Отпуская.

- Ч-что?
Я вздохнула и опустила взгляд на серый пол, чтобы снова не встречаться с ним взглядом. В конце концов, этого можно было ожидать, но всё-таки я была в нём разочарована. Человек, когда-то бывший моим идеалом мужчины, моей мечтой и… ПУХ! Развалился на кусочки, словно лопнувший пузырь. Конченый человек…
Я подняла взгляд и взглянула в его чёрные, как ночь, глаза. Безумные, манящие, глубокие. Прекрасен, впрочем, как и всегда. За все восемь лет, что мы не виделись, он практически не изменился. Повзрослел, конечно, но это было как-то не слишком заметно. Разве что бросались в глаза его слегка впалые щёки, но в этом не было ничего удивительного. Такой же загадочный и прекрасный. С такой же причёской, с такой же походкой, с таким же взглядом. И с такой же душой, что печальнее всего…
- Ты… издеваешься? – произнёс Саске, посмотрев на меня тем пронзительным и ледяным взглядом, какой я привыкла видеть ещё со времен школы.
- Считаешь, я тебе отомстить захотела? – усмехнулась я.
Ни капельки не изменился. Самодовольный идиот.
- То есть, - Учиха еле заметно помрачнел, - я, в самом деле…
- Да, - прервала я, а затем чуть мягче произнесла: - Мне жаль…
Ты потратил всю свою жизнь или, по крайней мере, молодость впустую. Вот к чему приводят беспорядочные связи. Ты должен был этого ожидать.
Тогда, на выпускном вечере, когда я, наконец, нашла в себе силы отпустить свою любовь к тебе, я желала тебе только счастья. Подумала, что пусть бы у тебя всё было хорошо. Я надеялась, что будет хорошо. Но что значат мои надежды? Ты ещё тогда решил, как будешь жить. Тебе было плевать на будущее. Ты жил лишь настоящим, но разве так можно? Или же ты думал, что оставшуюся жизнь будешь жить за счёт наследства отца, занимаясь всё тем же?
Распутство, грязь, лицемерие, ложь. Твоя жизнь пропитана ими.
Мне жаль, в самом деле, жаль тебя, Учиха Саске.
- Хм, ясно, - произнёс он, снова скрывая свои эмоции под маской равнодушия.
А затем, больше ничего не сказав, развернулся и направился к выходу.
- Стой, постой же! – воскликнула я, сделав к нему шаг. – Медицина сейчас далеко продвинулась, мы можем оттянуть время… на полгода это точно… да стой, куда же ты?!
- Туда же, куда и всегда, - произнёс Учиха, не оборачиваясь. – Да и тебе-то какое дело? Верно, радуешься, что я так вот кончаю…
Радуюсь?! РАДУЮСЬ?!
- Как ты можешь такое подумать?! – воскликнула я, задетая его словами. – Тогда, ещё на выпускном! Ты можешь не верить, но я тебе желала только счастья! И сейчас ничего плохого не желаю. Мы можем тебе помочь, Саске. Ещё пару месяцев полноценной жизни, это точно.
- Вот я и пошёл полноценно жить, пока могу.
- Но твои партнё…
- А об этом ты не беспокойся, - перебил он. - Я не такая сволочь, как ты думаешь.
Я застыла на месте.
Больно…
В самое сердце. Чувства ведь так просто не умирают. Я не люблю тебя, нет, но что-то внутри ещё осталось.
Я не такая сволочь, как ты думаешь.
Я так не думаю, Саске.
Нет... прости, я так думаю. Я считаю тебя таким. Ты ведь разбил мне сердце когда-то. И не только сердце. Мои мечты. Я склеивала себя по кусочкам, с трудом приходила в себя, а затем снова возвращалась к тебе с обломками своего сердца. А ты отталкивал. Каждый раз. Тебе не нужна была моя любовь, ты был с другими, и потому я сгорала от ревности.
Прости, Саске, что когда-то проклинала тебя. Сначала любила, а потом ненавидела всем сердцем. Я не знала, что всё так закончится. Думала, что отпустила тогда, но всё равно помнила в глубине души. Убеждала себя, что уже не злюсь, даже верила в это, но, на самом деле, всё было совсем не так. До сих пор.
Ужасно.
- Саске…
Его рука на пару секунд застыла над дверной ручкой, а затем медленно опустилась на неё.
- Что? – снова спросил, не оборачиваясь.
- П-прости меня…
Я искренне прошу прощения. За то, что ненавидела. За то, что желала смерти. Только сейчас вдруг поняла, что виновата.
- Это не ты должна извиняться.
Саске слегка повернул голову, и я смогла увидеть часть его лица. Что-то похожее на досаду…
- До встречи, - произнёс Саске, снова повернувшись к двери.
Он открыл дверь и вышел из палаты, оставив меня одну. Немигающим взглядом я смотрела на белую поверхность только что захлопнувшейся двери.
- Чёрт, - я опустила голову и закрыла глаза ладонью.
И почему он пришёл именно в эту больницу? В ту, где работаю я…
Ирония судьбы.
Почему ему уготована именно эта судьба? И почему из тысячи его старых поклонниц именно я сообщила ему эту новость? Этот приговор…
Ему осталось месяцев семь. От силы восемь. Не так уж мало, но для жизни уж совсем ничтожное количество времени. Я, может, проживу ещё лет пятьдесят. А он не проживёт и года.
Я прикусила губу, чтобы не расплакаться. То ли от жалости, то ли от такого поворота судьбы, то ли от переполнивших чувств. Всё одно, но я ведь на работе. Меня ждут люди. Мои пациенты.
- Соберись, тряпка! – сказала я себе, сжав кулаки. – Забудь о прошлом, ты сейчас на работе!
Я скинула со лба волосы, поправила воротник халата и направилась к выходу из палаты.
Есть множество людей, которым сегодня мне нужно помочь. И в отличие от Саске, они ждут этой помощи. Но всё-таки сейчас его судьба для меня важнее их судьбы…

