Первая фреска собора Хёлиг Гретхен

– Цена за аренду вас устраивает? – Спросил Хьюга.
– Да, я думаю, мы договорились, мне как раз нужна комната в этом районе. Район спокойный, это – то, что нужно для моей работы. А почему вы не сдаете соседнюю комнату? – Поинтересовался Наруто.
–Она принадлежит моей сестре, пойдемте со мной, я вас познакомлю.
Девушка невысокого роста. И глаза – две синие бусины. Ее взгляд сосредоточен. Она смотрит куда-то туда вдаль комнаты. Почему-то Наруто кажется, что девушка постоянно о чем-то думает. Он никогда не видел у нее радости на лице.
– Господин Удзумаки, – обратился к нему Хьюга Неджи. – Я сейчас вам все объясню.
Он отвел Наруто в другую комнату и объяснил молодому человеку, что леди Хината, его сестра, немного странная.
– О, она часто бывает погружена в себя, знаете ли… Ну, да это ничего страшного, она вполне может общаться, она может даже привязаться к вам, полю… Она несколько оторвана от жизни… Знаете, с этим были такие проблемы, мы даже обращались к врачу…
Наруто попытался узнать, что именно произошло с девушкой, но старший Хьюга не только молчал, но и давал понять, что дальнейшие расспросы неуместны.
Теперь Наруто часто приходил не к старшему брату, а к Хинате. Он вытащил ее из дома. Большого, крепкого, немецкого, бюргерского дома, в полной мере оправдывавшего свое последнее название: не дом, а крепость.
Чистый воздух, от которого немного кружится голова. В ее жизни было так мало солнца, которое почему-то не любил брат.
– А ваша фамилия вроде переводится как «солнечные»?
– Да, но брат рассказывал, что у нас в роду были испанцы, а на их языке это «хьюго» значит «душа».
Солнце заливало аллею. Хината смотрела вверх до боли в глазах, пока ее совсем не ослеплял свет. Казалось, она была счастлива.
– А еще у нас в семье у всех-всех глаза такие. – Она показала пальцами на голубые глаза, похожие на синие крупные бусины. Люди нас за слепых принимают, говорят, что у них такие же эти…ну… Вспомнила – бельма. А мы на самом деле все видим, а, может быть, даже больше, чем они. Люди разное говорят, что наш глаз – дурной. И что раньше за такие глаза сжигали. А зачем сжигали – непонятно.
– Ну, за что раньше только не…– сказал Наруто и вдруг осекся. Незачем Хинате такое знать.
Он посмотрел в ее голубые глаза и понял:
– Она догадалась, и более того, она совсем не сумасшедшая. Тогда в какую больницу и зачем ее возил старший Хьюга?
– Вы меня стесняетесь или боитесь? Вам тоже разного наговорили, братик Наруто?
– Нет, я ни с кем о тебе не говорил, – солгал Наруто.
– Так уж и ни с кем, – Хината лукаво посмотрела ему в глаза. Тогда зачем вы со мной так возитесь? Ведь из жалости же.
Хината приложила палец к губам Наруто, запечатывая их от очередной лжи.
– Вы беседовали обо мне с братом, тогда, когда я неподвижно смотрела вдаль. Тогда вы решили, что я совсем ничего не понимаю. А брат все-таки отвел вас в другую комнату, и я примерно догадываюсь, о чем он с вами говорил.
– Она не только не любит своего единственного родственника, но и не доверяет ему.
– Брат держит меня взаперти в четырех стенах, а сейчас прекрасная погода. Поэтому я воспользовалась вашим разговором с Неджи, и вот теперь мы гуляем с вами. Кстати, я коснулась ваших губ, а вы даже не покраснели, значит, вы не такой уж и моралист. Но лучше бы я сейчас ошибалась. Для вас лучше.
Этой ночью Наруто долго не мог уснуть. Он понимал, что на все эти прогулки он, действительно, согласился из жалости. Но сегодня… Сегодня в нем проснулось весьма странное чувство, которое можно было бы назвать….Он никак не мог подобрать нужного слова, и вдруг понял: «Влечение». Тогда почему? Он заранее запретил для себя эту девочку.
