Охотники. Глава 21.

Холодный ветер развевал ее волосы и нагло лез под одежду, заставляя вздрагивать от каждого нового порыва. Сакура крепче вцепилась оледеневшими пальцами в плечи Наруто, с невероятной скоростью уносившего ее подальше от логова их общего врага. Страх, что еще недавно по-хозяйски обосновался в ее теле, медленно таял, словно не выдержав жара, непрерывными волнами исходившего от обнаженной груди Отшельника. Девушка устало вздохнула, в тихом блаженстве прижимаясь щекой к шершавой и такой теплой коже своего спасителя.
Время тянулось мучительно долго. Сакура даже начала засыпать, когда легкий толчок в спину вынудил ее широко распахнуть свои глаза. Наруто, не раздумывая, спрыгнул с крыши невысокой пятиэтажки, ловко приземлившись в темном узком проходе между домами. Бледный свет разбитого уличного фонаря слабо освещал деревянную скамейку на противоположной стороне проезжей части, прямо напротив выхода из подворотни, так что девушке не пришлось долго гадать об их месторасположении. Сердце болезненно сжалось от еще таких свежих воспоминаний. На том самом месте, освещаемая тем самым фонарем, еще несколько часов тому назад она целовалась с Саске.
Наруто принес ее к общежитию…
Он молча поставил ее на ноги и тут же отшатнулся от нее, с остервенением вырывая из ладоней толстые металлические гвозди. Сакура с трудом удержалась на ногах и, вовремя прислонившись к кирпичной стене здания, аккуратно прижала к груди раненную руку. Она потеряла слишком много крови и теперь отчаянно боролась с головокружением, вот-вот грозившего перерасти в окончательную потерю сознания.
- Ты как?
Хриплый голос Отшельника, словно ножом, разрезал пространство, глубоко вонзаясь в сердце девушки. Если бы не ужасающая слабость, упрямо не дававшая ей сдвинуться с места, она бы с радостью заключила его в объятия. Раньше она даже представить себе не могла, как дорог был ей Наруто, пока не увидела его на пороге смерти и не осознала, как много он для нее значит. Даже его нынешний внешний вид больше не внушал ей ужаса, пусть сейчас он и выглядел как настоящее чудовище.
- Жить буду, - вымученно улыбнулась она, смутно ощущая, как подгибаются ее ноги, увлекая ослабевшее тело к земле. – А ты как?
Но он не ответил, лишь пристально рассматривал ее налитыми кровью глазами.
Слипшиеся волосы в беспорядке торчали на его голове, а застывшие кровавые подтеки на его теле придавали ему вид вырвавшегося на свободу каннибала. Может быть, именно поэтому он не осмеливался к ней подойти? Думал, что напугает ее еще больше, если попробует к ней приблизиться? Или же не был уверен в собственном самообладании, в жестокой схватке сражаясь с пробужденным в нем зверем в глубине своей израненной души?
- Прости, - тихо проговорила она, более не в силах выдерживать его тяжелый взгляд. – Я ничего не смогла сделать…
- Это не твоя вина, - резко оборвал он ее, делая неуверенный шаг ей навстречу.
- Я не понимаю почему, - словно не слыша его, продолжила она. – В прошлый раз, когда Сасори напал на…
Имя Саске костью застряло у нее в горле, не давая закончить начатое предложение. Она в отчаянии зажмурилась, всеми силами сдерживая подступившие к глазам слезы.
- Тогда я смогла спасти… его, - наконец-то выдавила она из себя. – Но сегодня…
- Сегодня твоя сила тебе не принадлежала, - негромко проговорил он, подходя к ней теперь вплотную и присаживаясь рядышком на корточки. – Я же все видел собственными глазами…
Его слова, утешающий тон, с которым он их произнес, окончательно лишили ее самообладания. Сакура громко разрыдалась, пряча лицо в прижатых к телу коленках. Если бы он только знал правду! Если бы знал, что она добровольно позволила использовать себя, попавшись на удочку дрогнувшего в сочувствии к врагу сердца, то вряд ли бы стал с ней сейчас разговаривать… и уж тем более спасать ее из логова Акацук.
