Одна у водопада. Глава 4.

Глава 4.

Камелия — это цветок необычайной красоты. Он в одно и то же время и прельщает, и отталкивает. Все считают его красивым, но бездушным — эмблемой холодности чувств и черствости, эмблемой тех красивых, но бессердечных женщин, которые, не любя, завлекают, разоряют и губят молодежь и которых потому и называют его именем.

Из всех комнат дворца Сакура, подчиняясь какому-то неведомому чувству, выбрала комнату, находившуюся прямо напротив покоев короля. Такая же огромная, но без окна во всю стену, она имела одно несомненное преимущество, - которое и сыграло главную роль в выборе комнаты, - громадный балкон во всю стену. Он был заброшен и давно не использовался, но после хорошей чистки, он стал любимым местом королевы. Но больше всего на этот балкон её тянул изумительный вид на водопад, располагавшийся так близко, что до нее долетали брызги грохочущего водопада. Ревущий, грохочущий, он привлекал её своей необузданностью и бешеным течением. Постепенно Сакура стала олицетворять себя с этим водопадом: его также пытались сделать послушным, а он все также бушует. Пытались обуздать его норов, а он все также течет, не подчиняясь чьим-либо законам. Да, водопад – это она. Сакура.
С момента свадьбы прошло три дня, Саске в её покоях не появлялся и вообще о себе не напоминал, пока что. Но букеты в её комнате появлялись все так же. Вот и сейчас в комнату вошла служанка с огромным букетом белых камелий.
- Госпожа Юймин, куда поставить эти цветы? – служанка с восхищением оглядывала платье Сакуры, а та скривилась, будто от зубной боли. «Госпожа Юймин» - вот как теперь звали её слуги. По традиции девушкам придворные имена выбирали мужья.
- Зачем ты принесла их? Я приказал выкидывать все цветы, какие он мне присылает, - с раздражением напомнила Сакура.
- Госпожа! Это будет так жестоко по отношению к господину Зихао! – на полном лице служанки читалось возмущение и укор, но королеве было не до этого.
- Сколько раз говорить: называй Саске – Саске, а не господин Зихао!? – рявкнула девушка, с трудом поборов желание схватить вазу и обрушить её на голову ни в чем не повинной женщины.
- Я служила еще при госпоже Микото, матери нашего короля, и знаю, что значат эти цветы, - тихо, словно взвешивая каждое слово, с достоинством произнесла рабыня. – И я не позволю их выкинуть!
На несколько секунд в комнате повисла пронзительная тишина, Сакура перестала слышать даже рёв водопада, она неотрывно смотрела на служанку и пыталась понять её.
- Имя Зихао означает героический сын, а ваше имя – яркий нефрит, - с поклоном объяснила женщина, ставя букет в вазу около кровати. Расправив несуществующие складки на кровати королевы, служанка пошла к выходу из комнаты.
- Так что значат эти цветы?
- Зачем мне отвечать вам, госпожа Сакура, - рабыня специально выделила её имя, - если вы все равно не желаете слышать?..

