Пять дней, четыре ночи, или терпеть тебя ненавижу! Глава 7.

Музыкальная тема главы: Something A La Mode - Rondo Parisiano (feat. Karl Lagerfeld)
Суйгецу наслаждался холодной водой, однако мысли его были далеко не о приятном. Ему придется улизнуть от Карин завтра, чтобы разобраться со своим делом. Проклятый Учиха! Если бы не он, то клан Кири не был бы почти весь перебит. А Саске даже не знает, кто такой его помощник. Все из-за проклятых кровавых клановых войн. Это еще хорошо, что у каждой семьи Кири есть своя фамилия, что отличительный знак. В глазах возник образ умирающего старшего брата. Мангецу... Парень невольно сжал зубы. Если честно, то он даже не знал, как будет выпутываться из того, что сам себе придумал. Все смешивалось: кланы, якудза и буси. Последние же вели разборки через полицию. Полиция на полицию, как бы по-идиотски это не звучало. Вообще, ему тоже была уготовлена судьба буси, последователя бусидо, но самурая он из себя видел хренового, да и образ робина-гуда не стыковался с единоличной сущностью Суйгецу. Но и сама мысль о том, что он, по принадлежности первый в иерархии, как потомок довольно-таки древнего клана, соприкасается с гокудо - жалкими пародиями на благородное прохождение, которые собирались в стаи и шакалили, - была тошнотворной. Ходзуки прекрасно понимал, что и идти в полицию - это вообще не вариант. Она была уже при мафии, а в ней шли разборки между мусором и буси. "Ну и влип", - злобно кусалось внутри, однако мечи нужно было добывать. Зубы прикусили губу до крови. Сама мысль о том, что он соприкасается с маргиналиями, мнящими себя благородными личностями, это уже раздражало. Нет, были из гокудо люди чести. Одним из них является Забуза-семпай. Ведь именно он подобрал тогда Суйгецу с улицы. Не без Момочи и встал на тропу войны последний из Ходзуки. Забуза и Хаку... Черт же, именно семпай привил любовь к мечам. Ходзуки никогда не забудет, когда впервые Забуза ему дал подержать Нуибари. Легендарный пятый меч из семи. "Когда-нибудь, пацан, и ты будешь его владельцем. Эти мечи странные, рано или поздно возвращаются к своему законному обладателю. Знаешь, есть поверье, что с каждым убитым врагом меч дает хозяину силу поверженного. Они твои, конечно, по праву, но раз этот у меня, значит, не пришло еще твое время... И да, даже не думай посягнуть на него, мальчишка. Я сам тебе его отдам, когда настанет время. А пока... расти, щенок, придет момент, и ты покажешь во всей красе свои клыки", - так дал наказ тогда Забуза... Забуза и Хаку... тоже еще те темные рыбки. А еще появилась проклятая привязанность к врагу. Черт, даже он восхищался Саске. Но это до поры, и для Суйгецу пребывание с врагом было удачно, потому что таким образом он мог изучить и уличить все слабые стороны. При Саске был синдикат токийской мафии. Сорок тысяч человек. Ну куда он, Суйгецу, попрет против них. Однако сколько у него было шансов убить со спины врага? Но это не в счет, потому что якудза разбираются один на один. Они должны драться, чтобы, если все-таки главаря победят, выигравшего признал синдикат. Но, в чем был уверен Ходзуки на сто процентов, на голову мальца найдется еще добрая сотня желающих, получить трон главы мафии. Это его просто пока не трогают, потому что жив господин Мадара. Но он жив пока, и это временно. Все равно найдется тот, кто захочет посягнуть. И он один из них, просто Саске ему кровный враг, и будет глупо все сделать необдумано. Однако, для начала, чтобы омыть себя в этом ненормальном мире, ему придется собрать все семь мечей, что принадлежат ему по праву. Либо придется убивать обладателей, либо придется брать их под свое начало. Конечно, самолюбие кричало об абсолютном обладании этого оружия, но прагматичный мозг понимал, что лучше бы найти союзников. Завтрашняя встреча должна была решить вопрос с перевозкой первого меча. Те, что были у парня дома, и