Оковы. Глава 5.

"Инстинкты убийцы брали своё, подчиняя себе всё тело, заполняя пространство перед глазами красной пеленой. Кровь? Или просто наваждение? Он уже ничего не видел. Ему было плевать, кого следует убить. Ему казалось, что он сошёл с ума. Но он не желал, чтобы эта странная агония проходила - впервые парень почувствовал себя настолько спокойно и умиротворённо. Зная, что, скорее всего, окажется в Аду".

Всё тело ломило, как будто стадо бешеных шиноби пробежались по нему, не забыв ещё и потоптаться. Спина, как и конечности, затекла, а голова нескончаемо гудела. Он чувствовал плотно прижатые к груди, обмотанные несколько раз бинты, и капельницу с иглой, которая начала беспощадно колоть, когда он попытался согнуть правую руку. В горле пересохло, ужасно хотелось пить. А ещё - открыть глаза, увидеть свет. Он не видел. Всё ещё. Но дискомфорт, сопровождавший его довольно долгое время, исчез, как и пропала тупая боль в глазах и чувство, будто он истекает кровью. Хоть что-то приподняло скверное настроение.
Чужое присутствие - а он это ощутил сразу, как только проснулся, - неважно, потому что поток чакры посетителя слаб, и, скорее всего, Саске мог убить этого человека одним лишь взмахом руки.
А вконец распознав чакру, он мог быть уверен, что врагом эта жалкая девчонка-обуза ему никогда не будет. Силёнок маловато, да и решимости ей не хватит.
Он хотел сказать безразлично и надменно, но из горла вылетел лишь сиплый напряжённый звук, но всё-таки чёткий и разборчивый:
- Ты.
Саске утверждал, и она ощутила, как в его голосе проскользнули совсем незаметные для невнимательного слушателя нотки разочарования. Она ловила его дыхание, упивалась лишь только его внешним видом - слишком давно, казалось, не видела. Но снова услышать то ледяное, то безразличное, то, что будто рвёт сердце на осколки – а это был его голос - несправедливо. Но с другой стороны, всё верно. Пора бы уже понять: ей, как всегда, не место рядом с ним.

Она - Жертва. Существо, бесцельное в своей жизни, потерянное, которое никогда не определится, куда и зачем надо идти. И надо ли вообще?
Существо, уверенное и опытное, которое знает всё. Или действует так, как считает нужным. Он - не Хищник. Но кто тогда?
И что нужно делать? Спасаться или подчиняться?

Дышать. Дышать и ненавидеть себя за каждый вздох, пропитанный слабостью. Сакура понимала, что сама виновата в том, что неспособна получить и добиться чего-то. Нет, скорее кого-то.
А сейчас она сидела на стуле около окна, и как-то безучастно смотрела на бывшего товарища: так врач смотрит на больного, который вечно врёт о своих болезнях. Вроде лечить необходимо, но совершенно не хочется, что тоже бывает.
Она пыталась сплавить лечение Саске разным врачам, даже Шизуне, но получала категорический отказ - раз нашла, значит, и лечить обязана сама тоже. Были возражения, что Учиха появился здесь сам, да и вообще-то Сай тоже мимоходом там был, но "нет" как будто прозвенело в ушах. Достаточно громко.
Оно и понятно - кто из здравомыслящих врачей согласиться находится в одной палате - да что уж в палате, даже рядом с палатой, в коридоре - с бывшим преступником, нукенином, да, в конце концов, врагом всего народа? Никто так и не понял, с чего бы Саске так скоро приняли в деревню, плюс обеспечили немалую помощь в лечении: парень прибыл на плечах своих сокомандников (Сакуру передёрнуло, когда она вспомнила Карин), находясь в предсмертном состоянии.
Были ли здесь замешаны смерть Орочимару, Дейдары, а затем и Итачи? И совет старейшин просто закрыл глаза на то, что Саске как-то напал на Каге? Забыли, стёрли из памяти.
У Сакуры появилось огромное желание позлорадствовать: в конце-то концов, этим же старейшинам и отвечать перед другими деревнями придётся. А такие зануды, как они - в принципе, по словам Цунаде - только подобного и заслуживали.
А она, Харуно Сакура... помнила всё до боли в груди и до сжимающегося сердца. Безумный взгляд, желание убить - и это всё было обращено к ней. Целых два раза. И оба, хорошо это или плохо, потерпели провал.
Сейчас Саске лежит перед ней: новая повязка для невидящих глаз, куча белых бинтов на теле, капельница, поставленная Шизуне неизвестно зачем. Далее сжатые в тонкую полоску губы - не удивительно, у Учиха так, похоже, всегда - напряжённая поза и голос, сиплый, но пропитанный ядом. Как змея.
Он и сейчас мог бы прибить её, как назойливую мушку. Останавливало, конечно, в первую очередь то, что он не на своей территории - Коноха-то деревня неприкосновенная и нервная. Одна драка - тысячи переполохов. Это ему не выгодно, хотя бы на данный момент.

