По ту сторону зеркал (3 глава)

http://mylove.ru/m/e...8ecf17f68e5d5a1 - картина Билла Стоунхэма первая.
http://s52.radikal.r...2826d896239.jpg - женщина дождя.
http://s50.radikal.r...60d9bd3d34b.jpg - картина Билла Стоунхэма вторая.
http://guru.sevstar....904_66_8_20.jpg - неизвестная школьница.
Картины могут не открываться, но в интернете можно найти.

3 глава
Карин сидела в своем офисе и просматривала сведения заданий за последний месяц. Она искала промахи и ошибки, стирала улики из базы данных секретных служб и организаций. Заметая следы за своими коллегами, она часто ловила себя на мысли, что удалять-то и нечего. Девушка поправила очки, которые почему-то начали спадать последнее время на кончик носа, и продолжила свою работу. Она прекрасно слышала, что дверь в ее кабинет глухо скрипнула и почти бесшумно закрылась, и по комнате разнесся звук тяжелых шагов и неровное дыхание.
- Суйгетсу? Ты что-то хотел? – она на минуту оторвалась от компьютера и посмотрела на вошедшего. Что ж, Карин не ошиблась. За ее спиной действительно стоял Ходзуки. Он держал в ладонях красную папку и как-то несвойственно ему улыбался.
- Проверишь? – парень замялся и протянул ей документ, который секунду назад находился в его руках.
Карин улыбнулась и весело ответила.
- Опять боишься, что Сакура назовет тебя безграмотным? - он хотел возразить ей, но не успел. – Ладно. Давай сюда.
Она взяла папку с докладом и положила ее на стол. Девушка снова начала работать с компьютером, не обращая внимания на парня, стоявшего сзади.
- Скоро отпуск, - тихо говорил он, – как думаешь, пикник будет?
Карин, до этого полностью увлеченная работой, замерла. Ее прекрасные темно-малиновые глаза словно заблестели, а на алых губах появилась милая улыбка. Она с таким нетерпение ждала этого отдыха, но так не хотела показывать этого окружающим. А пикник, про который говорил Суйгетсу, она ждала еще сильнее, ведь именно в этот день они могли быть собой. Девушка с красными волосами хотела увидеть веселых Ино и Сая; второй всегда рисовал свою подругу, причем каждый раз по-новому; Тен-Тен и Неджи, которые только в дни совместного отпуска могли позволить себе чувствовать и проявлять настоящую любовь. Больше всего она хотела, наконец, поцеловать парня, стоявшего за ней, и уехать куда-нибудь вдвоем…
- Конечно, будет, бака. – Она снова повернулась к нему и, уже не скрывая улыбки, ответила. – Это уже традиция, Ходзуки! А традиции следует соблюдать.
Карин отвернулась к компьютеру, что, кажется, уже сильно злило парня. Он медленно подошел сзади и уперся руками по обе стороны от нее, чуть наклоняясь вперед и с наигранным любопытством смотря в экран.
Девушка была в шоке от такого поведения, но ничего сказать не получалось – слова застряли где-то в горле и никак не хотели выходить наружу.
- Неужели он так интересен? – с долей иронии спросил Ходзуки, поворачивая голову к собеседнице. Его очень забавляло ее удивленное лицо и невозможность что-либо ответить.
После минутного молчания он отодвинулся от девушки и, ответив сам на свой вопрос, ушел.
- Видимо интересно!
За ним лишь хлопнула входная дверь.
Карин сняла очки и положила их на стол, нажала какую-то кнопку и резко ударила кулаком по ни в чем неповинной мебели, при этом издав злобный рык.
***
- Они-сан? Что ты тут делаешь? Холодно ведь.
Гаара стоял на балконе загородного дома и, куря очередную сигарету, смотрел вдаль. Он, кажется, не замечал свою сестру, или вообще никого не замечал…
- Стою.
Темари улыбнулась и подошла ближе. Она облокотилась спиной о железные перила. Девушка задрала голову к пасмурному небу и глубоко вдохнула морозный воздух. Тишина ее устраивала. Брат не был щедр на разговоры и вообще не любил это дело. Она грустно улыбнулась и искоса посмотрела на младшего Сабаку.
- Сегодня Минтс заходила. – Протянула она, тем самым дразня младшего брата. Он повернул голову в ее сторону, посмотрел с полным безразличием и выпустил сигаретный дым. Тот легким туманом развеялся в воздухе, так и не коснувшись лица девушки.
- И что? – спрашивал Гаара, делая очередную затяжку. Он отвернулся от сестры и снова уставился вдаль. Там на горизонте было что-то, от чего он не мог оторваться. Темари пожала плечами и ушла, сказав напоследок:
- Странно, она единственная, с кем ты говоришь больше всех. Ты ее точно ненавидишь? – лукавый взгляд и усмешка. Ответом ей послужила тишина.
