Новые куноичи. Часть 12

Вот-вот должны были показаться первые лучи любимой звезды. Она шла без цели, словно руководимая кем-то незримым марионетка. Она не хотела оказаться в ситуации, что сейчас сложилась. Она просто брела домой. На улице было прохладно, щёки щекотали ночные мошки, мокрые цветы и травы обвивали ноги. Это была её стихия.
Ино тосковала по отцу. Когда он был рядом, девушка чувствовала опору и защиту. С ним она была уверенной в себе личностью, готовой на любые миссии и на любой исход. Она знала, что дома её ждёт любящий человек, с которым она могла пережить всё: и горе, и радость, и повседневность. Когда его подолгу не было дома, она замыкалась в себе, печалилась, совершенно отрекалась от внешнего мира. Когда Ино покинула дом, она впала в отчаянье. У неё были любимые подруги, к которым она относилась как к сёстрам. Но разве может это заменить родительскую любовь? Куноичи чувствовала себя брошенным ребёнком, который обладает нешуточной силой.
Так она шла, постоянно думая о доме, о семье, о Годайме, об оставшемся Чёджи и о многих других, пока не забрела в её любимое место в этой отвратительной деревне. Это была ею собственно выращенная тренировочная полянка. Но вместо красочного зелёного лужка с полевыми цветами она увидела только голую землю с вырванными клочьями грязной травы. Весь вид её творения напоминал последствия действий разгневанной Повелительницы Ветра.
- "И что могло так расстроить Темари?" – Ино пожала плечами и безразлично вздохнула, сложила печати и, вытянув руки, начала колдовать.
Вот зарозовел восточные край неба. Внимательно уставившись в ту точку, даже не посмотрев на то, что получилось, куноичи медленным шагом пошла навстречу солнцу и возвела к нему руки, будто ждала чего-то. Прохладный ветер ударил в подставленное теплу лицо, растрепывая тщательно собранные в хвост волосы. Так она могла бы простоять весь день, если бы не…
В это время Сай шёл по невидимому следу, оставленному его маленькой шпионкой. Шиноби только сейчас понял, что ему вовсе не надо, но, почему-то, хочется идти. Но откуда такая тяга к непонятно зачем и куда идущей девушке? Собственно, почему именно эта девушка? Куча дурацких вопросов без крайне необходимых для успокоения его души ответов.
Пробираясь всё дальше и глубже, достигнув небольшого перелеска, шиноби был полностью уверен, что развеет все терзающие его сомнения, поговорив именно с Яманако. Добравшись до последних деревьев, он притормозил, прыгнув на верхнюю ветку высокого дерева.
Вид открывался потрясающий! Первые лучики солнца поблескивали на капельках росы, словно маленькие самоцветы, и походили на светлый прозрачный шлейф зари. И неподалеку стояла она, такая красивая, такая сильная, но, казалось, такая, как ранняя весна - ещё по-зимнему холодная. Акаши, боясь дышать, поддался вперёд, руководимый очарованием, но, забыв про осторожность, наступил на сухой сук. Тот с громким треском сломался и шлёпнулся на землю. Идиллия была нарушена самым наиглупейшим образом! Девушка, до сих пор тянущаяся к солнцу, вздрогнула, резко обернулась, пристально вглядываясь в тёмные деревья.
