Пять стадий перед смертью: мастер. 12. Принятие (часть первая)

- Сакура!
Она упала на четвереньки в неполных двух метрах от него, упала и вцепилась одной рукой в землю, другую прижимая к животу. Вокруг ладони толчками запульсировала чакра, но Саске видел, какой болью искажено опущенное лицо Харуно. Он видел, как она старательно дышит, как напряжены ее губы, не выпускающие наружу ни звука, как проникает в ее тело чакра, видел, но ничего не мог сделать, скованный неподвластной плотью. Он мог только смотреть. Только смотреть на последствия своих поступков.

«Если тебя ранят на поле боя, первое, что ты должна сделать – восстановить дыхание», – учила ее Пятая, и потому Сакура старательно дышала. Напряженно, медленно, с присвистом сквозь сжатые зубы, но дышала.
Вдох – выдох.
Это было совсем не просто: отрешиться от боли, от подступившей к горлу рвоты, от стучащего в висках адреналина и сосредоточится на потоке чакры в пальцах. И дышать. Прекратить спазмы и не дать разойтись швам и случиться кровоизлиянию. Но главное – дышать.
Чакра плохо слушалась: била неровными, грубыми толчками, и пока даже больше вредила, чем помогала, как если бы медик пыталась вдеть нитку в иголку при помощи топора. Но постепенно ее ток выравнивался. Стальной кулак, стянувший внутренности, разжался, и Сакура, наконец, смогла нормально дышать. Когда спазмы прекратились и боль окончательно отступила, Харуно была настолько обессилена, что просто позволила своему телу расслабиться и с четверенек перекатиться на спину.
В лицо ударил холодный дождь. Ах да, она ведь все еще здесь.
Харуно посмотрела на лежащего рядом парня.

Когда локоть ее руки подогнулся и девушка упала набок, Учиха подумал, что медик сдалась или потеряла сознание. Он двинул рукой в ее сторону в каком-то бессознательном движении, но его локоть лишь едва дернулся, напоминая о параличе. Саске скрипнул зубами, но тут встретился взглядом с Харуно.
- Все хорошо, – устало сказала она, опуская веки. – Все хорошо…
Он уловил в ее глазах только одно – облегчение, и вспыхнувшие на какое-то мгновение эмоции внутри него самого вновь отступили в пустую тьму.
- Кажется, я пока никуда не пойду, – с какой-то горькой усмешкой проговорила Сакура.
Лил дождь. Стих ветер. А они просто лежали рядом на холодной земле, лицом к хмурому небу, оба не имея сил пошевелиться, оба не имея желания разговаривать.
Дождь не прекращался. Он заполнял собой сознание, заменяя мысли шумом падающей воды. Этот шум успокаивал, усмирял, словно укутывал в огромное, шелестящее, но холодное одеяло. Гроза, очевидно, прошла стороной: прозвучало лишь эхо грома, и дождь теперь просто освежал землю, умывая ее и принося обновление.
Но до конца ночи было еще далеко.
- Тебе нельзя долго лежать на холодной земле, – сказал Саске, даже не заметив, что голосовые связки восстановились полностью.
- Да, ты прав, – вздохнула Сакура и, оторвав неподвижный взгляд от темного неба, осторожно села. – Можешь пошевелиться?
Учиха сжал и разжал кулак, немного более свободно подвигал локтем, попытался согнуть колени. Девушка в это время с некоторым усилием поднялась на ноги.
- Давай, – она встала напротив него и протянула руку.
Он посмотрел на медика снизу вверх и увидел застрявшие у нее в волосах травинки, ее выпачканную в земле одежду, ее усталое бледное лицо. Она была не в лучшей форме, и это он был в этом виноват.
- Не беспокойся, я выдержу, – сказала девушка.
Саске вздохнул и резким движением вскинул руку, хватаясь за ладонь Харуно – та потянула парня на себя, помогая встать и сразу подставляя свое плечо для опоры.
- Думаю, не стоит нести грязь в дом, – через пару секунд произнесла она, наблюдая за парнем, и сделала первый шаг в сторону бани, дожидаясь, пока Учиха ступит за ней.
Он не без труда переставил ногу. Потом другую.
Постепенно они продвигались вперед. Сакура не торопила Саске ни словом, ни движением, просто помогала ему делать каждый следующий шаг, неявно, но все же принимая часть его веса на себя. Ей не раз доводилось помогать людям с ограниченными возможностями. Особенно шиноби. И тут кто, как не Харуно знала про то, что нельзя подгонять и спешить.
