О том, как Саске заболел

Будучи тщеславным и просто донельзя честолюбивым юношей, Учиха Саске любил побеждать. И неважно в чем. Главное, что победа доставалась именно ему. Любой ценой. Он побеждал еще с Академии. Побеждал глупого усуратонкачи, побеждал на миссиях и, что немаловажно, войнах, побеждал детей, стариков, напарников, своих учителей и родственников. Собственно, всех и вся. Правда, иногда победа давалась ему не так легко, однако всё равно в конечном итоге давалась. Он ведь Учиха, а Учихи, как всем известно, лучшие из лучших. Но вот однажды юный носитель могущественного генома с позором проиграл. Нет, не какому-нибудь опасному оппоненту, а недугу куда пострашнее — простуде обыкновенной.

Вместе с осенней хандрой Саске одолела еще и температура под сорок. А насморк, озноб и чудовищный кашель пришли в качестве бонуса победителю. Сначала Учиха всеми правдами и неправдами отрицал своё состояние, ведь негоже такому сильному шиноби болеть. Но, едва не рухнув на землю, как мешок с картошкой на последней миссии, носитель шарингана твердо решил пока не высовываться из своего дома, дабы не опозорить свое имя и клан. Однако гений всея Конохи не учел один существенный фактор — болезнь, если ее не лечить, сама никуда не уйдет. Но, даже покоясь в коматозном состоянии на своем широком футоне в мрачном особняке фамильного квартала, Саске всё равно не хотел звать на помощь. Да и кого он мог позвать? Брюнет толком ни с кем не общался. Бесполезный добе вечно где-то пропадал: то вился вокруг Тсунаде, окучивая пост Хокаге, то сам отправлялся на сложные миссии, повышая свой уровень крутости. Члены «Така» после войны ушли восвояси. Учиха, разумеется, не узнавал, что с ними случилось, но слышал, что Суйгетсу таки возглавил новое поколение Мечников Тумана.

Фанаток как таковых у Саске, кажется, не осталось. Все почему-то его вежливо избегали, опасаясь стать новой причиной свершения кровавой вендетты. Впрочем, черноволосого «победителя» это нисколечко не удручало. Наоборот, он даже тихо ликовал. Что касалось его друзей, то они по каким-то непонятным ему причинам тоже соблюдали дистанцию. Даже, как ни странно, раздражающая особа с розовыми волосами при виде его ограничивалась только сухим «привет». Приятного в сложившихся обстоятельствах было, естественно, мало. Ведь черноокому потомку истребленного клана нужно еще как-то Хокаге становится. А без поддержки хотя бы мизерного количества людей сделать он этого не сможет. И сейчас, лежа, как ему стало казаться за прошедшие дни, на смертном одре, Саске отчетливо осознавал всю трагичность ситуации. Не было сил иронизировать, хотелось просто умереть. Похоже, к тому оно и шло...

... пока одним светлым днем к нему в дверь не постучали. Так громко и навязчиво, что Учихе захотелось даже встать и одарить посетителя убийственным взглядом. Но встать у носителя шарингана сил не было. Равно, как и открыть глаза. Через какое-то время стук прекратился, но затем, к его сожалению, вновь раздался еще настойчивей. Саске не отрицал, что за время болезни его время от времени мучили слуховые и визуальные галлюцинации, но сегодня ему действенно показалось, что в дверь стучится сам ангел смерти.

Кое-как встав с футона, предварительно замотавшись в одеяло, брюнет прошел к входной двери. Молодому хозяину особняка пришлось приложить немало усилий, чтобы открыть тяжелую дубовую дверь ввиду своей простуды, с горем пополам справившись с этим, парень тут же зажмурился от ослепительных лучей солнца.
— Ярко, — прохрипел он, силясь открыть глаза. Однако тело предательски не желало его слушаться. Голова неистово загудела, а колени стали подкашиваться.
— Саске-кун?
Это было последнее, что он слышал, прежде чем упасть в забытье.


