Нечисть. Глава 5.

Глава 5.

Серебряный сосуд.

Отдалившись от инквизиторов на большое расстояние, девушка склонилась к могучему крону дерева и, уткнувшись спиной, сползла вниз, обессиленно рухнув на землю.
Она коснулась своей руки, той самой, на которой запечатлел свой чувственный поцелуй Саске, едва касаясь своими устами тонкой бледной кожи, выражая свою благодарность и еще что-то, что Сакура не совсем поняла. А возможно, не хотела принимать тот факт, что она нравилась парню, даже очень. Это чувствовалось, ощущалось каждой клеточкой, всем естеством... В словах, наполненных некой трепетностью и заботой. В мимике лица: может, парень и не замечал, но порой он смотрел на нее так, что она забывала дышать, утопая в темной бездне без конца и края. Каждый раз при взгляде на него ее дыхание судорожно прерывалось. Кровь кипела, бурлила в жилах, разбиваясь сладостной истомой. Хоть она так тщетно старалась не лицезреть его, не созерцать его анфас, его словно выточенный профиль, как у греческой статуи. Он даже пах невообразимо приятно. Не так, как все остальные инквизиторы. Древесный аромат в сочетании мускуса, корицы...
Девушка тяжело вздохнула. Кажется, он заполнил ее легкие до краев.

***
Инквизиторы очнулись ото сна, как положено, на рассвете, когда первые лучи небесного светила только выглянули из-за горизонта, озаряя все вокруг. Небо было чистым, почти безоблачным, нежного лазурного оттенка. Словно ранние пташки, они встрепенулись, потянулись, размяв затекшие конечности и спины, земля была холодной и жесткой, несмотря на теплые покрывала, на которых они дремали внутри палаток.
Великий Инквизитор Итачи проснулся первым. Сон его выдался неважным и беспокойным, он всю ночь ворочался из стороны в стороны. Плохое предчувствие подкралось к сердцу, а на лбу выступил холодный пот.
Люди сновали по периметру лагеря, собирая палатки, вещи. Кто-то в стороне подтачивал свое орудие, чистил, кто-то изготавливал новые стрелы. Донесся запах еды, на костре жарили рыбу и ее запах, смешанный с дымом, заполнил все пространство. Снова рыбный день.
- Тошнит уже от этой рыбы, - недовольно проворчала девушка, сморщив носик от противного ей запаха, сильно поднадоевшего. Она собрала свои длинные белокурые волосы в высокий хвост, затем принюхалась к ним. - Фу.
- Ино, у нас нет выбора, - пытаясь приободрить подругу, робко промямлила темноволосая девушка. - Провиант закончился пару дней назад, остались лишь зачерствевшие буханки хлеба. И их тоже немного.
Голубоглазая девушка нахмурилась. Быть девушкой-инквизитором было крайне тяжело, особенно когда отправляли отряды на поиски или охоту на ведьм. Она взглянула на свои руки, намозоленные с огрубевший кожей, от переносимой тяжести, тренировки. Конечно, она не выбирала этот путь. Так было велено судьбой. Она бросила взгляд украдкой на девушку, сидевшей рядом с ней. Ей повезло, у нее был Цербер. Кузен, который всячески ей помогал и заботился о ней, словно она ему родная.
- Идем завтракать, Хината, - позвала блондинка, смирившись.
Девушка со светло-серыми глазами удивленно взглянула из-за густой челки на подругу, еще недавно ворчавшую из-за еды и условий, в которых они находились.
- У нас ведь нет выбора, - повторила голубоглазая, ухмыльнувшись. - Придется довольствоваться тем, что есть.