Молчание. Тишина. Появилось ощущение, что при любом неосторожном движении тела свист мгновенно рассекаемого воздуха будет слышен, как гонг над ухом. Нервы у Сакуры были напряжены, как и всё тело, в то время как Саске, напротив, выглядел абсолютно спокойным. Всегда так. Девушка не могла понять, почему ей не произнести ни слова: она чувствовала себя рыбой, которая, оказавшись на берегу, с сильно выпученными глазами закрывала и открывала рот, цепляясь за жизнь.
Саске, видимо, ждал ответа, хотя, возможно, совершенно не желал его слышать. Что ему с того?
Давно надо было бы взять себя в руки, да только не удавалось. Даже в тёплой комнате рядом с Учиха находиться было зябко и непривычно - он очень сильно изменился. Внутри. В душе. И тьма уже выплёскивалась из его тела, её было слишком много.
Сейчас Сакура, прежде всего, врач. И вылечить Саске - это, к сожалению, её прямая обязанность. Самоосуждение по теме "я всё-таки на работе", как оказалось, не помогало.
И именно в этот момент вдруг появилось ненавистное смущение. Её волнует, что он ждёт, пока она сама с собой разговаривает? Конечно, волнует. Хотя... Захотелось невесело усмехнуться - она просто себе счастье накручивает, как бинт на сломанную руку.
Дабы сгладить молчание, она всё-таки ответила:
- Я.
Голос, конечно, бесчувственно не прозвучал, но и ноток того самого счастья в бинтах, которое Сакура с особой тщательностью скрывала, Слава Богу, не почувствовалось.
Она смотрела на него, как будто чего-то ожидая, но никаких изменений в выражении лица Учиха не последовало. "Даже не удивлён. Чёрт! Дура! И ты не удивляйся тому, что он не удивлён. Тьфу!" - вывод вызвал очередную волну разочарования самой собой, но Харуно не собиралась просто так откладывать на завтра то, что можно сделать сегодня. То есть завтра с Саске она разговаривать не собиралась вообще.
Сакура искренне попыталась завязать разговор, насколько это может быть возможно:
- Кто тебя так? - девушка улыбнулась и, спустя мгновение, осознала, что Учиха не видит ничего. А едко-елейные нотки в её голосе, с немалым старанием выделенные, вполне могут заменить любую неискреннюю улыбку. Хотя переменчивое настроение или, в этом случае настрой к собеседнику может быть началом истинной стервозности. А то и ещё хуже.
- Не твоё дело.
И на этом всё. Зря даже пыталась разговорить. Не получалось раньше, не получится и сейчас. Харуно глубоко вздохнула, передёрнула плечами и сделала шаг к Саске, опять изменив принцип поведения:
- Ну, как скажешь. Я только подлечу немного твои раны, и уйду, - она вопросительно взглянула на парня. Вылечить все ранения не позволяло количество чакры - Сакура обошла ещё не всех больных, точнее раненых. Она говорила тихо: в соседней палате лежит Наруто. Губы тронула ироническая усмешка - прекрасно! Драки двух больных здесь, конечно, не хватало.
Учиха еле заметно кивнул, величественно и грациозно, аки Властелин мира. Что же, ему можно. В конце концов, это Саске.

***

Она сделала так, как и сказала: тело на пару минут обволокла чакра, как мягкое и тёплое одеяло - захотелось расслабиться, забыть проблемы и цели, уснув под тихий переливчатый звук лечения и окунувшись в тепло. Саске не видел, но в голове застыл отблеск светло-зелёной чакры - он не думал, что Сакура окажется медиком. Причём настолько способным, что уже, спустя минут пять, пожелав ему сладких снов (в голосе, похоже, слышался немалый сарказм), она преспокойно ушла. Стук невысоких каблучков раздался по коридору, оказавшись еле слышным в палате.
И накатила усталость. Наверное, именно поэтому Учиха Саске заснул очень быстро.

Сакура зашла в очередную дверь, даже не постучав. Наруто в это время должен есть рамен, если она не ошибается. Закрыв за собой дверь, девушка, наконец, почувствовала себя спокойно. Напряжение, крепкими тисками сковавшее всё тело, вроде отпустило, правда, оставив за собой неприятный осадок на душе, от которого захотелось поморщиться и помыться.
Детская наивность, что так долго витала в голове, испарилась, преподнеся место на престоле здравому рассудку - исчезли вдруг розовые мечты и яркие радужные надежды. Конечно, никто не думал, что Саске изменится. Не на того напали, чтобы он просто так менял свои принципы, поведение, цели и что-то там ещё, о чём Сакура деликатно для самой себя думать не захотела.
Но хоть капельку эмоций! Он, чёрт подери, дома. По крайней мере, здесь, в Конохе, хоть сейчас и полуразрушенной, он родился и рос довольно-таки долгое время. И Харуно, стараясь быть честной с собой, его совершенно не понимала. Бросить всё... ради того, чтобы потерять себя в жизни? Это, наверное, не только смешно, но и очень трагично.
А сейчас она впервые сделала то, о чём, как оказалось, всё-таки не пожалела. Мысленно назвала Саске идиотом.