«Чтобы быть королевой не обязательно носить корону и иметь кучу подданных», - эти ее слова тогда надолго засели в его голове и до сих пор не хотели покидать парня. За что он так ненавидел ее? Почему именно ее?
Он все еще держал в руках дотлевший окурок, разглядывая горизонт. Мысли не беспокоили, как будто их и вовсе нет. Еще пара часов, и он будет в аэропорту на очередном задании. Убить и вернуться. Вся его жизнь состоит из этих слов. Даже сестра перестала беспокоить его мысли, он уже не думал о ее безопасности, не думал о ней вообще.
«А ведь она права… К чему столько внимания к одной персоне?» - эта мысль промелькнула перед глазами так ясно и ярко и тут же погасла, как и брошенная вниз сигарета, дотлевшая до самого фильтра и утонувшая в маленькой луже под балконом.
Он откинулся от перил и вошел внутрь своей комнаты. На кровати стояла небольшая сумка с вещами – понадобятся на миссии. Поверх сумки лежали черные кожаные перчатки и зонт, рядом верное и любимое оружие. Нодати – длинный метровый меч - редко использовался в заданиях, но в этот раз был особенный случай. Жертвой был старый коллекционер древнего оружия: он-то оценит вещь, которой его убили.
«Не смотри на его старость, мой мальчик, коллекция - это лишь прикрытие; знать то, что он на самом деле промышляет тебе не обязательно. Просто убей», - приказ господина. Он никогда не объяснял зачем. Сделай. А за что? Проблемы уже не твои.
- Просто убей… - повторил Гаара слова Кто-сенсея и, накинув куртку и взяв сумку с мечом, пошел к выходу.
- Думаешь, в аэропорту тебя с ним пропустят? – строго спросила Темари на выходе. Гаара молча протянул ей ламинированную карточку.
«Разрешение на перевоз древнего оружия работнику музея Сидзуока, Караши Гетамойу.»
Она отдала ему обратно документ и прошептала вслед:
- Будь осторожен…
И тишина в ответ…
****
Сакура и Неджи прибыли в гостиницу Хиросимы, ту же, где останавливался Сай. Девушка постоянно оглядывалась на дизайн и посетителей. Рабочий персонал тоже вызывал подозрение. Они сняли один номер на двоих, так как фальшивые документы говорили, что они являются мужем и женой.
- Ты сильно напряжена, Сакура. Не переживай, я уверен, мы его тут найдем. – Неджи сел на кровать и помассировал виски.
- Хьюга, я на работе. Это естественно, что я напряжена и сосредоточена. – Она открыла окно – в помещении было душно. Потом Харуно задернула тяжелые шторы и разложила на той же кровати оружие и различного рода отмычки и патроны. Она так же достала сейф с холодными орудиями убийства.
- Сакура, мы вроде как собираемся вернуть Сая, а не убить полгорода. – Брюнет усмехнулся, потому что это оказались не все боеприпасы.
- На всякий случай. – Она улыбнулась в ответ. – Я останусь в отеле, а тебе придется посетить выставку. Как ты относишься к картинам? – спросила наемница, перезаряжая оружие.
- Адекватно. Я возьму кое-что с собой. – Он потянул руку к семикалиберному пистолету, заметив ухмылку напарницы, ответил на её немой вопрос. – Ну, на всякий случай.
- Ты знаешь, где находится замок?
Хьюга кивнул и, спрятав пистолет, пошел к выходу.
– Будь настороже! – но он ее уже не слышал…
Сакура поправила длинный парик, подвела черным глаза и накрасила красным губы. Про себя она отметила, что выглядит вульгарно, даже слишком. Спустившись на первый этаж гостиницы, она подошла к менеджеру и облокотилась на стойку. С минуту она мило ему улыбалась, а потом словно не своим голосом спросила.
- Здравствуйте. Мы с мужем сюда недавно приехали, но в вашем заведении остановился наш друг, и он уже неделю не дает о себе знать, - Сакура надула губки и грустно посмотрела на мужчину, - мы так волнуемся! Я боюсь, как бы чего не случилось! – Харуно окончательно сорвалась на слезы.
Менеджер вскочил со своего места и побежал в сторону выхода из окружающих его стоек. Через две минуты он вернулся со стаканом воды.
- Прошу вас, успокойтесь. Когда он заселился? – мужчина сел на свое место и открыл какой-то журнал. – Когда он остановился у нас, мисс?
- Неделю назад, а вестей от него нет уже дней шесть. – Говорила она, делая глоток воды и утирая щеки, чтобы не размазать подводку и тушь.
