Пять стадий перед смертью: мастер. 11. Депрессия (часть первая)

От автора2: говорю сразу: я не знаю, когда будет следующая глава. У меня осталось два экзамена, последний из которых по литературе, а потом я сразу уезжаю. К тому же я чувствую, что начинаю выдыхаться, потому, простите, но перед самой кульминацией беру отпуск, за который надеюсь восстановить силы. Кульминация и развязка по сюжету ближе, чем вы думаете, но дальше по времени, чем, может быть, кто-то надеется. Увы.



И прежде неспокойная жизнь Конохи забурлила теперь с особенной силой. Известие о создании Союзной армии всколыхнуло всех, от генина до АНБУ, от штабного до гражданского, от ребенка до седого старика. С лиц людей не сходила улыбка, везде только и было разговоров, что про будущее объединение: в раменной, в чайной, в торговом квартале, в главном штабе и в каждой квартире. Даже в поместье Учих долетали отзвуки всеобщей радости: рабочие, нанятые для ремонта обвалившейся части дома, пусть и шепотом и только на перерывах, но все равно спешили обсудить происходящее в деревне. Вынужденная оставаться в поместье рядом с Саске Сакура жадно ловила каждый такой разговор, старалась узнать побольше, услышать о друзьях и коллегах.
Каждой деревне была дана неделя на то, чтобы собрать весь свой состав шиноби и пересмотреть график миссий, а через две был назначен генеральный сбор всех войск. Поговаривали, что по такому случаю будут сделаны особые хитаи, одни на всю армию, а главнокомандующим станет Казекаге. Были и другие слухи, чудные, не всегда правдоподобные: никто не знал, с кем же им придется воевать. Не один же Мадара, бросив вызов всему миру, выйдет на поле! В связи с этим рабочие время от времени косо посматривали на Саске: что ожидать от потомка такого страшного человека? Почему он не участвует в общем формировании войска? Оплатит ли он их работу, в конце концов?
Ремонт обвалившейся крыши был закончен через три дня, но надо было еще до конца перестелить полы и заменить бамбуковые седзи. На четвертый день после объявления Хокаге один из рабочих подошел к Сакуре и сказал, что какие-то девушки ждут ее у ворот, о чем просили передать. Обменявшись взглядами с Саске, медик вышла из поместья и увидела стоящих недалеко от ворот Ино, Хинату и Тен Тен.
- Хорошо устроилась, подруга! – беззлобно воскликнула Яманака.
- Это не то, о чем ты думаешь, – предупредила Харуно, подходя к куноичи.
- А я вообще ни о чем не думаю, – ответила Ино. – Я это уже переросла.
Сакура хотела заметить, что это прозвучало так, будто Ино переросла тот возраст, в котором стоит думать, но понимала, что девушка говорит о другом, и потому промолчала. Они слишком давно и слишком хорошо знали друг друга, чтобы прибегать к лишним словам. Пары секунд взгляда глаза в глаза хватило, чтобы понять: Яманака переросла свою влюбленность в Учиху. Переросла и отпустила, потому дела Сакуры волновали ее сейчас куда больше, чем сожительство подруги с наследником Шарингана.
- Тебя не было в больнице и штабе, мы беспокоились, – как будто извиняясь, произнесла Хината.
- Пришлось пойти к Цунаде, но и она не согласилась сказать, где ты, – добавила Тен Тен.
- Как же вы тогда узнали? – полюбопытствовала медик.
- Надавили на Какаши-сенсея, – оружейница хитро улыбнулась. – Я пригрозила, что скажу Гаю-сенсею, что Копирующий вызвал его на десять поединков подряд. Это, как ни странно, сработало.
- Он сказал нам, что пока ты «приглядываешь», – Ино интонацией выделила это слово, намекая на то, что это цитата, – за Саске, но не сказал почему и зачем. На самом деле, многие в штабе озадачены тем, что Учихи нет в списках нашей части армии.
- Вы же понимаете, что если вам ничего не сказали Пятая и Какаши-сенсей, то я тем более не могу разглашать информацию? – спросила Харуно.
- Да, понимаем, – неохотно ответила Тен Тен. – И так ясно, что с Саске что-то нечисто и его поэтому оставляют в Конохе.
- Шикамару говорит, что это вероятно из-за того, что нашим основным врагом считается Мадара, но даже это объяснение не кажется ему убедительным, – добавила Ино.
Сакура молчала, извиняющимся взглядом глядя на подруг.
- Совсем ничего не можешь сказать? – спросила Хьюга.
Харуно кивнула.
- Мы можем чем-нибудь помочь?
- К сожалению… – медик поспешила сменить тему: – Когда вы выступаете?
- Через пять дней.
- Что-нибудь уже известно про командиров и распределение войск?
Сакуре хотелось услышать от подруг все, что те знают про будущее объединение, ведь сама она будет вынуждена остаться в деревне вместе с Саске. Она не получала такого приказа напрямую, но это было и так понятно: ее миссия закончится только тогда, когда для Листа не будет больше угрозы со стороны Саске. Недоказанной угрозы, надо добавить. Вот и получалось, что Харуно отсиживается на месте, в то время, пока все заняты активными приготовлениями к войне.
Ей очень хотелось думать, что ее миссия тоже важна, что все не зря, но это как-то плохо у нее получалось. Остаться здесь, когда остальные будут защищать мир бок о бок… Было горько и обидно.
Куноичи честно рассказывали подруге все, что знали: они видели досаду в ее глазах, и им хотелось хоть как-то поддержать ее. Они проговорили около получаса и, даже когда уже все вопросы закончились, не хотели расставаться. Но каждой надо было возвращаться к своему делу. В первую очередь самой Сакуре.
- Мы заглянем еще к тебе, хорошо? – спросила Хьюга, когда девушки уже попрощались.
- Конечно, – старательно улыбнулась медик.