– Так, запретил, – думал Наруто. Значит, что-то в себе подавлял, что, может, сам не почувствовал. А она почувствовала:
– Вы не краснея врете, и не краснеете от моих прикосновений.
Затем Наруто понял, что целую неделю делал не то, что хочет он, а то, что хотела Хината. Она хотела гулять целую неделю бабьего лета? Он помог ей в этом. Она хотела послушать кучу увлекательных историй о героях древности, восточных красавицах и морских разбойниках? Он развлекал ее. Детская цель. Но, как мастерски она ее добилась. Была еще и взрослая цель: доказать Наруто, что ее ум не поврежден, или, по крайней мере, степень ее сумасшествия сильно преувеличена братом. За эту неделю она и сама рассказала ему историю своей семьи, да в таких подробностях, какие никогда не упомянет Неджи. Хината на все сто процентов пользовалась своей репутацией «маленькой сумасшедшей». Более того, она заставила его принимать ее слова всерьез, а не считать бредом душевнобольной. Брат…Как долго он убеждал его, что всю жизнь положил на воспитание Хинаты, что он для нее как отец родной, как он любит ее, а она без него просто жить не может. У этих Хьюга талант к убеждению людей. Но Хината одним своим поведением, парой слов доказала ему, что Недзи не только ею не занимается, но и не любит ее. Получается в искусстве управления людьми восемнадцатилетняя Хината обошла тридцатипятилетнего мужика? Еще она говорила, что они испанцы, и видят лучше, чем остальные. Ну, это мы завтра проверим.
На следующее утро после завтрака Наруто подошел к Неджи:
– Вы не находите, что Хинате полезно побыть на природе?
– Да, я ценю, что вы помогаете мне в воспитании сестры.
– Боюсь, вы меня не поняли, Берлин – загрязненный город. Я выбираюсь во Флюгафензии на выходных, я бы мог взять Хинату с собой.
– На озеро Флюгафен? НА-О-ЗЕ-РО-ФЛЮ-ГА-ФЕН? – отчеканил брат. Вы хотите, чтобы я отпустил невинную девушку, ум которой поврежден, с вами на озеро одну? Чтобы вы воспользовались ее блаженством? И вообще, чего вы добиваетесь? Вы хотите втереться в нашу семью? Вы хотите купить мое расположение заботой о несчастной Хинате? Вы добиваетесь, чтобы я, растроганный, снизил цену за аренду? Только мне принадлежит право заботиться о ней. – Наруто увидел, как глаза Неджи загорелись, подобно двум золотым испанским дублонам. Он подумал, что в других обстоятельствах поведение Неджи могло быть продиктовано не братской заботой, а ревностью.
– Я ничего не хочу у вас купить, поверьте мне. Но оставим это. Правду ли говорят, что ваша семья имеет испанские корни?
– Эх вы, у девочки воображение…расстроено, а вы… Только она могла придумать такую сказку… А чего вы от меня хотели до того, как спросили меня про Испанию? – Сказал Неджи, как будто забыв весь предыдущий разговор.
– Я просил разрешения взять с собой вашу сестру во Флюгафензии на полдня.
– А, это вполне возможно. Но вы должны подписать некоторые бумаги, предполагающие вашу ответственность за девочку.
Наруто окончательно перестал понимать эту семью. Только что Хьюга-старший подозревал его в чудовищных грехах, а теперь спокойно отпускает, предлагая только оформить поручительство. Или вопрос об Испании так сильно выбил его из колеи. Вдруг его осенило: Хината опять добилась своего. Она знала, что Наруто заинтересуется ее испанскими корнями, наверное, она предполагала и реакцию Неджи.
– Она может управлять своим братом.– Наруто становилось страшно. – Неизвестно еще, кто из них кого опекает.
Хината дала в руки Наруто козырь. Но какого рода был этот козырь, он не знал.

На озерах они рыбачили, причем Хинате жутко везло. Вдруг она упала в воду. Ее бледная, русалочья кожа. Синие бусины глаз выглядели, как глаза утопленницы. Наруто испугался за нее и нырнул в воду, и тут вынырнула Хината.
– Обманула! Я – прекрасная пловчиха! Не могу я вот так утонуть. А ты – герой, спасать меня бросился. А похоже было? – спрашивала она, как будто не понимала, что это – несмешная шутка.