- Да он у нас до сих пор числится. И не появлялся уже шесть дней, как вы и сказали, - он поднял взгляд на Сакуру и продолжил, - господин Хишимото в пятьсот третьем номере на восьмом этаже, но при всем уважении к Вам, я не имею полномочий дать ключи от его комнаты и позволить ее осмотреть. – Кажется, он действительно сожалел, что ничем не может помочь такой красивой девушке.
- Спасибо вам огромное, мы будем продолжать искать. – И она ушла от стойки, все еще утирая слёзы. «Восьмой этаж, пятьсот третий номер. Эх, Сакура… Либо я стала такой хорошей актрисой, либо этот придурок тупее Наруто.»
Она поднялась в свой номер и, взяв отмычку, перчатки и кайкен, приготовилась пробраться в комнату, заказанную Саем. Сакура приехала на восьмой этаж и осмотрелась в коридоре. В лифт зашла молодая пара, что-то рьяно и бурно обсуждая, и, когда дверь аппарата закрылась, Харуно осталась в помещении одна. Найти пятьсот третий номер не составило труда, открыть замок было, наверное, еще легче.
Девушка медленно и тихо закрыла за собой дверь и уже более спокойно прошла внутрь. Номер был, скорее всего, люкс, что ее ни сколько не удивило, зная Сая.
- Я убью его, когда найду! – громко заявила Сакура, смотря на сумку, полную оружия и остальных принадлежностей, мило стоящую в углу рядом с креслом, - хорошо, хоть закрыть додумался!
Харуно огляделась вокруг. Она заглянула в письменный стол и вообще осмотрела все, что только можно было. Ничего «говорящего» и нужного она не нашла. Наемница уже хотела звонить напарнику, но тот ее опередил.
- Моси-моси? Неджи? – она подошла к задернутым шторам и, слегка отодвинув их, посмотрела на улицу. – Что-то не так?
- Наш дорогой друг, перед тем как пропасть, успел стащить две картины. Ты, наверняка, слышала о Билле Стоунхэме?
- Да, конечно, слышала. Неужели он стащил его проклятую картину?! – Сакура резко закрыла штору и подошла к стене рядом с кроватью.
- И не одну. Существует вторая картина этого же автора – десять лет спустя.
- Послушай, Неджи, я в его номере. Тут кроме сумки с оружием нет ничего. Куда он мог спрятать две огромные картины? – она облокотилась о стену и почувствовала, как та еле заметно прогнулась под ее весом. – Можешь не отвечать, я, кажется, знаю. Сейчас я кое-что вскрою и перезвоню тебе, а ты узнай пока еще что-нибудь.
- Хорошо. – Неджи выключил телефон и положил его в карман куртки.
Несмотря на пропажу двух известнейших картин, выставка продолжалась. Хьюга ходил между экспонатами, рассматривая произведения искусства. Сейчас чтобы что-то выяснить ему придется применить то, чем он редко пользуется в обычной жизни. Неджи закрыл глаза и глубоко вдохнул. Стало тяжело дышать не от того, что он применит свой дар, а от прошлого, связывающего его и его силы.
*****
Я и сестра жили в огромном семейном особняке. Хината была моей двоюродной сестренкой, но любил я ее как родную. Мой папа и я часто ходили к ним в поместье, и мне приходилось играть с ней. Она была очень милая и стеснительная. Знак клана Хьюга – это передаваемый в генах серый, почти прозрачный, цвет глаз. Люди боялись нас из-за этого, говоря, что мы прокляты.
На тот момент мне было четыре, а Хинате - три, когда мы узнали о страшной вещи. Мать моей сестренки оказалась недостойной женщиной – она изменяла мужу, что вскоре вышло на поверхность.
Наш клан был жестоким, даже слишком жестоким. Мать Хинаты убили. Моя сестра была сильно похожа на нее, и, когда я услышал разговор моего отца и его брата, меня охватили ужас и паника.
- Мы убьем ее. В ней гены ее матери – она будет неверной женой. – Говорил мой отец, на что его брат лишь с безразличием отвернулся и кивнул.
Я побежал быстро и очень стремительно. Было неважно, что уже ночь и что она спит, в голове билась одна мысль: спасти и убежать, увезти ее отсюда. Для четырехлетнего мальчика это было большим трудом, ведь я не знал, куда идти, куда бежать, и что ей сказать. Она бы не поняла этого в свои три годика. И я не понимал, что тогда делал. Просто ничего не понимал.
На улице вовсю лил дождь. А я не обращал внимания. Весь промокший, я добежал до их дома. Запыхавшийся, грязный и очень серьезный, я забежал к ней в комнату.
- Хината! Вставай! – она встала с футона и посмотрела на меня своими сонными глазками. Неужели ее хотят убить? Нет! Я не мог в это поверить!
