Пять залпов фейерверка.

Изображено вставлено./Weird

ханаби* - фейерверк
гэта* - японские сандалии на босу ногу, старинного типа

День склонялся к вечеру, заботливо накрывая солнце полупрозрачным темным покрывалом, отчего небесное светило приобретало незабываемый малиновый оттенок. Неуклюжие светлячки уже начали выползать из своих полуденных пристанищ, окружая себя легким неоновым свечением, и вырисовывали в толще прогретого уютным жаром воздуха абстрактные картины своими умелыми пируэтами.
Примеру насекомых последовали и многочисленные люди, покидавшие свои дома в изящных шелковых кимоно, держа наготове объемные бумажные фонарики. Именно сейчас Коноха казалась необычайно прекрасной и загадочной, время в деревне словно обернулось вспять, возвращая жителей в века доблестных самураев и изысканных гейш. Глубокие, почти осязаемые тени мягкой пастилой покрыли стены домов и суровые каменные лики пятерых хокаге и любопытными чеширскими котами проникли в окна.
- Сакура, дорогая, ты скоро? – нежный голос женщины так правильно и гармонично вписался в окутанное полумраком пространство комнаты, что юная девушка, утопившая собственное лицо и руки в высоком деревянном шкафу, не сразу обратила на него внимание.
- Не уверена, мам, - из стройного ряда разномастной одежды выглянуло озадаченное лицо зеленоглазой особы, - думаю, мне нужно еще не меньше часа.
Парадно одетая женщина, немного устало облокотившаяся о дверной косяк, лишь глубоко вздохнула.
- Я так и думала. Плохой идеей было заставлять тебя идти с нами на фестиваль ханаби*.
Девушка пожала плечами и вновь с головой погрузилась в гардероб.
- Знаешь, мы тут с отцом подумали и решили, что все же пойдем вдвоем.
- М? – удивилась куноичи, но из шкафа не вылезла, продолжая критично осматривать собственную одежду.
- Тебя, кажется, Ино приглашала, надеюсь, еще не поздно. Мы уходим.
Сакура изумленно подняла брови и уже хотела было, уточнить, не шутка ли то, что только что произнесла ее мать, но наткнулась взглядом на опустевший дверной проем. Снизу раздались шаги и звук двери, задвинувшейся в пазы. Харуно-старшая тяжело вздохнула, покидая родные стены и, взяв под руку мужа, направилась к центральной площади.
Медик лишь еще раз подивилась столь изменчивой натуре своей матери и выудила, наконец, из вороха аккуратно развешанных комплектов светло-изумрудную юката.
Спустя полчаса розоволосая барышня уже разглядывала в тонкой глади зеркала свое отражение, совершая финальные манипуляции с собственным обликом. Ее нежные, почти коралловые в таком освещении, волосы были аккуратно собраны на затылке двумя изящными заколками, оставляя лишь выбивавшуюся челку обрамлять точеное лицо. Хрупкие темные ветви, что тонкими нитями расползлись на легком шелке ее кимоно, словно окутывали куноичи, превращая ее силуэт в образ лесной нимфы.
Как никогда прежде довольная собой, она сорвалась с места и устремилась на первый этаж, к телефону. Сжав в нетерпеливых пальцах скользкую пластмассовую трубку, она молниеносно набрала безупречно зазубренный с детства номер. Длинные гудки казались бесконечными минутами ожидания, но наконец, человек на обратном конце провода сжалился и поднял трубку:
- Иноичи у телефона, чем могу помочь?
- Здравствуйте, Яманака-сан, а Ино дома?
- О, Сакура? – мужчина тут же узнал голос лучшей подруги своей дочери. - Нет, они вот только что ушли.
- Они? – ее голос удивленно вздрогнул.
- Ну да, - было слышно, как шиноби облокотился спиной о какую-то поверхность. Девушка представила, как он скрещивает руки на груди, зажимая трубку между плечом и ухом по своему обыкновению, - тут Инузука зашел. Я, конечно, не собирался мою дочуру с этим собачником отпускать, но Ханаби, как-никак.
- Ммм… - розоволосая расстроено промычала в трубку, физически ощущая, как падает ее настроение. Еще немного, и она уже потеряет всякий интерес к долгожданному празднику.
- Слушай, - обеспокоенный голос отца блондинки почти бесшумно забрался в барабанные перепонки куноичи, - Ино тебе случаем не рассказывала, они что, встречаются с Кибой? – и чуть помедлив, добавил, - я волнуюсь просто.
