Обмани меня. Глава 1

«Саске было скучно. Обычное его настроение - скучать и выглядеть холодным неприступным красавцем, который только по своей прихоти может снизойти до простых смертных. Он оглядывал своим царственно скучающим взглядом одноклассников и иногда презрительно фыркал, хорошо, что этого никто не замечал, даже тогда, когда смотрели в упор, мешала невероятная внешность.

Наруто, как всегда, оглядывался по сторонам, чем мешал своим соседям, как тем, которые находились сзади, так и тем, кто находился спереди. Всегда взлохмаченные волосы были сегодня еще взлохмаченнее, чем обычно, перед экзаменами он всегда становился таким. Хм… но всё-таки и этот солнечный мальчик тоже не без второго донышка.

О, Хината. Это отдельная история. Всегда скромная тихоня, за ней всегда было очень интересно наблюдать. Сегодня же она наблюдала за вертящейся головой Наруто, и по ее лицу буквально бегали наивные мысли, которые всегда были ей присущи. Её влюбленности в Наруто, как ни странно, никто не замечал, хотя она всегда отчаянно краснела в его присутствии, а однажды от одного его взгляда упала в обморок. Красивая девушка, как жаль, что этот тупица Узумаки никак не хочет замечать ее…

Яманако Ино сегодня была невероятно бледна и подавлена, она даже не смотрела на Саске, ее великую любовь. По ее лицу бегали тени. Сомнения, страхи. Видимо всё-таки решила признаться. Но он ей не ответит, как всегда фыркнет, улыбнется одним уголком губ, молча повернется спиной и уйдет, так и не сказав ни слова. Бедная Ино, но на такое стоит посмотреть…»

Сакура Харуно оторвалась от письма и посмотрела на своих одноклассников, фыркнула не хуже какого-то там Учихи. Ей всегда было интересно наблюдать за людьми, и за годы таких наблюдений у нее уже появился некоторый опыт предвидеть любые ситуации и то, как на них нужно будет реагировать только по нескольким движениям того, с кем она общалась. Жаль, что применить этот самый опыт она пока не могла. Не на ком.

В классе ее не замечали, а самой Сакуре это было только на руку. Невидимкой иногда тоже быть полезно. Главное научиться пользоваться этой самой невидимостью. Некоторые считают, что одиночество это страшно, но Харуно никогда так не считала, потому что не чувствовала себя одной никогда, даже в обществе самой себя. И она никогда не считала себя великой оптимисткой, хотя была таковой.

Сакура вновь посмотрела в тетрадь, в которой писала. Эта тетрадь, нужно отдать должное заполнителю, была ценным источником информации про всех в этой школе. В ней можно было бы найти такое, о чем даже тот, о ком написано, про себя не знает.

— Но, что же делать с Яманако и Учихой, так хочется посмотреть на это, — эта фраза из ее уст выглядела довольно цинично, да и сама она всегда пыталась выглядеть циничной, иногда ей это очень помогало.

Но тут нужно разъяснить еще и то, почему она так стремится посмотреть на объяснение этих двоих. Дело всё состояло в том, что и Ино и Саске были очень интересными объектами для наблюдения. Саске – высокомерная скотина (это придумала не Сакура, это выражение слышалось ото всех девушек, которым он отказал) и Ино – стервозная дура (это определение ей дали всё те же девушки) были весьма и весьма яркими особами их класса и они бы вместе очень даже хорошо смотрелись. Эдакие противоположности, можно даже сказать ин и ян, ну смотрелись бы они, конечно, хорошо, если бы не одно но: Саске, похоже, любил только себя.

— Нет, это еще спорный вопрос, кто кого любит, — Харуно вновь оторвалась от тетради и посмотрела на Саске, тот почувствовав взгляд, начал оглядываться, но, похоже, так и не увидел, кто на него смотрит, — да, последняя парта- это просто чудо из чудес.

Девушка сказала это с таким чувством удовлетворения, что можно было даже подивиться. Она действительно сидела на последней парте и благодарила судьбу и удачу за счастливый листочек при жеребьевке. Вид сзади иногда открывал такие увлекательные картины.

