Недотроги. Глава 22

Музыка Сакуры
Музыка Карин и Суйгетсу.
Желательно слушать при прочтении их моментов.

Глава 22. Иная сторона
- Идиотка!!! – бросил взбешенный водитель выпрыгнувшей прохожей, которую только благодаря скорости не расплющило автомобильными шинами.
Ее волосы блестели подобию розового песка, и переливались, словно тысячи лежащих на дне морских камушков. Глаза по соотношению с крохотным носиком были довольно большими и слишком выразительными за счет яркого и редкого зеленого оттенка. Пара таких же салатовых проводков тянулись по шее к болтающемуся на груди плееру. Вакуумные наушники полностью изолировали звук, овладевая слухом и рассуждениями.
Бросив бесстрастный взгляд кричащему, она также неуклюже поплелась в сторону учебного заведения. Уже третий день музыка была ее слушателем, а не наоборот. Чувственные мелодии проникали в ее голову и помогали растворить огромный ком соды в непонятную жидкость. Процесс был необходим, ибо он намертво закупорил вход всем свежим мыслям, воссоздавая старые воспоминания в 3D слайд-шоу. Разобраться в себе было также сложно, как и осознать действительность случая с тем ужасным трупом. Не раз всплывали слова Ино: «Не могу поверить, что ты превратилась в убийцу». А ведь психологически она действительно была готова к сему немыслимому поступку, но это же не значит, что она окончательно заключила контракт с Дьяволом? Хоть и крови для подписи было пролито достаточно.
Когда девушка шагала по коридорам меж расплывающейся толпы студентов, ноты любимой музыки вызывающе защекотали барабанные перепонки и колыхнувшиеся эмоции. Сердце взбудоражилось, как птица с поломанным крылом, а кожа покрылась неприятными мурашками, будто ледяная вода растеклась поверх тела. Разнообразная одежда окружающих; свежие, судя по их лицам, сплетни; воздушные конфликты с помощью взглядов казались ей настолько пустыми и блеклыми, будто у нее без разрешения кровожадно выдрали часть сущности и бросили в миксер. И теперь она, подобно маленькой девочке, металась меж стен неведомого лабиринта, пытаясь найти двери выхода. Пытаясь понять, для чего ее бросили в холодное сооружение, полное тупиков, ловушек и единственного маньяка в нем – самого архитектора. Обворожительного, твердого и чарующего, как черное золото. Но черное остается черным.
Заметив лицо Учихи метрах в шести, девушка, будто под действием рефлексов, моментом спряталась за двойные коридорные двери, ведущие в другое крыло. До сегодняшнего дня она старалась избегать встречи с этой личностью, по крайней мере, до того, пока не разложит по полкам все детали, касающихся их отношений. Хотя, каких отношений – они-то за весь период перекинулись максимум парой слов. Но вот таким безмолвием он за жутко короткий срок перевернул все средневековые замки ее внутреннего мира настолько, что становилось страшно. Ибо этот черноволосый парень теперь знал, как ее уничтожить изнутри.
Убежище для созерцания было идеальным. Ведь зеленоглазая не раз гуляла этими коридорами и точно запомнила, что стеклянная часть дверей является зеркальной снаружи. Так что сколько бы он ни присматривался к плоскости, все равно видел лишь свою безразличную наглую физиономию, а не спрятавшегося в кустах тушканчика с наивно-розовой шерсткой.
Черная несколько обтягивающая футболка идеально подчеркивала его стан, расцветкой совпадая с прямыми волосами, подающими на глаза, и тканевым напульсником на запястье. Шпионское созерцание позволяло рассмотреть его широкие губы. Отметить каждый изгиб, коснуться взглядом, попробовать на вкус с помощью памяти. Жаркие губы с привкусом острой приправы, как это было тогда. Как это записала рука вымышленного дневника.
Многочисленные карманы на шортах выглядели спортивно и стильно, а свисающая дугой серебряная цепь на них – дерзко и вызывающе. Особенно его вид обжигали короткие блестящие перчатки с отрезанными пальцами. Они, как ничто другое, наиболее четко подходили под эту сильную строгую натуру. Он прекрасен – и это факт.