Наруто хотел выругаться, но вспомнил, что Хината – необычная девушка. Когда она хотела, ему верилось в ее безумие.
– Не надо так больше, я очень за тебя волновался. Теперь мы оба вымокли.
– Вот, так и мой прадедушка говорил моей прабабушке. Она тоже упала в воду и вынырнула. А потом они очень скоро умерли.
Хината сняла свою одежду и положила ее на солнце. Наруто глазел на нее. Почему-то ему даже не хотелось скрывать этого, он не мог отвести глаз, от оставшейся в купальнике Хинату.
Он справился с собой и произнес:
– Ловить здесь больше нечего, мы с тобой всю рыбу распугали. Поехали домой.

Уже на следующие выходные он покинул особняк Хьюга и уехал в Мюнхен, в студенческий городок Фрайманн, чтобы посетить местную университетскую библиотеку. Смотрел он книги не только по своей теме, но и по искусству Испании, а также по истории миграции из Испании в Германию.
В подвале Мюнхенской библиотеки он нашел любопытную рукопись и гравюры Гойи. Среди рисунков были картины «Плясун», «Полет ведьм», гравюра «Тут ничего нельзя поделать».
Сюжет «Полета ведьм» и «Плясуна» был похож. Сильные женщины, в одной картине, дамы, одетые в богатые платья, а в другой гравюре, эротические ведьмы в высоких еретических колпаках, терзали мужчину, который был абсолютно беспомощен. Дамы подбрасывали вверх мужчину, похожего на тряпичную куклу, а в «Полете ведьм» – носились с мужским трупом, очевидно проводя ритуал. Другой мужчина на земле закрылся с головой плащом, чтобы не смотреть ведьмам в глаза, а над головой держал скрещенные пальцы.
Комментарий к картинам был странный: «Смотри, вот так они заставляют тебя выполнять их желания».
Наруто открыл рукопись. Это была история лютой испанской инквизиции. Сначала шел большой кусок из «Молота ведьм», в котором говорилось о том, как испытать женщину на причастность к ведовству.
Говорилось, что ни одна стихия не примет ведьму, поэтому если ее связать и попытаться утопить, то вода отторгнет ее от себя, и она, несмотря ни на что, выплывет. После этого испытания, должно пройти аутодафе – казнь без крови.
В примечании говорилось, что язычники Европы когда-то использовали такой ритуал только не для расследования и суда, но и для обручения. Жених должен был спасти невесту из воды и вынести ее на руках. Исследователи находили, что этот обряд похож на описание брака Персея и Андромеды, который спас девушку из лап морского чудовища.
Наруто начал понимать:
– Так значит вот, что выбило старого Хьюга из колеи. И получается, она не только намекнула на историю их семьи, но и обручилась со мной по какому-то варварскому обычаю.
Но Наруто это уже больше не удивляло.
Он продолжал читать: «В Испании много знатных родов было обвинено в приверженности к колдовству. Королю нужны были деньги, поэтому, не имея законного способа отнять их у местных олигархов, он не препятствовал, когда инквизиция обвинила несколько крупных кланов в предательстве и попытке навредить королевской чете магией. Род Хьюго был богат, но пользовался дурной славой. Их эмблемой была капля крови. Хьюго были помешаны на чистоте крови и редко допускали иноплеменников в свою семью, поэтому среди них были распространены внутриродовые браки. Папскому легату одного этого было вполне достаточно, чтобы обвинить семью в языческом образе жизни. Их богатство вызывало зависть и недобрые слухи в народе о том, что глава семьи Хияши Хьюго продал душу дьяволу за баснословные богатства. А слухам тогда верили, как достоверным фактам. Поговаривали также, что Хияши сам убил или нанял убийц для своего брата, чтобы одному стать главой клана. Им возражали другие, говоря, что брат-близнец выжил. А некоторые сомневались в том, что второй брат вообще существовал, а верили в то, что Хияши может раздваиваться и одновременно быть на приеме у важного сановника и бродить по злачным местам Мадрида, где он был объявлен «королем нищих». Призрак Хияши еще долго беспокоил добропорядочных горожан. Особенно после того, как самого Хьюго казнили. После допросов и пыток Хияши сознался в том, что готовил мятеж в Мадриде, в котором был замешан весь его род, что сговорился с местными еретиками подорвать влияние католической церкви в Испании, восстановить поганое язычество, а весь этот чудовищный план был внушен ему нечистым. Почти весь род Хьюго был арестован. Великий Инквизитор решил лично присутствовать во время пыток Хияши. Последовавшее за тем безумие Великого Инквизитора объяснялось хронистами тем, что Хияши во время своих страданий посмотрел на Инквизитора и одним взглядом смог навредить ему колдовством. После этого всех Хьюго начали слепить перед пыткой и сожжением. Вина их казалась абсолютно доказанной. Почти все они умерли страшной смертью. Некоторым членам клана удалось бежать. Они покинули Испанию и обосновались в Германии, в которой не было сильной государственной власти, а на дела веры иногда смотрели сквозь пальцы… Они немного изменили фамилию на «Хьюга». Их тяга к чистоте крови оказалась близка немцам, которые внимательно относились к наследию предков».