Говорить Наруто о возвращении бывшего друга было, наверное, необходимо. Но Сакуре просто не хотелось этого делать - она снова приняла своё решение за абсолютно верное, не задумываясь о последствиях. Даже не посчитав себя эгоисткой, как это случалось ранее.
Но прекрасно понимая, что, рано или поздно (конечно, лучше - это второй вариант), парень всё-таки узнает, что за тонкой стеной его палаты, облокотившись на её противоположную сторону, сидит его лучший друг.
Нет. Сегодня она промолчала, не подумав о том, что шёпот двух идущих вечером по коридору медсестёр окажется слишком громким. А обсуждали они тёмноволосого парня, лежащего в двести сорок третьей палате.
Глаза Узумаки медленно открылись, а из груди мягко выплыл удивлённый стон. "Он... вернулся?" - удивление неимоверно быстро разлилось по телу. Он, Наруто, лежал в палате номер двести сорок два.

Тихий стук в стену, какое-то ковыряние и нервное сопение вмиг разбудили Саске. Звуки раздавались со стороны соседней палаты, причём настолько близко, что Учиха сразу понял, что неизвестный сосед из другой палаты вроде бы обращается именно к нему, к Саске. В голову закрались подозрения, что дело тут нечисто - что взять с коноховцев, быть может, положили в отделение для психов?
Раздался очередной скрежет, и Саске мгновенно больше ощутил телом, чем услышал, как из стены вываливается что-то небольшое. Быстро проведя по ней рукой, проверяя, не ошибся ли он в догадках, Учиха пальцем наткнулся на углубление. В стене была сделана небольшая дырочка, диаметром, примерно, с ноготь мизинца. Кто-то шибко умный? Или, всё-таки, псих?
- Пс-с, - еле слышное шипение с той стороны стены. Тот, кто вторгся в одиночество и сон Саске, хочет поговорить? - Пс-с-с-с, - шипение, раза в три длиннее предыдущего, с натугой и напряжением. А ещё обиженное, очень.
- Ну, - стало интересно, - Что надо? - брюнет тоже говорил тихо, почти шёпотом. Казалось, что он на разведке, сидит за спиной врага и переговаривается о плане с товарищем... С сотрудником, скорее.
- Саске-е, - шёпот чуть ли не превратился в крик, причём раздражённый, гневный. "Наруто, значит", - мимоходом промелькнуло в голове, - Ты правда здесь?
В интонации скрипнули дверцы недоверия и чего-то, граничащего с сумасшествием. Наруто, упёршись в мелкую дыру взглядом, немного потряс головой. Неужели эти две дамочки, идущие и чуть ли не орущие на всю больницу, "секретно" обсуждали между собой правду?
- Я, - Учиха хмыкнул, а ответ получился как-то невпопад. Хотелось хоть что-то сказать, потому что молчание на него давило, как никогда. Не вязалось спокойствие с этой деревней - понять это можно было сразу. Странные ощущения - сейчас они перекинулись фразами так просто, как раньше, в детстве. Это могло привести к ностальгии, чего не хотелось совершенно.

Почему Наруто так спокоен? Узумаки молчал очень долго, сидел неподвижно, уставившись в одну известную лишь ему точку в палате, а, быть может, он просто ничего и не видел. Столько потрясений, о которых он никогда раньше не задумывался. Ушёл Лис, вернулся Саске? Но почему так подозрительно, непривычно и холодно?
Блондин глубоко вздохнул. Он, наверное, себе очень многое накручивает. А сейчас глаза застилала обида на Сакуру, которая промолчала о возвращении друга. Наруто прекрасно помнил, как она, сложив печати и принявшись долечивать его, отводила взгляд в сторону, блуждая отчего-то невидящими глазами по стене, за которой находился Он. А Узумаки списал её поведение на банальную усталость... Ошибся. И, наверное, разочаровался.

Они долго сидели молча, смотря в окна, где в одном сияла бледная луна, а в другом чернело небо, наполняясь бесчисленными звёздами. Далеко, но хочется туда. Наруто не знал, что сказать, а Саске наслаждался тишиной и слабым дуновением прохладного ночного ветерка. Спокойствие навалилось на них вместе с умиротворением и довольством.
- И... Саске. Я рад, что ты здесь, - сердце Учиха не дрогнуло, а на губах появилась саркастическая усмешка, которую блондин, к сожалению, не видел.