На слова Харуно о визите подруг Учиха почти никак не отреагировал. Всеобщий ажиотаж вокруг объединения обошел стороной того, кто знал, что ждет союзную армию на поле боя. Мадара рассказал ему о стотысячной армии Зецу, и парень был уверен, что это только самая слабая карта в рукаве у прадеда. Но это не было его заботой: хотят воевать – пусть воюют. Вопрос был в другом: где же святилище?
Саске не сомневался, что найдет тайник, но парня беспокоили мысли о том, что он будет делать дальше. Все чаще он думал, что Мадара вряд ли обрадуется правнуку. Даже если и так, то в нынешних условиях Саске еще мог требовать безопасности Сакуры и ребенка, но план предка… Вечное Цукиеме: что ждет мир в этой насильственной, насаженной утопии? Мадара не похож на того, кто жаждет равенства и братства – ему нужны власть и повиновение. С помощью Шарингана Саске мог вырваться из иллюзии и освободить Сакуру и ребенка, но найдется ли место им троим в этом новом мире?
Он очень хорошо видел, как она переживает происходящее в деревне. Как ловит каждый разговор рабочих, как смотрит долгим и задумчивым взглядом за стены поместья, как время от времени кусает губы от сожаления и досады. Ей хотелось быть там, среди друзей, хотелось участвовать в общем деле, но парень не мог этого допустить. Он вполне осознавал, насколько сильно девушка привязана к Конохе. К Конохе, которую Мадара пообещал Саске в качестве трофея за свиток.
Договорится с предком не трогать Лист? Возможно ли это? Анализируя ситуацию сейчас, парень приходил к выводу, что слова прадеда были скорее наживкой, чем настоящим обещанием. У Мадары наверняка были свои счеты с Конохой, которую он покинул, потому прадед вряд ли позволит сохранить деревню и не выполнит своей части уговора. В такие моменты ладони непроизвольно сжимались в кулаки.
Использовать свиток для шантажа? Наверняка невозможно. Предок даже с половиной силы остается непредсказуемо опасным противником. Их сражение без сомнения выльется в противостояние Мангекью, и Саске объективно не мог гарантировать, что выдержит его. Сомнения начинали отравлять его мысли, влиять на его повседневные решения.
Он стал тренироваться по вечерам. Ничего особенного, лишь упражнения с Кусанаги, но это помогало расслабиться, отрешиться, привести мысли в порядок. Несколько раз он замечал наблюдающую за ним Сакуру.