- Из-за меня… это все из-за меня! – продолжала всхлипывать Сакура, только сейчас начав понимать весь масштаб развернувшейся трагедии. – Если бы не я, они были бы живы! Твой брат…
Резкий порыв воздуха больно ударил ее в лицо, и девушка в изумлении распахнула глаза, внезапно обнаружив себя зажатой в крепких объятиях Наруто. Он прижимал ее к себе так сильно, что у нее закружилась голова. Теперь их лица разделили считанные сантиметры, так что Сакура отчетливо различала его дыхание у себя на губах.
К своему удивлению, она внезапно осознала, что он наконец-то начал принимать свой обычный человеческий вид. Его лицо, казалось, стало таким, каким было прежде, окончательно лишившись приобретенных волчьих черт. Мышцы на его обнаженном теле больше не вздымались под напором невиданной мощи, а когти на руках медленно втягивались, и только грубая светло-серая кожа все никак не хотела сдавать своих позиций, придавая ему жуткую схожесть со свежим трупом.
Налитые кровью глаза со слабыми голубыми искрами в глубине их радужных оболочек словно застыли у него на лице, неотрывно взирая на нее сверху вниз. Сакура судорожно вздохнула, ясно ощущая, как по ее телу разбегаются предательские мурашки волнения и страха, и медленно потупила взгляд, покорно смиряясь с уготованной ей участью. Даже если он решит ее убить, она не станет ни в чем его винить. Она это заслужила…
Жуткая боль, внезапно пронзившая ей руку, заставила девушку в ужасе уставиться в лицо своего друга детства. Наруто, мертвой хваткой вцепившись в ее запястье, жадно впивался острыми клыками в мягкую податливую плоть, вытягивая из девушки последние капли оставшейся в ее теле крови. Мир словно перевернулся с ног на голову, и Сакура медленно обмякла в крепких объятиях Отшельника. Что ж, возможно хоть это сможет залечить его раны, пусть только физические…
Блаженное тепло мощной волной ворвалось в ее тело, и Сакура громко воскликнула, не в силах сдержать охватившую ее бурю восхитительных чувств. Она в изумлении устремила взгляд в налитые кровью глаза и вздрогнула от неожиданности, когда Наруто, глубже вонзая в нее клыки, задорно ей подмигнул. Какую-то долю секунды она тупо смотрела на его перепачканные кровью губы, пока наконец-то не заметила тонкую, едва различимую ленту светло-серой дымки энергии. Закручиваясь в миниатюрном урагане вокруг его клыков, она неумолимо исчезала в кровоточащих ранках на ее руке, вливая в тело девушки теплые волны исцеляющей силы.
- Что это?
Сакура в немом шоке уставилась на свою еще недавно раненную ладонь. Сквозная рана от вонзенного в ее руку гвоздя затягивалась с невероятной скоростью подобно тому, как залечиваются раны у вампиров или вервольфов. Но она была ведьмой! А они, как ей было известно, не обладали подобными свойствами.
- Никогда, слышишь? – хрипло протянул Наруто, наконец-то вытаскивая из ее плоти свои клыки. – Никогда не смей так говорить! Ирука погиб по вине Акацук, и, жизнью клянусь, они еще за это поплатятся! Но ты… Даже думать так не смей!
Девушка в замешательстве переводила взгляд с теперь уже едва различимых следов от укуса на своей руке на светловолосого парнишку, что все так же сжимал ее в объятиях.
- Маленький подарок от треклятой шаманки, - горько усмехнулся он, отвечая на ее невысказанный вслух вопрос. – Она пробудила запертое во мне могущество смешанной крови, а у нее есть и некоторые приятные стороны.
- Ясно…
«Черт возьми!» - Сакура мысленно дала самой себе пощечину. После всего, что произошло, она смогла сказать только это? «Ясно»?
- Спасибо…
- Это тебе спасибо, - грустно протянул он, так и не дав ей договорить. – Если бы не ты, я бы, наверное, предпочел остаться… соблазн сдаться, последовать за Ирукой и другими Отшельниками был слишком велик…
Внезапно он замолчал, словно подавившись собственными чувствами. Тишина, многотонной каменной плитой давила Сакуре на виски, заставляя с тревогой всматриваться в лицо друга ее детства. Еще никогда она не видела его таким…, и это разбивало ей сердце.
