Подземка. Глава 3.

Сакура проснулась рано. Старенькие часы на стене показывали начало шестого утра. Она постаралась заснуть, посильнее укутываясь в холодную, тонкую ткань. Одеяло – это роскошь. О нем можно только мечтать. Ее пробила дрожь. Впрочем, к холоду не привыкать. В самом начале своей «карьеры» она спала на мокрых лавочках парка в холодные осень и весну. А зимой искала что-то вроде подвала домов-общежитий. Там жутко воняло, капала грязная вода, повсюду бегали огромные, мерзкие крысы, ищущие какой бы человечиной поживиться. В такие моменты Сакура неотрывно наблюдала за ними, словно выслеживая. И если они подбирались к ней ближе, чем на метр, она нервно вздрагивала и пыталась их отпугнуть, кутаясь в подобранную на улице грязную тряпку.
Вспомнив о прошлом, Сакура усмехнулась. «Казалось, совсем немного времени прошло, а я уже отвыкла пола-постели и платья, как одеяла. Что-то я слишком самонадеянна» - она вновь усмехнулась, рыская тонкой, худощавой рукой по полу в поисках пачки сигарет. С другой стороны пошевелился Содержатель. Он перевернулся на другой бок и стянул с ног Сакуры оставшийся кусочек ткани. Она поежилась. «Это уже физическая реакция» - успокоила себя Харуно. Сигареты она так и не нашла. Разозлившись, она резко поднялась, и пружина противно заскрипела. Холод пробил ее еще сильнее. Бабочка осмотрелась в отчаянии найти хотя бы майку. На глаза попалась поношенный балахон Содержателя. Она резко сдернула его с почти развалившегося стула и укуталась в него.
Харуно подошла к окошку и посмотрела на асфальт. На улице еще темно, но ее освещает тусклый фонарь. Сакура опять поежилась. Сегодня что-то было не так. Отчаяние, которое она испытывала прежде лишь внутри себя, сейчас сквозило во всем, что ее окружало. Это утро, ткань, негреющая тело, ненайденные сигареты, улица, тусклый фонарь и даже Содержатель. Она обернулась. Тонкая, пожелтевшая от того, что ее давно не меняли, ткань облегала худощавое, мужское тело. Он был укрыт почти с головой, иногда дергаясь во сне. Харуно и раньше замечала, что он спит неспокойно, но последние дни, когда он, вымотанный после секса с ней, устало откидывался на подушку и засыпал, особенно сильно ворочался во сне, порой раскидывая руки в стороны и что-то бормоча. «Я почти ничего о нем не знаю, но с ним как-то…спокойно» - Харуно сложила руки на груди и глубоко вдохнула пропахший гнилью воздух. Носовые рецепторы мгновенно среагировали, и девушка тихо-тихо чихнула. Мужчина на этот звук не отреагировал. Бабочка быстро стянула с себя балахон и залезла в постель, прижавшись к удивительно горячему телу мужчины. Он вздрогнул и проснулся. Почувствовав холодные женские руки, он положил на них свои горячие ладони, а после оттолкнул и сильнее укутался в покрывало. Отторжение, отталкивание, отчаяние… «Так всегда было и будет» - Сакура лишь моргнула и не заметила, как погрузилась в сон, где была только она и он.

Суйгетсу беспокойно метался во сне. Ему снилась какая-то кровавая перестрелка, где он убивает сам себя, словно стреляя в зеркало. Он направил на самого себя пистолет и выпустил пулю четко между глаз. От неконтролируемого страха во сне Хоудзуки мгновенно проснулся и даже слегка приподнялся, широко распахнув глаза. Прерывистое дыхание сменилось удушающим кашлем от жуткого запаха гнили. Суйгетсу с трудом удалось усмирить приступ кашля. Он осмотрелся, в Подземке все еще спали. Из щели дверей дул жуткий сквозняк, завывая. Хоудзуки перевел взгляд на посиневшую ногу. Стоило ему отвлечься на нее, как невероятная острая волна боли прошлась по всему его телу. Пытаясь удержать рвущий стон боли из своего рта, вор скрепил зубы и гортанно замычал. Он понимал, недолго осталось – год, а может два, если он выдержит. Боли прошлого замолкали лишь на день-два, давая возможность поработать и даже свободно прогуляться, если того допускает ситуация наверху. Хоудзуки откинулся на жесткую подушку и закрыл глаза, все еще придерживая ладонями свое бедро. Возле паха боли были особенно сильные, нестерпимые, как будто резали наживую.