- Эм, - Харуно было уже совсем все равно, и тем более не хотелось тратить драгоценное время на бессмысленную болтовню с папашей, одолеваемым приступом заботливого родителя.
- Не беспокойтесь, Яманака-сан, ничего такого, - бесстыдно соврала Сакура. - Мне пора, до свидания.
Она отключилась быстрее, чем мужчина смог опомниться и, схватив с полки пару гэта*, выскочила из дома.
Улицы, которые сейчас должны были быть погружены в густой мрак, дышащий в затылок ночи, оказались необычайно оживлены. Повсюду не спеша прогуливались влюбленные парочки чуть ли не всех возрастов, сплетая пальцы в крепкие замки, они счастливо улыбались друг другу. Кое-где, вокруг разномастных ларьков с народными увеселениями, людей было особенно много, и как ни странно, вездесущие группки щебечущих девушек, что в обыденные дни казались чем-то определенно неделимым, на этот раз оказались в равной части разбавлены приветливо гогочущими парнями.
Обувшись на пороге, Харуно спустилась вниз, сжимая в руках небольшой бумажный веер, и влилась в толпу разноцветных юката и кимоно, в которые был облачен весь здешний народ. Она тут же принялась искать глазами знакомую светловолосую голову подруги или просто чью-нибудь знакомую шевелюру. Все же именно в такие необычные, праздничные дни вспоминалось, что Коноха действительно большое селение, и жителей здесь соответственное количество.
Спустя сорок минут безуспешных поисков, зеленоглазая особа недовольно надула губы, опасаясь по-детски расплакаться от подступившего к горлу одиночества:
- Уж лучше бы я с родителями пошла! А все эта Ино-Свинино виновата! Променять лучшую подругу на какого-то парня! – в сердцах бросила она, совершенно не заботясь об окружавших ее веселящихся людях.
- Хм, какой-то парень… так вот, что думают обо мне твои друзья.
Сакура вздрогнула от внезапно раздавшегося над самым ухом хрипловатого баритона.
- Интересно, Блонди, ты обо мне такого же мнения? – Киба рассмеялся, обнимая за талию голубоглазую куноичи, а та, в свою очередь, осуждающе ткнула его кулачком в грудь.
- Ино? – розоволосая одновременно и обрадовалась, и смутилась. Инузука так крепко и одновременно трепетно обнимал участницу команды номер десять, отчего Сакуре стало дико неуютно. Они все же встречались, и от осознания этого на душе как-то неприятно заныло.
- О, Лобастая, ты все-таки пришла. А почему не с родителями, бунтуешь? – улыбнулась Яманака под стать своему парню. Такая идиллия между двумя этими задирами, известными на всю деревню буйностью характера, сначала вводила в ступор, а потом и вовсе вызывала странные подозрения.
- Да нет, думала с тобой погулять, но ты, кажется, уже занята, – почти искреннее подмигивание. Да, Харуно, безусловно, была хорошим другом.
- Хм, красивая юката, долго выбирала? – голубоглазая не очень охотно продолжала диалог, скорее из вежливости. Она заметила, как обнимавший ее шиноби начал заметно скучать, вперивая взгляд во что попало.
- Спасибо, да, кучу времени убила.
- Как это знакомо, - не упустила шанса похвастаться красотка, как бы невзначай оправляя подол своего кимоно насыщенного сливового цвета, с серебристыми цветками бабочек на гладкой поверхности материала. Шатен же был облачен в довольно простую, но почему-то действительно мужественную песочную юката. Так вот, что привлекло разборчивую недотрогу. Сакура понимающе улыбнулась, почти избавившись от пелены легкой грусти, застилавшей да этого изумрудные глаза.
- Тебе очень идет, - теплый взгляд. - Ну что ж, не буду мешать вам, ребята.
Харуно уже, было, развернулась, чтобы оставить парочку наедине, но усмехнувшись, кинула через плечо:
- И да, будьте бдительнее, если хотите сохранить все в тайне, Иноичи уже догадывается.
Куноичи тихо рассмеялась себе под нос и снова юркнула в небольшую группку людей, проходивших мимо с бенгальскими огнями в руках, оставив друзей смущенно краснеть в матовом свете бумажных фонарей.