близко не могли сравниться по ценности с клановыми. Кубикирибочо, особенность его была в том, что именно он был самым первым в их клане. Само "кири" в мече говорило о их клане. Это было непросто, Суйгецу лишь повезло в том, что владелец был слабаком, и парню удалось легко расправиться с ним. А вот с поставкой меча ему пришлось идти в обход аж до Парижа. Ходзуки жадно и злобно улыбнулся: нет, ну надо же, даже меч он получит тут! Это все хорошо, но остается поручение Саске на ликвидацию кое-кого. Потом будут деловые переговоры, потом Карин... Он невольно опять выругался. И угораздило же его! Нет, это все зависть к Саске, потому что этот идиот не понимал, какой верности ему достался человек. Черт, знала бы она, сколько раз ее жизнь была не в счет и сколько раз она могла бы ее лишиться. А она слепо любит Саске, он не раздумывая
сделает из нее живой щит, перечеркивая все ее заслуги. Он даже не даст ей уволиться, потому что она слишком лакомый кусочек для конкурентов, даже для самого Суйгецу. Таких, знающих все "внутренности" фирмы, не увольняют, а убивают. Она даже не знает, с чем соприкасается. Даже не знает, что является членом синдиката Учиха. Не знает, что весь крупный бизнес компании был захвачен, а боссов просто перебивали. Учиха - это монополия и тоталитаризм. Правда, Саске лишь наследник. Его руки еще не пропитались кровь настолько, чтобы считать его боссом абсолютно. Для Суйгецу он лишь выскочка, который является марионеткой Мадары. Просто так старик свою власть никому не отдаст, он скорее грохнет Саске.
"Слепцы". Ходзуки улыбнуло то, что окружающие его Карин и Саске даже сами до конца не знают о происходящем. Это забавляло, ведь кто в теме, тот и побеждает. Но Карин... Суйгецу не понимал, почему его мысли постоянно притягивает эта девка. Поначалу он ее лишь принял за смазливую шлюшку, хотел получить в любовницы, чтобы выведать больше о Саске и делах. Не получилось. Хорошо еще, что Джуго хоть немножко прояснил ситуацию - она сторожевая псина Саске. Но не его подстилка. Потом Суйгецу попробовал пойти на перемирие, но опять ничего не получилось. Маленькая железная кнопка... Именно! Вот почему его так тянуло к этой девчонке. Железная кнопка, если не стальная. Живой восьмой меч, которым бы он обладал с удовольствием. Она была ценной во многом: верная, преданная, умная, острая... И он чертовски ее хотел. Хотел обладать этой пигалицей. Поначалу это было по делу. Потом начался процесс зависти, потому что клан Учиха отобрал потенциально у него даже девушку его идеала. А потом... Появилось острое физическое желание. Пропадала куда-то его привычная сдержанность и хладнокровие, он вступал с ней в словесные бои. Привычно холодная и закрытая, ему нравилось видеть ее алеющие щеки. А какие губы? Память до сих пор хранила ощущение ее запаха, а грудь... Холодная вода не помогала. Удар в стену рукой пришелся вовремя, потому что боль отвлекла от ненужных мыслей. Вначале дела, потом все остальное. Но, что все же приятно радовало, она пошла на перемирие. Будет чертовски сложно с ней подружиться. Но надо, это его шанс, потому что он приставлен защищать ее лично по просьбе Саске. Но также он будет защищать ее от самого босса, потому что в любой момент от нее могут захотеть избавиться. Это шанс Ходзуки увести Карин.
Черт, она действительно не понимает, насколько бесценна в этом проклятом мире. Не понимает, что даже тут, в Париже, на нее может начаться охота. Черт. Два приближенных человека Учиха вне страны и охраны. Глаза Ходзуки сверкнули. "Надо бы одолжить у отеля несколько ножей. Хотелось бы привычный скальпель, легкий и острейший... Тут же есть черный рынок недалеко. Интересно, хватит ли наглости напасть с пистолетом?.. Но нет же, убивать нас не станут. Трупы так немногословны", - усмехнулся себе парень, посмотрев в зеркало. При мысли о скальпелях, глаза его опасно загорелись.