Почему-то в голову полезли мысли, как она впервые увидела его. Как Ино все уши прожужжала о превосходности и уникальности сей персоны. Как сама Сакура очаровалась его образом плохого парня и нередко представляла их целующимися в поле зрения множества персон, грызущих гранит науки в том же учреждении и угрызающихся с зависти в тот момент. Но полнометражные слухи, которые чуть ли не в газетах печатали, а в особенности – рассказ Карин, не без разочарования раскрыли ей глаза. До этого он был плохой, затем стал нестерпимый и ненавистный, теперь же… истинное и изысканное зло. Не ненавистное, а загадочное, словно надломленная кора кокоса и появившаяся на горизонте белая стружка, скрывающая сокровище – сладкое молоко сердцевины.
Увлеченно разговаривая с несколькими ровесниками, брюнет резко и непредвиденно для Харуно повернул голову в ее сторону и устремил черноглазый, как переспелая смородина, взор на те самые двери. Сакура аж вздрогнула от уколов неожиданности, впускающих через иглы яд парализации. Поток воздуха в легких в один момент прекратился, ожидая последующих распоряжений начальства, а скопившаяся во рту слюна наткнулась на образовавшуюся в горле скалу.
Его опасный коварный взгляд длился так долго и так невыносимо, что, казалось, он смотрит не на дверь, а как раз на нее. Прямо в ярко-зеленые глаза. В ее влажный внутренний мир, видя в нем застывшие холодом озера слез и мертвые руины, созданные им же. Видит крошечную клумбу цветов, питающихся разъедающей кислотой и создающих вид, что им нравится черпать силы из подобной почвы. Видит скопившиеся грозовые тучи жажды убийства и черное слепящее солнце, которому под силу их разогнать.
«Это зеркало! Это зеркало! – пыталась убедить себя разоблаченная шпионка, что у нее выходило скудно. – Он смотрит на свое отражение! Не на меня!»
Жестокая паника начинала непрошено пробираться сквозь поры и рассеивать свои плоды истерики. Даже зная, что его взгляд не направлен в ее адрес, Сакура не могла проиграть этому бою. За весь мучительный процесс она даже не соизволила моргнуть. Сейчас ей больше читал указания организм, нежели разум. Недавно обливаясь потом от прямых солнечных лучей, ее за мизерный период бросило в судорожную лихорадку. Музыка в наушниках как никогда попало под настроение. С каждой нотой просыпалась та неуверенная скромная Сакура, которая способна чувствовать и которая способна плакать. Что случилось между ними? Что есть между ними? Правда ли он испытывал к ней влечение? Или же это способ показать даме свое место? Доказать, что она не лучше его ночных одноразовых подружек. Угостить собаку мясом и указать назад на будку. Но не выходит ли она уязвимой, если столь сильно акцентирует на произошедший грубый и страстный секс? А особенно если напарником оказался Учиха Саске.
Один из собеседников набросил плащ вопроса на внимание созерцающего и в придачу толкнул того в плечо. Брюнет несколько растеряно перевел взгляд на стоящего рядом и с кивком последовал за ним. Продолжая изображать бездушную статую, Харуно проводила взором несколько спин и позволила себе выдохнуть накопившийся воздух. Решившись выйти из норки, она под руководством интереса сразу же глянула на потустороннюю часть дверей.
- Что? Как? - пару ударов ладонью руки по хрупкой поверхности и медленное сползание спиной по ней с желанием застрелиться. - Стекло… Стекло.

***

Захлопнув свою тетрадку с конспектом, Карин оглянула аудиторию, на территории которой остались лишь несколько людей и преподаватель. Поднявшись, она последовала ко второму, имея при себе кучу претензий.
Несколько дней она с Суйгетсу так и не разговаривала, несмотря на то, что хотелось, но не раз переглядывалась с ним недосказанными репликами. Учеба полностью и безотказно отбирала время. Все педагоги будто с цепи сорвались и почему-то всегда приземляли свои клыки на ней, будто агрессивным цветом они считали черный, а не красный.
- Как я поняла, вас не устроила моя работа, - начала она, подойдя к особо занятому человеку за столом. – Можно узнать, в чем проблема? – Ее тон показался нахальным даже посторонним ушам.
- А что ты хотела, милочка? Почти весь материал взят с интернета, причем слово в слово, - деликатно сложив очки, ответил морщинистый «знаток».
- Как вы можете заявлять подобное? Я собственной рукой писала, выковыривая каждую строчку из своих вяленых мозгов! Ночами не спала, чтобы преподнести вам достойную работу, а вы теперь говорите… - возмущение влилось свинцом в язык, – вы...