Внезапно Наруто улыбнулся и, протянув к ней руки, с нежностью заключил ее лицо в объятие теплых ладоней.
- Ты дала мне силу…
Прикосновение его мягких губ было подобно касанию крыльев бабочки. Сакура в изумлении распахнула глаза, ощущая, как в глубине ее грудной клетки распускается огромный огненный цветок, обжигая ее изнутри своими нестерпимо горячими лепестками. Ее сердце зашлось как сумасшедшее, оглушая девушку невероятным грохотом собственного биения, и она задрожала, более не в силах сдерживать охвативших ее чувств.
Неожиданно Наруто отстранился и, в смущении потупив взгляд, резко поднялся на ноги. Он протянул ей руку, явно желая помочь подняться, однако она проигнорировала этот жест, с трудом отрывая от земли сотрясаемое волнением тело. Их поцелуй длился не больше нескольких секунд, однако для нее они показались слишком долгими… слишком долгими, чтобы заставить так отчаянно биться ее сердце.
- Прости, мне не следовало…, - внезапно запнулся он, с опаской поглядывая на ее застывшее в немом шоке лицо.
Похоже, он расценил ее бешеное сердцебиение как следствие охватившей ее злости за содеянный им поступок. Возможно даже, ожидал, что она ему врежет, как делала это когда-то в детстве. Однако сейчас Сакуре было совсем не до этого. Обуревавшее ее смятение достигло своего апогея, и теперь ей хотелось лишь одного – как можно быстрее остаться наедине с самой собой.
Словно прочитав ее мысли, Наруто несмело подхватил ее под локоть, явно желая помочь ей дойти до общежития, однако она инстинктивно оттолкнула его руку.
- Я сама…
Еще недавно она не обращала ни малейшего внимания на его внешний вид, однако сейчас ее почему-то жутко смутил тот факт, что он был абсолютно голым. Усиленно отводя от него взгляд, Сакура поспешно побрела в сторону выхода из подворотни. Она жутко боялась и дальше оставаться с ним наедине, как бы глупо это ей ни казалось.
- До встречи, - с ясно различимой горечью в голосе протянул Наруто, даже не двигаясь с места.
Она невнятно пробормотала что-то в ответ, все так же ощущая на себе его пристальный взгляд. Сейчас она поступала ужасно эгоистично, бросая его раненым, наедине с обуревавшим его горем потери близких ему людей, однако ноги против воли уносили ее прочь, подгоняемые сумасшедшим ритмом взбесившегося сердца. Сакура тяжело вздохнула, внезапно различив солоноватый привкус собственной крови, оставленный им на ее губах...
Только перейдя проезжую часть и остановившись у старой деревянной скамейки, она робко обернулась назад. Темная подворотня ответила ей тихим свистом одинокого сквозняка. Наруто там больше не было.

Жуткий болезненный спазм удавкой сдавил ее органы, и, широко распахнув глаза, Карин тяжело перевернулась набок. Вовремя подставленный тазик лишь чудом уберег белые простыни от участи быть неизбежно испорченными рвотными массами, что непрестанно вырывались из недр ее организма. Она глухо стонала, с трудом различая пространство вокруг сквозь плотную пелену застилавших ее глаза слез. Тогда как кто-то, аккуратно поддерживал ее волосы, не давая им упасть в таз, и тихо, словно боясь, что громкий звук его голоса может причинить ей боль, нашептывал ей неловкие слова утешения.
- Тише…, вот так…, еще чуть-чуть…, - шептал ей на ухо смутно знакомый голос. – Скоро все закончиться…, потерпи…
Карин громко срыгнула и, с трудом оторвав голову от спасительного сосуда, тяжело откинулась на подушки. Что-то мягко коснулось ее губ, бережно вытирая с ее лица ошметки недавней рвоты. Она хотела было запротестовать, оттолкнуть от себя чужие руки и громко заявить о том, что не нуждается ни в чьей помощи, однако жуткая слабость в ее сотрясаемом спазмами теле не дала ей ни малейшего шанса это осуществить. Карин глубоко вздохнула, с тревогой ощутив, что ей катастрофически не хватает кислорода. Ее легкие лишь едва сжались, словно став размером с наперсток, и девушка сдавленно захрипела, всеми силами сражаясь с накатившим на нее удушьем.