***

- Ты долго, - сделала замечание Карин.
Ходзуки невольно расплылся в улыбке: все такая же строгая, кажется, что-что, а Карин это самое постоянное, что есть в жизни. Одетая в черное. Да что, черт возьми, с этой девкой? Она робот? Это же какой-то ходячий траур и панихида. Странным и было ее поведение. Еще только сегодня она готова была его растерзать и придушить, а теперь сидит, схватившись ручонками за свою сумочку. Вся сжатая. "Лицемерка. Строит из себя черти что. Эй, да я бы, может, и поверил бы, что ты такая вот вся холодная, если бы не то бешенство, которое адресовано именно мне. Чего же ты лукавишь, Карин, и притворяешься? Эта сдержанность, как и моя, мнимая. Я вывожу тебя из себя, как и ты меня. Мы имеем одинаковое влияние на друг друга. Но вот ты это не понимаешь, кажется. Или понимаешь?.. Стоп. Неужто Саске решил через тебя прибить меня гвоздями к полу? Такие резкие перемены, ты молчишь, не огрызаешься. Ясно, что-то задумала. Если это так, то непременно попытаешься по-женски воспользоваться уловками. Переспать-то я с тобой пересплю, с удовольствием, но я не поведусь".
- Знаю-знаю, не хорошо заставлять ждать, мон ами, - по-идиотски раскланялся он. - Но мне приятно осознавать, что ты меня все-таки ждешь, - парень обратил внимание, как нахмурилась девица. Да, она точно что-то задумала.
- Тебе лишь бы все опошлить, - строгий взгляд был все равно приятен.
- Итак, куда бы сводить очаровательную мамзель, - его распирало флиртовать с ней.
"Что-то идет не так, - хмурилась девушка. - Уж больно он услужливый и пытается добиться расположения к себе".
- Скажи, а ты всегда так общаешься? - нужно было для начала добраться до его естественной манеры поведения и общения. Неужели устраивать клоунады и опошлять все - норма?
- Как бы, да, а что?
Карин еще больше нахмурилась.
- Эй, детка, ты же не думаешь, что я тебя кадрю, - он оказался так близко к ней, и Карин этого даже не заметила.
Он стоял вплотную, и был ощутим очень приятный парфюм, довольно-таки сладкий и... поднимающий настроение? Невольно она сглотнула, потому что от него исходило тепло. "Так странно, никогда бы не подумала, что на таком расстоянии от человеческого тела может идти жар, ой..." Девушка подняла голову, и взгляды двух врагов встретились. Уголки губ Ходзуки были приподняты, он выглядел опасно. Фиолетовые глаза, казалось, потемнели.
- Эй, пигалица, ты же не думаешь, что ты особенная для меня и я тебя клею? - резко спросил он. "Ксо, получилось грубее, чем хотелось, но только так можно ее отвлечь".
- Я о тебе вообще не думала, но сейчас посещают мысли, что ты страдаешь ПМС. У тебя перепады настроения. Еще меня смущает то, что мы с тобой больше не ругаемся. Это новое в этапе нашего общения. Ты меня больше не цепляешь, а я не огрызаюсь.
Карин развернулась к нему спиной и пошла к выходу. "Нашего..." - эхом повторилось в сознании девушки.
"Ха! Вынуждаешь бегать за тобой! Как бы не так!" Но, скрипнув зубами, пришлось последовать за ней. Опять строгая походка, идеальная осанка, зад, бедра, что соблазнительно покачивались при ходьбе. "Женщины, чтоб их! А еще хуже те, которые не знают, что делают, а ты совсем не понимаешь, что вытворяешь и как можешь влиять на мужчин. Ты женщина, которая не знает о своем самом опасном оружии, соблазне. И это очень хорошо, потому что, захотев играть по-своему, я бы пропал".
И они вышли из отеля. Каждый шел и думал о своем. Карин почему-то стало вдруг сложно смотреть в глаза своему спутнику. Что-то внезапно поменялось. Вроде бы ничего в нем не менялось: привычная серая гамма в одежде. Привычное паясничество. Привычные подколки. "Ты же не думаешь, что я тебя кадрю", - это было сказано так, будто она и не девушка вовсе. "Ты дура, радуйся, что он не лезет к тебе больше. Вам еще вместе ночевать", - при этой мысли она покраснела.