- У меня лекция на подходе. Освободите аудиторию, - голос в конце помещения, обращенный остаткам учащихся здесь, показался знакомым и опасным. И сама опасность в том, что слова были обращены ко всем, кроме нее.
- Да-да, уже удаляюсь, господин Кабуто-сан, - замешкался преподаватель девушки, складывая все свои папки в стопку. – Карин, помоги мне со всей этой макулатурой.
- С глубочайшим почтением, попрошу предоставить эту работу другому студенту. Карин мне еще понадобится, - голос приблизился и остановился прямо за спиной брюнетки, которая, все еще не поворачиваясь, начала покрываться холодным потом.
Несколько молодых людей помогли преподавателю с вещами, и в скором темпе исчезли из виду. Карин так и хотела выкрикнуть: «Постойте», ибо оставаться наедине со светловолосым знакомым не было ни малейшего желания. Ощущая чужую отвратительную ауру, девушка внутренне проклинала возникшую ситуацию. Послышался легкий смешок, а за ним шепот:
- Как думаешь, если я тоже перекрашусь и сниму очки, то также бездарно скроюсь в толпе, как и ты?
- Отвали, урод, - не деликатничая, выплюнула Карин и, все еще отводя взгляд от собеседника, уверенным шагом направилась к своему рюкзаку.
- Как я понял, ты отказываешься со мной сотрудничать?
Та ответила глухим молчанием, делая вид, что складывать вещи – это жуть какое увлекательное занятие.
- Ну и как тебе учится? - надавил на больное светловолосый мужчина, искривляя губы в насмешливой улыбке и ловя разоблаченный с накипающим возмущением взгляд.
- Так вот чьих рук это дело! – Карин в гневе швырнула тетрадку в преподавателя анатомии, наблюдая, как та раскрывается в воздухе и прилипает к лицу самой цели.
- Ты глупее, чем я думал. - Мужчина двумя пальцами снял с себя брошенный мусор и откинул в сторону. – Я ведь не просил невозможного. Наоборот – ты была б в выигрыше. Ты популярна, красива, активна. Раздать один раз товар. Не продать, а просто подарить друзьям и знакомым частичку удовольствия…
- Не собираюсь я принимать участие в рекламе твоей наркоты, слышишь? – вспыхнула та, как зажигалка с полным запасом. – Сначала на халяву, затем за деньги, и вот ты уже стоишь по ту сторону закона.
- Ну, как знаешь. - Искривив нахальную мимику, Кабуто контрастно намекал на отчисление.
- Я тебя не боюсь, - выплюнула Карин, стянув рюкзак со стула и открыв входные двери. – И, знаешь, если уж дело пошло на откровенностей, то ты отвратительный в постели. Тогда-то я не знала, ибо было не с чем сравнивать. Но ощутив руки настоящего мужчины, я поняла, из какого места растут твои, причем не только руки.
- Ты ведь понимаешь, - мужчина вмиг оказался у почти исчезнувшей в глубинах бесконечных коридоров брюнетки, схватив за тонкое предплечье, - что ради принципов ты теперь будешь уничтожена?
- Ты еще скажи «бу», чтобы я окончательно испугалась, - съехидничала та и, вырвав руку из чужой хватки, растворилась за пределами стен.

Блуждая учебными лабиринтами в поисках того, кто бы выдержал бурлящую через верх черную ненависть, Карин не выдержала и что есть силы бросила рюкзак в ближайшую стену, после чего раз десять побеспокоила его ярыми пинками носом обуви и, в конце концов, уселась на него, меланхолично опустив лицо в ладони.
- Вижу, с тобой дело худо. Давай, живо исчерпывайся, сестренка. – Рядом присела красивая особа с желтыми, как пчелиные полосы, волосами и столь обыденными, будто она с ними и родилась, четырьмя короткими хвостиками.
- Не собираюсь плясать под его дудку и шантаж. Кусок бревна без сучка… - Злость переливалась в уныние. – Темари, похоже, наша компания скоро поредеет. Одну из недотрог скоро выпрут отсюда под зад коленом.
- А я тебе говорила, что это его нос торчит из общей сути, - не вовремя начала подруга тему «я же говорила».
- Отрубить бы его, как и прочите выпирающие части тела.
- Да погоди ты, Карин. Ты ведь можешь донести о блаженном порошке его вершине, и потом уже посмотрим, кого вышвырнут под зад коленом.