Когда рабочие закончили с заменой седзи, наследник Шарингана сказал, что напоследок хочет заменить стеллажи в библиотеке. Из помещения вынесли все свитки и книги, разобрали старые полки и пообещали завтра сделать новые.
Но и под библиотекой ничего не оказалось. Святилища не было под домом. Саске не удержался: от накатившей злости врезал кулаком по одной из несущих балок, когда проверил все дважды до последней половицы.

После тех нескольких ночей, когда они спали вместе на кровати, он вновь вернулся в свою комнату. Днем парень занимался поместьем, вечером тренировался, ночью совсем не спал, проводя это время в библиотеке. Они почти не разговаривали, отталкивающее поле вокруг парня можно было при желании даже увидеть, но Сакура отчетливо чувствовала, что пропасть между ними сведена к минимуму. Могла ли она раньше так просто подойти к нему, когда он занят? Могла ли раньше привлечь его внимание одним только словом? Могла ли раньше находиться на таком близком расстоянии? Саске все еще оставался непредсказуем в своих мыслях и действиях, но Харуно научилась подстраиваться под него, понимать по каким-то едва заметным признакам, улавливать оттенки его настроений.
Она хорошо помнила о миссии, данной ей Цунаде, но после визита Наруто перед сбором пяти Каге не переставала думать о том, что, возможно, тьма еще не до конца поглотила Учиху. Его поведение, принятие ответственности за ребенка… Стоило как минимум попытаться. Она ведь пообещала Узумаки, что все будет хорошо.

В торговом квартале все было как всегда: товары, деньги, покупатели и сплетни. Сакура перебрасывалась парой-тройкой слов с торговцами, но все же быстро покупала все необходимое, расплачивалась и отходила. Последние дни Учиха был особенно напряжен, а девушке не хотелось, чтобы случайная искра породила пожар.
- Кажется, все, – сказала она, подходя к парню с последним пакетом в руках.
Саске не отреагировал, глядя куда-то в сторону. Проследив за его взглядом, Харуно увидела… молодую пару с годовалым ребенком. Ничего особенного, родители, кажется, гражданские с простой рабочей внешностью, малыш на руках матери крепкий и здоровый, еще по-детски неуверенный в окружающем мире, потому не отрывающийся от маминого плеча… Что могло заинтересовать в этой семье Учиху?
Когда медик перевела взгляд обратно на парня, то поняла, что он уже несколько секунд смотрит на нее.
- Что-то случилось? – невинный вопрос.
- Нет, – короткий ответ и протянутая за пакетом рука.

Он обратился к планам поместья, хранившимся в клановой библиотеке. Практически весь комплекс был возведен еще при основании Конохи, то есть при Мадаре, кроме бани и тренировочного додзе, достроенных позже и отстающих от строения с разных концов. Планы, схемы, проекты, чертежи, описания, но ни одного упоминания о святилище. Было вполне ожидаемо, что летописцы не стали бы раскрывать его местонахождение напрямую, но Саске не удалось найти даже зацепки или подсказки. Очевидно, предки при всей своей осторожности и коварстве не учли того, что однажды клан может быть практически уничтожен.
Что ему оставалось? До встречи с Мадарой было пять дней, а он исчерпал все варианты. Или почти все? Возможно ли, что святилище и все записи, связанные с ним, были уничтожены? Логично предположить, что о тайнике и знала-то только главная ветвь, если не один глава клана по факту. Но каковы могли быть причины его уничтожения? Стоило еще раз пересмотреть летопись истории клана…