- Неджи-нии-сан? – ее детский голосок выражал полное непонимание. Но мне было все равно. Я схватил ее за руку и потащил к выходу. Тут-то мы и натолкнулись на родителей.
- Отоо-сан! – громко и радостно кричала она. Жаль, что тогда она просто не видела их лиц, их глаз и этого отвращения к своей персоне. Как же я тогда смотрел на них, с какой злобой и ненавистью. Мой отец – убийца! Он собирает убить ни в чем неповинного ребенка за грехи ее матери. – Отоо-сан, - протянула она, - а где мамочка? Она не пришла сегодня.
Господин Хьюга схватил ее и повел обратно в дом, а меня мой отец держал за локоть и уводил в сторону. Тут и случилось что-то странное. Сперва я увидел сквозь стену, как ее отец занес руку с мечом над ней. Медленно, словно в замедленной съемке фильма, его рука двигалась к моей сестре, норовя ударить. Я резко обернулся на отца, который тоже замер. Не обращая внимания на изменения в окружении, я бросился к сестре, вырывая руку из хватки отца. Это оказалось очень легко, даже слишком. Я побежал к дому, при этом упал один раз на пороге, чуть не споткнулся, когда забегал в комнату, и замер, когда увидел перед собой странную картину.
В руках у Хьюга была катана, а моя сестренка с ужасом смотрела на него, при этом вокруг нее образовался пузырь, закрывающий от атаки. На меня нашло что-то странное, я видел, как бежит кровь по венам ее отца, я видел его сердце. Глаза отказывались смотреть на это, а разум просто отключился. Я подбежал к нему и резко выхватил тяжелый меч из рук. Все оказалось слишком легким: один удар, и его сердце больше не билось. Но я продолжал рубить его. Крови не было, точнее, она, словно клейкая масса, медленно вытекала из его ран; а я все рубил. Мне было плевать, что я убиваю человека! Я должен был защитить сестру любой ценой. Любой!
Всего спустя несколько минут я пришел в себя, и мир вокруг стал нормальным. Пузырь лопнул, как только время вернулось в обычное русло, и кровь хлынула из тела ее отца прямо на меня. Хината бросилась ко мне, повторяя что-то несвязное. Я обнял ее, а сам с ужасом смотрел на свои руки и меч, лежавший неподалеку. Глаза жутко болели, но я почему-то на это не обратил внимания. Под безжизненным телом образовалась огромная лужа крови. Увидев это, Хината закричала и забилась в истерике. Она бросилась к телу отца, несмотря на ужасающее детскую психику зрелище. Что-то кричала, но я уже не слышал. Я смотрел на своего отца, стоявшего в оцепенении и державшегося за сломанную кисть руки. Неужели это я его так?
Он с диким криком бросился на меня. В его глазах читалась одна мысль – убить. Мои же приняли то самое состояние, в котором были минуты три назад. И я снова рубил. Убивал без жалости и сострадания. Хотя, это ведь мой папа. Но за сестру я готов был убивать любого, стоящего на пути. Потом стало интересно, на что я способен еще? Подойдя к отцу, я посмотрел словно сквозь кожу, залитую красной жидкостью. Сердце еле билось, кровь по венам и аортам текла в размеренном темпе, но там, где побывал меч, она текла быстрее, стремясь вырваться наружу. Его сердце было таким видимым, казалось, протяни руку и возьми его. И я протянул. Что-то мешало в первую секунду, но потом его небольшое сердце лежало в моих маленьких на тот момент ладошках и издавало последние удары…
Я не помню, как мы с сестрой тогда убежали и где прятались. Все было смутно, но зато я очень хорошо помню того человека, что подобрал нас. Тогда мы еще не знали, что мы особенные, единственные, как они говорили, на этой земле.
У него были красивые глаза – я помню, а еще помню голос, который пообещал, что мир станет лучше.
- Неджи, - он тянул мое имя, ласково произнося его, - если ты поможешь мне, мой мальчик, то никто из вашей семьи не найдет вас и не причинит вреда твоей маленькой сестренке. Вместе мы сделаем мир лучше. Избавим его от таких плохих людей, какими были ваши родители, – я тогда был полностью с ним согласен.
- Вы не одни с маленькой проблемой, таких как вы много, но дар есть только у тебя и Хинаты. Ты же поможешь ей все понять? – голос был завораживающим и призывающим к чему-то, и я согласился. Ради сестры, ради ее будущего.
