Ну мы же биджу... Глава 25. Широ.

От моря до страны Огня ближе всего напрямик, через бесконечные поля риса. Новое название пока что не прижилось, а жизнь текла по-прежнему размерено.
На этой территории столетиями ничего не менялось; пейзаж вокруг тракта был почти тот же, что и два века назад. Довольно мирное местечко, несмотря на вражду с соседями в прошлом. Всё-таки основные поставки риса тем самым соседям шли именно из этой страны.*
Приближался вечер, однако одинокий путник не спешил сворачивать в ближайшую деревню для ночлега. Более того, покинув торную дорогу, он предпочёл держаться как можно дальше от селения.
Это был высокий мужчина с седыми, а точнее, просто белыми, волосами и аристократическими чертами лица. Возраст его угадать было трудно; одет путник был в свободные серые бриджи и великоватую ему куртку поверх чёрной футболки с несколькими ремнями у горла, которые сейчас были расстегнуты, как и сама куртка. На ногах – стандартные сандалии шиноби, протектора, впрочем, у него не было. Казалось бы, обычная одежда, но, приглядевшись, можно было заметить, что её владельцу непривычно носить подобные вещи.
Мужчина шёл достаточно быстро, хотя и не слишком торопясь, время от времени насторожённо оглядываясь.
Девочка появилась из ниоткуда. Маленькая, лет семи, в светлом перепачканном платье; рыжие волосы забавно вились. Девочка быстро нагнала путника, не доходя пару метров, прыгнула и, перекувыркнувшись в воздухе, повисла у него на спине, закрывая глаза ладошками.
- Зеру-зеру, угадай кто-о?
- Широ-сама, вы слишком несерьёзны. К тому же, я ничего не вижу.
Девочка насупилась, но руки убрала, перебравшись мужчине на плечо.
- Зеру-зеру, дай куртку поносить.
- Боюсь, она будет вам велика.
- Жадина! Тебе она тоже велика.
Однако обида была напускная. Во всём её детском облике проскальзывала неестественная весёлость.
- Тогда неси меня до самой Конохи! – девочка на ходу ухитрилась в буквальном смысле усесться ему на шею, свесив босые ноги по бокам.
- Как прикажете, Широ-сама.
- Ну, тебя, - она хлопнула его ладонью по макушке. – Зануда.
Мужчина равнодушно пожал плечами.
До долины Свершения оставался день пути пешим ходом.

Ночь в деревне Листа и ночь в пустыне – две кардинально разные вещи. Первая была шумней, светлей и свежей, вторая – привычней, холодней** и привлекательней.
И звёзд в пустыне больше.
Умом Гаара понимал, что сейчас может спокойно спать, но воспринималось это как нечто абстрактное из раздела фантазий. К тому же, он просто не знал, как это делается: лёг, закрыл глаза и...
А вот что идёт после «и» - неясно.
Поэтому Собаку решил, что скоротать очередную ночь на крыше будет проще, тем более что теперь не было этого вечного зудящего напряжения. Окружающий мир стал выпуклым и цветным, будто в краску окунули.
Сейчас в палитре преобладали тёмные, но от этого не менее насыщенные оттенки. Вкрапление жёлтого – фонари, красного – свет, проходящий через занавески, белого – звёзды и восходящая луна.
Шукаку бесцеремонно плюхнулся рядом; он и не пытался подойти тихо. Кажется, даже специально шумел.
- Привет.
- Что ты здесь делаешь?
- Сижу.
- Тебе есть, где сидеть.
Тануки негромко рассмеялся. Последнее он принял за шутку, но, честное слово, Гааре пока было трудно общаться. Может, это действительно было её подобие.
Шукаку расслабленно откинулся назад, положив руки под голову, и жадно вдохнул ночной воздух.
- Я не спал сто лет... Чёрт, я даже не помню, как это...
- Сто? Это точное число?
- Не, нифига не точное. ***Но всё равно тошно.
Собаку прикинул, всё как следует взвесил и вдумчиво кивнул, соглашаясь. Сам он спал очень и очень давно, когда был ещё совсем маленьким ребёнком.
- Так что ты здесь делаешь? – повторил он.
Возможно, со стороны казалось иначе, но Гаара умел хорошо слушать собеседника – своего и чужого. Правда, от кого конкретно и насколько косвенно он узнал о том, что тануки должен был делить дом с Шио, парень сейчас вряд ли бы вспомнил.
- Дома скучно, - слово «дом» легко слетело с его языка. – Шио спит, фигово, кстати, спит, и мешать ей тем, что хожу кругами по этажам, я не буду.
Тануки – тот, который младший, с этим фактом тоже надо было свыкаться, постепенно – мысленно поставил галочку, что надо бы зайти к Шио. Из чистого любопытства.
Сколько-сколько там у неё этажей?
Ветер приносил удушливый запах поздней пыльцы. Звёзды загадочно поблёскивали, а половинка луны сияла так, будто уже настало полнолуние.
Видимо, Шукаку тоже обратил на это внимание или же просто проследил за направлением чужого взгляда.
- Кстати, и не надейся спать по полнолуниям.
- В смысле?
- В прямом. Тануки не спят в ночи с полной луной. Просто желания нет, как бы ни устал.
- Почему?
Вопросы, вопросы, столько вопросов. У Гаары в жизни не возникало в голове столько вопросов, они были похожи на пчёл. Не кусали, но роились.
Но по порядку.
- Хм... Луна всё же... влияет на нас, - Собаку внутренне вздрогнул. – По поверьям, это потому, что во время полнолуний Бог Луны спускается очень близко к земле, а тануки не спят, чтобы встретить его. Хотя, может, и не по поверьям. Вообще не по поверьям. Да, именно так.