- Пустые слова студентов для них ничего не весят. Нет груза, который бы их переубедил. Нет доказательств. Пора осознать, что пока я буду полностью пропитана учебой, преподаватели не смогут окончательно завалить меня.
- А экзамены? – упомянув о недалеких испытаниях знаний, Темари тяжело вздохнула.
- На экзаменах присутствует комиссия, то есть свидетели моих правильных ответов. Дотянуть до конца сессии, а там все и забудется. – Карин поднялась на ноги и отряхнула грязные стороны рюкзака. – Пожелай мне не сдохнуть до этого времени.
- Такие как мы без деревянного кола и чеснока так легко не дохнут, - попыталась подшутить блондинка несколько грустным голосом, вспоминая старые посиделки с подругами и провожая взглядом одну из них.
Тщательно обдумывая проблему Карин, Собаку неожиданно для себя краем глаза заметила, как рядом также на корточки подсела темная фигура. Память мигом обозначила личность, когда ее хозяйка повернула голову. Лохматый высокий хвост, мужские грубые скулы, нахмуренные черные брови. И придачу к этому легкая темная рубашка с завернутыми рукавами и распахнутым воротником.
- Что? – со значительной долей раздражительности в тоне спросила блондинка, скрывая настоящую погоду эмоций при виде сего облика. Чистая радость и восхищение, ведь, как бы глупо ни звучало, она скучала по этому парню, хоть и категорически отрицала сей факт.
- Почему сразу так грубо? – Шикамару с досадой закатил глаза. – Все еще злишься, что ли?
- Злиться? Да что ты? Меня всего лишь втянули в коварный план, чтобы трахнуть в квартире моего же брата. С чего мне злиться?
- Если тебе станет легче, то я не планировал. Да и вообще, я тогда был уверен, что ты пошла к любовнику. Откуда мне было знать, что вечер подведет итог таким прекрасным завершением? До этого у меня лишь блуждали мысли, как ты после нашей ночи сразу же поплелась к другому. Я ведь человек и мужчина в одном лице. Я тоже могу злиться.
- Так я еще и виноватой получаюсь? – не поддавалась та.
- Слушай, из-за таких вот выходок я ощущаю себя жестоким насильником и извращенным маньяком. Ты можешь посмотреть мне в глаза и, дабы окончательно подорвать мою разбушевавшуюся совесть, сказать, что не получила и мизерной доли наслаждения?
Слова Нары вогнали девушку в краску, а точнее, та тянувшаяся цепочка воспоминаний, которую они спровоцировали. Догадывался ли он, что она думает о нем чаще, чем о своей внешности? Что несколько дней подряд перед сном представляет их переплетающиеся между собой тела? Что всегда смущается при виде кухонного стола брата? Что жаждет его также пылко, как и тогда… и ненавидит за такую непреодолимую зависимость.
Заметив ожидаемую перемену девичьего лица, Шикамару, радуясь в душе как никогда, ибо теперь он точно знал, что слова этой грозной девицы явно не соответствуют позывам ее нутра, отвел взгляд.
- Но я пришел не для того, чтобы обговаривать то, что есть между нами, а чего нету. Хочу поговорить о Карин и способе добычи доказательств – ключа ее свободы.
- Ты что… нас подслушивал? – Темари подпрыгнула и тут же упала на грязный пол из-за упавшей на ее плечо руки. От его прикосновения возникла целая буря чувств от ручья дрожи до озера наслаждения.
- Правильно сказать: случайно услышал, проходя мимо. Не могу понять, чем ты, собственно, недовольна. У меня есть идея, и я предлагаю свою руку помощи.
«А что еще, кроме руки, передоложишь?» - озарила пошлая мысль голову якобы недотроги, на что та закашлялась и оглянулась. Ее желанный самец уже успел удалиться от нее в глубину темного коридора.
- Эй, ты куда?
Шикамару не соизволил обернулся, а зря, ведь такой детской растерянности на лице Собаку он еще не видел.
- Мне в ту сторону. Если ты пришла к правильному решению, то тебе придется идти со мной плечом к плечу.
Собаку даже рот приоткрыла, сверля дырку в мужской спине. Проклинать ли подругу или же обожествлять, что благодаря ее проблеме она станет ближе к нему. С каждой секундой его широкоплечая фигура становилась все дальше. Исчезнет из виду – профукала свой шанс. Подорвавшись с места, она ринулась к хитрому брюнету и подстроилась под линию наравне с ним, краем глаза замечая на его лице довольную искреннюю улыбку и отворачиваясь, чтобы скрыть свою.