- Саске! Иди сюда! – звонкий счастливый смех разноситься по всему саду, солнечные лучи искажаются, проходя сквозь стеклянные стены и крыши, в центре весело журчит маленький водопад – его приказала построить мама. Высокие ветви усыпаны белыми цветами, наверное, это розы, он хочет сорвать одну для мамы, но цветы слишком высоко.
- Саске, ну, где же ты? – веселый голос Микото торопит и, почти уже сорванный цветок остается на ветке. Он бежит по мраморным плитам, слыша счастливый голос брата, он что-то рассказывает о недавнем приеме, но ему, Саске, это неинтересно. Из-за листвы показалась мама и брат.
- Саске, смотри какие прелестные цветы, - Микото наклонила одну из ветвей, и свежие еще нераспустившиеся бутоны оказались прямо перед его носом. Они росли здесь повсюду, в саду не было ничего кроме этих белых роз.
- Мам… А почему ты так любишь эти розы?
- Это не розы, это камелии, - поправил его брат, в его глазах искрился смех.
- Эти цветы являются моим символом, хотя я никогда не была на них похожа, - нежная добрая рука погладила его по голове, мама вновь улыбнулась и, напевая, ушла к водопаду.
- Смотри, Саске, вдруг влюбишься в такую, что цветы ей будут в пору, - шутливо пропел Итачи…
Саске рывком сел на кровати. Снова этот сон. Он снился ему последние два месяца. В огромном окне отражалось восходящее солнце. Яркое холодное зимнее солнце, не дающее тепла, только безжалостно режущее глаза. Вчера он приказал открыть и привести в порядок старый сад, о котором так заботилась мама. А еще отнести камелии Сакуре, она, наверняка, выбросила их, но он с упорством продолжал дарить ей цветы. Чего здесь было больше: упорства, смешенного с чувством противоречия, или надежды, король не знал и не желал знать. В комнату вошла служанка.
- Господин Зихао… - женщина склонилась в низком поклоне.
- Норико, Сакура выбросила цветы?
- Нет, господин, но отказывается отзываться на своё придворное имя, - наябедничала та самая служанка, что отчитывала девушку.
- Этого стоило ожидать, - усмехнулся Саске. – Скажите ей, что я приглашаю её в сад после обеда.
- Да, господин.

«Сад… Зачем ему звать меня туда? Или решил, что я сдалась лишь из-за того, что оставила эти дурацкие камелии? Сад… почему именно туда?» - Сакура прикусила нижнюю губу и поплотнее закуталась в меховую полость. Она сидела на своем любимом балконе, с тоской наблюдая, как все вокруг становиться белым от снега. Он выпал сегодня ночью. Всего четыре дня назад она стала королевой и женой Саске, а казалось, будто прошла вечность. В её стране сейчас тепло, а здесь холодно и неуютно. По щеке поползла непрошенная слеза. Зеленые глаза, потухшие на мгновение, сверкнули упрямым жестоким огоньком. Нельзя сдаваться, нужно бороться.
- Госпожа! – она вздрогнула, когда на заснеженный балкон выбежала служанка. – Нельзя сидеть на таком морозе! Вы простудитесь! Первый месяц зимы – самый холодный! Раньше в каждой деревне были семьи, замерзавшие насмерть в этот месяц!.. – продолжая охать и ахать, женщина заставила королеву зайти в комнату. – Что вы наденете, госпожа Сакура?
- Мне нужно сменить наряд? – в легком изумлении поинтересовалась девушка.
- Нет, но я думала… что… вы, то есть… господин Зи… господин Саске, вы с ним… - смущенно пролепетала служанка.
- Слишком много думаешь, - отрезала королева. – Проводи меня в сад.

Старые мраморные плиты покрывали сети трещин. Сад за тринадцать лет заброшенности зарос и почти умер, но умелые руки сотворили чудо, возродив цветы. Первые еще нераскрывшиеся бутоны усыпали ветви камелий, водопад не действовал, но и без него в этом уголке природы было необыкновенно гармонично и спокойно. Сакура мгновенно поняла, что этот сад создавали любящие руки. Но взгляд королевы ловил признаки запустенья на каждом шагу.
- Этот сад был закрыт на тринадцать лет, - Саске подошел совсем неслышно и легонько подул на её шею. От этого действия по спине девушки пробежались мурашки, щеки запылали алым. Но как только она повернулась, чтобы высказать этому нахалу все, что думает, как король сделал шаг назад, в его глазах плясали бесенята, а на губах играла издевательская усмешка.
- Сволочь, - не думая, брякнула Сакура. И тут же поняла, что перегнула палку.
- Я терплю твои выходки, а ты, оказывается, неблагодарная тварь, - лед и ненависть в его голосе пели одну симфонию, глаза потемнели от гнева. Она не успела опомниться, как её щеку обожгла хлесткая пощечина. На глаза набежали слезы, и одинокая слезинка скатилась по щеке. Её никогда так не били: её избивали, били за плохо сделанную работу, но никогда боль телесная не переходила в боль, от которой разрывалась душа, и хотелось умереть. Сакура стояла, опустив голову и сжав кулаки до той степени, что сквозь пальцы начала сочиться кровь из ладоней.
- Разочаровываешь, - бросил напоследок Саске и развернулся к ней спиной.
«Разочаровываешь… Ты – жалкая трусиха!!! Скажи ему все, что думаешь!!!», - но язык не слушался, и тогда она кинулась на него с кулаками, осыпая его ударами. В смертоносной ярости девушка жалела лишь об одном: у неё в руках не было кинжала. И вдруг сильные руки прижали её к крепкой груди, Саске тяжело вздохнул и, приподняв её над землей, легонько встряхнул.
- По… поставь меня на землю, - икая, произнесла Сакура. По её щекам текли слезы, зеленые глазища с каждой секундой становились все несчастнее. Не выдержав, она разрыдалась. Забыв, где находиться, кто её видит, она рыдала в голос, крича и повторяя одно и то же слово:
- ПРОСТИТЕ!!!
Задыхаясь, она билась в истерике. Перед её глазами стояли убитые ею люди: старики, женщины, дети… Они просто смотрели на неё, не говоря… Зачем она убивала?! Какую цель преследовала?! Почему цель стала оправдывать средства?!
Девушка не почувствовала, как король нажал на какую-то точку на её шее. Мир снова ушёл во тьму.