Гаара попытался вспомнить всё, что знал о всяких там «богах», о которых ему некому было рассказывать. В Суне была противоречивая ситуация: с одной стороны, суеверных было мало, так как с живым и реальным монстром не хватало ещё и выдуманных, но с другой – в духов пустыни верили.
В жестокую красавицу Сакуран, которая ради забавы путает нити троп.
В милосердного Отосу, дающего дорогу рекам под землёй, чтобы оставались живы источники с чистой водой.
В смеющихся демонов, душ детей, погибших от зноя и человеческой жестокости – эти нагоняют песчаные бури. Когда-то Гаара мечтал, что станет одним из них; таким образом в его руках оказался нож.****
Во всякое верили.
Правда, Собаку был уверен, что Шукаку имел в виду нечто иное. Более... масштабное?
Серьёзное?
Могущественное?
- Боги есть. Я... я не смогу это объяснить, рассказать, сам среди людей рос. Не та сфера. Просто в их обществе, - необходимости уточнять, в чьём именно, не было, – на тебя посмотрят, как на идиота, если усомнишься, или покрутят пальцем у виска. Существование Богов – это подтверждённый факт. Болтают, что некоторые из старого поколения – долгожители-одиночки, которые и сами не помнят, сколько веков прожили – воочию видели этих представителей «высших сил». На самом деле, там несколько иное... мм... отношение. Не как у людей: поклонение, молитвы и прочее. Молитвами можно назвать просьбы о помощи в действительно безвыходных ситуациях в обмен на «абсолютное подчинение гипотетически возможным приказам» с Их стороны. А поклонение – трезвое осознание того, что Боги, в случае чего, могут раскатать окружающий мир в блин.
Между бровей Шукаку залегла складка.
- Ну, мне всё так объясняли. Это типа пересказ. Так что не думай, что это я сам так заковыристо всё загнул.
Звучало как оправдание. Стало смешно, но выражение лица Гаары не изменилось. Хотя это действительно было забавно.
Бог Луны, чьего имени он не знал, а Шукаку пока не назвал. Всю свою короткую жизнь он провёл, смотря на луну, с перерывами днём и во время новолуний. Обычно, ему было до тошноты плохо в холодном голубом свете, но изредка над ним сжаливались, и тогда молочный свет обволакивал, принося краткое облегчение.
Жестокость или милосердие?
Собаку поспешил сменить тему, благо, их было более чем достаточно.
- Рос среди людей? – повторил он с вопросительной интонацией.
- А это... Да там ничего интересного и не было. Раньше был монастырь, в пустыне, вырезанный прямо в какой-то скале. Сейчас уже нет, наверное... Я был там послушником, хотя и не особо праведным. Матери, которым нечем было кормить своих детей, подкидывали туда новорождённых, ну, их и брали; я вот тоже такой же. Там было неплохо – на жизнь никто не жаловался. Так же было селение, на месте Суны; собственно, это и была Суна, но больше двух веков назад – горстка скрывающихся от остальных шиноби. Это был ближайший населённый пункт, и нас время от времени посылали туда за едой и другими необходимыми вещами. Вот и меня посылали. В последний раз было человек шесть-семь. Нам страшно тогда не повезло: в городе начались разборки. Еле ноги унесли, да и то не все – я, Коичи, друг у меня был, да и ещё один, но его ранило. Бежали, словно бешенные, домой... Только дома уже не было – всех перерезали. Из-за еды, а, может, потому что старшие реликвии не хотели отдавать... Понятия не имею, что там произошло.
Шукаку устроился поудобней и шумно выдохнул. Вспоминать это было непросто, однако, он не испытывал при этом каких-то особых чувств.
Наверное, слишком много времени прошло.
- Раненного мы прям там и оставили – ещё одного марш-броска через пустыню он бы не выдержал, к тому же, уже почти потерял сознание. Так что, мы отнесли его в комнату, наспех перевязали да и оставили – а сами дёру. Было страшно... Коичи не выдержал первым. Мы уже чёрти сколько шли; его добили усталость, жажда и жара. Я остался один, впрочем, шансов выжить у меня считай, что не было. Вода закончилась, и мы уже давно заблудились. В какой-то момент я потерял сознание – просто страшно захотелось спать, вот и уснул – а очнулся уже не человеком. Мне тогда было пятнадцать...
- Что произошло?
Вообще-то Гаара спрашивал, чтобы не было пауз. Но внезапно для себя увлёкся и даже проникнулся. Стало интересно, так как рассказчик определённо что-то пропустил. Например, зачем кому-то мог понадобиться полумёртвый подросток.
- Была война. Не у нас – у хвостатых, и даже не спрашивай, потому что потом. Шио расскажет, она видела, хоть её и придётся упрашивать. Как и на любой войне, была куча жертв. Нужны были новички, иначе не продержаться. Их искали целенаправленно – и вот меня нашли. Свиток сработал по принципу «смертельная опасность»: я уже почти умер тогда.
Тануки потянулся и решил, что с покатой крыши он всё-таки очень медленно, но съезжает. Кое-как нашарив какую-то выбоину, он упёрся в неё пятками, так как подтягиваться обратно или падать вниз не хотелось.
Шукаку говорил уже не Гааре, а себе:
- Я жил и вырос в пустыне, а затем она меня убила, сделав частью себя. И серьёзно – я до сих пор не смог в этом разобраться.
- Ты хоть пытался? – непривычная ирония сама собой вкралась в голос Собаку.
Будто так надо.
Как это называется? Свободное общение?
Это хорошо?
Тануки – старший, которому, если верить на слово, больше двух веков, хоть и не скажешь со стороны – опять рассмеялся. На этот раз громко, искренне и очень заразительно, так, что в груди Гаары зародилась какая-то щекотка. Её хватило на расслабленную усмешку и последующее удивление.
Впрочем, Шукаку ничего не заметил. А, может, сделал вид, что не заметил.
Бархатное покрывало укутало землю.