- Все в порядке… просто дыши…
Снова этот голос! Как же он ее раздражал! Если бы он только знал, как плохо ей сейчас было, он бы и слова не посмел проронить в ее адрес!
Внезапно Карин замерла, в ужасе осознав, что практически не различает звука собственного сердцебиения. Ее грудная клетка упрямо молчала, застыв в устрашающей неподвижности, а ее сердце, медленно, тяжело ухнув где-то на дне ее существа, вновь замолчало, словно специально разжигая в девушке ледяной пожар неистового страха.
- Карин..., девочка моя, открой глаза…
Девушка судорожно вздохнула, наконец-то узнав того, кто скрывался за этим раздражающе утешительным голосом, и ее веки слабо затрепетали, открывая ее взору до боли знакомое лицо. Сердце, с оглушительным грохотом ударило ей в грудь, словно только сейчас вернувшись к жизни, и Карин еле слышно застонала, не в силах отвести взгляда от такого непривычно встревоженного лица ее светловолосого напарника.
- Как себя чувствуешь? – с волнением произнес он, бережно убирая с ее лица спутанные пряди ее волос.
- Хреново, - хрипло ответила она, едва шевеля губами. Почему-то ей казалось, что даже малейшее лишнее движение может обернуться очередным приступом рвоты, а ей вовсе не хотелось снова предстать перед ним в настолько неприглядном виде. – Что со мной?
- У тебя отходняк, - слабо улыбнулся Суйгецу, - побочная реакция организма на действие вампирской крови…
- Что? – она буквально задохнулась от ужаса, не в силах поверить в услышанное.
- Успокойся, - с легким раздражением протянул он. – Я всего лишь дал тебе своей крови…
- Ты меня обратил?! – пораженно выдохнула Карин.
- Нет же! – в злости рявкнул он, пронзая ее решительным взглядом своих необычных фиолетовых глаз. - Может, сначала выслушаешь меня, а уже потом будешь закатывать истерику? Саске чуть не убил тебя, проткнув шаманским кинжалом для уничтожения ведьм. У меня не было другого выхода! Я разорвал себе запястье и заполнил своей кровью твою рану, хотя не имел ни малейшего понятия, сможет ли это тебе помочь… Я был в отчаянии, ничего другого мне тогда и в голову не пришло! Так что я решил рискнуть… и не прогадал.
- Ты же мог обратить меня! - с укором протянула она, ощущая, как по ее щекам льются предательские слезы.
- Если бы это не помогло, я бы так и сделал, - с непоколебимой уверенностью ответил Суйгецу. – Уж лучше бы ты стала вампиром, чем бездыханным куском плоти. Я не мог позволить тебе умереть.
- А сейчас, - сквозь слабые рыдания проговорила она, внутренне сражаясь с очередным рвотным позывом, - я разве жива?
Тяжелая пауза огромным каменным осколком вонзилась ей в сердце, заставляя в страхе сжаться в ожидании его слов. Неужели теперь она была одной из тех проклятых людей, что были вынуждены, как паразиты, питаться чужой кровью и, словно крысы, прятаться от солнечных лучей во тьме вечной ночи? Нет! Она не хотела в это верить!
- Ты жива, поверь мне, - наконец-то отозвался он, устало потирая переносицу. – Просто сейчас твой организм словно отходит от сильнейшего наркоза..., и я не могу точно сказать, сколько еще это будет продолжаться. Однако в одном я уверен наверняка – ты не обратишься! Я не дам этому произойти! По крайней мере, пока ты сама того не пожелаешь…
Карин вновь закрыла глаза, только сейчас начав вспоминать те ужасные события: банкет в честь дня рождения Конан Тенши, хитрая ловушка Акацук, предательство Канкуро, и Саске…, то, что он пытался с ней сделать. Воспоминания невыносимой агонией больно резанули по сердцу, словно невидимым лезвием вскрывая вены ее души. Как…, как он мог так поступить? И, самое главное, зачем?