Позавтракав и набравшись сил, инквизиторы с собранными пожитками намеревались уже покинуть данную местность и выдвинуться в путь.
Итачи Учиха оглядел всех вокруг, вопрошая:
- Все в сборе? Кого не хватает?
Он искал взглядом темноволосую макушку брата, но никак не находил.
- Вашего брата, Великий Инквизитор, - подал свой голос Нейджи Хьюга, в нем были слышны нотки недовольства, - а также Суйгетцу Хозуки.
Командир с длинными волосами цвета вороньего крыла, собранными в низкий хвост, разозлился, крепко сцепив кулаки. Вот что за плохое предчувствие охватило его. Младший брат сбежал со своим другом, ослушавшись его приказа не покидать лагерь. И он даже догадывался, чья именно это была затея и куда они отправились.
- Они пришли! - раздался чей-то голос из собравшейся толпы, все тут же повернулись к источнику звука.
Эта весть принесла облегчение Итачи, ведь это значит, что с ними все в порядке, однако затем - приступ гнева, накативший словно лава во время извержения вулкана. Он стремглав направился к новоприбывшим. Они стояли на опушке леса в темных длинных плащах, что так удачно скрывали их повреждения от посторонних глаз любопытных инквизиторов.
- Мы просто решили искупаться в озере, - спустя некоторое время произнес Саске, глядя в глаза брата. Тот смотрел на него именно тем взглядом, который младший Учиха ненавидел больше всего. Укоризненный, осуждающий взор черных, как сама мгла, очей, немного с прищуром. В них, будто в океане, плескалось столько эмоций, который Саске за много лет научился читать и различать. Губы его натянулись в тонкую полоску. Это молчание убивало. Словно яд, капля за каплей, оно заполняло чашу, грозясь однажды перелиться через край.
- Скорее собирайтесь, - только и сказал Великий Инквизитор, затем, резко обернувшись, ушел, оставив недоумение на лицах собравшихся. - Мы уходим.
Все вновь принялись за свои дела, будто ничего и не было.
- Я уж думал, что твой брат нас убьет, - облегченно вздохнул Суйгетцу, запуская пятерню в светлые волосы.
- Он и итак это сделал, - ухмыльнулся Саске. - По-своему...
- Цербер идет в нашу сторону, - тихо проверещал парень с глазами цвета фиалки своему другу, обращая его внимания на надвигающегося инквизитора. - Вот уж от кого нам точно попадет.
В их сторону направлялся Нейджи Хьюга. Вся его походка выражала явное недовольство, а лицо и вовсе перекосилось от гнева.
- Если думаешь, раз ты брат командира отряда и тебе все дозволено, то ты очень сильно ошибаешься, - парень с длинными каштановыми волосами грубо ткнул младшего Учиха прямо в грудь.
- Отнюдь, - вальяжно ответил Саске, задиристо глядя на Цербера, - я так не думаю.
- Вы своей глупой выходкой подставляете меня в мою смену дозора, - гневно прошипел Нейджи. - Будь я Великим Инквизитором, то наказал бы вас сполна.
Суйгетцу усмехнулся, вызвав новую волну ненависти у парня.
- Но ты не Великий Инквизитор, - парировал Хозуки. Однако Хьюга промолчал в ответ.
- Нам нужно собираться, - как бы напомнил Саске со скучающим видом, этот разговор его уже утомил.
- В следующий раз вам не поздоровится, - пригрозил Цербер, бросив напоследок убийственный взгляд, а после покинул их, направившись к своей взволнованной сестренке, что тихо наблюдала со стороны.

Инквизиторы ушли, оставив за собой лишь догорающий пепел костра.

***
В темном подземелье всегда царил полумрак, озаряемый лишь маленькими огоньками. Свечи были повсюду, отбрасывая тени на каменные стены и пол, вымощенный плитками. Полутени казались жуткими, впору месту, в котором они находились.
Веяло свежей прохладой, доносимой из недр земли.
Звуки скользящей по полу подола мантии и тихих размеренных шагов нарушили гробовую тишину, окунувшую подземелье в сонное царство.
Раздался противный скрежет тяжелой дубовой двери и в просторное помещение ворвалась темная фигура. В полутени лица не было видно.
- Я знал, что найду тебя здесь, - раздался приглушенный голос вошедшего. Он вступил немного вперед так, что свет от пламени длинных свечей озарил его бледное лицо. Это был Учиха Мадара. - Хаширама.

Верховный Инквизитор, сидел, водрузившись на трон, откинув подол белоснежной мантии. Лицо его приобрело задумчивость, на лбу пролегла глубокая морщинка. И не только там. Все лицо было покрыто сетью мелких морщин: в уголках глаз, около губ, на переносице чуть с горбинкой носа. И это отнюдь не портило его красоту. Ему уже было чуть меньше полувека, однако он не утратил своей природной красоты. В его случае возраст делал его лучше, как вино, которое с годами становится более терпким, насыщенным, с невообразимым вкусом.
Седина коснулась его темно-каштановых волос, на висках, кое-где прядями, посеребрив их.
- От них нет вестей? - только и ответил Сенджу.
- Почтовый голубь принес нам от них письмо. Они прибудут со дня на день.
- А ведьма тысячелетия?
- К сожалению, не нашли, - Мадара подошел ближе, в руках у него была закупоренная бутыль вина и серебряные бокалы, украшенные драгоценными фиолетовыми камнями, аметистами. - Выпьем?
Он сел на свой трон, расстегнув полы мантии и закинув ногу на ногу. Учиха протянул Сенджу бокал, а затем, откупорив вино, разлил его по серебряным сосудам, наблюдая, как бордовая жидкость словно окропила ее стенки.
- Я предчувствую, что совсем скоро мы найдем ее, - на последнем слове он сделал глоток, отпив, по поверьям, живительного, молодильного напитка, который чуть обжег горло. У вина был изысканный вкус, томимый годами в подвале особняка Учиха.