Где-то спала Шио, уткнувшись лицом в мятую подушку: сны её варьировались от кошмаров до чего-то тягуче сладкого, что всё равно не давало нормально отдохнуть.
Хината беспокойно ворочалась с боку на бок; с её кожи сочились остатки лишней чакры, из-за чего в комнате было прохладно, а в мыслях царила буйная зима.
В тишине больницы слышалось ровное пиканье приборов и сонное зеванье двух дежурных;
Кто-то дал длинным русым волосам разметаться по узкой гостиничной кровати и ни о чём не думал, так как видения обошли стороной. А в одной скромной квартирке под потолком летали зеленоватые светящиеся облачка, сошедшие с пятьдесят четвёртой страницы справочника, которые заменяли читающей у окна брюнетке электрическое освещение.
Патруль не обращал внимания на две маленькие издалека фигурки на одной из крыш – не спится людям, и ладно.
Ночь обещала быть тёмной, тёплой и короткой.

Хината была неуклюжей. Споткнуться и упасть – очень частый сценарий в обычной жизни, благо, в бою она уже научилась достаточно сосредотачиваться. Но вот навернуться в ванной на скользком полу ей ещё не доводилось.
Ну, всё бывает в первый раз.
Тем более, что на то была веская причина.
Хьюга потёрла ушибленный локоть и, тяжело дыша, покосилась на зеркало. Тридцатью секундами ранее девочка смотрелась в него после ванны – замечательной, горячей и чистой, перед ней только Ханаби и была***** - и пыталась найти следы ран после экзамена, так как до этого то времени не было, то была слишком уставшей. И, что самое странное – не нашла и ссадины. Затем была очередь спины, поэтому Хината развернулась и...
Нет, там не было страшного шрама, уродливо содранной кожи или гигантской гематомы, хотя наличие подобного было бы логичным. Но то, что она там увидела, заставило её изумлённо вскрикнуть и отшатнуться от зеркальной поверхности, не глядя под ноги.
Вот и наступила на мыльную лужицу.
Хината поморщилась – ударилась она не слабо. Подходить к зеркалу ещё раз было боязно, но необходимо.
Вдруг померещилось?
Девочка поднялась и взялась за полотенце, чтобы чуть потянуть время. Хьюга вытиралась тщательно, до красноты тёрла кожу белым махровым полотенцем, а в голове осиным роем хаотично мешались друг с дружкой мысли, догадки и вопросы.
Как? Откуда? Что это вообще такое?
Наконец, Хината крадучись подошла к злополучному зеркалу. Зажмурилась, развернулась и осторожно глянула через плечо, надеясь, что раньше ей просто померещилось.
Ага, как же.
Померещилось.
Практически всю её спину занимал рисунок, больше напоминающий татуировку, так как не стирался. Пара стилистически изображённых крыльев с закруглёнными концами перьев; в меру жирная светло-голубая линия узора стелилась ровно и, казалось, таинственно переливалась. Несмотря на простоту и какую-то детскую упрощённость, смотрелось это невероятно красиво – плавные изгибы с внешнего края, цвет, гармоничность... Аж дух захватывало.
Но откуда это?
Хьюга потянулась к «татуировке» рукой и, коснувшись края линий, вздрогнула: на ощупь они были холодней остальной кожи. Чтобы проверить, девочка прижала к коже ладонь так, чтобы часть узора проходила под пальцами и закрыла глаза, прислушиваясь к ощущениям.
Холодная.
А ещё руку чуть покалывало.
Вдруг в дверь постучали. Хината вздрогнула, шагнула вперёд и от неожиданности чуть снова не упала. Девочка стала лихорадочно оглядываться в поисках одежды.
- Хината-сама, ваша сестра слышала грохот... – тихий, но настойчивый голос. Хорошо хоть горничная, но конкретно эта славилась своей напористостью. – Вы в порядке?
- Д-да!..
- Точно? Может, я...
- Нет!!!
Хьюга хотела, чтобы это прозвучало грозно, но вышло скорее пискляво и немного истерично. Однако это, вроде бы, подействовало.
Одевшись и кое-как прибрав за собой наведённый в ванной бардак, Хината осторожно выглянула в коридор.
Пусто. На другом его конце было открытое окно.
Едва ли не бегом добравшись до него, девочка убедилась, что горизонт чист, и без лишних угрызений совести сбежала.

Тренировка накрылась медным тазом. Все, кому Шио о ней сказала, забыли: Шукаку нарвался-таки в тихий предрассветный час на патруль, которому было скучно, ухитрился им нахамить и своими весёлыми и не совсем цензурными воплями перебудил полдеревни, а остальным необходимо было напомнить.
А почему им никто не напомнил?
А потому, что Ёко проспала. На кровати восседала лишь пунктуальная Юмия, кицунэ же валялась на полу, обернувшись в покрывало. Шатенка смогла заставить себя подняться, умыться, но стоило только вернуться, как сил хватило только вновь принять горизонтальное положение. Тело было ватным, лень тёплым одеялом окутывала конечности.
«Нехорошо как-то...» - подумала она и запрокинула голову к потолку.
Надо было что-то сделать, но, чем бы ни являлось это «что-то», сначала надо было справиться с собой. Вот они, издержки её длительной энергичности – дичайшая усталость навалилась сразу и сейчас.
Прекрасно.
Шио повернулась к вроде как своему «ложу» и попыталась понять, что делает Орочи. Её длинные ломкие пальцы ловко справлялись с, казалось бы, простыми игральными картами, на лице же застыла маска сухого равнодушия. Манипуляции были чрезвычайно просты: подозрительно толстая колода карт рассыпалась-расскладывалась на расстеленном на кровати плаще, восьмихвостая внимательно смотрела на результат и что-то беззвучно произносила одними губами, а затем карты возвращались ей в руки для перетасовки. При этом брюнетка оставалась абсолютно неподвижной, только ладони так и мелькали, с каждым разом всё быстрее. Рубашка карт была матово-чёрной, но с выпуклым глянцевым рисунком. Присмотревшись, Ёко поняла, что там изображены человекоподобные гротескные существа, похожие на демонов-асуров или уродливых людей.