Постепенно приходя в сознание, Учиха лениво разлепил веки. Раздражающий солнечный свет никуда не делся, лишь наоборот усилился. Но на этот раз он приятно согревал бледную кожу больного, почти не нервируя. Почувствовав на своем лбу чью-то ладонь, носитель шарингана в недоумении слабо дернулся и предпринял попытку встать, однако его тотчас же остановили, безапелляционно уложив на место. Не обращая внимания на мешающий глазам адаптироваться свет, Саске в очередной раз попытался рассмотреть гостью. Всё-таки ее, так как эти мягкие руки могут принадлежать только девушке. Вдруг она повернулась к нему лицом. Ослепительный свет солнца мягко подал на нее, и Учихе почему-то показалось, что она действительно является ангелом.

— Очнулся, — весело констатировал до боли знакомый голос. — Время от времени ты просыпался с жуткой температурой и в бреду говорил про каких-то ангелов, но сейчас твоё состояние, наконец, стабилизировалось, — с этими словами Она оперативно влила в рот больного приторную жидкость.
Саске поморщился и даже высунул язык. Противно-то как. Открыв глаза пошире, мститель всё-таки решил рассмотреть гостью, которая почему-то почувствовала себя как дома и в поисках чего-то уже вальяжно расхаживала из одного угла комнаты в другую. Наконец, назойливое солнце соизволило скрыться за облаками, в комнате заметно потемнело, и красные (шаринган был не причем), слезившиеся глаза Учихи смогли разглядеть яркий цвет волос посетительницы.
— Сак-к-к-кур-ра, — вопреки ожиданиям черноволосого юноши, из его горла вместо чарующего баритона вырвался устрашающий хрип. Он даже на долю секунду испугался.
— М-м-м? — розововолосый медик грациозно приземлилась подле него, и Саске смог почувствовать сладкий запах, исходивший от нее. Однако вместо того, чтобы очароваться им, брюнет резко зажал нос рукой. Аромат напарницы из-за прогрессирующей простуды показался ему слишком приторным, и рвотные позывы не заставили себя ждать.
Харуно в свою очередь даже не думала обижаться. Саске никогда не обличал особого расположения к ее парфюму, а сейчас тем более. Больше девушку волновало состояние напарника. Четыре года прошло, после того, как они выиграли войну, и все эти годы команда № 7 живет практически душа в душу, поэтому Сакуре, которая привыкла находиться в компании близких ей людей, было непросто понять, почему Учиха даже не соизволил поведать о своей проблеме.
— Что ты здесь делаешь? — прокашлявшись, хмуро спросил больной.
— Я пришла передать тебе кое-какие свитки по просьбе Тсунаде-сама, но ты, как ни погляжу, не в состоянии ознакомиться с ними, — логично предположила Сакура. — И нет, не смотри на меня так, — заметив нечто, отдаленно напоминающее прославленный убийственный взгляд напарника, предостерегла девушка, — я не уйду, пока ты не поправишься.
На мгновение, поразившись наглости розововолосой, Саске потерял дар речи. Но возобновившаяся головная боль и вовсе отбила всякое желание препираться с прямым наследником самого искусного медика мира шиноби.
— У тебя жар, — буквально на секунду приложив свою ладонь ко лбу мстителя, заключила Сакура. — Как давно ты в таком состоянии?
Учиха хотел было закатить глаза, но не смог даже разлепить опухшие веки, что в принципе уже являлась своеобразным ответом для куноичи.
— Дурак, — прошептала девушка, наблюдая, как он стал корячиться от лихорадки.
В любой другой момент, Харуна бы не решилась в открытую обзывать легендарного отступника, но ситуация как нельзя располагала к этому — когда же еще Учиха будет так страдать от болезни, что не сможет даже посмотреть на обидчика? К тому же, девушка действительно считала Саске дураком. За четыре года мирного сосуществования с ней и Наруто (с Саем они почему-то так и не нашли общий язык) чертов мститель до сих пор вел себя непростительно дико. Беспокойный Узумаки бы, например, при первых симптомах болезни уже со всей дури стучал в дверь зеленоглазого медика. И был бы абсолютно прав.
— Вылечи меня, — снисходительно проигнорировав камень в своей огород, холодно попросил брюнет. Однако просьба больше походила на приказ.
Сакура закатила глаза. «Эго этого человека не сдувается даже при таких обстоятельствах» — иронично подумалось ей.
— Мои медицинские дзютсу бессильны против простуды, Саске-кун, — терпеливо объяснила она. — Но я могу вылечить тебя старомодным способом.
Учиха протестующе замычал.
— Потерпи, — почти ласково парировала розововолосая. Видеть Саске в таком состоянии было слишком тяжело, поэтому она не могла оставить его сейчас. Даже несмотря на то, что своим отношением он заслужил пожизненного исключения из ее круга общения.