Сакура потянулась, как довольная кошка, хорошо, что перед ней сидел Чеджи, из-за этого толстуна тонюсенькой Сакуры было вообще не видать. Плохо было только то, что из-за этого самого Чеджи вид на спины одноклассников, которые сидели на этом ряду вообще не просматривались.

— Нет, сегодня определенно что-то будет, она, наверняка, выйдет из себя, темпераментная. Если будут ставки, поставлю как всегда на Саске.

Да да, на них еще и ставили как на тараканов, а заводилой и серым кардиналом всех школьных мероприятий такого рода, конечно же, была Харуно Сакура, которая на этих самых играх неплохо зарабатывала. И она не безгрешна, но сама Сакура не считала это таким уж большим грехом. Ведь нужно же хоть какую-то пользу себе добывать из своего таланта, раз уж другими обделена. Если бы Харуно родилась в Средневековье, с такими возможностями управляла бы целой страной.

— И когда же закончиться этот дурацкий урок, мне уже надоело.

А шла у них алгебра, точных наук она вообще не выносила, хотя была еще тем комбинатором. Казалось, что он идет вечность, время тянулось невероятно долго, девушка уже даже начала засыпать, но тут зазвонила спасительная трель, Сакура слишком поздно поняла, что это вовсе не звонок с урока, а ее телефон.

Харуно наклонилась к своей сумке, чтобы вытащить телефон и отключить. Когда с телефоном было покончено, начала поднимать голову и наткнулась на взгляд злых карих глаз Асумы, который стоял в выжидательной позе, словно всем своим видом говоря: «Встать и за мной!». И Сакура по привычке ответила, еще не дождавшись вопроса, хотя мало ли что он мог спросить:

— Да, Асума-сенсей, только телефон положу, — брови Асумы и всех одноклассников, начали непроизвольно подниматься и ,что удивительно, у всех вместе они поднялись синхронно, а Сакура, поняв, что учитель еще ничего не говорил, тихо выругалась, — ну что, Сакура спалилась, да? Дура, квалификацию теряешь…

— Подойдешь после уроков, — видимо, он хотел сказать что-то другое, но вырвалось именно это. — Садись.

Учитель даже забыл про телефон. А ведь в Конохе по уставу запрещались телефоны. В принципе. А их директорша, которая, собственно, и выдумала устав, была довольно таки принципиальная женщина.

Сакура повиновалась, да уселась она так быстро, что чуть не свалилась вместе со стулом на пол. И после этого сидела тише любой мыши, под любым веником притаившейся, но все равно изредка ловила на себе взгляды. От этого ей становилось неуютно. Но звонок -таки прозвенел, и она быстрее ветра собрала сумку и выскочила в коридор. И кто же ей такой звонил, да так не вовремя, что… что она еще выскажет!

Девушка, словно какой-то беглый преступник, оглядывалась по сторонам в поисках свободного укромного уголка, чтобы позвонить тому, кто, она чувствовала это, пошатнул ее состояние невидимки и променял его на дамоклов меч. Не специально, но всё-таки. Девушка не знала, как выкрутиться из этого. Хорошо хоть, на время Асума про телефон забыл, но ведь ненадолго!

Сакура, наконец, нашла себе местечко на одном из небольших балконов, выходящих как раз во внутренний двор школы. Балконов таких в главном коридоре было много, и все занавешены огромными шторами. Сакура достала мобильник.

Звонил, оказывается, ей брат. И как бы она ни хотела не отвечать, но это придется сделать, ведь Кайоши Харуно не звонил по пустякам, денег, наверное, опять нужно. Но если он вместе с отцом, дядей и дедом, вместе со всеми ее сестрами, снова ввязались в какую-нибудь авантюру, то она, когда их найдет, конечно, прибьет.

— Алло, Кай?

***

Кайоши осматривался по сторонам. Ох, как же ему попадет, когда Сакура узнает, в какую авантюру они с отцом опять ввязались. Ведь только совсем недавно они смогли выплатить долги одним кредиторам, а тут, можно даже сказать, вдруг откуда ни возьмись, появились новые.

Парень потрогал разбитую губу.

— Больно, — простонал он.