Карта мелькнула, демон в шутовском колпаке подмигнул.
Кицунэ вздрогнула, на секунду отвела взгляд, но затем попыталась вычленить из общей массы эту же карту. И то ли не вышло, то ли ей просто показалось.
Внизу хлопнула дверь – Шио не видела смысла её закрывать, особенно днём. Если свои, то пусть приходят, когда надо, чужим тут делать нечего. Ну а АНБУ через двери не ходят.
Юмия молниеносно собрала карты, сунула их за пояс и слегка повернулась ко входу в комнату. Ёко заинтересованно приподняла голову – только её, остальное тело «приклеилось» к полу – и прислушалась к негромкому топоту ног на лестнице.
Нет, она не сенсор, да и сенсор бы не почувствовал подобное. Просто чакра противоположной стихии разбушевалась так, что возникал далеко не слабый резонанс. В груди зародилась крохотная искра сопернического азарта, которую пришлось спешно тушить.
Когда Хината ворвалась в спальню, Шио на мгновение задохнулась – её показалось, что в лицо ударил ледяной ветер.
Ничего, это скоро пройдёт. С Орочи было так же, только кицунэ это ощущала не так остро, даже так – вообще не ощущала.
Хьюга выглядела неважно: запыхавшаяся, раскрасневшаяся от простого мирского бега по улицам и с паникой в серых глазах. Уже то, что где-то по дороге девочка растеряла привитую в благородной семье вежливость и желание «никому-никогда-не-мешать», к примеру, являясь без спросу и без стука, говорило о серьёзности визита.
Ёко неторопливо села, давая гостье время отдышаться.
- Итак...
- Ой, прости, я так ворвалась и... вообще... – брюнетка стала теребить край куртки, которую явно надевали впопыхах.
Хороший признак.
- Ничего-ничего... Ну-с, что там у тебя? – Хината побледнела, и Шио пошла на пролом. - Рассказывай.
- Ну... – девочка сделала невольный шаг назад и уставилась в пол, - это скорее... ммм... смотреть.
- Тогда показывай, в чём проблема?
Хьюга вспыхнула.
- Но это... на спине... На всю спину и...
- Я, конечно, могу отвернуться, но тогда ничего посмотреть я не смогу, - кицунэ нахмурилась. – Давай так: ты снимешь майку и ляжешь животом на кровать. Хотя стесняться тебе нечего, тем более перед девушками.
- Л-ладно...
Юмия слезла с кровати, стянув за собой плащ.

Хината плотнее обхватила подушку руками и уткнулась её лицом, скрывая румянец и осознавая, что закрыть полыхающие уши короткими волосами не выйдет. Да, конечно, они тоже девочки, но её раньше никогда так не рассматривали.
Шио присвистнула.
- Ну ни фига себе...
Для ненужной проверки Ёко сконцентрировала на кончиках пальцев огонёк чакры и поднесла к «крыльям». Линии агрессивно полыхнули голубым.
- Когда, говоришь, это появилось?
- Сегодня ночью... когда ложилась, ещё не было.
- Угу... А холодно тебе ночью не было.
- Немного. Но я мерзлявая.
- Больше не будешь.
- Что?
Но кицунэ не ответила, что-то высчитывая в уме.
- Что это такое?! – пискнула Хьюга, стоя себе в голове догадки одна страшнее другой. Гробовое молчание, случайно воцарившееся в комнате, ей совсем не нравилось.
- Родимое пятно.
- Шио...
- Ох, Юмия, не будь занудой. Уж и пошутить нельзя.
Шатенка обратилась к Хинате:
- Ладно, одевайся, ща объясню. Скажу заранее – паниковать нечего.
Девочка села, быстро натянула майку и зачем-то пригладила растрепавшиеся от переодевания волосы.
Шио откашлялась, настраивая себя на доброжелательный учительский тон, который последние несколько лет приходилось употреблять слишком часто.
- Посмотри на руки Юмии. Видишь полосы?
Хината послушно посмотрела, задержала взгляд на тёмно-фиолетовых «браслетах» на предплечьях и кивнула.
- Видишь?
- Вижу, - она постаралась говорить серьёзней.
- Угу... А теперь на моё запястье... – Ёко продемонстрировала полоску языков пламени. – Это – родовые татуировки, которые ближе к родимым пятнам, так как есть с самого рождения у каждого хвостатого. Иногда это называют «клеймом чакры», так как её внешний вид от неё зависит, а так же от разных индивидуальных характеристик, - пауза. – Ты ведь понимаешь, что с тобой произошло на экзамене?
Хьюга вздохнула и опустила взгляд. Будто можно тут не понять, а забыть так тем более – две ночи подряд ей снилась зима, снежное царство.
Хьюга чувствовала себя там своей.
Хьюга не ощущала никакой вины.
- Да, - твёрдо ответила она после долгого молчания.
Ёко села рядом, похлопала девочку по плечу и улыбнулась.
- Не дрейфь, мы тебя не бросим. Рисунок у тебя на спине - знак того, что ты одна из нас, - брюнетка сглотнула. – Всё будет хорошо. Это никак не отразится на твоей жизни, если ты того не захочешь, к тому же, на ранних стадиях всё можно... вернуть.
- Вернуть?
- Четыре года. За четыре года твой организм и чакра изменятся безвозвратно. Это будет... сложно, но возможно, так что...
- Нет, - девочка сжала руки в кулаки, собирая ими ткань на бриджах. – Я... хочу измениться. Я слабая...