* * *

- Сакура, у тебя там пациент, - произнесла Юмико, подавая мне папку. – Какой-то чертовски привлекательный тип, но с таким мрачным видом.
Догадка мелькнула у меня в голове.
Не может быть!
Я схватила папку и метнулась в сторону кабинета, в котором я принимала больных. Сдула со лба прядку волос и открыла дверь.
Так и есть. Кажется, уже осень прошла с тех пор.
- Ну, привет, - кисло заявил Саске, посмотрев на меня насмешливым взглядом.
Бледный, как сам снег, ещё больше осунувшийся и немного похудевший.
Бедный, бедный Саске…
- Не смотри на меня таким взглядом. Не за твоей жалостью я сюда пришел.
Ну да, как же иначе.
- Привет, - как ни в чём не бывало, поздоровалась я, подходя ближе. – За чем же ты пришёл?
- За помощью. Или ты уже отказываешься от своих слов?
- Не говори глупостей, конечно же, нет.
Я отвожу взгляд, как и в прошлый раз. Не могу слишком долго смотреть ему в глаза. Он читает меня, словно раскрытую книгу.
- И что же мне делать, док? – спросил Саске, усмехаясь.
Все начинают шутить и смеяться, находясь на грани. Потому что рыдать уже нет сил. Да и жалость становится в тягость. Но твои горькие усмешки для меня, как нож в сердце. Не могу их слышать. Не хочу их слышать.
- Для начала я бы посоветовала тебе лечь в больницу. В эту, если не возражаешь. Запишу тебя на несколько процедур, а там посмотрим на результат. Я прослежу, чтобы все было сделано в срок и тщательнейшим образом. Подожди немного.
Делаю пометки в папке, в то время как Саске как-то странно смотрит на меня. Не могу так долго терпеть на себе его взгляд. Поворачиваю голову.
- В чём дело?
- Зачем ты это делаешь Сакура?
- Что именно?
- «-… в срок и тщательнейшим образом...». Зачем так стараешься? Я ведь тебя пустышкой считал. Никчёмной. Неужели лелеешь старые мечты? – ещё одна усмешка на тонко очерченных губах.
Старые мечты? О нет, я отказалась от них.
- Ты не прав. Я просто делаю свою работу. Да и все, что было в школе… это в прошлом, понимаешь? Не хочу злиться, не хочу ненавидеть.
Мы встречаемся взглядами. Ты чувствуешь, есть что-то ещё.
- И это всё?
Конечно же, ты хочешь знать. Ну что ж, удивлю тебя. Я не пустышка и не никчёмная. Я многого уже добилась. Много воды утекло со школьных лет, не стоит забывать об этом.
- У меня своя семья. Я замужем.
- О…
Неприкрытое удивление на пару секунд отражается на твоем лице. Лишь на пару секунд, не более.
- Я его знаю?
Очень хорошо знаешь. Вы когда-то были друзьями. До того, как ты совершил тот ужасный поступок…
- Да.
- И кто это?
Я вздыхаю.
Ты будешь удивлен, я уверена.
- Наруто, - отвечаю я.
Твоё лицо снова вытягивается.
Ну да, ты ведь, хоть и считал его балбесом, но всё-таки немного уважал. И вряд ли думал, что такая, как я, станет спутницей его жизни. И потом, в школе ведь он встречался с Хинатой. Большинство считали их прекрасной парой, да и я, впрочем-то, тоже. Но они расстались. Хината вышла за Кибу, а Наруто женился на мне, уже Узумаки Сакуре.
Я улыбнулась. Я вправду полюбила Наруто. Он стал моим солнцем, таким тёплым и ярким, что о холодной и одинокой луне я вспоминала очень редко. Мне было хорошо с Наруто и всегда будет, я это знаю.
- Видимо, у вас счастливый брак, раз ты так улыбаешься, - произнёс Саске без тени насмешки.
Я подняла взгляд и не без гордости произнесла:
- Да, я счастлива с Наруто.