- Госпожа! Вы очнулись! – над ней склонилась Норико и заботливо поправила одеяло. – Мы так испугались за вас! У вас была лихорадка! Вы пролежали в бреду почти неделю! Господин Саске сидел около вас три дня без сна!
- Саске?..
- Он так переживает за вас! – с укором воскликнула служанка, а Сакура поняла, что на неё сейчас обрушиться гора упреков. Но впервые ей захотелось улыбнуться. Почему? Может, камень, лежавший на сердце, стал легче? Или о ней впервые за два года кто-то позаботился? Её заставили выпить что-то мятное и оставили отдыхать. Спать не хотелось, она снова и снова вспоминала те месяцы, что провела в замке. Попыталась вспомнить родителей, но в голове был туман, и только лицо Саске отчетливо проступило в сознании. Красивое холодное лицо с надменным взглядом черных, ничего не выражающих глаз, твердые властные губы. Вдруг по телу пробежала волна мурашек: вспомнились его огненные поцелуи, от которых кружилась голова, и такие надежные объятия.
Послышался скрип двери, в комнату вошла служанка и Саске.
- Вижу, ты пришла в себя, - насмешливые огоньки плясали в его глазах. Он помнил, как она билась в истерике у него на руках. – Выйди, - приказал он служанке.
Норико, пробормотав что-то про абсолютное несоблюдение приличий, вышла из комнаты.
- Кажется, единственный человек, который верит в наше с тобой совместное будущее, только что вышел за дверь, - хмыкнула Сакура, надеясь увести разговор в сторону от её истерики.
- Не пытайся увести разговор в сторону выгодную тебе, - отрезал парень. – Твои постоянные слезы и вопли были вызваны лихорадкой, но к истерике и твоим крикам: «Простите!» - это не относится. Что с тобой происходит?
- А тебе так интересно, что происходит с твоей личной игрушкой? – язвительно поинтересовалась девушка, отодвигаясь на дальний конец кровати.
- Мне интересно, что происходит с будущей матерью моих детей - в тон отозвался Учиха, с удовольствием наблюдая, как округляются глаза бывшей наемницы.
Минуты протекали в давящей тишине. Наконец по всей комнате разнесся истеричный смех королевы.
- Саске, да ты спятил! – захохотала Сакура, с мстительным наслаждением наблюдая за тем, как теперь с его лица сползает ухмылка.
- Ну, что ж, - пробормотал Саске и ушел.
«Молодец, - мрачно похвалила себя королева, - ты обозлила Учиху до крайности. Пора прекращать разыгрывать болезни: яд кончается, да и придворный лекарь уже начал что-то подозревать. В конце концов, плавно перетекая из одной болезни в другую, я нахожу все больше проблем. И та истерика…», - её мысли вновь вернулись в сад на неделю назад, а затем к неделе, проведенной «в бессознательном состоянии». Вспомнила, как изображая бред от лихорадки, отчаянно звала родителей, а Саске, усадив её на колени, говорил от имени отца и успокаивал её. Перед глазами встало его лицо, освещенное неровным пламенем свечи, в уголках губ спрятались горькие складки, под глазами залегли глубокие усталые тени. Вдруг захотелось ощутить его руки на своей талии снова, еще раз. «Пф… Прекращай о нем думать! Немедленно!» - гневно прикрикнула на саму себя Сакура. Она быстро выскользнула из кровати и, накинув теплый халат, открыла балконную дверь.
Холодный морозный воздух мгновенно растрепал её уже довольно длинные волосы – еще одно напоминание о Саске – он запретил ей отрезать волосы. Холод всегда помогал ей, вот и сейчас, в её голове прорабатывался хитроумный план побега. Внизу послышались веселые крики и какая-то возня. Между замком и пропастью была построена огромная стена, отгораживавшая небольшой внутренний двор, в котором сейчас словно маленькие дети бесились король и его генералы. С высоты она различала мужчин только по их волосам: с короткими черными, как смоль, волосами, стоящими торчком, конечно же, Саске. Невольно она стала следить за ним: быстрые уверенные движения, грация опасного хищника - он напоминал пантеру: такой же опасный и дикий в своем поведении. Рядом его лучший друг, блондин с взлохмаченной прической, обрушил на голову Учихи огромный снежок, на лице Саске появилось знакомое ей выражение сдерживаемого бешенства. Послышался веселый смех Наруто и тихое бурчание про малых детей, доросших до девятнадцати лет, склонившись через перила чуть сильнее, она увидела второго генерала, спавшего прямо на ступеньках замка, рядом с ним сидела девушка-рабыня, кормившая его с рук. Даже с такого расстояния Сакура видела, что рабыня явно благородной крови и с удовольствием свернула бы шею своему хозяину. Королева усмехнулась и порадовалась, что Саске попросить её накормить себя только в одном случае – если решит свести счеты с жизнью.
- Может, вы начнете тренироваться, а не устраивать снежные баталии? – голос разума принадлежал третьему генералу с длинными почти черными при свете дня волосами, он был зол и чем-то озабочен.
- Неджи, можешь идти, - Саске махнул рукой в сторону выхода, - у тебя рожает жена. Ты нам сегодня не составишь компанию, - генерал поклонился и тут же выбежал из дворика.
- Госпожа!
- Началось, - обреченно пробормотала Сакура, с виноватым видом выслушивая наставления служанки и поражаясь тому, что слушает какую-то рабыню.
- Немедленно в постель, - вынесла свой «вердикт» Норико после двадцатиминутной лекции об опасности подхватить воспаление легких, стоя на балконе. Королеве ничего не оставалось делать, как лечь в постель и выпить очередное лекарство.