- "Если заметит, будет плохо! Хотя, почему это? Ничего же законно нарушающего я не сделал," – думал парень, заранее приготовившись к яростным атакам. Но, к его удивлению, ничего такого не последовало. Куноичи ещё некоторое время усердно пыталась что-то разглядеть сквозь паутину ветвей, но отчего-то заулыбалась, да так чисто и заразительно, что сдержать собственную улыбку у шиноби не хватило сил. А потом вдруг спустилась на полянку и начала танцевать, кружиться, бегать. Словом, вела себя как пятилетний ребёнок. Почему произошла такая резкая перемена, понять было сложно. Да и кто станет разбираться, что творится в головах у этих женщин? Сай вспомнил его разговор с Шикамару недельной давности, где у костра Нара посоветовал художнику постараться понять самое сложное в этой жизни. Теперь он был полностью уверен, почему именно Ино. Кто, как не местная красавица, способна лучше всех разбираться в чувствах и отношениях. Но прерывать эту резко нахлынувшую детскую радость парень не мог. Во-первых, было бы неприлично мешать отдыхать человеку. Во-вторых, он сам хотел ещё полюбоваться на столь головокружительное зрелище – на девушку, танцующую в лучах света. Неожиданно она остановилась, но не прекратила звонкий смех, и что-то не громко начала петь, точнее сказать, петь закрытым ртом, издавая приятные звуки, похожие на мурлыканье (или Сай ослышался?). Со всех цветов тут же вспорхнули, как туча разноцветные конфетных обёрток, маленькие бабочки и, кружась вместе с юной Повелительницей Земли, облетели её. От самой же девушки нарастающими трелями стали исходить пение дудочек, и тихим шелестом на заднем плане переливались звуки барабанных тарелок. Длилось это недолго, около пятнадцати минут, потом (парень совершенно перестал понимать происходящее) куноичи распустила хвост, давая волосам развиваться на радость не унимающемуся ветру, и упала на землю, тяжело задышав и отдыхая от долгого кружения. Музыка усилилась, напомнив нашему герою о древних временах Средневековья (как-то ему довелось читать в пыльных отделах Старой Библиотеки Конохи о тогдашних ниндзя, защищающих владения своего Каге; у них ещё было странное название "рыцари"). С места, где прятался шиноби, даже несмотря на высокие заросли осоки, были отчётливо видны мельчайшие телодвижения и слышны любые звуки. Музыка усилилась, всё больше завладевая разумом Акаши, а нетерпение узнать, что будет дальше, придавало атмосфере не только остроты, но и некой романтики. Наконец, она запела, но не как уже успел привыкнуть наш герой - низким голосом, а наоборот, словно это была не она, а, скажем, Тен Тен.
«Травушка расскажет мне о том, что случится,
Пропоет мне песню ночную,
Ляжет мне рассветною росой на ресницы,
Расплетет мне косу тугую.
Солнце взойдет в огне,
Позовет в дорогу далече,
Но не подняться мне,
Не лететь к нему да навстречу»
И пела она, как будто только сочинила свою песню, прямо на этом самом месте. Всё, что было заключено в этих строчках, было и на самом деле: девушка лежала, с головы до ног покрытая мелкими капельками, которые ещё больше украшали и без того красивый стан, солнце с минуты на минуту должно было полностью показаться из-за алой полоски горизонта, и оно действительно, словно манило к себе, словно звало за собой - это было видно по трепетному выражению лица куноичи. Допев куплет до конца и позволив дальше разливаться музыке, Яманако поднялась и продолжила танцевать, и волосы её, переливаясь золотом, ослепляли своим блеском.
«Сколько раз я видела пожар-пепелище,
Сколько я ночей сна не знала.
Сколько мое сердце ошибалось, но все ищет -
Да судьбы своей не узнало.
Поздно ли, рано ли
Отыскать тропинку другую,
Чтоб из чужой земли
Возвратиться в землю родную.»
Это было, несомненно, то, что ему рассказывали о ней другие Богини – только одна Ино никогда не забывала, что Ото не её родная деревня и что Орочимару далеко не добрый и ласковый. Но что там она пела про сердце? Как это понимать? И при чём тут пожар? Неужели этот змеиный скот заставлял заниматься кровавым мужским делом хрупких барышень?! Хотя, в конце концов, она тоже шиноби, среди которых некоторые представляют из себя серьёзную угрозу. Парень подумал, что слишком много мыслей у него уходят в ненужное русло, меж тем как там, в нескольких метрах, представление продолжалось.
«Забери меня с собою ты, перепелка,
Унеси в чащу глухую.