Первое время им обоим было довольно сложно привыкнуть к друг другу. В том плане, что Сакура прежде никогда не проводила с напарником так много времени, а Саске, в свою очередь, вообще ни с кем не находился в одном помещении так долго. Харуно было стыдно признаваться, но полуобморочное состояние носителя шарингана слегка помогало ей более-менее освоиться. Ведь под пристальным взглядом его чернильных глаз ей всегда было сложно концентрироваться на чем-либо. Сейчас же Учиха практически всё время просто лежал с закрытыми глазами, периодически постанывая от ноющей боли в теле и великодушно позволяя лечить себя. Однако он также чувствовал себя неуютно. И дело было, как ни странно, не в Харуно. Просто ему было сложно принять тот факт, что в его доме есть кто-то живой, помимо него. Когда Сакура передвигалась по комнате, брюнет, ввиду болезни забывая про нее, непроизвольно напрягался — ему всё казалось, что в доме посторонний. Чужак, который хочет навредить ему. Но потом он чувствовал осторожное прикосновение девушки, которая в очередной раз проверяла у него наличие температуры, и гнетущие мысли исчезали.

— Выглядишь уже лучше, — внимательно осмотрев пациента, проговорила девушка.
Саске и сам это чувствовал. Правда, встать с постели без помощи зеленоглазой было еще непосильной для него задачей, но вот глаза открывались относительно легко. Он, наконец, мог видеть Харуно. И, в отличие от него, розововолосая в прямом смысле цвела и пахла. Учитывая, что днем Сакура занималась своими делами, а вечером приходила к нему и задерживалась до поздней ночи, выглядела она свежо и прекрасно.
— Ты голоден? — участливо поинтересовалась девушка, параллельно изучая какой-то свиток.
Учиха рефлекторно кивнул раньше, чем успел обдумать ее вопрос, который сначала поставил его в тупик. Есть он, конечно, хотел зверски, однако ж его противная и совершенно несносная черта характера твердила, что нужно отказаться и показать Харуно, что он и без этого легко обойдётся.
Сакура подавила смешок, с интересом наблюдая за спектром противоречивых эмоций, что отражались на красивом, пусть и вконец измученном лице юноши по мере того, как он обдумывал ее предложение поесть.
— Да, — урчащий живот силой заставил брюнета подкрепить кивок положительным ответом.


