Отрешенные

Он не отвернулся, нет. Он никогда не отворачивался. Никогда.

Он просто стоял, наблюдая за ней. Все ее действия: движения, взгляды, вздохи – они претили ему. По крайней мере он на это рассчитывал.

- Прошу, не надо. Прошу…

Она кричала. И плакала. Соленые слезы обжигали щеки, заставляя задыхаться. Внутри, казалось, бушевал пожар. А она хотела кричать. Кричать, выпуская всю боль из себя громким, пронзающим слух звуком. Так мерзко и отвратительно, наверное, сейчас показывать свою слабость. Так невозможно отвратительно, что к слабости привел именно он.

Ненамеренно. От этого было лишь хуже.

~*~

Взгляд холоден и пуст, как обычно. «Зачем тратить свои силы на выражение мнимых эмоций?» – думала она. Она всегда считала, что там, внутри его головы, не было мыслей, выражающих чувства. Она думала, что он никогда не проникается ситуацией, экономя энергию. Как разумно, черт возьми…

Но самой главное ее оплошностью было то, что она в это свято верила. Что она отдавалась мыслям о безнадежности ровно настолько, насколько был способен ее измученный разум.

Все было неверно. Она ошибалась. Во всем, к сожалению.

Сасори никогда не знал, почему она так безнадежно отдается отчаянью. Для него было совершенно не понятно то, что она с собой делала, не имея на то хоть каких-то причин.

Он привык, что люди отворачиваются. Но ему было необычайно ново то, что она зациклила свои мысли на нем. Это было непривычно. Это было глупо с ее стороны.

Он ненавидел ее за это. Он ненавидел ее за то, что она была наигранной. По его мнению, все ее мысли были мнимыми, а движения – игрой. Но так думал лишь он…

Он не понимал, почему каждый раз, видя ее слезы, он хотел, чтобы на ее лице была кровь. Смесь ее крови и чужой. Сасори желал этого всеми фибрами души.

Но она не понимала порой его бешеных взглядов. Немного безумных. Казалось, безумство видела лишь она. Лишь она замечала в его глазах странный отблеск, выражающий не что иное, как безумие.

Но самым страшным было то, что они ее манили. Таюю манили его глаза.

Ее манило то, что было в них. Ее манил он.

Но она не понимала, какого черта сейчас, стоя в нескольких метрах от него и сжимая в руках флейту, некогда создающую прекрасную иллюзию, она тянется к нему. «Сделай шаг, - кричало что-то внутри. – Всего один. Подойди ближе. Убей».

Убей. Именно это приказывал ей ее разум.

Убить, уничтожить, превратить в пепел. Сделать это самой. Не доверять никому.

Это было чертовски неправильно, но было слишком необходимо. Она не понимала, зачем ей это нужно было, но знала, что принести смерть ему должна лишь она.

~*~

Крик. Снова крик полным слез голосом.

- Зачем?

Она не ответила на его вопрос, лишь снова заплакала в голос. Сил держать в себе больше не было. Нужно выпустить все наружу. Скорее, пока боль не заволокла сознание целиком. Пока она не обрела над ней контроль.

Но у нее не было сил даже на слезы. Она откинулась к стене, подняв голову к потолку. Ее тело дрожало, провожая остатки недавней истерики.

Было больно. Больно от всего, что она сделала. Оттого что она показала слабость. Если бы это было все…

Он подошел ближе, поддался секундному желанию. Сесть на колени рядом с ней. Да, он позволит ей сегодня выиграть. Но только лишь раз.

Всего один.

Прикоснуться к щеке, стереть слезы. Он так нуждался в этом, что был готов даже признать, что то, что он делал сейчас, было жизненно необходимым.

Она не смотрела на него, но знала, что он сейчас сидит на коленях. Перед ней. Рядом с ней. Но зная, что он сел сюда не по своей воле, она почувствовала, как слезы снова подступают к горлу.

Так неправильно использовать гендзютсу для того, чтобы привлечь его.

Снова слезы. Она ненавидит себя за то, что принуждает его к этому. Ненавидит за то, что делает его куклой, подобно его марионеткам, за то, что она играет с ним. Равно как и он с куклами.

Но она не знала одного. Таюя не знала, что гендзютсу не сработало. Она не знала, что плач, наполненный ее криком, не привел ее в его голову.

Он провел языком по щеке, слизывая ее слезы. Такие соленые, но такие необходимые. Он нуждается в них. Он нуждается в ее страданиях. Они греют ему сердце.

Или не слезы? Может быть, необъяснимое чувство внутри вызывают вовсе не слезы, а нечто иное? Нет, он не мог себе позволить признать это.

~*~

Она дышала прерывисто. Хрипло, кашляя кровью.

Противостоять. Выиграть. Не сметь поддаваться.

И она победила. Победила в том бою, добыв то, что ему было нужно. Она сделала это для него. Зачем? Ответа на этот вопрос она не знала. Не хотела знать.

И теперь она, смотря в окно и вытирая кровь с лица рукой, отвернулась от него. Это был первый раз. Единственный в ее короткой жизни раз, когда она повернулась к нему спиной.

Это не было чем-то пренебрежительным. Это было проявлением доверия. У них всегда все неправильно. А может, просто по-другому? Она не знала ответа.

Его дыхание прямо у уха. Он совсем близко. Одно движение кунаем – и она выполнит то, что требовали ее мысли чертову тучу времени. Она убьет его. Но не сегодня. Сегодня она лишь откинется ему на грудь, отдавшись на произвол судьбы. Она ему доверяет, и это самая великая ее глупость в жизни.

Но она того стоит.

И именно тогда, в этот единственный день, он целовал ее по-другому. Не так, как раньше. Что-то было в его действиях ново. Она не могла точно сказать что. Но это было. Она это чувствовала чем-то внутренним, скрытым.

~*~

Почему? Почему она сейчас так невозможно страдает оттого, что принуждает его сидеть рядом с ней? А зачем она вообще это делает? Она не знала. Она не знала, зачем она накладывает мнимую иллюзию, чтобы привязать его к себе. Быть может, причины просто нет? Она не знает.

Но она нуждается в этом больше, чем когда-то нуждалась в матери. И это неправильно.

Но для него вкус ее слез самый блаженный, самый необходимый. Он никогда не сможет от нее отказаться.

Вот. Он наконец признал то, что таил внутри себя слишком давно. Он нуждается в ней. Эта партия проиграна. И они оба проиграли.

Она улыбнулась. Она знала, о чем он думает. Осознание того, что не было иллюзии, пришло секунду назад. Одновременно с осознанием конца.

Конца игры.

- Мы никогда не признаем этого, - она на секунду замолчала. – Любить… Слишком сильное слово для нас.

Он взглянул ей в глаза. И увидел. Увидел то, чего не признавал ранее. Конец игры принес что-то другое… Нет, он никогда не произнесет этого. Даже в мыслях.

Он улыбнулся вслед за ней. Наверное, что-то случилось.
Но они не знали что, и не узнают никогда.