Когда они наконец дошли до бани, и парень смог рукой опереться на стену, медик позволила себе небольшую передышку.
- Еще не все, – словно сама себе напомнила она, вновь делая шаг.
Когда они вошли в помещение перед купальней, Сакура аккуратно усадила Учиху на небольшую скамейку и прислонила его спиной к стене. Он с усилием дышал, будто тренировался несколько часов подряд, и дождевые капли все еще падали с его жестких черных волос на холодные сильные плечи.
- Посиди здесь, я пойду первая, – девушка помедлила, а потом, не снимая одежды, вошла в банную комнату.
Послышался звук включенной воды. Саске пустым взглядом смотрел на закрытые седзи и не думал ни о чем. Мысли ускользали, слова путались и разбегались, и он просто позволил глухой пустоте завладеть его разумом. Глухой безжизненной пустоте.
Через пятнадцать минут Сакура вышла из купальни. Ее волосы, кожа и одежда были чистыми и пахли мылом.
- Идем, – сказала она и вновь протянула руку.
Учиха оперся на стену ладонью и усилием воли поднял себя со скамейки. Посмотрел еще раз на Сакуру, и та сама без слов взяла его вторую руку и перекинула себе через плечо. Они пошли более уверенно, силы возвращались к парню, хотя даже после обвала крыши он не чувствовал себя так… никак. Сейчас он вообще себя никак не чувствовал.
Когда они вошли в купальню, Сакура подвела его к душу и спросила:
- Можешь стоять?
Учиха оперся рукой на стену, отпуская девушку. Харуно включила воду.
Она водила ладонями по его спине и плечам, забиралась пальцами в волосы, промывая их от земли и застрявшей травы, словно купала великовозрастного ребенка, а он послушно стоял и не препятствовал никаким ее действиям.
- Повернись, – попросила она, и парень медленно повернулся.
Поток воды бил ему прямо в затылок, но Саске не шевелился и неотрывно смотрел лишь на розовую макушку перед своим носом. Сакура прощупывала его плечи вверх от локтя, что-то проверяя и чему-то слегка хмуря брови.
- Как ты себя чувствуешь? – спросила медик, поднимая взгляд на Учиху.
- Погано, – честно, но безразлично ответил тот.
- Меня беспокоит состояние твоих мускулов, дзюцу не должно было… – она не договорила.
Руки уже значительно лучше слушались парня, чтобы он мог достаточно точным движением загрести девушку в охапку и прижать к себе. Инстинктивно Сакура выставила вперед локти, уперевшись ими в грудь Учихи, а тот, то ли не выстояв на ногах, то ли слишком устав, сделал шаг назад и откинулся спиной на стену, увлекая за собой девушку в руках.
- Саске…? – полувопросительно произнесла медик, не решаясь поднять лицо вверх. Такое поведение смущало и настораживало одновременно.
Он не ответил, только еще теснее прижал Харуно к себе.
Девушка не шевелилась. То, что произошло всего полчаса назад, весь этот хаос и безумие, появление Итачи и их бой, гнев Учихи и ее истерика, оставило неприятный осадок в душе. Сакура все еще злилась на парня и одновременно сочувствовала ему, отчего злилась уже на себя, но все эти эмоции доходили до нее как через пелену дождя, того самого, что наверняка еще шел снаружи: эмоции были, но какие-то размытые и нечеткие. Поэтому она позволяла ему держать ее так.
Вода не грела, не грело и чужое тело. Но Саске все равно продолжал сжимать Харуно в руках, словно цеплялся за ускользающую реальность, чтобы не утонуть с головой в заполнившей сознание холодной пустоте. Он уже знал это состояние: так же Учиха чувствовал себя после смерти Итачи в первый раз. Связь с реальностью терялась, ускользала, словно дождь сквозь пальцы, обтекала их и исчезала. Тогда эту пустоту заполнил Мадара, дал новую цель и новые идеалы, но по сути это оказалось лишь отсрочкой. Теперь рядом была эта девчонка или, нет, правильнее сказать, мать его ребенка. Она что-то говорит, что-то делает, а он…
- Что я должен делать теперь? – спросил Саске.
Сейчас он вновь был готов просто пойти туда, куда ему скажут. Но Сакура ответила по-другому:
- Жить дальше, – сказала она. – Принимать решения. Защищать то, что дорого, – медик пожала плечами и посмотрела вверх в темные, но все еще пустые глаза парня. Где та сила, что всегда наполняла их до краев? – Я не знаю, Саске. Ты должен решить это сам. Это то, чего хотел Итачи.