***
- Как ты себе это представляешь? – Разозленный шепот был близок, а прищуренные глаза с отблеском фиолетового огня – где-то в далеком верху.
- Просто сбрось мне канат, по нему я взберусь сама, а с окном ты мне поможешь.
- Это комната Саске и Шикамару, а не моя! – Голос из сотового телефона уже орал.
- Ой, ты в ней проводишь больше времени, чем в своей. Давай, бросай уже.
- Карин, чтоб тебя! Ты хоть можешь сказать, для чего ты стремишься одолеть эту веревочную змею и оказаться в чужой комнате?
Вопрос схватил за горло нелепую суть. Последовало молчание.
Чтобы отвлечься? Чтобы забыть о неприятностях? Чтобы вспомнить?
- Чтобы поговорить… - уже тише и менее уверенно произнесла Карин.
- А чем тебя не устраивает разговор по телефону? – как юная девственница, упирался рогами Суйгетсу.
- По телефону тебя не трахнешь! – сорвалась брюнетка, после уже задумываясь о словах. – Черт! – психанула она и устало провела ладонями по лицу, переходя на передние пряди и замечая в этот момент движение вблизи – брошенный болтающийся канат. – Ну вот, стоит сказать ему о сексе, как все вопросы сразу отпадают.
С немалыми мучениями достигнув другого конца прочной веревки и ухватившись за крепкую надежную руку, необычная гостья пролезла в уже знакомую тесную комнату. Медленно шагая, будто гуляя, она направилась к привлекшей взор гитаре у шкафа, существование которой не было обнаружено в предыдущее посещение сего жилища.
- Не знала, что ты играешь, - элегантно коснувшись тонких струн кончиками пальцев, призналась интриганка, взломщица, почти воровка. Такая плохая и неприступная, без рукоприкладства способная дать пощечину… стулом, например.
- Нет, это… - Некая несобранность числилась в жестах и мелком заикании, ибо парень все еще ожидал фальши, подвоха, скрытой камеры и неожиданно возникшей толпы с возгласом «сюрприз». – Это Шикамару у нас ценитель музыки. Говорю же, комната не моя.
Карин, игнорируя лепет ближнего, подошла к плееру и подключенным к нему миниатюрным колонкам, и нагнулась, дабы найти подходящую песню на крохотном дисплее. Кто бы мог подумать, ведь совсем недавно под излучающие звуки сего проигрывателя эта девица по принуждению танцевала стриптиз, теперь же она выступала в роли самого инициатора.
Не упуская шанса разглядеть предоставленную округлую попку, Суйгетсу почувствовал напряжение в штанах, особенно когда прочитал фразу на ее бриджах «Хочешь прокатиться?» Почему-то ему казалось, что вопрос адресован именно ему, дабы спровоцировать и соблазнить. Тепло сгущенкой разлилось по телу, стало сладко и приятно. Вызывающие к бою ягодицы становились более желанными, язык облизал губы, слюна слишком часто скапливалась во рту.
- Как насчет обещанного на… земле? – Метод общения отличался от обыденной въевшейся дерзости Хозуки.
Медленная приятная музыка заполнила пространство. Обернувшись, девушка с взглядом хищницы приблизилась к крепкой фигуре и почти легла на нее своей грудью.
- Обещанное остается в силе, - сказала она прямо в мужские губы и двинула лицо ближе для поцелуя, но молодой мужчина тут же отстранил голову назад, снова создавая между ними небольшую долю пространства.
- Как-то странно для тебя, - подметил он.
- Тебе какая разница? Девушка, никому не дающая, кличущаяся недотрогой, прилезла по канату в запретную общагу, дабы переспать с тобой. В чем проблема-то? – Ее ладонь коснулась шеи, а язычок сочно провел по ней мокрую дорожку.
Беловолосый закатил было глаза, но сразу же взял себя в руки, желая добраться до сути:
- Я все еще хочу услышать ответ.
- Нужно развеяться. Нужно забыть один инцидент. – Руки нырнули под его майку, царапая ногтями упругий пресс и грудь. - Нужно отвлечься и настроиться, наконец, на учебу. Доволен?
Выражение лица Суйгетсу на миг застыло, но вскоре размякло.
- Вполне, - резко выплюнул он и скоро вышел за дверь. – Я сейчас вернусь.
