Полярности

Deftones – Change (In The House Of Files)

Полярности

Теплые и мягкие руки Наруто неуверенно, даже с некоторой опаской, ласкали ее тело. Он боялся, что то, что происходит между ними сейчас, именно в эту минуту, секунду, миг - может с легкостью превратиться в пепел, раствориться в воздухе, словно иллюзия.

А за окном холодные капли орошали землю Конохи. Зарождалась гроза.

Она протянула свою худую, бледную в лунном свете руку к щеке друга, сокомандника, любовника. И легкая улыбка тронула ее уста. Слегка натянутая, как будто марионеточник потянул за нити, дабы воссоздать ее на лице любимой куклы. Внезапный поцелуй Узумаки, нежный и ласковый, сорвал ухмылку, оставив фальшивку лишь в воспоминаниях. Правильно. Лучше не видеть, лучше забыть, простить, действовать.
И стерлись рамки, разрушились пределы, разбилось, как старая посуда, прошлое. Танец, что сотворили двое, был первобытный и древен, как весь мир.
Парень аккуратно покрывал поцелуями ее шею, все еще не веря в то, что он сейчас с Сакурой. Неужели именно ее он так яростно сжимает в своих объятиях, именно ее затвердевшие соски он чувствует под своими ладонями, именно по ее плоскому животу опускается все ниже и ниже к тому самому сокровенному, проникнуть в которое он даже и не надеялся?

А небо низвергало на землю все больше и больше слез… За окном был ливень.

Сакура инстинктивно резко прогнулась под телом искусителя, почувствовав, как он проникает в нее все глубже и глубже. Расширенные зрачки пусто глядели в сторону окна, выходившего на озаренные светом фонарей улицы Конохи. Наслаждение, что накрыло ее, словно волны мятежного океана, заслонило все мысли, обострившиеся чувства лишили девушку контроля, и с уст сорвался первый стон. Тихий, сначала сдерживаемый остатками разума, он слился с шумом ночного дождя, холодного и бездушного.
Узумаки двигался нарочито медленно, будто бы растягивал удовольствие. С каждым толчком девушка все больше погружалась в свои ощущения, забывая о реальности.
Влечение и желание слились воедино, образуя идеальный симбиоз мужчины и женщины.
Повинуясь неведомой прихоти, Харуно оказалась сверху. Смотря на Наруто свысока, безумная, она облизнула языком свои и без того влажные губы, искусанные и раскрасневшиеся. Его голубые глаза были поддернуты дымкой и пеленой желания, что еще более возбудило девушку. Забывшись, поддавшись похоти, куноичи нагнулась к уху любовника, тихо-тихо прошептав заветные слова. Они прозвучали настолько легко, что моментально затерялись среди полиритма грозы.
Медик закрыла свои тусклые глаза, намереваясь покрывать легкими поцелуями грудь будущего Хокаге, опускаясь с каждым разом все ниже и ниже, как почувствовала до боли в сердце знакомую чакру. Он видел их, он слышал, как ее стоны смешивались с неровным ритмом дождя, он ощутил ту страсть, что словно бы повисла в воздухе в маленькой комнатушке заместителя главного врача.
Саске Учиха был свидетелем развратного союза двух шиноби среди больших стопок документов, папок, бинтов, запаха хлорки и дождя.

Грозная молния на секунду осветила два голых тела, жаждущих продолжения, ее розовые волосы, струящиеся по плечам, поблекшие зеленые глаза, руки усоратонкачи на худых бедрах подруги. Всего лишь один миг, и комната снова оказалась в заточении мрака, лишь тусклый свет озаренного города проникал в помещение.
Ему было достаточно. Закрыв за собой дверь, он оставил их во тьме.

Лишь редкие вспышки молний посещали ту комнату на втором этаже больницы, словно заменяя вечную свидетельницу луну, заслоненную грозовыми облаками. Черными и ледяными, как взгляд последнего представителя клана Учих, что медленно удалялся в сторону дома.