К двадцати годам жизни Сакура, к сожалению, так и не приобрела достойный ее возрасту кулинарный навык. После того, как она с ужасом обнаружила, что умеет готовить только всякие каши, Харуно в напряжении сидела за обеденным столом напротив больного и ждала, пока он попробует ее изыск.
— Надеюсь, ты любишь рисовую кашу, — неуверенно пролепетала девушка, старательно избегая зрительного контакта.
Саске в легком недоумении вскинул бровь. В первый раз за последние четыре года он видит, как Харуно нервничает. Возможно, он не видел ее в таком состоянии, потому что всё это время они общались достаточно формально, и оба старались держать дистанцию. Но обычно девушка держалась необычайно уверенно. Как на миссиях, так и в повседневной жизни. Война всё-таки оставила неизгладимый след в ее душе, заставив по-настоящему повзрослеть и поменять жизненную позицию. Но странное дело, сейчас Учиха воочию может лицезреть, как зеленоглазый медик робеет.
Брюнет ничего не ответил, решив первым делом попробовать блюдо. Одну ложку, потом другую... Еда странным образом оживляла какие-то блеклые эфемерные воспоминания в голове.
— Красная фасоль, — вдруг задумчиво произнес он, пристально посмотрев на Сакуру.
— Да, — девушка кивнула. — Я обычно готовлю так. Не нравится?
Учиха как-то заторможенно покачал головой. Он вдруг вспомнил, что его мама готовила так же. В груди неприятно защемило, но есть он не перестал.
Розововолосая скептично смотрела, как ее друг давится кашей. И ее это немного сбивало с толку.
— Если не вкусно, можешь не есть, — разумеется, куноичи не считала, что Саске не отодвигает от себя с брезгливой миной тарелку только из вежливости, однако на всякий случай решила дать ему понять, что она не обидится, если он откажется продолжать трапезу.
— Мне нравится, — ответил брюнет, на мгновение кинув на нее быстрый взгляд.
Харуно сконфужено улыбнулась, поджав плечи. Теперь она понимает, почему ее мама так гневалась, когда Сакура отказывалась учиться готовить. Ведь это так важно накормить близкого тебе человека. Только вот Саске ей был совсем не близок, однако на душе от его похвалы стало невероятно тепло.

Подкрепившись, Учиха стал чувствовать себя значительно лучше. Хорошее впечатления от приема пищи не могло заглушить даже противное лекарство, которое Харуно подсунула ему сразу после еды. Сейчас же брюнет молча наблюдал за тем, как розововолосый медик убирает со стола. Он заметил, что к девушке вновь вернулась ее прежняя уверенность. Что на нее нашло во время ужина парень понятия не имел. Экс-нукенин знал наверняка, что ее фанатская влюбленность давно прошла, так как года два назад случился один неприятный инцидент, доказавший ее абсолютное безразличие по отношению к нему. Саске не любил вспоминать ту злополучную миссию в Кири, потому что ему тогда крепко досталось. И не от врага, и даже не от Наруто, а от самой зеленоглазой куноичи. Сакура здорово на него разозлилась в тот день. Он уже не помнил точной причины. Но, скорее всего, Учиха неосторожно бросил обидную ремарку, за что и поплатился своей спиной. Занимательно, что Узумаки стерпел оскорбление, а вот Сакура — нет. Казалось, девушка использовала всю свою чакру, чтобы с силой приложить его к земле при помощи лишь одного своего пальца. Так сильно, что он даже первые несколько минут не мог подняться. Всё-таки шутить с теми, кто обладает такой колоссальной грубой силой, опасно. Гордость черноволосого юноши была нехило ущемлена в тот день, и он, признаться, до сих пор ждал от нее слов раскаяния. Хотя по необъяснимым причинам и не злился на нее.

— Готов?
От воспоминаний его отвлек полный бодрости и энергии голос куноичи. Саске посмотрел на розововолосую. Она выжидающе глядела на него в ответ, протянув руку.
— Надеюсь, ты понимаешь, что я могу передвигаться и без тебя, — в своей фирменной хамоватой манере проговорил он, смерив куноичи тяжелым взглядом.
— Я-то понимаю, — беззаботно отозвалась Сакура, стоически стерпев его страшный взор. — Но пока ты дойдешь до своего футона со скоростью улитки в коме, уже начнет светать, и я не успею дать тебе лекарство.
Учиха неожиданно для себя усмехнулся, оценив ее юмор.
— Давай уже, — со смешинкой в голосе приободрила его девушка. — Обопрись на меня. Я сильнее, чем кажусь.
Саске вновь обратил взгляд на розововолосую. Она действительно казалось донельзя слабой. Порой, в голове черноволосого мстителя не укладывалось, как девушка с такой хрупкой, угловатой фигурой стала шиноби. И кто ее вообще надоумил пойти в Академию. Первое время, когда их только распределили по командам, Учиха, наблюдая, как у Сакуры ничего не получалось, полагал, что она наиграется в ниндзя и потом успокоится. Но он ошибся. Сейчас перед ним стояла не та неумеха, которая краснела, как свежесорванный томат, при виде его. Он не мог узнать ту девочку, чрезмерное внимание которой его откровенно раздражало, в этой взрослой, уверенной в себе куноичи.
Саске всё-таки встал и слегка облокотился на нее. И он сразу же почувствовал приятный аромат, исходивший от девушки. Учиха поборол резкий порыв уткнуться ей в шею, но запах был действительно приятным. Сладким, весенним... Цветущим.