Стану серой птичкой незаметной - да и только,
Растоплю тоску ледяную.
Речка, моя сестра,
Примет и укроет волною,
Будет ко мне добра,
Разлучит навечно с бедою.»
Прямо рядом с его ухом пролетела стрелой маленькая птичка и стремительно направилась к блондинке. Та, заметив малютку, обрадовалась и подставила ей пальчик, приглашая сесть. Птичка потерлась своей маленькой головкой о мягкую щёку девушки и, поежившись спросонья, полетела дальше. Но вот потом девушка запела про… самоубийство?! Парень вконец запутался. Что у неё на уме? Музыка начала затихать, и снова послышались только знакомые трели, во время которых полевые цветы оторвались от своих стеблей и, рассыпавшись лепестками, вскружили ввысь, затмевая солнце. И хоть времени прошло мало, количество внушало и уважение, и страх одновременно. Куноичи глубоко вздохнула. Хоть это и было едва заметно, от глаза шиноби Листа ничего не ушло. Вдох…
Но когда музыка разразилась ударными переборами, лепестки по очереди из каждого многочисленного ряда, как острые стрелы, устремились на Богиню. А она, закрыв глаза, принялась отклонять быстрые атаки лёгкими касаниями. Это был очередной танец, только на этот раз он не был похож на игру ребёнка. Это был танец боя, красивый и опасный по своей натуре. Наблюдать за этим было не только развлечением, но и удовольствием. Вскоре все лепестки кончились, а на Ино не было ни царапинки, ни единой помятой складочки. Выдох…
- Я знаю, что ты тут. Лучше тебе будет выйти, я хочу тебя видеть, - с усмешкой в голосе крикнула Яманако в сторону леса.
"Ксо! Как она узнала? Неужели она смогла заметить меня с такого расстояния?" – но, ничего не сказав вслух, он спрыгнул к ней, застенчиво опустив глаза, показав тем самым своё восхищение.
- Впредь не будешь так громко топать при ходьбе, - усмехнулась Ино, задорно подмигнув.
- Хочешь сказать, что ты меня слышала?
- Хочу сказать, что я всё знаю. У тебя очень неуверенная поступь. Тебя что-то тревожит? Что-то случилось?
- "Поразительно!" Ты права. Ответь… Что такое чувства?
- Почему ты спрашиваешь меня? – чуть растерявшись, ответила девушка. - Мне казалось, за то время, что ты провел за книгами, ты и сам уже можешь ответить на свой вопрос, - но, увидев его смятение, ей ничего не оставалось, как дать ответ, - Чувства – это то, что мы испытываем по отношению к сложившейся ситуации или к человеку. Что ты сейчас чувствуешь?
Шиноби помедлил с ответом, глубоко задумавшись, нахмурив брови и поджав губы.
- Ничего.
- Вот именно. Ничего. А знаешь почему? Потому что не происходит ничего необыкновенного, - и она резко взмахнула рукой, вызывая из-под земли острые каменные штыки, направленные на художника. Тот, благодаря своему вниманию и скорости, отскочил в сторону и достал клинок, но штыки рассыпались, как только их хозяйка сжала кулак.
- Теперь ты чувствуешь удивление, испуг и злобу одновременно. Я права?
- Похоже на то… Почему ты улыбаешься?
Она улыбалась так, словно стояла у алтаря, держась за руки с будущим мужем, и глаза её светились счастьем на столько, что устоять было невозможно, и Акаши сам невольно приподнял уголки губ.
- Что теперь?
- Теперь мне хорошо. И отчего-то хочется и дальше улыбаться. Никогда раньше не думал, что настоящая улыбка может вызвать…
- … радость, спокойствие? Это называется счастье. Его ты может испытать, когда, к примеру, достигнешь желаемого. Или просто, когда тебе хорошо, как сейчас.
- Оказывается, это так здорово. Я начинаю понимать…
- Хорошо. Ну, а теперь?