В дальнем углу кто-то зашевелился и поднялся. Черные растрепанные волосы, синие круги под глазами, помятый вид, заспанные глаза – Хината проснулась от возни Неджи во сне, что спал рядом. Суйгетсу постарался сделать вид, что спит. Ему не нужны свидетели его слабости. Не то, чтобы он боялся шантажа со стороны Хинаты, которая вообще на это не была способна, просто предостережение сработало инстинктивно.
Вор услышал кроткие шаги, шаркающие по полу, а затем легкий вздох удивления. Он приоткрыл одни глаз, чтобы взглянуть, что Хьюга увидела такого. Однако особо угадывать не пришлось: удивление от воды. Маленькая, словно усохшая ладошка Хинаты прикрыла бледные губы. Девушка осмотрелась – все спали. Она открыла одну бутылку и с огромной жадностью, словно в мире стояла неимоверная засуха, сделала один глоток. Затем второй. Третий. Четвертый. Она выпила почти полбутылки, когда услышала шорох за спиной. Испуганно озарившись по сторонам, она поставила бутылку на место и дернулась к своей кровати.
Глаза ее расширились от удивления, когда она увидела Неджи, сидевшего на кровати. Он смотрел на нее бесстрастно. Хьюга только пикнуть успела, как брат прислонил к своим губам указательный палец и ладонью поманил ее. Брюнетка, дрожа, кинулась к нему, одними лишь глазами прося не рассказывать. Неджи гладил ее по голове, вроде бы успокаивая, а Хината, как доверчивый ребенок, прислонилась к его груди, надеясь на понимание. Но…наверное, она не знала своего брата хорошо.
Суйгетсу наблюдал за ними десять минут, пока Хината не заплакала. Неджи силой принуждал ее сделать ему минет. Он толкал своей сильной рукой ее голову к своему паху, на что Хината была вынуждена упереться слабыми ручками на его колени, и тихо, не размыкая губ, сопротивляться. Он что-то шептал ей на ухо, от чего из ее сомкнутых глаз скатывались крупные слезы. Но Неджи это не останавливало, он продолжал принуждать ее и говорить какие-то жуткие вещи. В конце концов, Хината не сдержалась и громко писклявым голосом воскликнула: «Нет!!» От этого крика проснулось большинство жителей Подземки. И сначала удивленно смотрели на Неджи и Хинату, сидевшую перед ним на коленях, а затем переглянулись и заметили бутылки с водой. И как по команде сорвались со своих мест. Киба успел первый, схватив полную бутылку, и осушил ее половину. Завязалась драка, между мужской половиной. Другая часть жителей подхватила оставшуюся бутылку и со звериной ненавистью выдирали ее из рук в руки.
Когда драка поутихла, и опустошенные бутылки валялись на полу, Неджи толкнул Хинату вперед и сказал:
- Это она половину выпила. И никого не разбудила.
Дальше для Хинаты все происходило вне ее сознания. На нее сначала кричали жуткими словами, которые она сама вряд ли сможет повторить. Потом ее начали пинать ногами и бить попавшимися под руку предметами. Она кричала, звала брата, но он лишь сидел и смотрел на нее с презрением. Когда голос ее охрип, она сдалась и тихонько всхлипывала, задыхаясь в собственных слезах. Тогда уже не выдержал Суйгетсу.
- Эй, ВЫ, толпа жалких собак! – окрикнул он их, - Вот вам! – он кинул им в лицо парочку булочек и маленькую бутылку дешевой газировку. Тут же забыв о девушке, они кинулись, как стая голодных волков, на упавшую еду. Хоудзуки смотрел на них с отвращением. Казалось, его сейчас вырвет на них. Это было жуткое зрелище. Стараясь не задеть их, он обошел, придерживая ладонью внешнюю сторону бедра, и подошел к Хьюге, хотел помочь. Однако ему не дал этого сделать жуткий рык. Неджи впился в него своими серыми глазами. Хоудзуки был не в том состоянии – что душевном, что физическом – чтобы ввязываться в драку с плечистым и сильным противником. Но и оставить девушку он не мог. Он потянулся к ней, как вдруг ее бездвижное тело проехалось по земле, ускользая от руки вора. Неджи со злостью схватил сестру за лодыжку и протащил по полу. Темно-карие глаза Хоудзуки уставились на него, словно пытаясь его разорвать на две часть вдоль, а потом еще раз надвое поперек. Он бы с удовольствием наслаждался его хлыстающей кровью и сжимал бы в своих руках куски его тела. Хьюга, уловив взгляд вора, напрягся. Хоудзуки заметил, как надулась вена на его виске, как сжалась рука в кулак, как прищурились глаза. Но было не то время, не то место… Нужно просто подождать.

