Первый парень на деревне.... Глава 2: Про Орыча и пирожки.

— Слушай, мне срочно надо пересидеть где-нибудь, — просил Саске.
— Ну, так сядь ты вон туда, на лавочку с бабульками. Может быть, они тебя семечками угостят, — в ответ на язвительную фразу Шикамару Учиха обернулся в сторону обшарпанной, исписанной матерными словечками, непонятными ему иероглифами и свастикой скамейки. Бабульки как-то угрожающе улыбнулись ему и сказали: «Иди сюды, милок!»
— Ха-ха... Мне реально помощь нужна!
— Мда... Реальной помощи от них не дождешься... Ну так чего там у тебя случилось?
— Да так. Мелочи, — простодушно ответил Саске и стал шаркать ножкой. — Брат за мной с топором по всей деревне гоняется.
— Ну, если с топором, то я тебя спрячу при одном условии. Услуга за услугу, если быть точным...
— Не тяни кота за хвост! — завопил на всю улицу Учиха. — А то пропалю весь твой «пизнес».
— Бизнес, кретин, — прокомментировал Нара. — И как же это парень без головы сможет что-то сказать?
Саске понял, что обречен. Вспоминая свое трудное детство и то, сколько раз он соглашался на все мыслимые и немыслимые предложения, шастая по алчным гостям неделями, согласился.
— Ладно. Что с тобой, что с Дьяволом сделку заключать...

Днем. Коноховский Общепит № 3.
Девушка скучающе стояла за прилавком и ждала отважного посетителя, готового принести в жертву свою пищеварительную систему, а также все остальные органы на опыты Орочимару, если не удастся остаться в живых. На сегодня смельчаков не сыскалось, однако девушка не унывает, ведь она — главный и единственный повар сей столовой — Сакура Харуно. На её счету более нескольких тысяч часов ожидания и попыток присвоить Саске себе. Кому, как не ей, подождать ещё пару часиков?
Увы, вымещать свою злость и обиду по поводу отсутствия личной жизни приходится на бедных посетителях.

Есть за бугром такой красивый миф: чтобы сделать правильный салат, надобно аж четверо мужиков. Чтобы опрокинуть в салат масло, нужен транжира, посолить — философ, добавить уксус — скряга, и перемешать всё — художник... Бла-бла-бла... Какое нерациональное и неэкономичное расходование трудовых ресурсов! Просто кошмар! Да это просто способ красиво надуть щёки!
Харуно же справляется с этим своими руками и бутылкой водки: нарубит нужные ингредиенты, скидывает все в тазик, принимает на грудь стакан водки и становится транжирой. Принимает ещё один и тотчас настраивается на философский лад. С третьим стаканом превращается в скрягу (недаром ничем круче капустной кочерыжки не занюхивает). Принимает ещё один... барабанная дробь — художник! Есть один нюанс: чтобы как-то исподтишка напакостить — месит салат ногами. Если Сакура пришла домой трезвая, то посетителей определенно не было.
— А вот и я! — с ящиком чего-то странного в столовую зашла Тен-Тен.
Тен-Тен работает на скотобойне, отчего постоянно ходит по улицам с каким-нибудь тесаком или мясным топориком, забывая оставить предмет на рабочем месте. Все к этому уже давно привыкли, поэтому не высовывают носа дальше собственной калитки, если по улице идет шатенка. Хрупкая девушка даже не думает менять профессию, ведь у неё есть одна заповедь: «Боятся — значит, уважают».
— Тен-Тен, мне и старое некуда девать! — вздохнула Сакура. Из ящика просочилась чье-то щупальце, но Тен-Тен одним ударом по деревянной крышке заставила все заползти обратно.
— Эх! Надо было заколотить!
— И что же там на этот раз? Твои прошлые поставки и так вдохновили местных на поэзию: «А в Конохе, за лесами, месят Оливье с глазами».
— Нет. Не в этот раз. Только перед тем, как ты открывать будешь, постучи по ящику: убедись, что сдохло, — Тен-Тен ушла развозить запчасти неизвестных науке радиоактивных тварей дальше, а Сакура печально глядела на ящик, где что-то зловеще шипело и урчало.
«Знаю, кому ЭТО отнести!»

Орочимару считает себя местным естествоиспытателем. Вот только это понятие слишком узко характеризует сферу его деятельности: он испытывает абсолютно все, в том числе и нервы соседей. Близко к нему подходит только Кабуто, который мечтал работать в НИИ, но его отдали под покровительство существа неопределенного пола, рода занятий, возраста и сексуальной ориентации.
Орыч очень обрадовался, когда узрел на пороге ящик, оставленный Харуно. Теперь ему есть над чем поиздеваться, а Кабуто спокойно вздохнул, потому что его в любой момент тоже могут пустить на органы.

В доме напротив раздался стук.
— Саске, прячься! Если это тот, о ком я думаю, то он выдаст тебя братцу! Они ж типа...
— Ничего не хочу знать! — Саске сам залез в какую-то кадку и затих.
На пороге стоял Орочимару с корзинкой свежеиспеченных пирожков. Нетрудно догадаться, из чего этот змей их приготовил.
— Ну...? — слащаво протянул «Змей».
— Загну... Каралька будет! — бухтел за его спиной Кабуто, поправляя на носу очки без стекол. Орочимару стал скупым до невозможностей и совершенно не финансирует своего подопечного. — Орочимару-сама, даже не пытайтесь! Не будет он испытывать...
— Так как насчет моего предложения?
— Так, — Шикамару нагло выдохнул дым от папиросы Орычу в лицо. — Слушай сюда, старпёр разукрашенный! Повторять дважды не буду: авиационный керосин, скипидар и уксус я со своим самогоном мешать не стану!
— А я думал, что ты примешь этот рецепт моего коктейля во внимание и возьмешь меня в долю! — облизнулся тот.
— Обойдешься!
— Ну, возьми меня!
— Иди лесом!
— Ну, возьми же меня! — похотливо завыл Орыч, заставив кадку позади лентяя задрожать.
— Пошел вон, окаянный! — Нара двинул «Змею» дубовой дверью по лицу, а затем повернулся к Саске, который выглядывал из кадки глазами напуганного ребенка.
— А как же пирожки? — послышался жалобный стон за дверью.
— Вот ведь соседи достались! — Шика навалился спиной на дверь. — И как его ещё на кол не посадили? На прошлой неделе они летательный аппарат испытывали: съехали с пригорка и разнесли баню семейства Хьюга. Этот гад третий день меня со своим «коктейлем Молотова» пытает!
— Две недели назад они с Кабуто нас пирожками угощали. Так ты, это... Не ешь. Итачи от них видел будущее.
— И что?
— А я наблюдал за ясновидящим Итачи. Поверь, не очень весело, — с печальной моськой ответил Учиха-младший.
— Ну ладно. Я тебя спрятал, а теперь поговорим об уговоре...