- Что тогда произошло? – она произнесла эти слова так тихо, что искренне изумилась быстро последовавшему за ними ответу.
- Мы попались в собственную ловушку, - горько усмехнувшись, протянул Суйгецу. – Там, на банкете, нас уже ждали. Генма, Шикамару и Неджи сразу заподозрили неладное – вампиры, которых они должны были по-тихому убрать, были готовы к их атаке. Они хотели предупредить нас, но на них напал Гаара - мерзкий сопляк предал нас. Тогда Райдо рванул назад, к барьеру, ведь Цунаде с Шизуне остались там в компании Канкуро, однако было уже слишком поздно. Чертов ведьмак проткнул Цунаде шаманским кинжалом! Воткнул ей его в спину, пока она поддерживала силу барьера, а потом вырубил и Шизуне. Думаю, он не убил ее только потому, что спешил к тебе.
Карин глубоко вздохнула, как наяву узрев мысленным взором пылающие радостью глаза Канкуро, когда он одним хлопком рук послал ее тело в болезненный полет в невесомость.
- Когда я разобрался с Уконом и Саконом, то поспешил к тебе… Ты и представить себе не можешь, как я испугался…, ведь я, и правда, думал, что потерял тебя.
А ведь она это помнила! Отголоски его не на шутку перепуганного голоса, словно эхо, бились в ее памяти, заставляя чувствовать странное тепло вперемешку с дикой болью от предательства Саске. Однако это, казалось, лишь увеличило ее страдания, вынуждая Карин сжаться в комочек под теплым прикрытием мохнатого пледа, которым она была бережно укрыта до самых пят.
- К сожалению, Конан и братцам-предателям удалось улизнуть. Они смылись сразу же после того, как Саске достал тебя…
- Зачем? – девушка содрогнулась от отвращения, расслышав в собственном голосе предательские дрожащие нотки обиды и боли. Сейчас ей меньше всего хотелось показывать кому бы то ни было свои истинные чувства, раскрывать, насколько сильно ее задел поступок того, кого она когда-то любила больше всего на свете.
- Как теперь нам стало известно, целью Акацук было пробуждение Мадары, а для ритуала им нужны были Отшельники и кто-то из трех древних семей ведьм: ты, Сакура или Цунаде, - тяжело вздохнув, ответил Суйгецу. – Проще всего оказалось подобраться к Сакуре – идиотка сама прыгнула им в руки, а от остальных они решили избавиться, видимо, чтобы исключить возможность повторного усыпления Мадары.
Теперь все вставало на свои места. Так вот куда и зачем отлучался перед банкетом Саске – добыть Акацукам ведьмочку. А она-то, дура, еще прикрывала его отсутствие, лелея надежду на скорую с ним встречу!
- Взять Цунаде живьем им было не под силу, да и к тебе подобраться не было особой возможности, так что неумеха-ведьма из первой семьи стала идеальной для них мишенью. Банкет оказался отличной возможностью покончить с вами и отвлечь наше внимание от Сакуры, а об остальном не трудно догадаться.
Карин медленно повернулась на бок и, притянув к себе тазик, вновь содрогнулась от жуткого спазма. Теперь, когда ее взгляд наконец-то прояснился, вместо обычной рвотной массы на дне небольшого пластмассового таза она отчетливо различила темно-красные сгустки крови вперемешку с прозрачной жидкостью ее слюны. Ее организм медленно, но неуклонно избавлялся от опасной субстанции, тем не менее, даровавшей ей возможность вернуться к жизни.
- Где мы? – тихо проговорила она, вновь откидываясь на спину и обводя взглядом просторное светлое помещение с высокими белыми стенами. Только сейчас она осознала, что лежит на толстом матрасе в центре неизвестной ей комнаты, а Суйгецу, в беспокойстве взиравший на нее сверху вниз, сидит рядом с ней на коленях одетый лишь в широкие спортивные штаны в хип-хоп стиле.