Хината вспомнила истерзанный болванчик на тренировочном поле. Презрительные взгляды Неджи и отца, снисходительные - от остальных членов клана; тщательно скрываемая, чтобы не обидеть её, жалость команды и пепельно-серое давящее ощущение собственной ненужности в группе, неспособность по-нормальному помочь.
Балласт.
Нет, она больше не хочет!
Ей нравилась вера в чужих глазах. Вера тех, кто почему-то верил в маленькую глупую девочку, которая оказалась не в том месте не в то время.
Хьюга зажмурилась; уголки глаз почему-то защипало от жгучей обиды не понятно на кого.
- Я хочу стать сильнее!!!
Кто-то вздохнул и, приобняв за плечи, притянул к себе.
Ободрение?
- Всё будет хорошо... Вон какие у тебя теперь крылья... Всё будет хорошо...

Гигантский водопад с охраняющими его статуями был позади. Последние несколько часов беловолосый путник слушал рассказы о чумных ямах на нынешней территории страны Болот, когда много веков назад там прошлась смертельная коса эпидемии. Рыжая девочка болтала ногами и улыбалась; её слова рождали картину людского ужаса и хаоса.
Гнойные язвы.
Вытекшие глаза.
Вырванные с корнем волосы.
Высохшие тела детей.
Общие «могилы».
Пожалуй, без подобного сопровождения мужчина шёл бы быстрее, однако попутчицу выносил с философским спокойствием. Прогнать её было в любом случае нельзя.
- О, Зеру-зеру, смотри, там ворота!
Девочка указала пальцем куда-то вперёд дороги. Мужчина прищурился, вглядываясь.
Коноха.
Пришли.
Спустя пять минут в ворота Конохагуре но Сато вошла маленькая девочка в белом платьишке с грязным подолом. В руках она держала снежно-белое острое перо.

Сатоши не выделял в себе параноидальных наклонностей: он был всегда спокоен и собран ровно настолько, сколько это было необходимо для хорошего джонина средней руки. Ни жены, ни детей у него не было, хотя милая гражданская, живущая в доме напротив общежития для шиноби, заставляла его периодически краснеть и желать запустить в её длинные кучерявые волосы руку, чтобы кожей ощутить мягкость прядей.
К тому же, было бы приятно, если с миссий его хоть кто-то ждал.
Дурное предчувствие кольнуло висок, стоило только ему увидеть эту девчонку. Сначала он подумал, что малышка потерялась, но, стоило шагнуть к ней, как Сатоши замер – на него вдруг навалился сковывающий страх смерти.
Мужчина пошатнулся. Рыжие локоны, не длинные, до плеч показались ему слишком яркими, едкими, на бледной коже померещился зеленоватый трупный отлив, и он почему-то подумал, что подол белого платья по колено выпачкан непременно землёй с кладбища.
Это было странно.
Пока Сатоши приходил в себя, девочка уже успела скрыться в ближайшем переулке. Согнав остатки липкого необъяснимого ужаса, шиноби бросился следом.
Как ни странно, но, кажется, она ждала его. Взглянув ей в глаза, мужчина вздрогнул: большие, как блюдца, с болезненными синяками, их взгляд вытаскивал из глубин подсознания что-то такое... такое...
- Привет, - сказала она и весело улыбнулась, склонив голову на бок. – Поиграй со мной?
- Эм... прости... но у меня дела... – постарался отмазаться Сатоши, уже забыв, что сам за ней погнался.
Интуиция кричала: «Беги, Беги! Беги и, может быть, спасёшься!!!». Рыжая, продолжая улыбаться, сделала шаг вперёд. Между бледными приоткрытыми губами виднелась белая полоска молочных зубов.
У Сатоши закружилась голова. Тени в проулке сгустились.
- Ну, же, Нагарэ Сатоши, поиграй со мной. Ты же сам пришёл...
«Откуда...»
Девочка – хотя почему-то он был уверен, что никакая это не девочка, не ребёнок – растянула губы шире, щуря глаза, и резко отбросила длинное перо в сторону. Его «острие» вонзилось глубоко деревянную стену.
Вдруг она бросилась вперёд, Сатоши отшатнулся и, споткнувшись, упал на спину. Больно.
И невероятно глупо.
Мужчина и сам не понял, как девочка оказалась у него на груди. Перед глазами всё расплывалось, тело парализовало. Почему-то ему показалось, что платье слилось с кожей этого существа, стало дымчато-серым, может, чуть зеленоватым, рыжие локоны потеряли материальность, а глаза стали ещё более гигантскими.
- Поиграй со мной.
Маленькая рука поднялась, Сатоши запоздало дёрнулся.
На перо упали тёмные бордовые капли.

- Кстати, советую носить вещи с открытой спиной, - сказала Шио через некоторое время молчаливых посиделок, прерывающиеся лишь на пару-тройку дополнительных объяснений. Хьюга в который раз за последние полчаса покраснела.
Честно говоря, Ёко смутно понимала природу этой эмоции. Воспитанная в лучших традициях благородных лисиц-соблазнительниц, она была лишена львиной доли того такта, что требовался в общении со стеснительными личностями.
- А... Зачем? – спросила Хината, которой казалось, что лучше, наоборот, закрыть «татуировку» во избежание лишних проблем.
Кицунэ озорно подмигнула.
- Сюрприз. Но тебе понравится, обещаю.
- Правда?
- Да чтоб у меня хвосты поотваливались, если я знаю хоть кого-то, кому это не понравилось! – горячилась шатенка.
Брюнетка сначала улыбнулась столько грозной гарантии, а затем не выдержала и, расслабившись, засмеялась. Шио полушутливо, полуобиженно фыркнула.
Вдруг дверь распахнулась и шибанулась о стену. Все дружно вздрогнули, кроме Юмии; та, перестав меланхолично украшать стену сюрикенами, повернулась на звук.
- Что все ржут и без меня?!