Сакура стояла на балконе в теплой одежде и рюкзаком за спиной, в руках она держала веревку. Последний раз взглянув на водопад, девушка перекинула ноги через перила и заскользила по веревке вниз. Внутренний дворик освещался почти полностью, но она бежала по нему в те десять минут смены караула, когда замок оставался без присмотра.
Небольшой лаз, находившийся рядом с главными воротами, она заметила, когда еще считалась рабыней. Открыть дверцу – и она на свободе. Кровь бешено стучала в её жилах, дверца примерзла, и её нужно выбивать, а первые караульные уже пришли. С силой надавив плечом на дверь, Сакура едва не разрыдалась от злости – продуманный буквально по секундам план рушился из-за слишком больших морозов. «Ну, давай, давай же!», - тихо шептала девушка, отрывая доски от двери.
- Эй, господин Суйгецу, тут какой-то шум! – Сакура почувствовала, как её сердце останавливается. В желудке появился неприятный холодок, а сама она как будто оглохла. Секунды падали в глухую ночь, когда Суйгецу наконец подошел к слишком бдительному стражнику.
- Этот ход даже летом не используют. Нет там ничего! – Сердце Сакуры забилось с такой силой, что ей показалось, что мужчины услышали его стук. Подождав, пока они уйдут, девушка выломала последнюю доску и выпорхнула на свободу.