* * *

Проходили дни, недели, месяцы. И как бы мы ни старались, Саске становилось всё хуже. За всё время к нему приходила только Карин. Я была очень удивлена, когда она появилась в первый раз.
Она до сих пор любила его, как и раньше. И неважно, что он постоянно был с другими девушками. Страдала, но оставалась рядом. Смотрела на него с нежной и искренней любовью, готова была жизнь за него отдать, а ему это не нужно было. Но взгляд её всё равно неизменно пылал страстью. Не нужно ей, чтоб он был только с ней, не нужна ей верность, не нужно ничего – только быть с ним рядом и знать, что он счастлив. Такая любовь вызывала во мне восхищение, но, тем не менее, её решение я не поддерживала. Я тоже его любила, тоже когда-то жизнь за него отдать готова была, и ей, и мне он причинил боль, но в какой-то момент во мне что-то щелкнуло и я поняла: так продолжаться больше не может.
Собрав все силы, отвела от него взгляд и вдруг заметила Наруто. Совсем другого, словно из параллельной вселенной. Яркого, весёлого, позитивного и такого… родного. Мне с ним всегда было уютно и спокойно. Рядом с ним я твёрдо знала, что всё будет хорошо. Если я с чем-то не справлюсь, то обязательно справится он. Я всегда могу опереться о его плечо, так же, как и он о моё.
Вот различие между мной и Карин. У меня любящий муж, уютный домик с небольшим садиком, хорошая работа, а у неё безответная любовь, рассыпающаяся у неё на глазах. Каждый из нас в своё время сделал свой выбор.

Я заглядывала к Саске почти каждый день, чтобы осведомиться, что всё в относительном порядке. Я не всегда заходила к нему в палату, чаще просто спрашивала у медсестер или его лечащего врача (его болезнь была не по моей специализации) о его состоянии. Да и Карин всегда недоверчиво смотрела на меня, видя во мне соперницу. Но словами, жестами, знаками, взглядами я пыталась ей показать, что Саске мне не нужен, и я на него нисколько не претендую, так что через некоторое время наши отношения можно было назвать… приятельскими.

Это было примерно спустя шесть месяцев после нашей первой встречи. Я стояла в палате Саске, меняя ему капельницу и что-то рассказывая, как вдруг он схватил меня за руку. Я вздрогнула от неожиданности и посмотрела на его бледное лицо, говорящее о скором приближении смерти.
- Сакура, - прохрипел он, тяжело дыша. – Помоги мне…
Слова эти глубоко тронули меня.
Он мучился, но я не думала, что настолько сильно. Это была не столь физическая, сколько душевная боль. Возможно, он раскаивался, что вёл такую распутную жизнь, может, жалел, что разбил столько сердец, а может, ему уже надоело неделями лежать в больничной палате, пропитанной спиртом, если выхода уже не было…
- В чём дело, Саске? – взволнованно спросила я, наклонившись к нему.
- Обещай мне…
- Что именно?
- Ты обещаешь, что исполнишь? – его глаза смотрели на меня испытующе.
- Но что именно? Я не могу обещать, не зная…
Но тут он прервал меня.
Мои глаза расширились, в горле пересохло, и я с ужасом посмотрела на него. Быть того не может, мне послышалось! Нет, не мог он такое сказать!
- Убей меня, - снова повторил он, всё ещё крепко сжимая мою руку. – Прошу, покончи со всем этим…
- Нет… Саске, ты что… ты ведь… боже, Саске, - пролепетала я.
Никогда, никогда меня не просил об этом ни один из моих умирающих пациентов. И никогда, никогда я не смогла бы этого сделать.
И, видимо, он сумел прочесть это в моем взгляде, так как вдруг отпустил мою руку и отвел взгляд.
- Забудь, - произнёс он, горько усмехнувшись.