Ёко нервно дёрнулась. Во-первых, Сейрам была в одном полотенце, а с её тела и распущенных, потемневших от влаги волос стекала вода.
Во-вторых...
- А ты что здесь делаешь? – вкрадчиво поинтересовалась кицунэ.
- Мылась, не видно что ли?
Да уж, сама тактичность. И видно, и не поспоришь.
- А почему ты мылась у меня? И как ты вошла?
Последний вопрос был актуален, так как девушка заперла входную дверь через некоторое время после прихода Хинаты, чтоб не мешался никто, и, проходя мимо ванной, никого там не заметила. Впрочем, первый вопрос был не менее волнующим.
- Не люблю гостиничные условия: то воду никак не отрегулируешь, то ещё что... Вошла через окно.
- Там есть окно?
- Вроде есть.
Это «вроде» звучало очень подозрительно, но Хачи уже пересекла комнату, по ходу обдала Орочи водяными каплями и, обойдя кровать и подобрав покрывало, плюхнулась на неё с другой стороны, заворачиваясь в украденное одеяло, словно в кокон.
Юмия поморщилась, Сейрам сладко вздохнула, млея от простого удовольствия – укутаться с покрывало после горячего душа.
Хорошо...

Идиллия была нарушена через какие-то жалкие три минуты. Можно было считать, что Шукаку патологически не везло.
Или Хачи просто стоило взять одежду из ванной сразу, а не обвинять его в вуаеризме, тем более, что тануки ещё на лестнице с кем-то громко болтал.
Предвидя шум и вопли, Шио взяла две подушки, протянула их Хинате и завалилась на бок, прижимая сверху к голове третью. Юмия от греха подальше подняла ноги к груди и, отодвинувшись ближе к стене, заткнула уши пальцами.
- Ты...
Застывший на пороге Шукаку поперхнулся и на свою беду скользнул взглядом по обнажённым длинным ногам. В его защиту сказано будет, что ноги были чертовски красивые и ещё не обсохли от воды, а у вскочившей Хачи чуть было не сползло полотенце.
Но это его не спасло.
- Ах ты, извращенец!!! – воинственно настроенная Сейрам лихо спрыгнула с кровати, не заботясь о каких-то там приличиях. К сожалению, парень вновь посмотрел не туда и восьмихвостая это заметила.
Поддерживая на бегу свой нехитрый «гардероб», Хачи выгнала воющего от досады Шукаку в коридор.
Стало чуть тише. Хьюга решилась открыть глаза и отнять подушки от ушей. Ёко выбралась из своего кроватного убежища, оглянулась, оценивая обстановку, и упала обратно, косясь на дверь. Там просто обязан быть ещё кто-то.
- Выходи, ты па-а-алишься... – протянула она.
Гаара настороженно заглянул в спальню. Худой и от того нескладный, лохматый и с дикими скрытыми комплексами, возникшие от банального отсутствия общения – именно в этот момент он вызвал у девушки ассоциацию с зашуганным галчонком.
- Я зайду? – наудивление вежливо осведомился Собаку.
Кицунэ величественно кивнула и произнесла:
- Добро пожаловать.
Парень зашёл, прикрыл за собой дверь, замявшись у порога. Потащил его сюда Шукаку, а теперь вот бросил, и что делать дальше, он не знал.
- Ну, не стой на пороге, проходи... Бутыль там кинь, а то как не свой.
Проходи. Легко сказать, проходи.
Первое, что сделал Гаара, это последовал прямому указанию – снял калебас и оставил его возле двери. Затем прошёл через всю комнату и сел на самый край кровати, так как больше устроиться было негде, а стоять посреди комнаты казалось ему глупым.
Шио деликатно помалкивала, делая вид, что не замечает его неловкости и скованности.
С первого этажа донёсся звук, как от битья посуды.
Вдруг возле уха Собаку пронеслись два куная, а третий был нацелен прямо в лицо. Два были остановлены метнувшимся через комнату песком, третий же воткнулся в раму. Хината, сидевшая ближе всех к Гааре, отшатнулась.
Мальчишка, замерев, перевёл взгляд на Орочи, так как ножи слетели именно с её рук. Песок угрожающе зашевелился, уже подчиняясь воле хозяина.
- Три сантиметра, - песок застыл, давая понять, что шанс на объяснение ещё есть. – Границы твоей защиты – три сантиметра при косом ударе.
- И что это значит?
- Первый кунай был в сантиметре от твоего уха, второй был прямой атакой. Оба заблокированы. Третий был «мимо» на четыре сантиметра, и его полёту ничего не помешало, так как ты не сдвинулся в сторону. В итоге, с поправкой на возможные погрешности, минимальный радиус твоей абсолютной защиты – три сантиметра.
На переваривание информации понадобилось некоторое время, особенно Хинате, так как Ёко уже привыкла к подобным закидонам, а Собаку просто не знал, что подобная «справочность» - это ненормально. Впрочем, точность бросков впечатлила даже его.
- Не вернёшь мне мои ножи? – попросила она в вопросительно форме.
Гаара не ответил, но песочные ложноножки потянулись к кунаям. Подобрав два и выдернув третий из дерева, песок, вместо того, чтобы передать их, метнул их во владелицу. Орочи перехватила два, а от третьего уклонилась, чуть склонив голову к плечу, даже позу не поменяв: как сидела, прислонившись к стене и вытянув ноги, так и не сдвинулась.
Брюнетка кивнула вместо благодарности.
Как ни странно, её выходка разрядила атмосферу; стало легче дышать и находиться в одном помещении.
- Я, конечно, всё понимаю, но ладно ты одну стену извела, простительно, так ещё и раму, - притворно возмутилась Шио и прислушалась. – Кстати, вам не кажется, что стало, подозрительно тихо?