Но скоро ему станет еще больнее, и случиться это, когда Сакура сможет вырваться из своей Конохи. Он никак не мог понять, зачем она поступила в эту суперэлитную школу, в которой практически не было людей их финансового положения, то есть никакого. Но Сакура была девушкой умной, и никогда не было известно, что именно на этом самом ее уме. Наверное, так и нужно.

И как его сестра зарабатывала столько денег, он тоже не понимал? Кай ведь не знал, что она зарабатывала приличный куш на довольно -таки подпольном тотализаторе, к слову, всяческого рода тотализаторе, от ставки на какую-нибудь футбольную команду, до ставок на то, как поведут себя люди, если они попадут в какую-нибудь ситуацию. Хотя сама Сакура строго настрого запрещала своей родне добывать средства к существованию таким вот образом.

В его кармане завибрировал мобильник, и юноша шестым чувством, а, точнее, пятой точкой, которой всё время доставалось, понял, что звонит сестра.

— Алло, Кай? — ох, тон ее голоса не оставлял ему никаких надежд на спасение. — Что на этот раз?

Коротко, но объемно.

— Отец в тюрьме. Точнее, пока еще не совсем в тюрьме, в участке пока, но когда легавые разберутся…

— Тотализатор? Черт вас возьми, Кай!

— Не поминай лукавого, не хочу, чтоб он меня брал! — в суеверном ужасе проговорил Кайоши.

— Но сколько раз я вам говорила, не связывайтесь вы с этим, сколько раз говорила! Нет, они не слушаются меня. Вот скажи мне, кто у нас тут главный кормилец семьи, которая состоит аж из семи ртов!? И очень прожорливых ртов!

Кай слушал эту гневную тираду, убрав трубку от уха на достаточно большое расстояние. Голос у Сакуры был просто фантастически громким.

— Ну не кричи, пожалуйста! Ты ведь не хочешь, чтобы один из этих ртов стал еще и инвалидом? — это видимо поостудило пыл девушки, и она уже более спокойно сказала.

— Я из вас из всех сделаю инвалидов, когда приеду на выходные. Слышишь меня? И отцу так и передай.

— Но…

— Да отпустят его, что с ним там сделать-то смогут. Вот только пообещай мне больше… Хотя нет не так, передай дядюшке… Нет, ну ни на кого в этом семействе положиться кроме себя нельзя! Короче, я скоро пришлю деньги. Тут такое наклевывается…

Но спросить, что же там такое наклевывается он не успел, послышались какие-то помехи, словно телефон из ее рук кто-то вырвал. Кай услышал неповторимо визгливый голос сестры и еще чей-то. Вроде бы мужской. Но додумать он не успел. Связь просто оборвалась.

Он несколько секунд просто стоял и смотрел в уже погасший экран телефона, несколько раз он прицокивал, хотел было уже идти, но это странное весьма происшествие его выбило из колеи. Он даже забыл, куда хотел пойти, но, всё-таки вспомнив, сорвался с места и по пути до полицейского участка все думал, что нужно будет расспросить Сакуру об этом. Но первым он звонить точно больше не будет…

***

А Сакура, в то время как Кай, как ошпаренный, несся на помощь отцу, старательно закрывала свое недовольно сморщенное личико ладонью. Это ж надо же так спалиться! Она недовольно посмотрела на своего надсмотрщика, который вел ее прямиком в кабинет Тсунаде. Учиха Саске, умел появляться как раз вовремя. Она даже опомниться не успела как этот… эта… на ум приходила только сволочь, выхватил телефон. Ну, ничего, он у нее еще попляшет.

— А тебе это надо, а? — спросила девушка, а Саске посмотрел на нее через плечо и только усмехнулся, да кем он ее считает, точнее, кем он ее не считает, человеком так уж точно!

— Слушай, давай помолчим, я просто отведу тебя к нашему Церберу порядка и дисциплины и разойдемся как в море корабли. А то я чувствую, что за возможность связываться с внешним миром, ты любому голову отгрызешь.

— Ха! — девушка выпала в осадок. — А ты когда стал таким правильным и разговорчивым?

— Поуважительнее, поуважительнее… Небось не на одной ступеньке социальной лестницы -то стоим.