От шедшего рядом Суйгецу, румянец ее щек не ускользнул.
- Ты так покраснела, будто бы подумала о чем-то очень пошлом, - самодовольно заявил он и расплылся в своей привычной улыбке, закрывая глаза.
Карин остановилась и смерила врага презирающим взглядом.
- Не суди по себе, - хмыкнула она, надменно задирая подбородок.
- Ты тоже думаешь о том, что мы будем вместе ночевать? - Их взгляды встретились.
"Провоцирует? Но для чего? - хмурилась девица. - Или это он так заигрывает и проявляет симпатию?"
"Челка. Эту челку хочется спрятать под берет. Женщина, ты намеренно делаешь все, чтобы я хотел к тебе прикасаться?"
- Даже не думай, - прорычала Карин, ясно понимая, что у Суйгецу уже что-то на уме.
- О, не суди по себе, - повторил он ее слова, чем вызвал у девушки очередной прилив крови к щекам.
- Иди ты, а? - ее рука невольно сжалась в кулак, и ошарашенный Суйгецу получил подзатыльник.
- Да ты чего? - обиженно потер он голову.
- Для профилактики. Знаешь, у меня иногда такое мнение, что у тебя в башке ничего. А очередная "гениальная" мысль - это сквозняк. Вот и помогла тебе форточку закрыть.
- Ясно. - Они спустились в метро. Девушке ничего не оставалось, как следовать за Ходзуки, который с воодушевлением изучал карту метро. Они ехали молча, лишь изредка парень давал взмахом руки понять, что нужно выходить и куда пересаживаться. После второй пересадки Карин поняла, что чертовски устала. Да и утренний срыв давал о себе знать. Она вымоталась. Еще убийственный перелет. Час езды до отеля. Как же нехорошо, что она проявила слабость: никогда до этого утро девушка не позволяла себе расплакаться. Более, она это сделала перед врагом. Но... Но он обошелся с ней по-человечески, даже ухаживал. Ходзуки, на удивление, заботился о ней. Даже сейчас, когда освободилось место, он ловко закрыл его спиной, схватил ее за руку и усадил. "Галантность? Попытки ухаживать? О черт, я не знаю, что он вытворяет, потому что ни разу не была в отношениях".
Даже когда они выходили, парень подал ей руку. "Паясничает". На секунду она замерла, так и не решившись вложить свою кисть в его. Но люди выходили, и никто не собирался церемониться с замершей девчонкой. Кто-то сзади толкнул, и Карин бы упала на перрон, если бы Суйгецу не поймал ее. Аромат его парфюма на секунду вскружил голову. Было сладко, и дыхание девушки участилось.
- Тебе не кажется, что сегодня ты уж слишком много падаешь на меня, - фиолетовые глаза отдавали чертовщинкой.
- Спасибо, - только и промямлила девица, закусив нижнюю губу.
"Нет, эта стерва точно что-то задумала. Уж я то знаю ее нрав. Почему-то сдерживается. При обычном бы поведении я бы давно получил в лоб или еще чего хуже... А тут слова благодарности. Нет, она определенно что-то замышляет".
"Куда тебе там кого-то соблазнять и влюблять, если ты не знаешь, как вести себя с мужиком. Особенно с этим извращенцем?!" - жалобно скулило внутри у Карин.
Поднимались они молча. Оказавшись на улице, девушка раскрыла рот от удивления.
- Что? Нравится? Да, это место будет особенным для нас, - скрепив руки в замок на затылке, проговорил Ходзуки.
"Опять это "нас"", - это местоимение почему-то очень странно воздействовало на нее.
Но все сразу было заглушено красотой открывшегося вида. Это был огромный замок, сад, что занимал немереную площадь, десятки фонтанов, сотни цветов и деревьев, колесо обозрения, что светилось фонариками. Вообще, тут все было в подсветке. Даже сакура, которая бросилась во внимание Карин, была освещена снизу розовым. Множество маленьких дорожек и скамеек. Красивые мраморные скульптуры, изображающие героев мифов. На секунду она перенеслась во-что необыкновенное.