Она все еще хихикала про себя, так и не осознав до конца того, что у ее строптивой свинки появился не менее колоритный бойфрэнд, и с трудом покинула бьющие искрами общество начинающих пиротехников. Яркая компания вынесла девушку к небольшому холму, находившемуся рядом с центральной площадью. Поразмышляв немного, она пришла к выводу, что тратить еще время на поиски неизвестно кого просто глупо, и смирилась с мыслью о проведении этого Ханаби в одиночестве. Феерическое представление должно было начаться всего через каких-то жалких десять минут, поэтому скинув свои тяжелые гэта, она босиком забралась на небольшую возвышенность, встретившую ее зеленым бархатом травы. Очутившись на вершине холма, девушка словно попала в вакуум, отрезавший ее от окружающей суеты, шума и восторженных возгласов счастливых и беспечных жителей. Черное полотно неба с блестящими дырами звезд окутало ее с головой, погрузив в свой плотный кокон вновь нахлынувших чувств и мыслей. Все-таки отмечать такой праздник одной оказалось действительно тоскливо. В такие минуты полагается находиться в заводной компании друзей и приятелей, жмуриться от счастья и окружающего теплого внимания. Она опустилась в невысокую шелковистую траву, слегка распахнув подол своей юката и устроилась на коленях. Приятная прохлада травы щекотала ноги и дарила какую-то приземленную свободу, создавая иллюзию только зарождающегося болезненного одиночества.
На мгновение стало слишком тихо вокруг, а на небе так не хватало объемного кругляка белесой луны. Розоволосая голова сконфуженно вжалась в плечи, а на веках появилась солоноватая влага.
Нет! Конечно, она не плачет! Она же не нюня какая-нибудь. А шиноби, воин, и все равно, что девушка. Но благодаря таким заявлениям, насильно заталкиваемым в черепную коробку, стало еще ужаснее. Харуно поднесла к лицу ладони, и в последней попытке не разрыдаться под тяжестью всех некогда тонких чувств, вздувшихся сейчас, словно болезненные волдыри на податливом теле души, сжала губы.
- Сакура-чан?
Недоуменный голос желтой молнией ворвался в холщевый мешок гнетущей атмосферы и с невероятной скоростью пустил его по швам. Розоволосая вздрогнула и обернулась. Слезы неподвижными хрустальными каплями застыли на ресницах и, сорвавшись, бусинами упали в траву.
Земля сразу начала откликаться на спокойные, уверенные босоногие шаги, передавая с ветром его светлую ауру.
- Наруто? – Сакура долго молчала, прежде чем взять в губы это приятное слуху имя.
Парень помедлил немного, но подался вперед и за каких-то шесть шагов разорвал расстояние между их фигурами. Куноичи подняла влажные изумрудные глаза и снизу вверх посмотрела на сокомандника. Внутри что-то свернулось, сжалось в комочек и задрожало от волнения. Откуда такие эмоции? Зеленоглазая списала это на расшалившиеся нервы. Полным сумбурных чувств взглядом она заторможено изучала до последней черты знакомый образ, и тот нелепый внутренний комочек, съежившийся где-то между желудком и сердцем, с приятным легким чувством начал разворачиваться, щекоча легкие своими хрупкими крыльями.
Узумаки выглядел совсем иначе в насыщенных тенях ночи, глубокими линиями исчертивших его слаженную фигуру. Кожа едва отливала бронзой, в прядях пшеничных волос запутался ветер, забравшись светлыми бликами в поразительную глубину ярко синих глаз. Парень был облачен в летнюю мужскую юката без рукавов.
Глаза девушки расширились от удивления. Материал и расцветка его кимоно были идентичны ее собственному, разве что отличались покроем. Тот же салатовый шелк, те же листья водяных кувшинок и те же хрупкие изломанные ветви еще нераспустившейся сакуры. Куноичи подняла удивленный взгляд на бывшего напарника и встретилась с его аналогичными эмоциями.
- Хм, ничего себе, Сакура-чан, мы прям как парочка времен Эдо, - немного заторможено пошутил он.
- Парочка? – девушка изумленно изогнула брови, словно переваривая услышанную фразу. - Парочка?!