Что-то в этой рукописи насторожило Наруто. Наконец, он понял: рукопись правили. Сравнение варварского свадебного обычая с преданием о Персее – анахронизм. До таких вещей могли додуматься только лет десять-пятнадцать назад, после войны. А сама рукопись – список семнадцатого века. Значит, десять лет тому назад кто-то проник в подвал Мюнхенской библиотеки и внес изменения в рукопись. Тогда можно ли верить в подлинность этой хроники? Да, если только целью неизвестного посетителя было не искажение, а дополнение источника.
– Они до сих пор ведут клановый архив! – Озарило Наруто. – Они внесли довольно тонкие изменения в хронику, их распознать может только человек, который полностью знает историю клана, либо…либо тот, кто имеет специальную подготовку. Поэтому они выбрали меня, и сделали все, чтобы вынудить меня поехать в Мюнхен, «поверили» в эту явную ложь, что мне для работы нужны письма Шиллера (надо будет поглядеть их в другой раз!), зная, что я поехал искать другое. Они оставили мне все улики. Какой Шиллер! Тут такое! Да и последнюю фразу, а она явно написана позже всех, можно понять двояко: с одной стороны, то, что Хьюга оказались близки немцам по мировоззрению, а с другой – что они участвовали в секретной немецкой…
Наруто, уже ничему не удивляясь, посмотрел на последнюю гравюру, которая лежала в самом низу. Он знал, что там будет. На ней был нарисован приговоренный к сожжению человек, он был одет в санбенито и еретический колпак. Наруто разглядел на его одежде знак Хьюга. Ну и что? Ну, обратился художник к трагическому сюжету. Ничего нового это ему не дало. Однако…
– Стоп! Что делают подлинники Гойи в отделе исторически ценных рукописей? Почему они вот так валяются? Да это – просто хорошие копии, как я сразу-то не разглядел? Или хотя бы не вспомнил, что его «капричос» выставлены в Прадо?! Значит, их принесла она. И сделала так, чтобы я нашел.
Его насторожило название последней гравюры: «Ничего поделать уже нельзя».
– Если рукопись посвящена делам прошлого, а картины про сильных женщин и слабого мужчину – тонкий намек на мои с ней нынешние отношения, то, что же за неизбежность ждет меня в будущем? Вот, я идиот!
Наруто выбежал из зала, бросил на стол смотрителя абонементный билет и понесся к выходу.
***
Ночь. Неджи не мог уснуть. Он мерил шагами свою комнату, луна освещала его спину.