Всю ночь я не могла уснуть, так как в моей голове снова и снова проносились его слова, его взгляд, пронизанный болью и усмешка, появившаяся на искаженном лице. Порой я вздрагивала, снова чувствуя его руку на своем запястье, и снова и снова прокручивала в голове события прошлого дня.
Я всё думала и думала, что же я могу сделать? Как облегчить его мучения, ведь смерть настигнет его только через пару недель, а то и через месяц. Да, смерть была бы наилучшим выходом, но я так не могла. Но тогда нужно было найти другой выход. Но какой?
Я уснула только под утро, измученная потоком своих мыслей, и проснулась всего через пару часов, когда прозвенел мой будильник.
В тот день я взяла отгул, сославшись на болезнь. В какой-то степени я, в самом деле, была больна. Больна вопросом: что я могу сделать?
Я могла бы посоветоваться с Наруто, но он уехал из Киото, а беспокоить его я не хотела. У него самого там было очень много планов, которые он намеревался воплотить в жизнь не за полгода, а за какие-то четыре месяца. В его стиле, впрочем. Так что решать мне нужно было самой и поскорее.
И я, конечно же, нашла выход из этой ситуации.

* * *

Взлети! - и горизонты раздадутся
Прекрасный вид доступен с высоты!
Взлети! - тревоги, страхи разбегутся,
Они отстанут от тебя, - Взлети!

Не слушай тех, кто не готов к полету.
Они - бескрылы, их не жгут мечты.
Оставь им рабство, выбери Свободу!
Преодолей сомнения. Взлети!

Не слушай лицемерных и трусливых,
Тебя желавших видеть позади.
Не верь их предостереженьям лжи…

- Сакура…
Я прервала чтение, с удивлением взглянув на него.
Всё такое же бледное и худое лицо…
- Зачем ты это делаешь? – произнёс он, смотря на меня серым, поблекшим взглядом.
- Кажется, ты уже спрашивал.
- Меня не удовлетворил ответ.
- Я просто хочу помочь, - не солгала я.
- Зачем?
- Ты ищешь корыстный замысел в моих поступках?
- Я просто спрашиваю.
- Если просто, значит, ответ тебе не так уж и нужен, - сказала я, снова уткнувшись в листок со стихотворением (прим. Автора: отрывок из стихотворения Л.Ф. Зеркаловы «Взлети»). – Впрочем, если не хочешь слушать меня, послушай кое-что другое.
Я достала из сумки пару дисков и опустилась рядом с принесённым мною бумбоксом.
- Думаю, это тебя взбодрит. Впрочем, если нет, у меня ещё полно идей.
Саске лишь следил за мной каким-то отреченным взглядом.
Я вставила диск и нажала на кнопку «play».
Оглушительная музыка, казалось, сейчас разобьёт все стёкла не только в нашей, но и в соседней палате. Хотелось просто взять и пнуть этот чёртов бумбокс, но его поломка разбила бы все мои планы, так что я удержалась от этого дикого желания.
Тишина наступила не так скоро, как хотелось бы, так как я перепутала кнопки, из-за чего потеряла несколько драгоценных секунд, в течение которых музыка нещадно долбила наши барабанные перепонки.
Ну, зато это, в самом деле, взбодрило его.
Он смотрел на меня с таким возмущенным и недовольным лицом, что я, запрокинув голову, громко расхохоталась. Давно, очень давно я не видела его таким.
Наконец, успокоившись, я неожиданно заметила, что и он слегка улыбается. Блеск чёрных глаз, пусть и не такой яркий, как раньше, вернулся к нему.
Я была искренне рада за него.
Он ещё порадуется жизни, прежде чем уйдёт из неё. Я обещаю.