Не забивая себе голову рассуждениями о весьма странном бегстве будущего партнера интимных ласк, девушка упала на одну из двух кроватей, рассыпав переливающиеся, как черные ниточки атласа, волосы на укрывающем постель пледе и рассматривая узорчатый рисунок потолочных обоев. Вроде бы безобидное изображение растений, но ей они казались колючими, острыми, загоняющими в угол, как это делал с ней Кабуто. Его условия и шантаж не удосуживаются покидать ее голову и освободить тем самым место знаниям микроэкономики, которая буквально давила на мозг из-за недожеванной втораплановости.
Минут через пять-шесть беловолосый баскетболист снова появился в комнате. Карин обратила на него внимание лишь тогда, когда он поставил широкие свечи на столик и, достав свою зажигалку с кармана, начал поджигать их фитиль по очереди. Воздух смешался с приятным ароматом ванили. Глубоко вдохнув его, девушка на миг прикрыла глаза от такого блаженного ощущения воздушной легкости. За это время Хозуки успел достигнуть выключателя и убрать из комнаты техническое освещение.
Небольшое помещение с помощью утемненных углов и колыхающихся теней вдруг затмилось в загадках и тайнах, создавая уют, спокойствие и гармонию. Музыка как никогда удачно подстроилась под чарующую, словно изысканная магия, атмосферу. Аккорды так и ласкали уши, подталкивая к тонкостям, нежностям и деликатности.
- А ты романтик, Хозуки, - приятно удивилась Карин, подойдя к нечетко очерченной фигуре.
- А ты думала, что уже полностью изучила меня? - Судя по стереотипам этой личности, здесь должна была последовать ухмылка, но таковой не обнаружилось.
Его грубые, но не менее аккуратные руки залезли под чужую футболку и одним движением сняли ее через голову, откидывая к тому же музыкальному инструменту у шкафа. Через мгновение ей уже составил компанию бардовый бюстгальтер и бисерный аксессуар, место жительства которого ранее было прописано на девичьей шее. Брюнетка в свою очередь запустила пальцы в его белые приятные и удивительно мягкие волосы. Попробовать их на ощупь, почувствовать их щекотные прикосновения к коже, удивиться, насколько они податливые. Удивительно, что она замечала их податливости ранее.
Прервав увлекшуюся его волосами девушку, парень уложил утонченное несопротивляющееся тело на кровать и, перевернув его на живот, почти уселся всей массой на все еще облаченные в одежду женские ягодицы. Карин и слова даже не пикнула, она уже успела свыкнуться с фактом, что он главный в их похотливых играх, и ей этот пункт ужасно нравился. Загадочность и неизвестность. Что же он придумал на этот раз?
Нежные пальцы легко коснулись плеч. Настолько бережно и аккуратно, будто она являлась скульптурой из пепла. Одно неправильное прикосновение, и все рассыплется и взметнется в воздух потерянной пылью. Дорожка его касания потянулась к низу спины, отчего девушка невольно вздрогнула. Не от возбуждения… от рефлекса.
- У меня там щекотка, - еле слышно прошептала она.
- Я понял. - Его голос идеально подходил под звучащую мелодию. Такой же грациозный, упоительный и сладкий.
Умелые руки начали мять плечи, бока, с осторожностью впадающую дугу спинки. Рисовать круги на гладкой коже, линии, спирали, зигзаги. В меру легко пощипывать, в меру царапать, в меру целовать. Каждое его ангельское касание доставляло наслаждение. Без песчинок влечения и страсти, без волн желания и жажды, без огня, без пожара. Ей было хорошо лишь от того, что он дотрагивается к ней. Как к божеству. Как к чему-то великому и идеальному.
В таком состоянии не ощущаешь шаги подступающей сонной иллюзии. Ее объятья, ее сказочность, ее легкость. Глаза размякшей студентки самовольно закрывались, а губы успели пролепетать последнюю фразу, как признание:
- С такой стороны я тебя еще не видела. - Шелест шепота не скрыл ту искренность, какая издавалась изнутри. Искренность маленького счастья.
Глубокое дыхание символизировало начало крепкой сонной трапезы. Молодой человек нагнулся к женскому ушку и сдул переливающуюся огнями душистых свечей черную прядку.
- Минус этой стороны в том, что она не позволяет использовать мое тело в роли успокоительного. - Прощальный поцелуй в плечо и прощальный щелчок двери обители ванильного массажа.