В такие моменты она вообще теряла над собой всякий контроль. Еще в те далекие времена, когда команда номер семь существовала в своем первоначальном виде, Харуно и подумать не могла о подобной дерзости. Больше всего на свете ей хотелось казаться женственной. Но спустя какие-то три года медик уже вовсю колошматила блондина за мельчайшие промахи. И пускай, что в детстве у нее тоже была эта «отрицательная половина», от которой почти удалось избавиться, вот только теперь она не могла усмирять свое второе я так мгновенно, ведь оно стало полноценной частью первого и уже единственного.
Девушка злобно сверкнула яблочно-зелеными глазами в сторону блондинистого раздолбая и, не рассчитав толком силы, схватила за край юката. Наруто лишь успел сдавленно прохрипеть нечто неразборчивое и грохнулся на траву рядом со своей мучительницей, слишком близко к очагу вселенского гнева.
Харуно по-девчачьи пискнула, почувствовав на большей части своего тела отнюдь не невесомую тушу парня, и попыталась его спихнуть, отчаянно вереща и извиваясь.
- Слезь с меня, Бака! Кем ты себя возомнил?! Извращенец!
Наруто пару мгновений был в отключке. Он вообще не понимал, почему это если она сама его уронила, да еще и спиной на себя, он вдруг извращенец и болван последний. В душе где-то закололо от столь резких возгласов напарницы. Неужели он настолько ей противен?
Заметив тогда ее осунувшеюся фигурку на холме, он не раздумывал особо, а просто почувствовал, что нужен. Но в сердце закралось противное сомнение – была ли Сакура в тот момент действительно одинока? Сейчас данный факт казался действительно абсурдным – розоволосая особа была довольно популярной среди своих сверстников, в отличие от его самого. Значит, она ждала кого-то.
«Узумаки, слезь! Да ты меня вообще слышишь?! Ты же раздавишь меня, придурок!»
Крики девушки снова начали приобретать для барабанных перепонок ощутимый вес и особенно четко врываться в сознание.
- Да очнись же, ты всю юката мне измял!
- Да, прости, - парень замешкался, но вскоре поднялся. Обернувшись через плечо, он глянул на раскрасневшуюся Сакуру, лихорадочно поправлявшую наряд и прическу. Безусловно, она бы так не волновалась, будь они одни, значит он, Наруто, здесь явно лишний.
- Извини, Сакура, я пойду, пожалуй.
Для него день не задался с самого утра, и желание что-либо выяснять напрочь отсутствовало. Попрощавшись еще раз, стараясь при этом не смотреть розоволосой в глаза, он развернулся спиной к медику и отправился прочь.
Внезапно его ноги встретили сопротивление в виде едва натянутой ткани кимоно.
- Ммм?
Узумаки как-то механически развернул голову, всеми силами подавляя в себе желание заворчать, как старый дед. Если этим препятствием окажется какой-нибудь кустарник, здесь его точно больше никогда не будет, поклялся дзентюрики. Обратив свой взгляд на предполагаемую причину заминки, блондин обомлел.
- Сакура?
Куноичи сидела, низко опустив голову, так что волосы, спустившиеся на понурившиеся плечи, полностью закрывали пылающее лицо, а ее белые, в свете луны фарфоровые пальцы едва сжимали подол мужского одеяния.
- Не уходи, - она вообще не вкладывала в слова дыхания, так что и Наруто не понял толком, была ли фраза произнесена вслух, или же он прочитал ее по губам.
Харуно боялась. Боялась, что он уйдет сейчас, а самое ужасное, если придется повторять просьбу дважды. Но трава приятно зашелестела и мягко легла под тугим юношеским телом. Ладонь Сакуры все еще продолжала сжимать края материи, а сама девушка не отводила взгляда от своей побелевшей кисти, опасаясь зрительного соприкосновения с радужной глубиной голубых глаз.
- Сакура, что-то случилась? – его голос предательски дрогнул от странного поведения напарницы, он даже забывал это глупое «чан».
Но розоволосая молчала. Ей казалось, что сердце сейчас вырвется из груди и обессиленное упадет, затеряется в длинном ворсе изумрудно-зеленой травы, заставив расплакаться, как маленькую девочку. Плакать от всего на свете: от внезапно нахлынувшего одиночества, от чувства легкой, но раздражающей, вины и от нелепости сложившейся ситуации. С каких это пор она раскисает перед этим остолопом? С каких пор умоляет его остаться? И с каких таких пор мечтает разрыдаться в складках его кимоно?!