Нет, ну вы на это только посмотрите! Вот ведь гад, Харуно, конечно, догадывалась об этой черте его характера, но лично сталкиваться как-то не предпочитала. У нее в груди начала закипать ярость, обычно хладнокровную Сакуру мог вывести из себя только вид ее сумасшедшего семейства, а теперь она не знала, что и думать. Ее гневил уже один насмешливый взгляд темных глаз.

— О да, великолепный Учиха-сама! — она шутливо поклонилась и шепотом добавила, — Блин ты перекошенный, чтоб до скончания дней твоих за тобой бабы табунами бегали!

— Полегче на поворотах, — Сакура скрипнула зубами.

Услышал -таки. Нет, он точно не человек. Инопланетянин, прям какой-то. Слышит, видит, чувствует… Тьфу!

— Как можно, а?

— Что можно? — не понял Саске.

— Быть вот таким вот. Таким… таким…

— Ну… каким… каким?

Но подходящего слова для описания этого субъекта девушка так и не нашла.

— А давай заключим сделку? — внезапно спросила Сакура, когда они почти подходили к кабинету директора.

Саске остановился, повернулся к Харуно, и как-то подозрительно прищурившись, посмотрел на нее.

— Какую еще сделку?

— Я отважу от тебя девчонок… — Сакура хитренько улыбнулась. — А ты сделаешь вид, будто телефона никакого не видел у меня и еще, что ты меня не знаешь, ты со мной ни разу даже словом не обмолвился.

Саске стал выглядеть еще подозрительнее, вид у Харуно был такой, словно всего перечисленного ей было мало, и чего она действительно хотела, так это придушить его прямо тут, закопать его где-нибудь в укромном местечке и станцевать на его могиле танец повеселее.

— Да? Ну, хорошо…

Саске сказал это удивленно, будто сам не знал, что сказал, а когда понял, было уже поздно. Сакура же протянула руку за несчастным аппаратам, который лежал в кармане парня. А Саске посмотрел в зеленые глаза девушки и подумал, что нужно было всё-таки не обращать внимания на громкие крики в коридоре, которые раздавались из-за шторины, укрывающей балкон.

— Но если…

— Никаких если. Я никогда не обманываю, — но сказала она это с таким видом, словно она что и делает так это то, что всё время обманывает.

Это должно было насторожить, но не насторожило. Он отдал ей аппарат и как только Харуно его получила, сразу же развернулась на стовосемдисят градусов.

— Запомни, ты не знаешь меня, я не знаю тебя, — напомнила девушка, только вот Учиха каким-то шестым чувством уловил, что что-то стоит за ее словами, что-то такое, что очень ему не понравиться, — Запомни!

И пошла дальше, Учиха еще довольно долго смотрел вслед уходящей девушке и думал, что он влип. Судя по мстительным огонькам в глазах девушки ему всё-таки нужно было отказаться от ее помощи, ведь еще совершенно не известно, на что та была способна в порыве мести. Слишком уж непроницаемой она была для любого даже очень проницательного взгляда.

— Обещаю! — девушка не обернулась, но он понял, что та услышала.

Саске привычно ухмыльнулся, но на дне, на самом дне его глаз. Так далеко, что никто бы даже не заметил, засветилось любопытство.

— Ну, посмотрим, — он вынул из кармана руку, со скрещенными пальцами.

По-детски, конечно, но ему отчего-то захотелось ничего ей не обещать.

***

Сакура шла по коридору и спиной чувствовала взгляд уже ненавистных ей темных глаз, до этого маленького инцидента она была к этому темноволосому и красивому парню просто безразлична, а теперь ей очень хотелось сделать ему какую-нибудь пакость.

— Ничего, фантазия у меня всегда была богатая, придумаю, — Харуно внезапно остановилась, оглянулась, Саске там уже не было, девушка зло усмехнулась, — а может надавить на его мужскую гордость?... но как сделать так, чтобы и противоположный пол от него шарахался?... нет, нужно подумать…

И пошла дальше. А что делать-то? Нужно придумывать. Сама девушка считала этот инцидент немного… глупым что ли. Немного неправдоподобным и насколько она разбиралась в таких людях как этот Саске, он обязательно обманет ее.