- Где это мы? - тихо спросила она, не смотря на спутника.
- Мы на площади Согласия, мон шер, - довольный впечатлением Карин, улыбнулся Ходзуки. Мимо проходил цветочник, предлагая розы, и парень купил одну.
- Красотища какая! - ее восторг был искренним, потому что место заставляло содрогаться от величия.
- Я не зря привел тебя сюда. Мне кажется символичным это название "площадь Согласия". Ты не находишь? - попытался привлечь ее внимание парень.
Не хотя, но Карин все же повернула к нему голову и чуть не подпрыгнула: перед ее носом оказалась роза. Цветок имел большой и чуть распустившийся бутон. Он был красным, а аромат приятным - опять живая роза. "И когда это он успел?" Но Суйгецу не нужно было что-то говорить, потому что лукавый взгляд и так все выдавал. "Только не говорите мне, что и он решил приручить меня?" - завизжало внутри у нее.
- Ходзуки! Ты что себе позволяешь? - рыкнула на него Карин. - Даже не думай, ничего не получится! - фыркнула она.
- Ты опять обобщаешь, ведь это ты решила себе польстить, - его голос вдруг стал бархатистым, что и лепестки этой розы.
- Ты сатана, ты знаешь об этом? - девушка не могла не вспылить - он просто выбивал ее из привычного равновесия.
- Мон ами, я тебе открою одну тайну, - сказал он, понижая голос. - Сатана никогда не посягнет на душу светлую и чистую. Наоборот, он будет ею восторгаться, потому что он отверженный. А чистая душа - это каждый раз как соприкосновение с искуплением. Сатана лишь пойдет к тому, в ком видит для себя ответное, и это не очищение. - Лепестки розы были прохладными. Карин замерла с открытым ртом, еще более шокированная. "А мне еще с ним ночевать", - испуганно билось ее сознание.
- Ты, кажется, хотел прогуляться, так давай, шагай себе к своим чертям, - насупилась она. "Гад же какой, такой не тонкий намек на... А хрен тебе, ублюдок, знаю я твои помыслы. Зубы мне заговариваешь. Какая прелесть, решил хоть так свои планы в реальность привести. А черта с два тебе, а не переспать!!!" Невольно она скрипнула зубами от злости.
Сейчас он стоял справа. Посмотрев через плечо, Карин увидела знакомую злобную усмешку.
"Хех, ты не святая, даже не думай. Просто твой демон еще не проснулся. Но... Как же долго ты будешь сдерживать свой горячий темперамент, прячась за холодностью линз своих очков? Да, любовница из тебя бы получилась что надо. Только можно представить твои ногти на моей спине, а еще пятки, вжимающиеся в поясницу... Суйгецу. Ты. Идиот".
- Да, - его тон вдруг стал ледяным. Повернувшись к ней, Ходзуки подал руку, согнутую в локте.
- И не подумаю, - вырвалось у Карин сжато. Этот ненормальный за весь день успел ее вывести раз так двадцать из калии.
- Как хочешь, - все так же холодно произнес он и зашагал вперед по дорожке.
Карин ничего не оставалось, как последовать за своим горе-спутником.
Сад Тюильри, как прочитала она на вывеске по-английски, был действительно чарующим местом. Замок Медичи был сказочным. Невольно Карин почувствовала себя сказочной принцессой, которой подарили маленький кусочек волшебства. Статуи же рождали в сознании сражения, представлялось, как сотню лет назад тут гуляли короли, знаменитейшие авторы и художники. Это место было излюбленным для королевы Франции, и не удивительно. Это было похоже на колыбель чего-то великого. А может, тут и гулял сам Наполеон? Приятная дрожь охватила все тело - она наступает на те же камни, что и монархи. Здесь гуляла сама королева, и у Карин аж дух захватило. Потому что было такое ощущение, что девушка путешествует во времени и соприкасается с каким-то таинством. Оно было величественным. Невольно Карин присела и дотронулась до камня. "Интересно, какой была королева? Наверное, у нее было много поклонников и она знала толк во флирте..."