- Саске.
На дворе была уже ночь, а он с обеда не покидал библиотеку. Словно хотел прирасти к столу и слиться с горой свитков на нем. Но Сакура давно научилась терпению. Она видела, что парень мрачнеет с каждым днем, и не собиралась оставаться в стороне. Учиха наконец отвлекся от манускрипта и посмотрел на медика, стоящую на пороге хранилища свитков и книг.
- Тебе не кажется, что пора спать? – спросила она, заходя внутрь.
- Иди, я скоро закончу, – ответил Учиха, но девушка уже подошла к нему и опустилась на стул рядом.
- Я подожду, – сказала Сакура и откинулась на спинку.
Позади вплотную стоял стеллаж, к которому можно было удобно прислонить затылок. Сделав это, медик закрыла глаза и начала мысленно считать. В конце концов, благодаря определенным факторам, у нее было некоторое влияние на Учиху, и она не собиралась им пренебрегать.
- Собираешься спать здесь?
- Может быть, – ответила Сакура.
Она услышала, как Саске свернул свиток и положил его на стол. Харуно чуть улыбнулась, довольная тем, что ее план сработал. А потом ее внезапно подняли в воздух, отчего медик чуть не воскликнула, но как минимум открыла глаза.
- Тебя до постели отнести или сама дойдешь? – это была вполне безобидная, но все-таки угроза. С изрядной долей нелюбви к проигрышу.
- Сама дойду, – поспешила заверить Учиху девушка, отметившая про себя, однако, как спала мрачность с аристократически красивого лица парня.
Он благодушно поставил ее на пол.

Хината, Ино и Тен Тен не просто навестили ее еще раз, но и привели остальных. Сакура не сразу признала в лае, доносившемся из-за стен поместья, голос Акамару, но, выйдя за ворота, была приятно удивлена количеством собравшихся. Здесь были все ее друзья - все члены команд Асумы, Куренай и Гая.
Они все покидали деревню завтра, с основной частью шиноби, и в Конохе оставалась только Хокаге и еще несколько дзенинов для завершения всех дел в течение еще трех дней. Ребята наперебой рассказывали друг другу новости, отпускали шутки, смеялись, но никто тактично не поднимал вопроса, почему Сакура находится в поместье Учих, хотя время от времени кто-нибудь все-таки опасливо косился на каменные белые стены и виднеющуюся над ними крышу главного дома. Каждый понимал, что девушка на задании, на нелегком задании, ведь жить рядом с Учихой… Они не доверяли Саске, и Сакура не могла упрекнуть их в этом. Раньше, до того, как он покинул деревню, они принимали парня как своего сверстника, как того, вместе с кем учились в Академии, осваивали азы искусства шиноби, как молчаливого, непростого, но сильного и уважаемого члена своего окружения. Теперь они, возможно, просто не знали чего ждать от него, неизвестно где пропадавшего два с половиной года, и то, что Цунаде приставила к Учихе Сакуру и не включила в списки армии, не добавляло им доверия к нему.
За шумной беседой незаметно пролетел час или даже полтора, и надо было уже прощаться. Сакура пожелала ребятам удачи, надеясь увидеть их всех целыми и невредимыми и как можно скорее. Никто из них не знал войны, не все сталкивались с миссиями выше уровня В, но несмотря на объективное понимание опасности, ее друзья были рады происходящему и верили в лучший исход войны. И Харуно разделяла эту веру.
Уже попрощавшись, она подходила обратно к воротам и надеялась, что ее самовольная отлучка осталась незамеченной, и даже, ступая обратно на территорию поместья, была готова к неприятной встрече с Саске. Но нет, ее никто не ждал ни на пороге, ни в главном доме, ни на кухне. Кажется, Учиха настолько окопался в библиотеке, что не замечал уже ничего вокруг, вздохнула про себя девушка.
Она не знала, что за ее возвращением незримо наблюдали со второго этажа.