Следующие дни прошли в таком же размеренном темпе. Сакура приходила вечером, пичкала его всевозможными препаратами, готовила так полюбившуюся ему кашу и уходила. Иногда они даже разговаривали в перерывах между приемами очередных таблеток. Задушевные беседы начались после того, как Харуно с заметным опозданием прибежала к нему, слишком взвинченная и явно не в духе. Саске не мог не отпустить ироничный комментарий в своей пренебрежительной манере, за что, собственно, и получил тройную дозу ненавистного ему сиропа. Потом Харуно, конечно, извинилась, хоть и без искреннего раскаяния, но ее пациент всё же решил полюбопытствовать и открыто спросил, что ее так встревожило. И Сакура рассказала про проблемы на работе, потом она поведала о небольших трудностях в семье. Брюнет, в свою очередь, слушал и даже пытался вникать. Но так как ему откровенно было плевать на любые переживания, помимо своих, Учиха практически всё пропускал мимо ушей. Однако ему не доставляла дискомфорта болтовня розововолосой. Наоборот, голос девушки успокаивал. А ее смех наполнял мрачный дом светом и жизнью. Саске вдруг поймал себя на том, что уголки его губ подрагивают от улыбки, и поспешил поскорее исправить это. Чем вызвал новый приступ смеха куноичи.


— Нет, ну ты мне скажи, почему ты, принимая это уже почти неделю, всё равно морщишься? Это по-твоему нормально для шиноби? — со смешком вопросила девушка, когда Учиха в очередной раз состроил гримасу при приеме «горячо любимого» препарата.
Изящно изогнув бровь, Саске забрал у куноичи лекарство. Затем юноша заглотнул сироп и резко дернул Харуно за руку на себя. После чего брюнет так же быстро подался вперед, словив ее. Сакура понять толком ничего не успела, как ощутила приторно-сладкий вкус во рту. Теплые губы Учихи прижались к ее, а его руки слишком крепко сжали плечи розововолосой. Темноволосый пациент настойчиво углубил поцелуй, размыкая губы девушки языком. Сначала им движело острое желание дать Харуно в буквальном смысле прочувствовать вкус собственных пилюль, но потом Саске уже стало как-то параллельно, какой привкус имело это лекарство. Губы розововолосый были мягкими, а теперь, благодаря всё тому же злосчастному сиропу, еще и сладкими. Но эта сладость, как ни парадоксально, казалось потомку кровавого клана приятной.

Сакура вздрогнула всем телом, чувствуя, как электрический заряд прошел вдоль ее позвоночника, оставляя за собой внутреннюю дрожь. Она волной пронеслась от макушки до кончиков пальцев, а потом сконцентрировалась где-то внизу живота, растекаясь приятным теплом внутри. Девушка не сразу сообразила, что должна оттолкнуть от себя нахального пациента. Тело отказывалось сопротивляться. Мысли в одночасье запутались, всё о чем могла думать куноичи — это спонтанный поцелуй, инициатором которого стал не кто-то, а сам Учиха Саске. Чьи губы, к слову, до одури было приятно чувствовать на своих.
— ... А теперь ты мне скажи, — шепчет он, слегка отпрянув, но всё равно оставаясь на непозволительной близости от лица розововолосой.
Сакура не отвечала, так как находилась в ступоре от его действий. Признаться, она даже боялась пошевелиться.
Учиха ухмыльнулся, невесомо касаясь губ своего «доктора». Вот и сломалась ее бравада. Сокрушительно пала, явив настоящую Сакуру. Хрупкую, стеснительную, неопытную. Хотя Саске не мог точно сказать, так ли неопытна она была на самом деле. Ей уже чуть больше двадцати. Должна же она была с кем-то встречаться. Или нет... поймав себя на мысли, что Харуно не должна была набирать опыт с другими, Саске, казалось, вообще не отдавая себе отчет в том, что он творит, вновь запечатлел на ее губах влажный поцелуй. Не слишком откровенный, но и не целомудренный.