- Эй, Карин, - раздалось от Ходзуки. Невольно девушка подняла глаза. Сейчас, когда у него за спиной были огни города и небо, он выглядел тоже сказочным. - Если удачно заключишь договора, я тебе обещаю - устрою ужин во дворце, я из тебя на один вечер сделаю принцессу, - и он улыбнулся впервые так лучезарно и весело, что девушка замерла.
- Я и без этого все сделаю, - тихо сказала она и потупила взгляд в дорожку.
- А можно просьбу? - Ходзуки подошел к ней и сел на корточки. Теперь их лица были на одном уровне, и одна прядка упала на нос Суйгецу.
- Какую? - хмуро спросила она, потому что опять была смущена.
- Прими, пожалуйста, мою розу. - Его фиолетовые глаза излучали тепло. Странно, но Карин они больше не казались ледяными. Наверное, это ее организм так приспосабливается, чтобы выжить в поездке с этим ненормальным.
- Нет, - отвернулась она.
- Почему? - не отступал он.
- Потому что это... неправильно, - насупилась она.
- Неужели так сложно себе позволить порадоваться и получить удовольствие? - опять он улыбнулся, и кривой зуб показался из-под губы.
- Чего ты от меня хочешь? - два взгляда столкнулись, накаляя обстановку.
- А если я тебе скажу, что ты мне нравишься? Что я хочу ухаживать за тобой? Все по-честному, как полагается, - и опять он расплылся в улыбке по-идиотски.
- Это отвратительно, что ты там себе навыдумывал?!! - взревела она, вскакивая, и зашагала вперед.
- Ничего, - не без злости тихо сказал он и поплелся за ней. - Ничего.

Теперь она шла впереди и думала о происходящем. Что-то было не так: они должны привычно ругаться. Но что, черт возьми, происходит? Он флиртует с ней, сказал, что она ему нравится. Нет, если так подумать, то он действительно ведет себя так, будто ухаживает. "Влюбленный Ходзуки?! Нет. Нет, еще раз нет. Ущипните меня кто-нибудь! Нет, ему определенно что-то надо. Знаю я это, как бывает в командировках. Поматросит и бросит, не более... Да о чем ты думаешь, а? Ты любишь Саске, и точка. Это у тебя просто разыгралась фантазия, да и сам Ходзуки своим поведением пурги нагнал не хилой. Это все из-за того, что за тобой никто никогда не ухаживал. А быть влюбленной в Саске - это просто удобно. Ты знаешь, что он тебе никогда не ответит взаимностью, но в тоже время ты не брошенная и не отвергнутая. Это платоническая любовь, которая никогда не сделает больно. Отдала в никуда свое сердце, и можно покоиться с миром и спокойно жить. Да и у Ходзуки эта романтичность лишь по причине того, что я очень близко. Тоже сам себе чего-то навыдумывал, теперь бегает идиотом. Мужчины странные. Не понять мне их".

Так они и бродили по парку в молчании, каждый при своих мыслях. Один злился от безвыходности, вторая же на обреченность делить свое пространство с неприятелем.

Когда же у Ходзуки заурчало в животе, он, абсолютно без своего привычного паясничества, предложил поужинать. В груди у парня щемило, и он выглядел мрачнее тучи. Отказ Карин задел мужское самолюбие опять. Она упорно отказывалась принимать его всерьез.

Выбрав ресторанчик, что был расположен на открытом воздухе и близ дворца, они уселись напротив друг друга. В глаза невозможно было смотреть. Чувствовалась напряженность, и вечер портился необратимо.
- Послушай, - начала девушка, вобрав в легкие побольше воздуха. - Это все из-за того, что мы обязаны быть вдвоем. Но зачем лицемерить и изображать влюбленную парочку? - было видно, что она стесняется. Да и ее спокойный тон - это было достижением, ведь она не орала на него по привычке.
- Действительно, - это прозвучало плевком. - Ты даже не можешь позволить себе принять цветок, - недовольно заметил Суйгецу.
- Ходзуки, ты должен меня понять, - попыталась она улыбнуться, чтобы показать, что настроена дружелюбно.