Изучение истории клана ничего не дало. Саске казалось, что теперь он знал содержание каждого свитка в библиотеке, но это все равно не давало ни одной зацепки. Ни одного упоминания, ни одной тайнописи, ни одного скрытого смысла.
И это. Очень. Сильно. Раздражало.
Он не представлял где теперь, в оставшиеся три дня, ему искать святилище. Территория поместья не изменялась на протяжении всей его истории, а Мадара явно намекнул, что за его пределами искать бессмысленно. И что же ему теперь перерыть весь сад в поисках этого подземного склепа?
Такая альтернатива не прельщала, но видимо ему не оставалось ничего кроме этого. Где-то тут он видел свитки, посвященные земляным техникам…

Техника была простенькой, но идеально подходила под поставленные цели. Выучить ее не составляло большого труда, но вот практиковаться времени не было. Парня не особо волновали возможные вопросы со стороны Сакуры, но и их он собирался избежать.
Была глубокая ночь, когда Саске бесшумно покинул свою комнату и вышел в сад. Выйдя примерно на центр поместья, он остановился и не двигался несколько минут. Дело было не столько в концентрации, сколько в том, что парень хотел убедиться, что ему не помешают. И чем дольше он прислушивался к царящей вокруг тишине, тем больше растворялся в ней. Ночь поглощала его, заполняла собой тело и разум, время начало отступать назад, замедляясь, но Учиха не позволил себе обмануться этой иллюзией. Сложив несколько печатей, он положил ладонь на землю и запустил дзюцу поиска. Ничего особенного, просто небольшая локация, позволяющая определить состояние земли на несколько метров вглубь и вширь.
Из-за неотработанности техники локаторная волна не достигла даже стен главного дома, потому Саске пришлось повторить дзюцу. Получилось лучше, чем в первый раз, но он все равно не был уверен в результате.
Однако использование техники в третий раз убедило парня только в одном: даже под территорией сада не было ничего похожего на то, что он искал.

Сакура проснулась от близкого всплеска чужой чакры и настороженно прислушалась. Ночная тишина, подобно паутине, оплела все вокруг: случайное движение одной нити отдавалось во всех других, потому Харуно уже знала об источнике совсем слабого, едва различимого шума. Неслышно соскользнув с кровати и замаскировав свою чакру, медик подошла к окну и выглянула в него так, чтобы ее нельзя было увидеть из сада.
Саске был внизу. Он стоял на колене, одной ладонью упираясь в землю и словно к чему-то прислушиваясь. Потом парень сложил несколько печатей и вновь опустил ладонь на землю. Снова к чему-то прислушался, казалось, даже цокнул – вновь печати и вновь опущенная вниз ладонь.
Это то, о чем говорили учителя, поняла Сакура: Учиха что-то искал. Что же это было? Что, настолько важное, что парень даже вернулся ради этого в Коноху и терпел рядом Наруто? Харуно старалась дышать ровно и незаметно, но сердце от подобных рассуждений начинало сбиваться с ритма от волнения.
Что ты ищешь?
Но вот он встает. Обычно, размеренно, но… нет, здесь есть какая-то новая нотка… Плечи словно каменные. Не нашел. Протяжно выдохнув и опасаясь, что ее заметят, Сакура тенью скользнула в кровать, что есть сил, прислушиваясь к паутине тишины. Но та ей больше ничего не сообщила.

За следующие несколько дней парень, казалось, превзошел сам себя по уровню холодности и отрешенности. Сакура, ранее легко позволяющая себе высказываться о его настроении, теперь вела себя крайне осторожно: его холод обжигал почти физически. Она ловила себя на том, что беспокоится, одергивала, старалась свести контакты к минимуму, но все равно чувствовала давящую тяжесть с его стороны… В такие минуты медик особенно четко понимала насколько реальную и страшную угрозу может представлять клан Учих.