- В нашем новом убежище, - довольно улыбнулся он, поднимаясь на ноги. – Так как оба подразделения охотников стали жертвами предательства, а глава Северного была убита, мы приняли решение об объединении наших сил. Так как раньше штаб-квартиры находились в жилом многоэтажном здании, на этот раз Какаши позаботился о кардинальной смене нашего месторасположения. Теперь мы будем жить здесь, в новеньком таунхаусе* на окраине города. Не хило, а?
- Какаши, глава Южного подразделения? – с сомнением протянула она.
- Ныне он - глава объединенных сил, - согласно кивнул Суйгецу. – Лучшего варианта все равно не было. Завтра, после похорон Цунаде, состоится первое собрание единой организации охотников. Там-то и будут наконец-то расставлены все точки над «и». А потом Генма привезет наши вещи…
- Почему ты не пошел за ним? – эти слова против воли сорвались с ее губ, и Карин поспешно отвела взгляд, опасаясь ненароком прочитать сомнение в его глазах.
- А я должен был? – жестко, почти грубо отозвался он.
- Ты всегда говорил, что обязан ему, - несмело возразила девушка. – Что всегда придешь ему на помощь, если она ему когда-нибудь потребуется. Что вы вместе прикончите Итачи и Кисаме…
- Не думаю, что моя помощь когда-нибудь ему еще понадобится, - отрезал он с ясно различимой злостью в голосе. – А со своим долгом я как-нибудь сам разберусь, - и, на мгновение замолчав, негромко добавил: - Отдыхай. Я загляну к тебе попозже…
Суйгецу мгновенно покинул комнату, с глухим стуком захлопнув за собой дверь. Карин тихо всхлипнула, как прежде сворачиваясь калачиком. Почему-то от его слов ей словно стало в два раза больнее. Что-то в его голосе заставило ее чувствовать себя виноватой, с еще большей силой раздувая полыхавший в ее груди пожар неистовой боли предательства. Возможно, она так же задела и его чувства, ведь, как ни крути, они с Саске были настоящими приятелями, не раз выручавшими друг друга из беды. Она была готова поклясться, что при других обстоятельствах он без раздумий последовал бы за Учихой, как и он, вступив в стройные ряды Акацук. Ведь здесь, на останках когда-то сильной организации охотников, его никогда ничего не удерживало… кроме нее. А она ничего не могла дать ему взамен… И теперь, корчась от жутких спазмов как физической, так и душевной боли, Карин как никогда ощущала себя разбитой, словно ее, подобно хрустальному бокалу, небрежно уронил на землю тот, кому она больше всего доверяла.

Глухой звук от соприкосновения двери с косяком, словно молотом, ударил по его сознанию, вынуждая болезненно сморщиться от осознания собственной вины. Какого черта на него нашло? Сейчас ей как никогда требовались покой и уют, а не его истеричные выпады в ее сторону. Более того, он и сам не понимал, чем именно была вызвана его злость.
Суйгецу устало вздохнул и, шаркая по полу босыми ногами, не спеша спустился на первый этаж. Эта полупустая двухъярусная квартира нагоняла на него тоску, заставляя с грустью вспоминать веселые деньки, проведенные за спорами и руганью в тесной квартирке Карин. Что ж, теперь не оставалось иного, кроме как смириться с новым положением вещей. Уже ничего не могло быть прежним. Видимо, и он тоже…
- Ты ведь и сам все прекрасно понимаешь.
Низкий знакомый голос, неожиданно раздавшийся откуда-то справа, заставил Суйгецу вздрогнуть от неожиданности, и он, оскалив зубы в невеселой усмешке, нехотя повернулся в сторону застывшего в проходе на кухню Джуго.
- И что я, по-твоему, должен понимать? – язвительно процедил он, прекрасно осознавая, о чем будет их разговор.
- Если бы Саске действительно хотел ее убить, он бы так и сделал…
- Он воткнул ей в живот шаманский кинжал! – рявкнул на него Суйгецу, запоздало подумав о том, что звук его голоса может достичь и слуха Карин. – Или этого тебе тоже будет мало?
- Он мог покончить с ней сразу…, проткнуть ей сердце, например. Но не сделал этого, - спокойно возразил рыжеволосый громила.
- О, да! Видимо, наш друг пришел к выводу, что мучения – это будет как-то повеселее, - съязвил он.