— Наверное, пальцы крестиком в кармане то держал, — и она усмехнулась, даже не догадываясь, что это действительно так. — Вот ведь блин, а если правда обманет?

Сакура тут же представила бледное лицо Учихи, на котором были отражены все его чувства - в основном гнев и ярость. Да как представила так и задрожала всем телом… Ух, живописная какая картинка получается! Прямо для кисти ее сестрицы-художницы!

— И ты Сакура до сих пор веришь в эти крестики? — она шла и думала над совершенно глупой вещью и пришла к выводу, что всё-таки верит, что если сделать крестик из пальцев, когда что-то обещаешь, то твои слова ничего не значат. — Нет, главное – это не паниковать! И вообще, сколько времени прошло с того момента, когда я начала думать об Учихе?

Для нее вопрос о том, насколько долго она думает о том или ином человеке, был очень важным. Девушка предпочитала не думать ни о ком дольше десяти минут своего драгоценного времени, а тут – она глянула на наручные часы – почти полчаса! Рекорд, однако. И тут же забыла о проблеме. Моментально, как будто и не знала человека под именем Учиха Саске.

Сейчас для нее была важны другие проблемы: для начала позвонить Кайоши и узнать про отца, а затем и с самим отцом поговорить… а уж потом о самой болезненной теме их семейства – деньгах…
***

— Але! Секретарь ее высочества, величества матушки-кормилицы Харуно Сакуры на связи…

Сакура закатила глаза к потолку. Как же она устала от этого паясничества.

— Але! Вас не слышно! Алееееэээ!

— Госпожа Харуно-старшая – это на связи с вами сама Харуно-младшая, ваша покорная матушка-кормилица! — Сакура не ожидала, что ответит сестра, ее уже четвертую неделю не наблюдалось дома и, похоже, она совершенно не собиралась возвращаться в отчий дом, но оказывается «кошка, гуляющая сама по себе» решила таки вернуться и пребывала, похоже, в безоблачном настроении. — Не помешала я вам, госпожа секретарь?

По подозрительным звукам, доносившимся с той стороны, девушка поняла, что Айко (она же Харуно-старшая, она же сестра Сакуры) сидела на стуле, а теперь, по всей видимости, навернулась с него. Сакура ехидно усмехнулась и отправила свой злобный взгляд с потолка, гулять по комнате. И вовремя этой самой «прогулки», она заметила кое-что интересное.

На столе ее соседки по комнате, которой, кстати, оказалась никто иная, как Яманако Ино, лежала очень интересная картинка, про которую та, видимо, просто забыла. И посмотрев на изображение молодого человека, скорее всего это была фотография, он держал в руках какую-то бумажку, на которой было что-то написано. Вообщем увидев, что там написано, Сакура опять вспомнила о Саске.

— Ну чего ты там молчишь, челюсть, что ли при ударе потеряла?

— А мне вот интересно, где ты совесть потеряла?! Испортить такое хорошее настроение!... — Айко стала еще что-то говорить, но Сакура ее не слушала.

— Отец где?

— Дома, он дома, еще что-нибудь?

— О, да, — Харуно встала и подошла к столу Яманако, взяла фотографию, повертела в руках, — деньги можешь снять сегодня. Я решила вас не морить голодом до выходных. На счету еще остались.

— Что, правда что ли? — опять послышался какой-то грохот.

— Да. Всё, чао!

— Но подожди!...

— Некогда мне… Нужно к учителю идти! — и сбросила вызов, затем швырнула невиновное устройство на кровать, да так сильно, что он на части поразлетался. — Я уже скоро неврастеничной сделаюсь! И все из-за собственных мыслей!... вот ведь блин, это ж не они виноваты в моем плохом настроении!...

Она снова посмотрела на фотографию и усмехнулась. Да, то что она будет делать является поклепом чистой воды, но девицы у них в школе аки цветы оранжерейные, невинные и чистые, всему верят наслово. Пустить слух будет проще простого…

Девушка всё еще улыбаясь свои мыслям, вышла из комнаты, предусмотрительно положив фотографию ровно на то место где она и лежала, и пошла искать Асуму-сенсея.

Надпись на листке в руках молодого человека с фотографии гласила: «Простите девчонки, но я гей!».