Я кивнул в ответ…
*****
Неджи активировал свои серые глаза и взглядом начал изучать картины. Он проходил мимо произведений искусства, видя их прошлое. Одни из них горели вечным пламенем, другие были покрыты кровавыми загустевшими подтеками. Он остановился около картины неизвестной девушки. Ее глаза были красными, но не такими, как у Карин, а налитыми бардовыми, кровавыми цветами, волосы, словно в миг, почернели, и появились белые клыки. Изо рта побежала очередная струйка крови. Парень тряхнул головой и моргнул глазами. Теперь перед его взором была самая обычная картинка. Светло-русая девушка с мягкими глазами и легкой, еле заметной улыбкой. Хьюга слышал об этом творении искусства, но никогда не думал, что все, написанное в интернете, правда. Парню казалось, что все это сделано лишь для того, чтобы привлечь внимание.
Сие творение было нарисовано неизвестной художницей, которая скончалась после того, как нарисовала эту картину. Ему пришла мысль, что людям повезло, что они не видят настоящей картины, изображенной на холсте.
В конце коридора была вывешена картина «Женщина дождя». Ее белесые глаза ничуть не пугали, но становилось не по себе, смотря на эту физиономию.
«Что она хотела нам этим сказать? Почему белые? И лицо, словно из пластилина – плоское», - думал он.
- Интересная картина, не правда ли, молодой человек? – говорил стоявший сзади Неджи мужчина. Хьюга повернулся к нему и кивнул.
За ним находился пожилой японец, с нескрываемым интересом рассматривающий самого парня. У мужчины были седые волосы и такие же белесые, почти прозрачные, глаза. Его внешний вид не соответствовал обстановке окружающего мира и внешности людей, бродивших по залу. Самое главное – его никто больше и не видел. Мужчина продолжил.
- Я последний из клана Асано. Когда-то этот замок принадлежал нашей семье. И ты видишь меня, сын дьявола. Что тебе тут надо?! – Хьюга удивился такому заявлению, но виду не подал. И тихо, чтобы никто не услышал его, говорящим с самим собой, ответил:
- Я ищу следы пропавшего друга. И я не сын дьявола. Вы не замечали кого-нибудь подозрительного? Вора, который украл две картины?
- Видел-видел. Этот юнец спер две картины! Причем, так искусно спер! – возмущался старик. – А потом этот малой упал в подземные шахты замка. – Он громко хихикнул. – Там ловушек! Ну, пока, живой гад!
Неджи замер, но к Асано так и не повернулся. Ему хотелось разорвать Сая и придушить старикашку!
- Мы придем сегодня ночью. Покажешь, где это? – так же тихо спрашивал парень.
- А что мне за это будет? А?
- Общение. За тысячи лет одиночества хоть поговорить сможешь.
- И то верно. Ладно, так и быть. В десять они закроются, жду вас на заднем дворе. Ух, повеселюсь я! – мужчина заговорчески потер ладоши и исчез, растворившись в воздухе.
*****
Словно балерина, она кружилась по комнате, размахивая двумя черными лентами, привязанными к запястьям. Девушка была в пуантах и, тяжело дыша, передвигалась по огромному залу. Эластичными движениями кистей она ловко направляла две черные материи то в стороны, то обвивала их вокруг себя, не касаясь тела. Она падала на пол и снова поднималась, словно специально, ударяла руками, и кружила ленты в причудливом танце. Черные полосы рассекали воздух, издавая при этом свистящий звук.
Молодая особа в прыжке направляла два почти невесомых оружия в бревенчатые статуи, отсекая куски дерева с каждым выпадом рук. Балетки то и дело скользили по полу в неслыханных мотивах. Она подпрыгнула в воздух, выбрасывая одну из лент перед собой в то время, как вторую, крутя в маленьком вихре, держала наготове. Один легкий удар - и щепки вновь разлетелись по залу. Она подняла быстро вторую ленту в воздух и, обвив немого противника, отрубила вымышленные ноги.
Танец закончился, и девушка со стоном упала на пол. Она тяжело дышала и еле двигала руками, а потом тихо спросила:
- Ну как? – потом голос стал нарастать, - скажи, что я справилась и мне не придется больше мучиться! – было произнесено немного грубо, но в то же время с долей усталости и безысходности.
- Да, ты молодец. Ни разу не задела себя в этот раз. Скоро станешь лучше меня. – Спокойно отвечал собеседник.
- Брось! Мне тебя не превзойти! – она перевернулась на спину и раскинула руки в сторону. Девушка медленно повернула голову к правой руке и посмотрела на повязанные ленты. Они давили на кожу, и рука у кисти почти стала синей.
Танцовщица резко приняла сидячее положение и начала отвязывать орудия убийства.
- Знаешь, когда ты впервые сказал мне, что это такое же оружие, как боевые веера или же дзиттэ, я не поверила тебе. Но тут требуется больше сил, чем в управлении катаной. Я не чувствую рук! – девушка пошевелила тоненькими пальчиками и отбросила искрящиеся ленты в сторону.
- Ты такая смешная. Знаешь, за что я тебя люблю?
