – в реальности обычное действие, повторяющееся из раза в раз, из ночи в ночь. Четкий слаженный механизм. Ритуал, проворачивающий ключ в замке на его клетке на еще один оборот. Крепче, надежнее.

Он был заперт в тюрьме внутри своей голове. В тюрьме из мыслей, что так и будут продолжать вертеться в мозгу, подобно рою обезумевших пчел с ядовитыми жалами. И боль эта болью уже не является. Привычка.

Саске закрыл глаза, собираясь провести еще один знакомый обряд. Это позволяло ему уснуть, хотя бы ненадолго забыться в спасительном безвременье. Он представлял что падает. В никуда. Вокруг непроглядная тьма и лишь его нечеткий силуэт, несущийся вниз. Падает. Падает. Падает. Без остановки.

Но сегодня даже это не спасало. Саске снова открыл глаза и ухмыльнулся, будто приветствуя комнатную темноту. Ныли виски и веки, требуя необходимого организму сна. Но мышцы были напряжены, черепная коробка до краев полна мыслей, ненужных, пустых, бессмысленных, обитающих там еженощно. Но сегодня…

Неужели, эта девочка была так хитра. Решила использовать нестандартный подход, дабы подобраться поближе к привлекательному учителю, оказаться на его территории потерянной, замерзшей и промокшей, а после, залившись розоватым кремовым румянцем, дразнить, сверкая своими травянистыми глазами, которые были слишком большими для ее маленького лица. Она вся была маленькой и тонкой, что любое неосторожное движение могло переломить непрочные косточки. Саске почувствовал это, когда сжимал остолбеневшими пальцами ее предплечье. Ощущал температуру ее кожи – прохладная. Ее рука была настолько маленькой, что пальцы встретились и сомкнулись в оковы. После замерли, недвижимые. Прохлада ее кожи боролась с его жаром. А запах… Она пахла как кусочек Рая, если бы Учиха был знаком с этим ароматом. Почему именно она? Все люди пахнут, но пахнут обычно: химией, потом, пищей, сигаретами и так до бесконечности. Привычными знакомыми запахами, дублирующими друг другу с небольшой разницей в пару полутонов. Но она была исключением. Слабой пленкой ее окружал свежий, сладковатый аромат, даже мокрый запах дождя казался частью. Элементом, дополняющим и гармоничным. От ее аромата выделялась слюна. На вкус она будет?..

Саске тряхнул головой и перевернулся на бок, сжимая пальцами уши, в бессмысленных попытках заглушить кошмарные мысли, раздирающие мозг. Она ребенок. Подобные фантазии закончатся для него плачевно, он не вправе допускать их, даже намека. Какого черта этот ребенок захватывает его голову? Слишком много ее стало там, где быть не должно.

Быть может, она его проклятье?

Чистая, как роса на салатовых листьях. Рядом с ней он ощущал себя помойной ямой.

Усмехнувшись, Саске расслабился, подкладывая локоть под подушку. Хитрая, маленькая девочка. Несмышленый ребенок, который не осознает своей опасности, пытаясь подобраться ближе. Или он опять себя накрутил, а все эти события лишь обычная случайность. Отнюдь. Саске знал, что случайностей не бывает.

Определенно проклятье. Его наказание, напоминание, палач. Его сознание уже давно бродит по грани безумия, опасливо заглядывает в омут, но не решается сорваться окончательно.

Что ж, – парень закрыл глаза, прекрасно зная, что этой ночью ему не уснуть, – если безумие зовет тебя… Ныряй.



Голова была тяжелой, неподъемной, будто бетонная плита. Пчелы в ней путались, хаотически врезаясь в череп и падали с переломанными крыльями. Саске выпустил струйку дыма, следя за ней пустым бессмысленным взглядом: как утекает, медленно растворяется, подхватываемая ветерком, исчезает без остатка. Лишь горький привкус во рту напоминает о ней. Студент снова затянулся, прикрывая воспаленные, с полопавшимися капиллярами, а оттого покрасневшие глаза. Они казались чернее, чем обычно. Еще более пустыми.

Девушка стоит рядом и нервно переминается с ноги на ногу, не переставая теребить края одежды и бросать на него робкие взгляды из-под полуопущенных густых ресничек. И каждый раз, как Саске чувствует на себе ее проницательный взгляд, замирает, стискивая пальцами сигаретный фильтр. Сто секунд на переходе кажутся ему вечностью, насмехающейся, с растянутыми в мерзкой усмешке сухими губами.

Вселенной определенно удается портить его и без того не самое приятное существование.

Наконец, загорается зеленый и они спешно переходят улицу. Учиха бросает окурок, явно не задумываясь о незаконности собственных действий, и прячет руку в карман, стараясь удержаться от очередной папиросы. Если он не сойдет с ума, то точно двинет кони от рака легких.

Магазинчик, куда Сакура отправилась прошлым вечером, оказался стандартным комбини*. Саске кивает на продавца, виднеющегося сквозь стеклянные витрины.

- Иди.

Девушка скрывается внутри, а Учиха снова закуривает и выбрасывает пустую пачку в урну. Из-за недосыпа подташнивает. Мерзкий ком стоит где-то в горле и вздрагивает при новом затяге, будто готовится выбраться наружу. Не хватало еще проблеваться для полного счастья.