- Итачи… – глухо повторил Учиха. – Что он сказал тебе?
- Ничего, – честно ответила Харуно. – Хотя, прости, я слышала весь ваш разговор.
Что-то дрогнуло у Саске на лице: словно треснула тонкая корочка льда у него в глазах.
- Почему он вновь оставил меня?
Сакура почувствовала боль в груди: она не знала ответов на эти вопросы и хотела бы, чтобы на ее месте был кто-то другой, кто-то мудрый и знающий жизнь, например, Какаши-сенсей или Цунаде-сама… но здесь была только она.
- Потому что он принял на себя прошлое и оставил тебе будущее.
Лицо Учихи исказилось еще сильнее, и он бессильно опустил голову и уткнулся лбом в основании шеи Харуно, лишь крепче прижимая ее к себе. Пустота внутри сжалась комом поперек горла, вновь мешая дышать, вытесняя из груди весь воздух, но тут… он почувствовал, как чужие ладони опустились ему на голову и мягко провели по его волосам.
Что она должна была сделать? Она должна была пойти к Цунаде и рассказать ей все – это был ее долг шиноби, но другой долг удерживал ее здесь и сейчас, и, более того, Сакура не чувствовала, что делает что-то неправильно. Она и представить не могла, что сейчас происходит в душе у Учихи, каково ему было, и потому сострадание само двигало ее руками, пока девушка гладила жесткие волосы парня, обнимая его без стеснения или опаски. Это все, что она могла сделать для него сейчас.
И еще Харуно была уверена, что вода из душа никак не могла попасть на то плечо, лицом к которому прижимался Саске.

Решать самому? Хорошо, он будет решать сам.

- Надеюсь, ты сможешь сам переодеться? – спросила Сакура, когда они остановились напротив комнаты парня.
Медик все еще держала его руку перекинутой через свое плечо, но это было уже скорее страховкой, которая не пригодится, чем реальной потребностью.
Когда Саске выпустил ее из кольца рук там, в купальне, девушка поняла, что он вновь обрел равновесие и ее сочувствие или любые другие эмоции теперь будут излишними. Поэтому Сакура просто помогла ему дойти до главного дома и подняться по лестнице на второй этаж.
- Смогу, – кивнул он и твердо перенес вес на ноги.
На пару секунд этого хватило, но потом Учихе пришлось опереться на стену. Однако медик знала, что при всем своем упрямстве парень справится.
Она кивнула и прошла дальше по коридору к спальне главы клана. Войдя в комнату, Харуно подошла к своему походному рюкзаку и достала сухой сменный комплект одежды. Та, что была на ней, еще влажно и неприятно липла к телу, а девушка не любила это ощущение. Она так и не решилась раздеться в душе при Саске, чтобы можно было постирать одежду отдельно, а не прямо на себе в спешке, беспокоясь о состоянии парня, сидящего за дверью, и опасаясь оставлять его надолго наедине. Он, конечно, не мог вдруг пропасть и, кажется, больше не испытывал навязчивого желания воевать с первым встречным, но… Но все же медик не решилась взять его в купальню сразу с собой. Ей казалось, что она уже давно не испытывала комплексов по поводу наготы человеческого тела. В конце концов, что может быть в нем необычного? Существует всего два пола, и у обоих все довольно предсказуемо…
- Сакура? – седзи спальни отъехали в сторону, и в проеме показалась голова Учихи.
- Что-то не так? – тут же среагировала Харуно, оказываясь возле парня.
- Нет, – ответил он и нетвердым шагом прошел в помещение, явно направляясь к кровати.
Медик проследила взглядом его траекторию, но ничего не сказала. В кои-то веки она убедилась в наличии инстинкта самосохранения у Саске: матрац был ему сейчас полезнее, чем жесткий футон.
Учиха расслабленно упал спиной на кровать: этот небольшой переход между комнатами явно стоил ему немало сил.
- Подожди, – попросила Сакура, забираясь с ногами на кровать и поднося ладонь к шее парня. Пульс у наследника Шарингана был учащенный, но ровный.
- Новая униформа?
- А? – сбиваясь со счета, удивилась Харуно, а потом поняла, что не успела переодеться: на ней были только черные шорты и черный лифчик. – Нет, просто… – почему она опять смутилась? – Неважно, – отмахнулась девушка, собираясь слезть с кровати, но чужая ладонь на запястье остановила ее.