Она подняла голову вверх, разглядывая цветной потолок и ловя взглядом солнечных зайчиков, а потом громко ответила:
- Конечно. Ты любишь мои волосы. Ты всегда их любил. Еще с самого детства ты ими восхищался! А еще ты любишь мои манеры, мои повадки и мои маски. Тебе нравится, когда я примеряю новую. Это как платья, каждое сидит по-своему красиво. Ведь я же не куплю плохое? Нэ? Я права?
- Как всегда. Что будешь делать дальше? Ведь сегодня ты уже ничего не должна ему?
- Не знаю. – Вяло протянула танцовщица. – Я хочу съездить кое-куда, - девушка встала и подняла две длинные ленты с пола, сворачивая их в два причудливых круга, - а потом, наверное, мы поедем домой. И еще заедем к одному важному человеку. Не могу же я бросить свои поиски, нэ?
- Ты постоянно говоришь загадками. Не надоело?
Он говорил настолько спокойно, что она не выдержала и крикнула на весь зал:
– Уходи! И не появляйся до вечера! Достал!
- Как скажешь…
Она прошла по комнате, засыпанной деревянными щепками, села на маленький стул, стоявший в углу, и включила плеер, который до этого играл мелодию ее танца. Девушка вновь встала на ноги, поправила пуанты и закружилась по залу.
Без тяжелых лент танцевать было легче. Она выполняла красивые прыжки и резкие движения. Не являясь любительницей традиционного балета, танцовщица просто вихрем летела по залу, падая на колени, стуча руками об пол и снова резко вставая и делая очередное па. Она была вихрем, кружившимся в странном танце. Балетки, лосины и обтягивающий верх говорили, что она балерина, но, вглядываясь в ее неуловимый танец, можно было назвать ее дикаркой, но никак не поклонницей классики…
Она снова опустилась на пол и села в позу лотоса. С лица как будто слетели тысячи масок, и выражение, с которым она смотрела в белую стену, приобрело страдальческий вид. Глаза ее потускнели, а губы налились отчаяньем. Девушка издала дикий крик боли, вырвавшийся из потаенных уголков ее сердца, и ударила по полу так, что щепки разлетелись в стороны…
*****
Саске сидел в гостиничном номере и осматривал свой внешний вид. Он, конечно же, понимал, что конспирация важная вещь в работе наемного убийцы, но не настолько важная, чтобы делать из него клоуна! Он медленно ходил по комнате и каждый раз, злобно фыркая на свое отражение, резко отворачивался от него. Все бы ничего: и эти непутевые джинсы, которые ему абсолютно не нравились, и этот балахон, и, даже, кепка. Но не розовые волосы! Учиха еще раз взглянул на себя и, не выдержав такого унижения, сбросил с головы парик и надел головной убор. В кармане этого непонятного на вид и цвет балахона находился пистолет. Катану – любимое оружие - парень просто не мог взять с собой. Нью-Йорк - людное место и, возможно, тебя не поймут и избавятся, как от мусора, в считанные минуты.
Он поймал такси и направился в местный клуб, где, по словам Катрины, находился его заказ.
*****
- Джон Готти-младший – твоя цель. На его убийство тебе дается минимум три дня вместе с перелетами. Он сын покойного главы клана Гамбино. Сейчас отсиживается и скрывается. Он каким-то образом был связан с нашей корпорацией многие годы и теперь, по некоторым причинам, которые тебе не следует знать, начинает шантажировать Господина. Нам это не выгодно, и его следует убрать и не наделать из этого лишнего шума. Джон находится в розыске, что дает тебе преимущество. Его смерть или исчезновение не вызовет подозрений или каких либо действий со стороны нью-йоркского правительства.
*****
Учиха сидел в машине и смотрел на мелькающие огни города. Тут было душно и жарко, и запах крови стоял повсюду. Ощущение, что вся жизнь этого места – это выживание и борьба за глоток воздуха. Мафия держит под контролем все фирмы и компании. Люди ложатся со страхом не проснуться завтра, и все это умело скрывает правительство и военные подразделения.
Таксист остановился у назначенного места и, получив за свою работу, лукаво сказал, прищурив один единственный глаз:
- А ты парень не местный! Замочить кого приехал? – Саске хмыкнул и резко захлопнул дверь машины. Он обернулся на здание, которое сверкало тысячами огоньков. Название он даже не удосужился прочесть и просто пошел к входу.
По законам всех подобных заведений на входе должен был стоять, как минимум, громила со страшной рожей и проверять тех, кто входит и выходит, но наемника встретил хиленький паренек лет двадцати со сломанным носом. Пропустил он Учиху, даже не спрашивая ничего, так как тот просто посмотрел ему в глаза с привычным дьявольским огоньком.