Все утро он старался ее игнорировать. Поднял в шесть утра, заварил отысканный на задворках полок чай, а после сидел в комнате и курил, смиренно ожидая, когда девушка будет готова. Для того чтобы найти ключи, все-таки пришлось задать той пару вопросов и составить примерный план действий. Хотя, можно было отделаться малой кровью и вызвать мастеров. Но, кажется, уже говорилось, что Учиха страдал от хронического недосыпа вместе со своими многострадальными пчелами.

С каждой секундой людей на улице становилось все больше и все больше взглядов задерживались на нем, оценивая. Хихикали какие-то несовершеннолетние, облизывались женщины в коротких нарядах. Как обычно. Как всегда.

Вначале он почувствовал ее запах.

- Сенсей, - смущенно пролепетала девушка, стискивая что-то в ладошке, - продавец нашел мои ключи. Спасибо вам за все, - поклонилась и быстро выпрямилась, но уходить не спешила, будто ждала что-то.

- Иди. Иначе опоздаешь, - выдавил из себя Саске, не смотря на нее и продолжая теребить окурок.

- Простите за доставленные неудобства, - но не уходила и смотрела неотрывно, без прежней робости.

Парень все-таки не выдержал. Он вообще по природе был на редкость нетерпеливым, сейчас же вкупе с недосыпом, тошнотой и… ее присутствием, вообще сделался дерганным.

- Что-то еще? – холодно отреагировал он, уже окончательно распотрошив фильтр.

Сакура склонила голову в бок и нахмурилась, отчего ее личико приобрело несколько комичное выражение.

- Вы обижены на меня?

- Что? – опешил Саске, выпуская из пальцев окурок и в непонимании округляя глаза.

- Вы совсем не смотрите на меня.

- Почему я должен на тебя смотреть?

Девушка вздрогнула, но нахмурилась лишь сильнее. Легкий ветерок растрепал ее длинные волосы, усиливая осточертевший аромат.

- Не смотреть, когда к вам обращаются, – невежливо, - в тон ему, правда намного мягче, ответила школьница, складывая тонкие ручки на груди.

В свете солнечных лучей ее кожа казалась прозрачной, будто рисовая бумага. Угадывались пунктиры бледно-синих вен и светлый пушок волос.

- Я обязан быть вежливым?

- Вы учитель.

- Но мы не в школе.

Румянец все ярче обозначался на ее припухлых щеках, а губы бантиком становились бледнее. И запах. Черт, кажется, он становился только сильнее.

- Значит, за пределами школы, вы перестаете быть учителем? – ее глаза отчего-то заискрились, цвет стал гуще и ярче, темнея к зрачку.

- Отчасти.

Ее тонкие брови перестали хмуриться, а порозовевшие губы изогнулись в улыбке, открывающей ряд ровных белых зубов.

- Я запомнила ваши слова, сенсей, - девушка развернулась и поспешила вверх по улице, подпрыгивая при каждом шаге; колыхалась короткая форменная юбка, открывая вид на округлые бедра. Взгляд Саске неосознанно замер.

Он усмехнулся и взъерошил растрепанные волосы. Ошибся, эта чертовка не была ребенком.



Саске подпер подбородок кулаком и уставился на молодую преподавательницу, в данный момент перегнувшуюся через стол в попытках образумить нерадивого ученика, который виновато склонил голову и пожирал глазами внушительное декольте. Но студент не чувствовал ничего. Учительница была вполне хорошенькой, с приятными формами и бесконечными ногами в туфельках на тонкой шпильке и облегающих брюках. Вот только он все равно ничего не чувствовал – волосы ее не казались мягкими, а кожа нежной, пахла резким парфюмом и сигаретным дымом. Накрашенные прозрачным блеском губы казались слишком полными, а карие глаза бесцветными. И когда только он начал обращать внимание на эти вещи?

Но в одном Саске был уверен стопроцентно: вкуса ее знать не хотелось. В отличие…

Он зажмурился. Интересно, сколько дают за совращение школьниц? Наруто сможет замолвить за него словечко, если однажды Саске окончательно съедет с катушек и куснет ученицу? Усмехнувшись, парень покачал головой. Это все недосып и тошнота. Завтра он будет в порядке и перестанет воображать вкус Рая на языке.

Наверное, у него все-таки недотрах.

Впереди выходные, поэтому можно немного расслабиться и заставить девчонку сделать ручкой его голове, в которой она, кажется, собиралась поселиться. Но Саске не любил, когда покушались на личное пространство.

- Наруто.

- О, тэме, я только собирался тебя набрать, - задорно послышалось на другом конце провода, заставив учителя скривиться из-за громкого голоса друга.

- Что насчет вечера?

- Айда в клуб!

- Издеваешься? - Саске сморщился, воспроизводя в памяти мерзкие запахи, потные тела и гремящую музыку.

- В прошлый раз мы пошли в бар и нажрались, как свиньи, так никого и не подцепив. Поэтому клуб, Учиха, и даже не пытайся использовать свои гениальные мозги для выдумывания аргументов «против».

- Я просто могу сказать «нет».

- Не можешь, - хохотнул Узумаки, - тогда тебе придется коротать пятничный вечер в гордом учиховском одиночестве по-учиховски надираясь в темноте одинокой квартирки в обществе пыли и тараканов.

- У меня нет тараканов, - огрызнулся Саске, осознавая, что данная перспектива абсолютно не прельщает.

- Есть, - полицейский сделал внушительную паузу, - в твоей голове.

Примечания:
*небольшие по размерам магазины, работающие, как правило, без выходных и перерывов, 24 часа в сутки.