- Я надеюсь, Мадара, - хрипло прошептал Верховный. Он прикоснулся к бокалу губами, чуть смочив их и распробовав на языке вкус красной жидкости. Сенджу опустошил бокал наполовину, глядя при этом на своего друга детства, который также являлся судьей. Он был вторым по значимости, а потому на нем была серая мантия. Хаширама пригляделся к инквизитору. Учиха оставался молодым, несмотря на то, что был младше Верховного всего на пару лет. Морщины почти не коснулись его бледного лица, а седина и вовсе не тронула волосы, они были все такими же черными, отливающие на свету синим оттенком. Да и чувствовал он себя с каждым разом все лучше и лучше, при том что самому Хашираме становилось все худо. Силы Верховного Судьи, принадлежащие ему, истощали его тело.
- В чем секрет твоей молодости? - поинтересовался Сенджу. Во рту у него пересохло, будто он пересек пустыню под палящим знойным солнцем, и он залпом осушил серебряный сосуд. В горле стало першить, жечь, словно он выпил не вино, а раскаленную лаву. Тело охватило резким жаром, начиная от лица и до кончиков пальцев рук и ног. Неужели вино оказалось слишком крепким? Он взглянул на Мадару, на его утонченный профиль. Тот, ощутив на себе пристальный испытывающий взор, медленно повернулся к нему и вдруг уголок его губ приподнялся и из них вырвался шепот:

- В тебе...

Хаширама почувствовал наступающий приступ боли: живот его скрутило от спазма, словно внутри кто-то вывернул все наизнанку. Дыхание участилось, стало обрывистым. Легкие будто охватили жаром и он закашлялся, выронив бокал из дрожащих рук, что упал на его ослепительно-белую мантию, кроваво-красная капля скатилась с края сосуда, впитавшись в махровую ткань. Хаширама ошеломленно взглянул на Мадару, а тот даже не сдвинулся с места, чтобы помочь. Он просто сидел и улыбался, глядя на то, как Верховный инквизитор неестественно согнулся напополам, сползая вниз по трону. Страшная догадка засела в его голове, и глаза, без того испуганные происходящим, округлились от ужаса. Черные зрачки расширились, почти заполняя всю оболочку карих глаз.
- Вино... отравлено?! - прошипел Сенджу, схватившись за горло, которое перехватило судорогой.
- Нет, - ухмыльнувшись, промолвил темноволосый мужчина. - С вином все в порядке.
Тело Верховного начало парализовать: кончики пальцев его начали неметь и это онемение передавалось дальше, достигнув головы. Теперь он не мог шевельнутся. Даже его грудная клетка едва вздымалась, воздуха ему почти не хватало.

- Впервые я заметил эту особенность, когда был совсем молодым инквизитором, так же как и мой родной брат. Изуна тогда сильно заболел. Лихорадка не сходила уже много дней, и он мучился в агонии, - вспоминая сейчас эти события ни одна эмоция не прорезала его каменное бесчувственное лицо, - Я очень волновался и не мог смотреть на его страдания. Тогда же я решил облегчить бедняжке боль. Я задушил его...
Сенджу с ужасом в темных глазах посмотрел на своего некогда друга, словно перед был не он, а самое что ни на есть чудовище. Учиха усмехнулся, кривая улыбка коснулась его губ.
- Я убил своего брата, ему всё равно осталось жить недолго. И силы заполняли все мое существо. Тогда же я и стал Великим Инквизитором. - Мадара поднялся со своего трона, заправляя полы мантии. И подошел к мужчине, что лежал на полу и медленно умирал. - Следующим был Шисуи. Его трагическая смерть от моих рук сделала меня Судьей.

Темноволосый инквизитор подобрал серебряный бокал своего друга и стал разглядывать его с задумчивой полуулыбкой.
Заметив этот взгляд, лицо Хаширамы исказило гримаса боли.
- Да, этот сосуд отравлен, - будто прочитав его мысли, ответил инквизитор из клана Учиха. - И теперь твоя смерть сделает меня Верховным...
Агония, охватившее тело мужчины, постепенно стихала, угасала как пламя догорающей свечи в подземелье. Он уже утратил все свои жизненные силы и каждый глоток воздуха, каждый слабый удар сердца, грозился быть последним. Хрипы раздались из его рта, он хотел что-то сказать, но уже не мог. Смерть подобрала свои жуткие когтистые лапы к нему, забирая душу из тела. Свеча догорела и погасла.
- Спи спокойно, - ласково прошептал инквизитор, закрыв своей рукой веки словно остеклявших мертвых глаз, которые казалось глядели прямо на него, своего убийцу.
Все духовные силы Хаширамы в миг наполнили каждую клеточку и всю сущность Мадары. Он словно вновь помолодел, а мощь его инквизиторских сил, будто струивших по жилам, так и рвалась наружу. Теперь же он Верховный Судья Святой Инквизиции.
Подобрав бутыль вина и серебряные сосуды, Учиха покинул мрак подземелья, унося за собой страшную тайну, которую никто и никогда уже не узнает.