Внутри было еще жарче, чем на улицах Нью-Йорка. По залу разносились запахи алкоголя, табака и наркотиков. На подиуме умело танцевали стриптизерши, некоторые даже орудовали около стоек и столов, за которыми сидели клиенты. К нему тут же прилипла высокая блондинка в одних трусиках и начала извиваться около парня. Саске поднял на нее леденящий душу взор и убийственно сказал.
- Пошла вон! – девушка тут же отстранилась от него и, гордо запрокинув голову, ушла, крикнув на прощание «педик».
- Смотрю, тебе не по вкусу девочки, дружище! – крикнул бармен за стойкой. Саске сел на один свободный стул рядом и накинул капюшон на голову. Ему поставили перед носом какой-то коктейль, и парнишка, который до этого пытался ему что-то сказать, снова ответил:
- За счет заведения!
Наемник поднял на парня пустые глаза и подозрительно посмотрел на стакан с жидкостью. Отметив про себя, что лучше не рисковать, он отставил коктейль и, встав со своего места, направился в центр зала, где танцевала молодежь. Пока он пробирался сквозь толпу, пытался разглядеть нужное лицо. Кто-то толкнул его в бок, и Саске почувствовал чьи-то руки у себя на шее. Девушка так и липла к нему, не спрашивая, хочет он этого, или нет. Она ловким движением усадила его на кожаный диван и села сверху, пытаясь завести парня.
В этом наряде он был похож на подростка лет семнадцати, которому, возможно, кроме секса и наркотиков ничего и не нужно. Учиха же со скучающим видом сидел и смотрел на полуголую особу, которая всеми силами пыталась добиться внимания. У нее были короткие черные волосы, она была одета в топ, который и топом-то назвать нельзя, а еще в мини юбку, которая задралась так высоко, что, можно сказать, и юбки тоже нет. Парень с минуту изучал девушку, а потом его взор резко перебросился на другого человека.
По залу огромной тенью шел сам Джон Готти-младший. По обе стороны от него были, наверное, телохранители, за руку он вел невысокую женщину, а впереди мелькал какой-то подозрительный тип.
Саске резко встал, забыв совсем, что на нем сидит девушка, которая сейчас потирала ушибленное место и злобно смотрела на обидчика. Она уже хотела ему что-то сказать, но он наклонился и тихо прошептал.
- Детка, через час я жду тебя наверху. Мы продолжим. – На губах стриптизерши появилась улыбка, и она попыталась поцеловать парня в губы, но тот отвернулся от нее, и поцелуй пришелся на щеку.
Учиха быстро прошел сквозь толпу к ступеням, ведущим на второй этаж. Он нащупал в кармане пистолет и уверенно зашагал наверх. Кое-где в одежде были припрятаны ножи и еще один небольшой револьвер.
На втором этаже было тихо. Недалеко располагались приват-кабинки, где девушки ублажали своих клиентов, а в конце коридора, как понял Саске, находился кабинет самого Джона Готти. Около двери стояли двое охранников с оружием и устройствами связи. Рядом была огромная железная дверь, откуда вышла девушка легкого поведения, кинув в проем сигарету – значит что-то типа балкона или места для курения.
О плане он и не думал. Медленно подойдя к парням, не поднимая головы, он тихо сказал.
- Мне нужно к Джону Готти. Назначено. – Голос был вкрадчивым, хриплым и очень уверенным.
- Вали-ка парень, пока мы тебе кишки не выпустили из одного места. – Один из громил приглушенно засмеялся, смотря на своего напарника.
- Кишки говоришь? Хэх… - Саске сделал шаг вперед и резким движением воткнул нож в брюхо охраннику так, что тот лишь успел вдохнуть, к голове второго он приставил пистолет и быстро нажал на курок, не раздумывая. Выстрела было не слышно, зато кровь сразу же брызнула Саске на одежду.
Он с усмешкой посмотрел на первого охранника.
- Кишки, значит, вывернешь?
Он прокрутил нож в теле по часовой стрелке, отчего его жертва скривилась в приступе боли. Мужчина повалился на пол, держась за рану. Саске без лишнего шума выстрелил в голову и затащил обоих за железную дверь рядом. Чтобы никто их не обнаружил, он сломал ручку снаружи и, сняв капюшон, забрызганный кровью, постучал в дверь к своему «заказу» и тихо вошел, слушая скрип.
Джон сидел за огромным столом и рассматривал какие-то бумаги, рядом тлела недокуренная сигара. В углу на диване расположился тот странный тип, которого Учиха заметил еще с самого начала, а женщины не было и в помине.
«Наверняка где-то тут есть потайной выход или черный ход. Черт! Катрина же просила убрать только его, а получается… Вот дьявол!»
Он закрыл за собой дверь и, не медля, выстрелил в лоб типу сидевшему в углу. Самого же Готти он решил оставить напоследок.