Она быстро подскочила к нему, положила руки на плечи, наклоняя к себе, и легонько коснулась губами его щеки. Медленно отстранившись, она заглянула ему в глаза. Он оцепенел. Усмехнувшись, она отошла на пару шагов.
- Теперь, - сглотнув, тихо произнёс Сай. - Теперь я чувствую удивление и радость.
- Правильно. Так и должно быть.
- Скажи мне ещё вот что... Любовь - как её понимать?
Лицо девушки приняло строгий вид. Внутри Акаши что-то сжалось. Может, он спросил то, чего не следовало спрашивать?
- Точно тебе никто никогда не ответит, что такое любовь. Она бывает разной. Можно любить родителей, можно любить друзей. Но эта любовь будет отличаться от той, которую ты будешь испытывать по отношению к родному, дорогому, близкому человеку. Любовь к ней будет приносить тебе только радость, но не более того. Сердце, - она положила руку ему на грудь, - не будет стучать быстрее, пульс не будет учащаться, и ты не будешь волноваться, находясь рядом с ней. Но даже если брать любовь, при которой у тебя будет всё, что я только что перечислила, не стоит спешить радоваться. Одно могу сказать тебе точно. Любовь коварна. Сколько людей погибло из-за неё! Есть два типа любви: ответная и безответная… Очень больно, когда человек, ради которого ты готов пойти на всё, даже отдать свою жизнь, не может ответить тебе тем же, потому что не испытывает к тебе того же, не влюблён в тебя.
- Безответная, это как у тебя и Сакуры-чан было с Саске? - Яманако дёрнула плечом и послала Саю злой взгляд из-под сведённых вместе бровей.
- Если тебе так будет проще запомнить, то да. Но больше никогда не смей поднимать эту тему.
- Ты рассержена и, почему-то, грустишь. Разве могут сочетаться такие разные эмоции?
- Когда ты вспоминаешь что-то неприятное из прошлого, то да.
- Я понял. Как странно. Сотни книг не истолковать мне то, что так легко может объяснить человек. Может, тебе тоже следует написать книгу? Но у меня остаётся ещё вопрос. Почему нужно научиться понимать женщин?
- Кто тебе сказал такую глупость? – девушка удивлённо улыбнулась, но было видно, что не искренне.
- Шикамару.
- Шикамару сам ничего не понимает, - теперь она потихоньку начинала понимать, из-за чего так резко разозлилась их предводительница. - И вовсе не обязательно вам знать всё о нас. Разве не прекрасно, когда девушка каждый день будет чем-то радовать, удивлять окружающих? Здесь нужна только практика. А если хочешь, чтобы девушки почаще смотрели на тебя, как на объект их восхищения, то просто веди себя как обычно, мы это любим. Но, конечно, не стоит всегда говорить только правду. Иногда то, что мы и так знаем, мы не хотим слышать от других. Говори комплименты, да! Уверена, всё переменится.
Сай вспомнил, как впервые встретил Ино. Тогда, сидя за столом и предоставив девушке поухаживать за собой, он сказал, что она красивая, хотя сам хотел сказать обратное. Теперь он видел, что сделал это не напрасно. В его глазах она выросла прекрасным лебедем. Теперь, спроси его, он незамедлительно ответил бы, что…
- Ты очень красивая, - она приятно удивилась его словам, приложив ладошку ко рту.
- Да, вот так, - и тут Ино почему-то насторожилась, выпрямилась, задирая голову и прислушиваясь. - Тебе пора идти. Сейчас у меня есть дела, но потом мы обязательно продолжим. Тебе ещё надо многому научиться, - она заспешила на противоположную сторону. - До встречи, Сай.
Круто развернувшись, Акаши зашагал прочь, но, уходя с поляны, он напоследок обернулся и заметил, как Богиня разговаривает с каким-то толстым здоровяком, не внушающим доверия. Решив не вмешиваться, коноховец скрылся в деревьях, всё же оставив неприметную ящерку, которая проворно и гибко скользнула с камня и двинулась в сторону двух шиноби.