– Странная луна. Она похожа на женщину, выходящую из могилы... Она напоминает мертвую женщину... Кажется, что она ищет мертвых. Почему мне кажется, что я начинаю видеть сквозь стены? Она похожа на маленькую царевну в желтой вуали и серебряной обуви... Кажется, что она танцует. Почему я вижу сестру мою в ее комнате? Почему она сейчас так похожа на мою жену Ханаби? Вижу, как она сбрасывает свои одежды. Как она похотливо смотрит на эту стену…Там, наверное, висит зеркало…Как она похотливо смотрит на меня? Так, почему же я вижу ее? Она лукаво улыбается мне. Она ПРИГЛАШАЕТ меня. Как прекрасна она нагая в лунном свете! Ее иссиня-черные волосы… Как она завораживает меня…Она танцует, как змея танцует под дудку восточного факира… Она обовьет меня, и я утону в ее объятьях, мы совьемся с ней. Ее кожа, прозрачная, бледная, лунная, пропускающая сквозь себя лунный свет…Кожа бледная, русалочья, змеиная. Она вышла на балкон, и освещаемая лунным светом, вот-вот сбросит шкурку…
***

Она почувствовала сквозь дрему, как он заламывает ей руки. Хината проснулась в кошмар. Она почувствовала, как что-то прорывается в нее. Брат наконец-то осмелился. Он ранил ее. Неджи сжимал ее в своих объятьях, тискал груди. Отвращение. Отвращение к его спешке: знает, что краденое, поэтому торопится насытиться. Отвращение, даже не к его мужскому… Он – Хьюга, солнечный, а она – Хьюго, душа, лунная. Отвращение к его звериному: навалился, как медведь…Может быть, он ее сейчас задушит. Его звериное рычание, он перестает быть человеком. Как трус, со спины набросился, а она давно ждала… И вот он сорвался…Боль… Она ощущает в себе большое и теплое…Хината кричала оттого, что терзают ее тело. От его рта пахнет табаком, кабаком, притоном, пьяными девицами, их пьяными дружками, потом, грязью таких соитий…Она очередная у этого пьяного забулдыги, ему все равно кого… Как скотину взяли…Ей показалось, что не он в ней, а она в нем. Неджи представлялся Хинате пыточным гробом, в котором много острых лезвий, и все они одновременно впиваются в ее тело. Ей было больно от его прикосновений, обжигающе горячо… Отвращение к тому, что он возвращает ее на землю своей неумелой, паскудной любовью, ее, чьи волосы были, как ночное небо.
Сейчас он ее любит, как сорок тысяч братьев любить не могут, а все же меньше, чем один любовник. Вот и его смерть: он больше не живое существо. Он стал похож на машину для пытки, для убийства, на дыбу, на которой она корчилась… В этой оргии была финальным действием была смерть: для Хинаты умер ее брат, Неджи Хьюга.

***
Наруто толкнул дверь – она оказалась открыта. Вся кровать была залита кровью. Изувеченное, все в ранах мужское тело. Шея Неджи была перерублена, на кости багровыми наростами запеклась кровь. Такое чувство, будто из его тела специально выпустили всю кровь: струйки стекали с кровати и застывали на полу багровыми ручейками. Стены тоже были перепачканы. Казалось, что об обои вытирали руки: на них осталось несколько отпечатков от человеческой ладони. Или нечеловеческой? Так только звери бывают жестоки. Он увидел отрезанную голову Неджи. Глаза его были вырезаны. На полу растеклась слизь от раздавленных синих глаз. Появилась Хината, ее одежда тоже была вся в крови.
– Зачем, Хината?
– Он сделал со мной нехорошее, и я тоже поступила с ним плохо…
Наруто вдруг вспомнил, что Неджи говорил об их отношениях с Хинатой немного по-другому, на что он просто не обратил внимания:
– Мы с Хинатой любим друг друга: я ей как отец родной, и она меня просто обожает.
Наруто спросил:
– Тебя же увидят, тебя будут подозревать, ты вся в крови…
Наруто вытащил из кармана платок и начал вытирать кровь, пытаясь скрыть улики. Его руки мгновенно вымазались в крови Неджи.
– Но, если ты убила его, то зачем тогда допустила его до себя?
– Я этого хотела. Я играла с ним. Мне нравилось наблюдать, как он сходит с ума от желания. Не могла же я убить брата просто так. Мне нужен был повод. Я ждала, когда он сорвется, выслала тебя из дома.
– Но начнется судебное преследование…
– Там, в шкафу, медицинская папка. В ней доказательства того, что я не подлежу суду.
– Ты ослепила его по обычаю?
– Глаза мертвого Хьюги, погибшего в мучениях все равно опасны, по край ней мере, для таких, как ты. – Хината взяла голову брата за волосы, которые напоминали клубки змей. – Сегодня все персонажи древнего предания собрались здесь: Персей, Андромеда, Горгона Медуза…Сейчас я держу в руках голову Горгоны, которая уже никому не причинит вреда. Правда, я сама ее убила…Ну, так я слишком многое в этой истории делала сама, правда, братик Наруто?