- Кто ты, черт подери! – мужчина резко встал, пытаясь найти оружие или еще что-нибудь, но от страха за собственную жизнь ничего не мог сделать.
- Заткнись и сядь! – громкий голос Учихи заставил Джона сесть на место. Саске подошел к столу и осмотрелся. Кроме убийства этого человека ему нужны были еще и документы, которыми шантажировали Кто-сенсея. – Я от Господина.
Саске произнес это на родном японском, от чего жертва вжалась в кожаное кресло. Парень рассматривал этого человека. Толстый, заевшийся мужик с черными короткими волосами и лысиной на лбу. Поросячьи глазки, полные страха, его забавляли.
- Мне нужны документы. И ты прекрасно знаешь, о чем я говорю. - Саске положил руку с зажатым в ней оружием и кивнул на его мертвого друга. – Хочешь жить, отдашь мне все.
Мужчина начал рыться в столе и, когда нашел, телефон начал звонить.
- Не шути, Джонни! Иначе я тебя быстро пристрелю. А потом сделаю из тебя свой очередной трофей с вывернутыми кишками. – Готти сглотнул и включил громкую связь.
- Митч, это Джон Готти. Мне нужны документы, которые я отдал тебе неделю назад. Ты можешь привезти их в клуб?
- Да, сейчас буду, Джон. Случилось что-то? Ты как-то неспокойно разговариваешь. – Саске, услышав это, направил ружье на мужчину и покачал головой, давая понять, что лишнего он не скажет.
- Нет-нет! Все отлично, я просто устал очень. – И он положил трубку, шумно сев в кресло, и схватился за голову. Было видно, как подрагивают его руки, как лоб покрывается испариной и как дрожали его пальцы, пытаясь сжать короткие волосы.
- С вами была женщина. Где она? – на Саске тут же уставилась пара взволнованных карих глаз. Мужчина начал явно дрожать и сильнее сжимать волосы.
- Прошу вас, уважаемый господин, - он попытался дотронуться до руки Саске, но тот ее одернул, - не трогайте жену, я вас умоляю…
Прошло около получаса, как в дверь постучались, и в комнату вошел молодой человек в очках и с кейсом в руках. Он закрыл за собой дверь и, когда повернулся, хотел было уже бежать, но Учиха выстрелил ему прямо в шею, и тот упал на пол, выронив кейс и забрызгав кровью дорогой ковер. Саске, не обращая внимания на свою жертву, подошел и забрал сумку с документами, но сзади послышался щелчок, и, когда парень повернулся, он увидел, как на него направлена пушка.
Учиха ничуть не удивился, он наиграно поднял одну бровь и с безразличием наклонил голову на бок. Он понимал, что, возможно, сейчас находится под большим ударом, и один неверный шаг в сторону - и ему крышка. Но смотря, как трясутся руки преступника, он быстрым движением выстрелил в него, но тот, недолго думая, нажал на курок. Одна пуля попала точно в цель – в голову Джона Готти-младшего, а вторая - в ногу Саске. Парень сжал крепко зубы от боли, но все же сделал усилие и, достав нож и подняв штанину, которая теперь оказалась очень удобной, так как джинсы были очень широкими, начал вырезать пулю из мышцы.
Послышался скрип, но не от входной двери, а откуда-то из стены, и он увидел ту самую женщину. Она бросилась к мужу и начала обнимать его. Она рыдала и билась в истерике. Саске же молча вытащил пулю и, оторвав кусок ткани от рубашки недавно убитого очкарика, перевязал ногу. Женщина не унималась и раздражала.
- Ты достала! – грубо ответил наемник и выстрелил ей в висок.
Он медленно подошел к двери и, открыв ее, вышел наружу, глубоко вдыхая аромат сигарет. Почему-то сейчас ему нравились эти запахи. Парень шел медленно, слегка хромая, но боль была лишь неким отголоском от того, что действительно мучило и терзало ночами.
Он легко вышел из клуба, поймал такси и уехал в отель. В номере он окончательно справился с раной, которая только недавно начала почему-то болеть. И эта физическая боль доставляла удовольствие. Он лег на кровать и раскинул руки в стороны.
«Учиха, ты теряешь сноровку! А я так хотел выпустить кишки тому парню. Эта Катрина весь фуршет обломала. Хотя… Ведь это была работа этого, ну, как его, Неджи. Да точно. Значит, я и должен был не наделать грязи, что не очень-то и получилось… Эх… Эта дамочка будет недовольна. А кого это волнует-то, собственно?»
С такими мыслями он и заснул в предвкушении возвращения в Токио и очередного задания, где он сможет проявить себя во всей красе. И какого же должно быть его разочарование, когда ему откроют маленькую новость…