Старое додзе отлично сохранилось и не требовало никакого ремонта, кроме замены татами. Саске не раз тренировался здесь в детстве или наблюдал за тренировками Итачи и других. В додзе старые мастера обучали молодняк боевым искусствам: желающих было достаточно и помещение редко пустовало. Всегда можно было найти оппонента, более сильного или более слабого, всегда здесь были мастера, но после того, как голоса поместья затихли, людей-соперников Саске заменили деревянные манекены и мешок с песком. На последнем Саске часто отрабатывал силу удара, собирая и концентрируя свою ненависть к Итачи в кулаках. Это было так давно…
И вот мешок, наполненный песком, снова был подвешен на одну из потолочных балок в центре додзе. Занятий с Кусанаги уже не хватало, злость, рождаемая внутренними, глубинными противоречиями, временами подступала к горлу, а парень не хотел в случайный момент соваться на ту, что была рядом.
Удар. Удар. Прямой. Боковой. Снова прямой.
На нем лишь черные штаны и обмотка на руках. На оголенном торсе уже выступил пот.
Прямой. Боковой. Боковой.
Почему все опять выходит из-под контроля?
Боковой. Прямой. С локтя.
Завтра истекает срок, данный ему Мадарой, а он так и не смог справится с простой задачей найти свиток.
Прямой. Боковой.
Какая после этого, к чертям, ответственность, которую он собрался принять за еще не рожденную жизнь?
Боковой. Боковой. Перебежка.
Чего ему не хватило на этот раз? Силы? Находчивости? Ума?
Прямой. Боковой. Прямой.
Что он должен делать? Как защитить Сакуру и ребенка от гнева Мадары?
Прямой. С локтя.
Бежать? Харуно не согласится, сделает все, что угодно, лишь бы остаться – это ясно как белый день. И на большом сроке она уже точно не сможет побегать…
Боковой. Боковой. Боковой.
Выступить против Мадары? В одиночку – даже не смешно. Даже с глазами и знаниями Итачи. Чертова нехватка опыта.
Прямой. Прямой. Прямой.
Вместе с объединенной армией? Но он же чертов преступник, за которым нужен глаз да глаз.
Прямой. Перебежка. Прямой.
Что он сделал не так? Ослепленный чужой ложью, он уже убил одного дорогого ему человека. И смерть Данзо, смерть за смерть, не смогла успокоить его, лишь притупила боль, причиняемую истиной.
Боковой. Прямой. С локтя. Прямой.
Он снова был в сетях. Сетях лжи и обмана. Чужой лжи и чужого обмана. И снова его обманывала та же, его собственная кровь, кровь его воистину прóклятого клана!!
Саске с размаху ударил по мешку ногой – веревки лопнули, и мешок, пролетев пару метров, врезался в стену, надломив бамбуковые седзи.
Учиха поднял лицо к потолку, закрывая глаза и выравнивая дыхание.
Нужно успокоиться. У него еще целые сутки. Он что-нибудь придумает.
Вытирая пот со лба, Саске подошел к мешку. Седзи серьезно треснуло, проломившись внутрь и являя чернильную тьму в провале.
Парень подумал, что это странно. Все стены додзе должны были выходить сразу на улицу, но эта... Стремясь подтвердить свои догадки, он взялся за стороны треснувшей бамбуковой панели и вынул ее из ряда других.
Стена была двойной, и расстояния между седзи как раз хватало, чтобы в нем мог встать взрослый человек. Может, немного боком, но все же. Это было необычно, и в планах постройки додзе Саске не видел подобного.
Учиха ступил между бамбуковыми стенками. Узкий темный проход, вероятно, идущий вдоль всей стены. Загадка требовала разрешения.
Парень прошел несколько метров вперед. Воздух в коридоре застоялся, а из-за не пропускающих свет седзи приходилось двигаться на ощупь. Вдруг пол под ногой ушел вниз.
«Лестница», – понял Саске.
А лестница вниз могла значить только одно: он нашел святилище.