- Он дал ей время…
- Сойти с ума от невыносимой боли?
- Дождаться тебя! – выкрикнул Джуго, явно теряя над собой контроль. – Он знал, что ты не дашь ей умереть. Знал, что ты обратишь ее!
- Тем самым, убив двух птиц одним камнем?! Ты это хочешь сказать? – выпалил Суйгецу, ощущая, как начинает закипать в нем ярость.
- Именно! – всплеснул его друг руками, в растерянности наблюдая за переменой выражений его лица. – Если бы Карин перестала быть человеком – она перестала бы быть и угрозой для Акацук. Он нашел способ сохранить ей жизнь…
- Да такая жизнь была бы хуже смерти! – со злостью выкрикнул он, вцепляясь пальцами правой руки в деревянные перила лестницы. – Друг, да ты мастер выискивать глубинный смысл там, где его нет.
- Так ли это? – с сомнением протянул Джуго, подходя к нему ближе. – Ты ведь понимаешь, что они не оставят Карин в покое. Пока она жива Акацуки будут неустанно следовать за ней, и рано или поздно кто-нибудь из них непременно до нее доберется.
- И что ты предлагаешь? – заскрипел зубами Суйгецу, с еще большей силой сжимая в руке дерево перил.
- Пока не стало слишком поздно…, обрати ее…
Громкий треск переломанного надвое дерева эхом прокатился по пустому помещению. Блондин громко выругался, с яростью отбрасывая в сторону выломанный им кусок перил.
- А я, по-твоему, что сделал? – едва слышно произнес он, с остервенением вырывая из ладони деревянные занозы.
- Что? – опешил Джуго, в немом изумлении вперив в него пристальный взгляд. – Но… этого не может быть! Я слышу ее сердцебиение! Да, оно слабое, однако…
- Поверь мне, друг, будь она обычным человеком, то давно бы стала вампиром, - с горечью протянул он. - Хотя она и не пила моей крови, я вдоволь влил ее в тело Карин. Открытая рана… Моя сила влилась ей прямо в вены, однако обращения так и не произошло.
- Но почему? Ты же все-таки спас ее…
- Нет, Джуго, - тяжело вздохнул он, с болью поднимая взгляд на белое полотно потолка над его головой, - не думаю, что это я спас ее. Она сделала это сама.
Рыжеволосый мужчина недоверчиво нахмурил брови, послушно проследив за его взглядом.
- Хочешь сказать, в ней наконец-то проснулась сила ее рода? Исцеляющая мощь второй семьи ведьм?
- Другого объяснения я не вижу. Возможно, моя кровь и залечила ее рану, однако яд кинжала и процесс обращения остановила именно она.
- Тогда в чем же дело? – неожиданно бодро произнес Джуго, по-дружески хлопая его по плечу. – Почему у тебя такой кислый вид? Если это действительно так, то можно больше не волноваться о ее безопасности! Если Карин сможет обуздать эту силу, Акацуки ей больше не угроза. Им будет просто не под силу ни убить ее, ни, тем более, обратить!
- В этом-то все и дело! – наконец-то не выдержав, выкрикнул он. – Она никогда не сможет обратиться! Ни сейчас, ни когда-либо еще! Лет через сорок-пятьдесят она умрет от старости, а я…, - словно задохнувшись от собственных эмоций, Суйгецу сдавленно захрипел, всеми силами призывая себя к спокойствию. Однако теперь, когда он наконец-то осознал причину обуревавших его в последние дни ярости и отчаяния, спокойствие и покой могли ему лишь только сниться.
Вырвав из ладони последнюю занозу, он пулей вылетел из дома, со всей переполнявшей его злостью шарахнув входной дверью о косяк. Джуго устало вздохнул и, растерянно взъерошив рыжие волосы огромной ручищей, тяжело потопал к вырванной с петель входной двери. И только ярко-алый кровавый след на выкрашенном белой краской дереве свидетельствовал о недавнем пожаре чувств белокурого наследника клана Ходзуки.


*Таунхаус - малоэтажный жилой дом на несколько многоуровневых квартир, как правило, с изолированными входами.