Все на автомате прислушались. Нет, всё же тишина была не идеальной. Кто-то быстро поднимался по лестнице, даже бежал, и эти «кто-то» - а там явно был не одиночка – передвигались слишком не шумно для Сейрам и Шукаку. Юмия одним слитным движением поднялась и, захватив с собой один из кунаев, встала возле двери, прижавшись к стене так, что бы вошедший не заметил атаки с её стороны. В идеале, первый не понял бы даже, что горло уже перерезано.
Дверь открылась и...
- Мать твою, какого чёрта?!
Казалось, ещё чуть-чуть, и Сейрам зубами перекусит несчастный кунай, но Орочи вовремя одёрнула руку с оружием, которое уже было у горла ворвавшейся напарницы, и на всякий случай отошла.
И только сейчас в глаза бросилось то, что Хачи, уже успевшая где-то там одеться, была мертвецки-бледной. Спустя мгновение в неё врезался Шукаку, однако Сейрам и не подумала возмущаться. Тануки, хоть и улыбался, но скорей на автомате.
Ёко резко села. Всю леность как рукой сняло.
- Что такое? – собственный голос звенел, как ровный сигнальный колокол.
- Там... – хотела ответить Хачи, будто задыхаясь.
Но не успела.
Между ногами Шукаку и Сейрам промелькнуло что-то белое, как вихрь. Кицунэ тоже побледнела, но от мысли схватить сабли благоразумно отказалась.
Рыжая девочка – маленькая ещё, не больше восьми лет на вид - в грязно-белом платье бросилась на шею Юмии.
- Юми-чан!
Голос у неё оказался звонкий, высокий и с неприкрытым весельем в интонациях.
Сшибленная с ног Орочи повалилась на спину, в последний момент исхитрившись смягчить падение. Тонкие руки обнимали крепко, почти душа, крупные кудри щекотнули лицо. От девочки пахло свежей кровью.
- Широ-сама, вы меня задушите, - заметила она.
Девочка уселась её на живот, не давая подняться, и обиженно насупилась.
- Юми-чан, ты совсем не рада меня видеть?
Это была первая возможность рассмотреть гостью нормально. Взгляд Хинаты рефлекторно цеплялся за детали: когда-то белое детское платье на широких лямках, чем дальше вниз по подолу, начинающегося с самого верха, чем грязней и оборванней, босые, но почему-то всё равно чистые ножки, облако ярких рыжих, как осенние листья, волос до голых плеч, пряди которых вились тугими локонами и беспорядочно путались, частично спадая на лицо, через чур бледная кожа и россыпь полупрозрачных веснушек на щеках и чуть курносом носу. В меру худая.
Узкий лоб, на который падали непослушные волосы, тонкие бескровные губы, большущие глаза, словно блюдца, с тонкими светлыми ресницами.
В общем, девочка как девочка. Но что-то прям кричало о её инакости.
Возможно, несвойственные для ребёнка тени под глазами.
Их цвет, какой-то непонятный, то ли болотный, то ли просто зелёный, но всё равно какой-то грязный.
Странное ощущение фальши, будто этот облик – картонка, декорация, которой отгородили реальность от чужих глаз.
И вряд ли Шио, будь всё так просто, знаками показывала Гааре убрать песок подальше, а Хачи и Шукаку осторожно перебрались в сторону кровати к остальным.
Девочка отвлеклась от Орочи, на которую до этого притворно дулась.
- У... Но-вень-кие. Как тебя зовут? – она ткнула пальчиком в Гаару. Парень дёрнулся.
- Гаара но Собаку.
- А ты?
К горлу Хинаты почему-то подступил ком.
- Х..Хьюга Хината.
Девочке, кажется, понравились ответы. Она захлопала в ладоши и засмеялась.
- А Широ-чан знала, знала!! Хината и Гаара, Гаара и Хината, новички! Ах, как здорово!
Широ вскочила и повернулась к будто окаменевшей Шио.
- Шио-чан, ты зануда!
- Быть может, это вы недостаточно серьёзны, Широ-сама?
Ответ показался ей смешным.
- А сестрёнка Эрис будет тебя ругать. И новичков привела, и ножик мой испортила, у... бяка!
- Надеюсь на вашу благосклонность и милосердие вашей сестры.
Кицунэ почтительно склонила голову, показывая, что понимает, как сильно она виновата. Широ, задумавшись, приложила палец к нижней губе.
Вдруг её словно осенило, девочка подпрыгнула и...
И декорации спали.
Человеческое тело Широ исчезло, остались только очертания. Платье будто слилось с остальным, и теперь она была словно из плотного материального дыма; «подол» в самом низу был именно им, а что выше без каких-либо разделителей переходило в плавные плечи и не изменившиеся детские руки. Волосы – крашенный дым, не замирающий ни на секунду, но всё же находящийся в каких-то границах, так как их кромка, длина и кудрявость сохранились. Оттенок кожи теперь явственно отдавал трупной зеленью. А глаза... Глаза потемнели, и в них было только безумное веселье.
Как у маньяка.
А весёлость – выражение круглого личика, улыбка – осталась.
Страшно.
Страшно так, что вот сейчас бьющееся в груди сердце пропустит через себя кровь в последний раз – и всё.
Хьюга вздрогнула, еле слышно всхлипнула и ухватилась за руку Гаары; Собаку не стал отбрасывать её ладонь и только сжал ответ. Тёплая, почти горячая, жёсткая хватка – это успокаивало.
Стало легче.
Широ, зависнув в воздухе, покровительственно похлопала Шио по склонённой голове и тут же потеряла к ней интерес.
- Юми-чан, ты ведь покажешь мне свой меч, покажешь же, да?
Орочи послушно передала девочке-призраку меч, благо, он стоял недалеко от неё. Юмия всегда таскала его с собой: расставаться с оружием не хотелось, да и оставлять его без присмотра было опасно. Бинты, заменявшие ножны, мгновенно слетели. Широ, взявшись двумя руками за эфес, лихо крутанула тяжёлый клинок над головой; чёрное лезвие загудело.