И тогда девушка резко очнулась. Сакура с силой отпихнула от себя парня. Тот даже не сопротивлялся, неожиданно послушно отпустив ее. Видимо, странное наваждение прошло у обоих.
Быстро поднявшись, розововолосая стала наспех собираться, а после, пробормотав слова прощания, поспешила ретироваться. В панике соображая, что за рак и с какой горы он свистнул, чтобы внести такие разительные перемены в обычное пофигистично-недовольное поведение Учихи, девушка покинула дом.

Услышав достаточно громкий хлопок входной двери, Саске с каким-то разочарованием откинулся обратно на футон. Харуно отолкнула его. Расскажи кому - не поверят! Может, он украл ее первый поцелуй, который она старательно берегла для кого-то особенного. Или проблема девушки заключалась в еще какой-нибудь смазливой ерунде. Юноше, по большему счету, было всё равно. На данный момент его интересовала лишь причина сего странного порыва. Носитель шарингана приложил ладонь ко лбу. Нет, он не в бреду. Температуры нет. Учиха сделал это совершенно осознанно и целенаправленно.


На следующий день Харуно не пришла. Не сказать, что брюнет ждал ее, ведь он уже почти был здоров, однако стало неприятно. Подумаешь, поцелуй... он просто был ей благодарен. Только и всего. Будь Сакура умнее, то поняла бы как ей на самом деле повезло.
На столе лежали таблетки и... сироп в небольшой стопке. Учиху едва не пробило на смех, когда он увидел его. Интересно, он до сих пор будет казаться таким же приторно-мерзким, несмотря на то, чему он вчера поспособствовал? Саске, недолго думая, решил это проверить. Залпом выпив лекарство, юноша понял, что привык к этому вкусу. И, оказывается, не только ко вкусу.
Юному носителю шарингана потребовалось три дня, чтобы осознать, что упрямая куноичи возвращаться к нему не собирается. Хотя Саске тоже был упрямцем, он, ко всему прочему, был еще и честолюбивым собственником. Поэтому отпускать что-то или кого-то так просто никогда не было для него вариантом. И «если гора не идет к Магомету, то Магомет идет к горе»

Из рассказов Сакуры потомок могущественного клана помнил только то, что по утрам она работала в госпитале. Поэтому темноволосый мститель решил начать именно с него. И не прогадал: уже у входа он заметил девушку с ярко-розовыми волосами. Такую, конечно, трудно не заметить, однако раньше он ее действительно не замечал.
Саске не знал, зачем вообще пришел к ней. Ему было нечего сказать, пожалуй, единственный девушке, которая оттолкнула его. Но, стоило ему увидеть медика, как слова тотчас же нашлись:
— Серьезно, Харуно? — впился в нее едким взглядом брюнет.
Розововолосая растеряно попятилась назад.
— И где твое хваленное честолюбие? — издевательски спросил Учиха, наоборот перейдя в стремительное наступление.
Девушка вновь сделала пару шагов назад. Черт бы побрал ее медицинские навыки — Саске был здоров, как бык, а противостоять ему в таком состоянии просто невозможно.
— Ты поправился, — нелепо улыбаясь, проговорила зеленоглазая.
Брюнет никак не отреагировал на ее слова, степенно приближаясь к ней и четко давая понять, что он здесь по ее душу.
Сакура с чувством полной безысходности осознала, что отступать уже некуда. Ее спина уперлась в стену.
Учиха остановился аккурат напротив застывшей куноичи, расставив руки по обе стороны от ее головы, тем самым на корню срезая мысли о побеге. А в следующую секунду Сакура громко чихнула, невольно демонстрируя парню, что простуда скосила и ее тоже.
Саске довольно ухмыльнулся, стараясь не злорадствовать. Он уже примерно знал, чем ее лечить.