Очередная идея возникла у меня в голове, когда я увидела с какой неохотой Саске поедает свой обед. Больница у нас хорошая, даже очень, но не еда в ней. Поэтому на следующий день я пришла к нему с двумя контейнерами, полными еды и баночкой с супом.
- Сашими, нори, суимоно, васаби, кацудон, рис, - перечисляла я, раскладывая перед ним блюда. – От моей стряпни пока никто, вроде бы, не отравился.
Саске ничего не говорил, только как-то странно смотрел на меня, но поесть всё-таки поел. Он не съел и две трети, но вид у него был более удовлетворенный и сытый, чем после обычного обеда. Я осталась этим вполне довольна.
Идя по улице, жуя булочку, чистя зубы, записывая рецепты, слушая музыку, варя обед или просто лежа в постели – всё это время я думала о том, что я ещё могу сделать для Саске.
Я приносила ему диски, аудиокассеты, книги, газеты; иногда готовила ему обед или брала в закусочной неподалёку; рассказывала анекдоты, случаи из жизни, новости; читала вслух; учила искусству оригами; играла с ним в крестики-нолики. Однажды мы с Карин на пару спели ему, отчего сами развеселились больше него самого. Мы с ней вместе придумывали для него разные развлечения и за это небольшое время неплохо сдружились.
Дни проходили за днями и ему, как мне казалось, было уже не так мучительно одиноко и больно. В какое-то время я даже позабыла о том, что через пару недель он умрет, и думала о том, как было бы здорово, если б мы все сдружились: я, Саске, Наруто и Карин. Я так обрадовалась этой мысли, что впала в ступор, когда его лечащий врач сообщил мне, что ему хуже.
Он умрет.
Эта мысль была подобна электрошоку, неожиданно выплеснувшему в тебя могучий поток энергии. Так неожиданно, что сначала даже не понимаешь, в чём дело. А потом приходит осознание.
Он умрет. Раньше, чем мы все, если только завтра кого-нибудь из нас не собьёт машина. Но нас не собьёт. А вот он…
Но я живо взяла себя в руки и, заставив себя хотя бы ненадолго позабыть об этой мысли, снова принялась ходить к нему весёлая и жизнерадостная, полная энергии и новых идей. Мне нельзя было думать о плохом. В эти последние дни точно. Сейчас я должна поднапрячься, а потом…
Нет, о «потом» нельзя думать. Есть только сейчас и сегодня.

Так я говорила себе за неделю до его смерти. Всё это время он чувствовал себя, в принципе, хорошо. Даже пошутил однажды, отчего мы с Карин с непривычки даже восприняли его слова всерьёз. А потом, догадавшись, расхохотались, искренне радуясь такому повороту событий.
Он умер не мучительной смертью, но и не лёгкой.
В назначенный час и я, и его вечная поклонница стояли около него с замирающими сердцами. Я, держа его левую руку, она – правую.
Для нас обеих это были очень сложные минуты. Мы считали, он протянет ещё пару дней, но оказались не правы.
И вот, обе стоим со слезами на глазах и болью в груди.
Он что-то прошептал Карин, отчего та посветлела и с жаром что-то возразила ему. Остатки надежды светились в её глазах.
Потом повернулся ко мне и тихо произнёс:
- У тебя всё будет хорошо. Спасибо, Сакура.
Тогда я впервые увидела в его глазах искреннюю теплоту, не прикрытую маской равнодушия.
- Это я должна благодарить тебя, - сказала я, сжав его руку.
Он ничего не ответил, только еле заметно улыбнулся. Одними глазами.
Затем снова посмотрел на Карин, потом на меня, а после его взгляд уже перестал быть живым. Тусклый огонёк в глубине его чёрных глаз погас навсегда.

* * *

Боже, прошу, пусть его душа найдёт покой. Он совершил много нехорошего, но, в конечном итоге, он ведь поплатился за всё, поэтому, пожалуйста, пусть там, на небесах, он познает рай, а не ад. Он помог мне, он показал мне то, чего раньше я не видела, и я безмерно благодарна ему за это…

Эти слова вырвались у меня, когда я только-только пришла домой и тут же, по какому-то зову души, рухнула на колени и сложив ладони вместе.
Он, в самом деле, помог мне. Он научил меня прощать. Долгое время я ненавидела его, а потом вдруг спросила себя: зачем? К чему все эти страдания?
Я поняла, что нужно уметь отпускать. Нужно прощать людей за их поступки. За всю боль, что они причиняют. Разве они сами счастливы от того, что делают? Счастливые люди так не поступают. Они несут радость, лёгкость, веселье, безумство, но не страдания и боль. Им это не нужно. Ведь они счастливы.
Прощая, мы отпускаем тяжесть внутри себя. Камень, давивший на нас, трескается и мелкими камешками слетает с наших душ. Я могла бы ещё долго терпеть этот груз, если б тогда, в тот памятный день он не пришёл именно в эту больницу. Наверняка, он и сам не подозревал, сколько сделал для меня. Сначала растоптал, а потом возвысил. Я научилась быть снисходительной. Я перестала ненавидеть кого бы то ни было. Я поняла, что нужно быть доброй к тем, кто потерял свой путь в этой жизни.
Да и, в конце концов, в каждой ледяной душе есть такое место, к которому коснёшься… и почувствуешь тёплое, трепещущее сердце. Доброе и любящее. Нужно только самому стать таким же, и эта душа сама раскроется тебе в ответ.

Вот чему он научил меня.