- Что понять? - резко он потянулся к ней, и девушка ощутила на своем затылке цепкую руку.
"Сказать тебе, что я девственница, что ты меня до смерти пугаешь?"
- Если ты не уберешь руку, я помогу тебе вилкой, - раздался ее рык, и очки сползли на нос.
Но Ходзуки лишь усилил свою и так железную хватку.
- А вот эту Карин я уже точно знаю, она мне ближе, - злобный оскал был ответом. - Может, хватит тогда играть со мной? Скажи, к чему эти перемены, что ты задумала? - его лицо оказалось в считанных миллиметрах от ее.
- Я хотела бы спросить у тебя это? - процедила она и потянулась к вилке.
- Не играй со мной, - вторая рука аккуратно взяла ее за подбородок, и губы соприкоснулись.
- Я девственница! Я не знаю, какую чушь ты себе навыдумывал, придурок! - прошипела она и тут же прикусила себе язык.
- Что будете заказывать? - раздался голос официанта, и двое дернулись от друг друга.
- Сырный десерт с фруктами и медом, вино можно на ваше усмотрение.
Скрестив руки на груди, сжав губы в тонкую полоску, Карин сидела и мысленно убивала Суйгецу. Ну надо же! Эта гадина все-таки вывела ее. Красная, что спелый помидор, который вот-вот лопнет, она сидела и дулась.
- Карин, - сказать, что Ходзуки было неудобно... промолчать. - Так ты старая дева, - смешок вырвался непроизвольно.
- Заткнись. - Благо, Ходзуки успел увернуться, а то бы точно получил вилкой под глаз.
Она была просто взбешена. Нет, она горела адским пламенем, готовая размозжить его череп об асфальт. В этот момент она ненавидела себя, Суйгецу, Саске и весь Париж. "Да пошли они все! И Саске. И Суйгецу. Чтоб им усраться".
- Ну, Карин, бывает, нет в этом ничего плохого, - парень просто не знал, что и сказать.
- Заткнись, мышь серая. Ты не понимаешь, как вы меня все достали. Как это унизительно, когда я, никогда не имея вообще никаких отношений, постоянно приравниваюсь к шлюхе Учиха. Да, может быть, так принято в этом сраном обществе, но я устала от вашей предвзятости. Я что, не могу быть хорошим работником? - где-то заиграла жалобно губная гармошка, а ей ответил аккордеон. - Конечно, нельзя и подумать, что можно ранить чьи-то чувства, особенно, наверное, как у такого робота, что я. Сколько раз мне предлагали всякие унизительные вещи. Сколько раз пытались вовлечь меня в непристойности. Все хотят только переспать со мной и так удивляются, когда получают отказ. Вы все одинаковые. А знаешь, почему мне так нравится Саске? Потому что он ни разу не опошлил наше общение. Да, как бы мне не хотелось, я понимаю, что это невозможно. Но он ни разу меня не оскорбил непристойным предложением. Хотя, я и не знаю, как бы отреагировала - обрадовалась бы или же испугалась. А я, между прочим, породистая сука, - усмехнулась она гордо. - Я последняя женщина в своем клане, которую можно выдать замуж. Я - высокородная. Но об этом никто не знает. Потому что нас всего осталось чуть. Я для клана, что кобыла для потомства. Только лишь. И боюсь, что меня выдадут замуж. Это теперь модно у нас в Японии, возрождать традиции и обновлять кровь...
Ходзуки стал серьезным, потому что монолог Карин давал многое в прояснение. Многое и радовало. Это многое порождало кучу вопросов.
- Из какого ты клана? - всего лишь спросил он, прерывая горячую речь девицы.
- Из Узумаки, - гордо расправив плечи, произнесла она.
- Мне это ничего не говорит, - усмехнулся Суйгецу и слукавил. Еще как оно ему говорило. Еще как. "Черт, я люблю тебя, Париж, ибо ты прекрасен и богат на тайны". Алчный взгляд на девушку, к счастью, не мог вслух рассказать о всех его мыслях.