- Я надеюсь, ты не собираешься к Хокаге, – ровно произнес Саске.
- А если и собираюсь, то что? – недовольно спросила медик. Теперь, когда к Учихе вернулось его вечное холодное спокойствие, он вновь становился невыносим.
- То я тебя не пущу, – ответил парень и несильно дернул рукой, заставляя Сакуру почти упасть на кровать.
Где-то она уже это слышала примерно час назад.
- Серьезно, не пущу, – из-под полуприкрытых век покосился на нее Саске. – Утром заглянем в штаб, чтобы Пятая осмотрела тебя.
Харуно была немало удивлена таким ответом.
- И ты пойдешь со мной? – уточнила она.
- Конечно, я пойду с тобой.
- Чтобы… что? – в отсутствии подвоха чувствовался подвох.
- Чтобы лично услышать от Цунаде, что все действительно в порядке, – он прямо посмотрел на девушку.
Та все еще пыталась найти двойное дно в его словах, когда поняла, что что-то изменилось во взгляде Учихи. Его глаза больше не походили на черные опасные омуты, в них появилась какая-то ясность и… взрослость?
- То есть ты больше не хочешь… мстить? – осторожно спросила она.
- Нет, – просто ответил он.
- Ну ладно, – Харуно откинулась на спину, все еще не уверенная в происходящем.
Может, это было очередным обманом? С другой стороны, Учиха явно был еще не в состоянии передвигаться самостоятельно на большие расстояния, а тем более использовать чакру. Может быть, она чего-то не учла?..
- Сакура, – позвал Саске, отвлекая ее от темных мыслей, – ты ничего не забыла?
- Что, например? – с тревогой спросила Харуно, готовая услышать подтверждение своим сомнениям.
- Твое дзюцу-обязательное-каждый-вечер-что-то-там, – ответил он.
Сакура чертыхнулась в душе. А ведь и правда: забыла. Ладно, Учиха всегда ставил безопасность ребенка превыше всего, так что она может отвлечься на пару минут от своих подозрений. Медик закрыла глаза и сосредоточилась на потоке чакры.
С плодом было все хорошо. Он прочно закрепился в матке и теперь мог начинать набирать объем. У него уже сформировались сердце и некоторые другие внутренние органы, хотя сейчас он был больше похож на головастика, чем на человеческого ребенка. Сегодняшние события не повредили ему по крайней мере внешне, но в дальнейшем Харуно должна была избегать подобных ситуаций. Раны чувствовались непривычно растянутыми, и к исправлению этих последствий медик определенно должна была приложить немалые усилия в будущем, но в целом все было лучше, чем она ожидала. Это радовало.
Когда девушка открыла глаза, то поняла, что Саске лежит на боку и очевидно наблюдает за ее действиями.
- Все хорошо, – сказала она, поворачивая голову к Учихе.
Тот задумчиво смотрел на ее живот, а затем вытянул вперед одну руку и остановил ее над ладонями Сакуры, которые она еще не успела убрать.
- Можно? – спросил он, глянув на лицо Харуно.
Та растерялась на долю секунды, но потом ответила:
- Можно, – и убрала свои ладони.
Учиха мягко опустил руку на ее живот.
Это осторожное прикосновение неясно взволновало Сакуру. Парень никогда раньше не проявлял такой… инициативы, даже несмотря на признанное отцовство.
- Какой он? – спросил наследник Шарингана, глядя на свою ладонь.
- Совсем маленький, – вновь неясно чему смутившись, ответила девушка. – Не больше полусантиметра.
- Еще не ясен пол?
К чему эти вопросы? К чему эта непривычная мягкая осторожность в его голосе?
- Еще нет, – ком в горле пришлось проглотить. – Это седьмая неделя, а пока только начинается пятая.
- Если будет мальчик… – начал Саске и словно запнулся.
- …назовем его Итачи? – догадавшись, полувопросительно произнесла Харуно.
Парень посмотрел ей в глаза.
- Да, – ответил он, и Сакура поняла, что вновь пропала. Пропала в этом взгляде с головой. – Пора спать, – Учиха убрал руку с ее живота.
- Да, пора, – механически согласилась медик, еще чувствуя на месте прикосновения тепло чужой ладони.
Саске закрыл глаза и, казалось, сразу уснул.
За окном все еще ровно и гулко шумел дождь.