Сакура вышла на улицу, кутаясь в легкую куртку. Ноги ее терлись друг об друга, чтобы хоть как-то согреться. На улице стоял сумасшедший ветер, который сметал все и всех. Харуно не осмелилась зайти в супермаркет в таком виде, поэтому попросила какую-то бабульку купить ей хлеба, риса и каких-нибудь дешевых овощей. На удивление, старушка согласилась, поэтому, сунув ей деньги, розововолосая, облокотившись о стенку, закурила.
- Внученька, не выходила бы ты из дома в таком виде. А то ведь и застудить все можно, - смотря на подрагивающие ноги девушки, к ней обратилась старушка. Чтобы расслышать ее слова, Сакура склонилась, так рост бабушки был чуть больше метра. В руках она несла два пакета, один побольше, другой поменьше. Харуно, подозревая что-то неладное, попросила старушку ее продукты и та, с улыбкой, протянула ее пакет. От этой улыбки у Сакуры пробежала дрожь по спине.
- Больше не выходи раздетая, - не ожидая слов благодарности, старушка медленно, но как-то проворно зашагала, смело противостоя ветру. Девушка проводила ее задумчиво-удивленным взглядом и поняла, что хотела бы жить в своей старости точно так же, как и эта бабушка. Эта мысль и удивила ее и испугала. Ее принципы рушились. Нет, не так. Она сама их рушила.
- Бабушка! – неожиданно выкрикнула Сакура в толпу прохожих, что люди стали озираться на нее, а старушка обернулась, - Спасибо!
Та в ответ лишь улыбнулась и побрела дальше своей дорогой. Харуно неожиданно почувствовала, как холод отчаяния вперемешку с голодом прокатился по ее желудку, поднялся вверх и встал в горле комом. Да так, что сигарета невольно выпала из рук. Она снова поймала себя на мысли, что как-то устала с утра. «А может я устала от такой жизни?» - голова ее покачнулась, и Бабочка неуверенной походкой двинулась домой.
Едва зайдя в сырой коридор, Харуно услышала писк телефона и рванулась его искать. Он валялся на кровати, закутанный в простынь. Недолго думая, Бабочка ответила.
- Я звонил Вам вчера. Будьте готовы через час. Я заберу Вас от супермаркета, где Вы недавно стояли. – Проговорив это, голос замолчал, а потом и вовсе сменился на протяжные гудки.
Рука девушки нервно затряслась. Значит, ее клиент, богатый и с жутким самомнением противный мужик, видел ее, или даже следил за ней. В ее груди, где-то возле солнечного сплетения поселился страх и какая-то нервозность.
В проеме двери, буквально через мгновение, показался Содержатель. Он ухмыльнулся, но впервые заметив в ее холодной и язвительной маске, кусочек сомнения и океан отчаяния, он угрюмо сдвинул брови к переносице и сложил руки на груди.
- Что не так? – голос его прозвучал громко, почти приказывающе.
- Сколько тебе лет? – лишь спросила Сакура. Он недовольно повел бровью и удалился из комнаты, оставив после себя неприятные мурашки.
Девушка нервно дернула плечом и, схватив кусок майки возле груди в кулак, потянула ее от себя, словно хотела порвать, словно ей не хватало воздуха.
Через сорок минут Харуно была готова. Теперь она стояла у двери и, держась за ручку, старалась пересилить себя и выйти. Что-то определенно ее пугало в подобном клиенте, а попадать в какие-либо передряги или вообще умирать в ее планах не было. Но деньги нужны были ей независимо от чего-либо (кроме того, в такую погоду редко можно найти клиентов на улице) поэтому Харуно с резкостью открыла дверь и поднялась по ступеням вверх. Через десять минут она была у супермаркета. Ей показалось, что придется ждать и потянулась в карман куртки за сигаретами, но не успела даже нащупать пачку. К ней подъехала черная машина с тонированными окнами и дверь задних сидений приоткрылась. Из нее вышел высокий светловолосый мужчина. Окинув ее взглядом, он протянул ей руку. От удивления она едва ли могла пошевелиться. Тогда мужчина ухватил ее запястье и затянул в темный салон машины. Перед этим в голове проскользнула только одна мысль, глупая и настолько невозможная в своем осуществлении, что Харуно аж стало противно от самой себя: «Сейчас бы к той бабушке…»