Внезапно теплая ладонь опустилась на выдающиеся от напряжения костяшки пальцев, накрывая, а вскоре и отрывая ее от салатового шелка. Хрустальные бусины бросились с ресниц синхронно с разорвавшимся в небе первым залпом красочного фейерверка, разбрызгавшегося среди угольного пуха заснувших облаков. Коноха забурлила, засветилась еще полусотней выстрелов поменьше, словно предвкушая еще один залп бесконечно прекрасного действа, взбудоражившего тысячи трепетных сердец.
Девушка резко подняла взгляд свежих глаз, заставив растрепавшиеся коралловые локоны упруго удариться о плечи, и уставилась в лицо напротив. - Наруто…
Люди, туго набившие узкие улочки, нетерпеливо зашумели, отсчитывая немногочисленные секунды до следующего удара. Блондин оторвался от созерцания небесных огней и удивленно посмотрел на куноичи.
- Наруто! – глупо повторила она, захватив в плен его ладонь. Кровь пульсировала в сердце и подкрадывалась к вискам, заливая румянцем щеки. Ей так хотелось сказать что-то важное, способное изменить все в один момент, перевернуть с ног на голову привычный уклад жизни, но все нужные слова застряли в горле, вызывая лишь новые позывы расплакаться.
«Пять!» - взревели улицы восторженными воплями, а необходимые фразы так и остались неподвижно покоиться на языке, застилая глаза бесполезными слезами.
«Четыре!»
Она всхлипнула и исподлобья посмотрела на парня, опасаясь открытого взгляда. Душа болезненно сжалась, забравшись под желудок при виде отрешенно-замкнутого выражения лица друга. Она не видела его глаз, этих глубоких, искрящихся голубым чудесных озер, в которых обычно тонула ее едва зарождавшаяся грусть, и от этого становилось еще более неуютно.
«Три!»
О, Ками-сама, за что ей все это?! Почему здесь, почему именно сейчас ей так остро хочется рассказать о странном щекочущем чувстве в районе солнечного сплетения, которое возникло при виде такого знакомого и уже родного Узумаки? О чувстве, что так разительно отличалось от солоноватого и тянущего, которое она испытывала при столкновении с Саске? И так хотелось не быть больше одинокой, а все оставшееся время сжимать в ладонях другую, чуть смугловатую и по-мужски широкую.
«Два!»
- Наруто, я…я!
Плечи затряслись в беззвучных рыданиях, ведь она все такая же слабая, не способная даже на то, чтобы четко выразить собственные мысли. Финальный залп вдарит совсем скоро, через два мгновения, и она, как последняя дура, вскочит на ноги и ринется прочь, врезаясь в толщу пряного воздуха и бесчисленные компании людей.
«Один!!»
- Прости меня, дурак, - все, что выдали ее губы.
«Пли!!!»

Невидимые облака взметнулись вверх, растягиваясь в стороны. Оглушительный хлопок поразил уши тысячей, и босые бледные ноги распрямились, собирая силы для мгновенного толчка и безумного марафона по коноховским улочкам.
Как вдруг резкая и уверенная хватка сомкнулась на ее запястье, с силой утягивая в высокую изломанную зелень травы. Сакура грохнулась на колени, нелепо запутавшись в подоле изрядно помятой юката, и обнаружила, как горячие пальцы коснулись ее влажных щек.
Он приподнял глаза, разбавляя мятную зелень свежим полуденным небом, и заставил Харуно не отрывать взгляда.
- Наруто?! – она стушевалась, сбилась в эмоциях, не зная злиться ли ей по привычке, или же заливаться краской от близости лица блондина.
- Ты стала чаще произносить мое имя, Сакура… чан.
Широкая и безоговорочно глупая улыбка вписалась между его губ, обнажив зубы. Розоволосая впала в ступор.
- Бака, ты не то должен был сейчас сказать! – она внезапно обиделась, сжав кулаки. Вышло плохо, но вырывать лицо из плена чужих ладоней еще не хотелось.
- Правильно, я сейчас вообще ничего говорить не должен.
Его пальцы сильнее потянули девичью голову на себя, вынудив Сакуру потерять равновесие и рухнуть между его коленей. Теплые, чуть суховатые губы впечатались в ее, слегка припухшие от невыплаканных слез.
На небе резвились гроздьями рассыпавшиеся огни, опаляя искрами рыхлую поверхность небосвода, а Ино, вжавшись в плечо шатена, глупо хихикала, в открытую пялясь на странную парочку с нагретой солнцем черепицы здания.