Кажется, ей понравилось. Мечу, кстати, тоже.
- Вы ему понравились, - заметила Юмия.
- Ревнуешь, Юми-чан?
Девочка погладила меч возле гарды. Двуручник откликнулся яркой зелёной молнией, пробежавшейся от рукояти до острия.
- Немного, - честно согласилась восьмихвостая.
- Тогда лови!
Широ метнула меч острым концом вперёд; Орочи предпочла нагнуться. Клинок со свистом промчался мимо и – грянул гром, хотя это могло показаться – вонзился в стену.
Шио неодобрительно посмотрела на возникшее на дереве чёрное пятно гари.
- Ну зачем вы так?
Рыжая показала Ёко язык.
- Зануда, - повторила она и вдруг, перекувырнувшись в облаке, вновь стала нормальной девочкой. Тугие локоны ударили по её плечам.
Маленькая ладошка решительно ухватилась за Юмию.
- Бери меч и пойдём.
- Куда? – сухо спросила брюнетка, заранее зная, что ей не ответят.
- Увидишь, тебе понравится!
Девушка ухватилась за гарду и потянула; Широ увлекла её к окну. Чтобы не отпускать руку, приходилось наклоняться.
Уже ступив на подоконник, она обернулась и в упор посмотрела на Хинату. Девочка обернулась и, когда та улыбнулась, невольно отдалилась назад, врезавшись спиной в Гаару. Ощущая её страх, Собаку сжал её ладонь ещё крепче, до боли.
- К тебе скоро придут в гости, - заявила Широ. – Пока-пока!
Широ исчезла, утащив за собой не сопротивлявшуюся Орочи.
В комнате заметно посветлело, хотя сгущение красок не заметил никто. Только сейчас Хьюга заметила, как все были напряжены, потому что сейчас резко расслабились, облегчённо выдыхая. Ей тоже стало гораздо лучше, однако внезапно она осознала одну вещь: они с Гаарой сидели вплотную и, более того, держались за руки.
Видимо, Собаку тоже это понял – они, как ошпаренные, одновременно отшатнулись друг о друга и резко одёрнули ладони. Хината мгновенно покраснела до корней волос; Гаара же ощущал некую неловкость ситуации и то, что держать миниатюрную ладошку в своей, было приятно. Над этим стоило поразмышлять, тем более, что щёки почему-то горели.
Да, определённо стоило.
Но потом.
- Вы, наверное, хотите спросить, что... кто это был? – озвучила Шио витавший в воздухе один на двоих вопрос.
Собаку и Хьюга синхронно кивнули. Сейрам положила руки на виски и с болезненным стоном повалилась на спину.
- Да сука она, вот кто!
- Сейрам – укоризненно.
- Только не говори, что хорошо к ней относишься!
- Я и не отношусь! Я вообще никак к ней не отношусь, и ты прекрасно знаешь, что по-другому нельзя! – девушка, взяв в себя в руки, шумно выдохнула. – Блин, извини, погорячилась...
- Да ничего... – Хачи поморщилась.
- Голова болит?
- Фигня...
Шукаку нахмурился и похлопал девушку по плечу.
- Эй, дружище...
- Чего тебе ещё?
- Я там чайник видел, пошли, пройдёмся.
Светловолосая даже не стала спорить. Кое-как поднявшись, она на секунду замерла, давая вестибулярному аппарату привыкнуть к вертикальному положению и пошла к двери. Тануки вышел следом, боясь, что с ней может что-то случиться.
- Что с ней? – встревожено спросила Хината.
- Полукровки очень чувствительны к изменению энергетических полей. А из-за светлой эльфийской крови реакция Хачи по-настоящему болезненна, - она устало потёрла переносицу. – Вы ведь и сами заметили, верно?
Утвердительный ответ был не нужен – и так ясно.
- Да, действительно, пора рассказать и это.
Ёко поднялась, набросила на себя ранее валявшуюся в стороне жилетку и отошла к распахнутому настежь окну, чтобы прикрыть раму. Затем развернулась и скрестила руки на груди.
- В конце концов, Широ – одна из сильнейших властьимущих этого мира.

*Речь идёт о стране Звука, достаточно молодом государстве, которое раньше носило название страна Рисовых полей (или просто Риса). В прошлом страна действительно враждовала с соседними землями и одерживала вверх благодаря способностям кланов, проживающих на её территории. Новое название было получено после возникновения в ней Отогакурэ, точнее, примерно в тоже время. Сейчас военная мощь страны находится под контролем Орочимару и сосредоточена в Ото, так как вышеупомянутые кланы находятся в упадке.
**Подлинный факт – в пустынях действительно очень холодно по ночам.
***Автор честно пытался подсчитать с отсылкой на вселенную этого фанфика(9 биджу заточены в одно и то же время). За основу я взяла примерное время, когда заточили Кураму. При одном способе подсчёта вышло примерно 110 лет, при втором - около 90. Ну, в среднем 100.
**** «Сакуран» - «путаница», «отосу» - «капля». Приведённые здесь духи/демоны придуманы автором, так как из реальных поверий я нашла только Азазеля. Примечание для тех, кто не читал мангу: Гаара пытался перерезать себе вены, когда был ребёнком, но в аниме этот момент заменён тем, что он просто хотел узнать, что такое боль. Песок мешает в обоих случаях.
*****В Японии воду для ванны нагревают одну на семью. Перед принятием моются под душем, так что всё гигиенично; горячая вода больше как средство расслабления. Порядок посещения: дети, женщины (если дети маленькие, то они вместе с матерью или братом|сестрой), мужчины (по старшинству). Кстати, от достатка семьи это не зависит – это приверженность традициям.

Примечание: на арте*см. выше и справа) изображена Широ.