- ... Поэтому, Суйгецу, попытайся меня понять, если ты действительно хочешь со мной сладить - будь сдержанным в своем напоре. Ты меня иногда смущаешь, я не знаю, что с тобой делать, - кажется, от всех этих слов лицо Карин было сейчас того же цвета, что и ее волосы.
- Ваш заказ, - официант принес нарезку из мягких и твердых сортов сыра, украшенную инжиром, грушами и виноградом. Также были поднесены два больших бокала с красным вином.
"Сухое", - подумал Суйгецу и прищурился. Ситуация принимала все более интересное положение, а девушка становилась все более лакомым кусочком. "В преданное полагается один из моих мечей. Шикарно. Остается лишь уладить дело с Нагато. Конечно, я не планировал жениться, но так меч будет моим без разборок", - меркантильность вытолкнула моментально все романтические помыслы.
- Хорошо, - сказал он абсолютно серьезно.
- Что?! - недоуменно спросила Карин, поражаясь тому, как горе-ловелас ретировался и капитулировал.
- Я тебя выслушал и услышал. Довольно. Пока ужинать, - строгий и властный голос парня заставил девицу замереть с раскрытым ртом. Однако больше причин для спора не было, и цепляться тоже было не к чему.
Ужин прошел в молчании, как и обратная дорога до отеля.

Дойдя до дверей, Ходзуки остановился.
- Ты иди, а я еще прогуляюсь, - сухо сказал парень, даже не посмотрев на спутницу.
- Ты чего? - недоуменно уставилась Карин, забеспокоившись.
- Я пойду в бар. А тебе, мон ами, думаю будет намного спокойней спать без меня, - сказав это, он протянул пресловутую розу. - Цветок ни в чем не виноват. - И уголки его губ приподнялись, но он так не удосужился взглянуть на девушку. Это было и незачем, потому что он прекрасно знал, что ее щеки заалели.
- Ясно, - робко произнесла она и потянулась за цветком. Когда же рука соприкоснулась со стеблем, почувствовалось тепло кожи Ходзуки.

Карин долго стояла под горячими потоками воды. Странно было все, что случилось. Девушка совсем не понимала, что задумал Суйгецу. Это обескураживало и бесило. С одной стороны, они все расставили сегодня по полочкам. С другой - понятно не было ничего. Обмотавшись в полотенце, она вышла из душевой и столкнулась со следующим фактом: Ходзуки придет пьяным. Нетрезвые мужчины, они непредсказуемы. Во что переодеться для сна, она не имела.
- Да пошел ты! - рыкнула Карин в воздух и подошла к сумке Ходзуки. Достав майку и одев нижнее белье, девушка завалилась на кровать, распластавшись, что звезда морская. "Надеюсь, ты прошляешься до утра, а если и придешь, то я это почувствую". Карин, сладко зевнув, провалилась в сладкий сон.

Просыпаться было тяжело. Из-за вина ощутимо гудела голова. Карин, не открывая глаза, начала прислушиваться. Где-то внизу сопели. Медленно сев на кровати, девушка аккуратно и тихо подползла к краю. Ходзуки спал на полу, подложив под голову руку. На молодом человеке были лишь боксерки, что сразу вызвало румянец, и вдруг перехватило дыхание. Тело его было намного рельефнее, чем у Саске. Спящий, Суйгецу выглядел таким спокойным, что Карин невольно улыбнулась. Кубики пресса, которые, что натянутые кожей, буквально просили к ним притронуться. Девушка нагнулась: вдруг появилось непонятное любопытство. Сам его жест, то, что он ночевал на полу, лишь бы ее не побеспокоить, это вдруг опалило все внутри девицы. Проклятый резец торчал, а губы были расслабленными. Вдруг Карин увидела ресничку на щеке спящего и автоматически потянулась, чтобы стряхнуть. Стоило ей прикоснуться к коже парня, как тот открыл глаза. От страха и неожиданности, девица дернулась вперед, слетая кубарем и делая кувырок. Падение на спину было болезненным, а потом ее прижало к полу тяжелое мужское тело.
- Что это ты такое делаешь? - он так оказался внезапно на ней, что девица лишь раскрыла рот от удивления. Сладкий парфюм опять соблазнял и будоражил...