~***~

Ливень шел уже четвертый день, начавшись той роковой ночью, что в третий раз поделила ее жизнь на «до» и «после».
Она не совладала со своим телом, желанием и… безумием. Да, это было настоящим безумием. То самое, что заполняло ее скудный женский мирок, оказалось всего лишь жалкой похотью. Сакура хотела, только вот ничего не могла с этим поделать. Но девушка любила. Все еще любила Саске и никак не могла расстаться с этими чувствами.
Свернувшись под теплым одеялом, куноичи размышляла о том, что ее ждет, о том, что было, о том, что в последствии имеет сейчас. Она запуталась. Гряду тяжелых мыслей прервал размеренный ритм стука в дверь.
От внезапности ее сердце пропустило удар - девушка пришла в ужас. Его чакру она не спутает ни с чьей другой.
Тело одолела страшная дрожь от осознания мысли, что Учиха пришел к ней, в ее маленькую квартирку в общежитии. Удивленно распахнутые глаза уставились на открытую дверь из спальни, в которой хорошо просматривался выход на улицу.
Удары повторились, а хрупкое тело медика вдруг сжало в тиски, отчего она не могла пошевелиться. Неосознанно, случайно, моментально Сакура схватила голову руками, как будто бы этот порыв защитит ее от глухого стука.
Защита. Ей так не хватало Наруто сейчас. Он бы подсказал, направил бы ее мысли в верное русло, помог бы разобраться. Обязательно бы помог! Это же чертов Узумаки Наруто. Наш будущий Хокаге! Именно тот, с которым Харуно имела счастье переспать несколько дней назад. Именно с ним всего лишь одним поступком тогда перечеркнула все то лучшее, что у них было в прошлом. Теперь слишком далеком прошлом.
«Уродка, уродка, уродка!» - шептало ее второе я. Первый всхлип разрушил удушающую тишину сразу после целой череды настойчивых ударов в дверь.
- Саске… прости… - непрошеные слезы, такие чистые - не под стать хозяйке, они увлажняли иссохшую кожу, искусанные до крови губы.
Безумная боль пронзила измученную голову Харуно. Что же она в итоге наделала?
«Слабачка, ничтожество, похотливая кобыла. Меня тошнит от твоей слабовольности!» - почему, почему ее второе Я всегда любила добивать своими колкими словами? Это жестоко.
Из-за слез она более не могла смотреть на реальность ясным взором. Все вокруг плыло, звуки смешались между собой. Мир оказался туманом, сквозь который изредка, совсем иногда можно было расслышать жалкие девичьи всхлипы и тихое прерывающееся бормотание, словно бы она задыхалась. Оцепенение, возникшее неожиданно, также внезапно и прошло, когда Сакура ощутила на своих плечах грубые, черствые руки парня. Ее расфокусированный взгляд не мог увидеть лицо державшего, лишь нечеткие очертания черных волос и розовато-бледную кожу. Саске как можно более аккуратно вытер ладонью мокрое лицо куноичи, а затем просто обнял.
Так они и просидели в молчании минуту, быть может, и несколько, вполне даже вероятно, что и час. Они не засекали, просто сидели на кровати и ощущали тот миг, что был дарован им судьбой. Холодный ветер из выбитой двери прокрадывался вглубь квартиры, остужая теплое пространство, но до двух шиноби так и не добрался.
Харуно обняла его в ответ.
Складки белого кимоно приятно холодили кожу, а вода, капающая с смоляных волос ниндзя, как будто очищала ее тело изнутри.
- Сакура, - словно щебетание тысячи птиц девичье имя выскользнуло из уст последнего Учиха, - тебе надо отдохнуть.
Девушка нехотя отстранилась от столь долгожданного тела и откинулась на ледяные подушки. Как же долго они сидели в объятиях?
- Сегодня вечером дождь закончится, - возлюбленный посмотрел в сторону закрытого окна, из которого был виден лишь удручающий пейзаж Селения, серого, скучного и мрачного. Удручающая и меланхоличная природа.
Когда куноичи посмотрела на лицо парня, оно более не расплывалось в узорах перед глазами. Раньше она бы подумала, что это сон - никогда еще не видела столь напускной холодности во всем его виде.
- По-моему, он уже закончился… - и мягкая улыбка заполнила своим сиянием комнату. Не та, что соткана руками марионеточника. Настоящая.

~***~

В узком коридоре тихо горел свет. Лампочка, кажется, перегорает. Но хозяйке квартиры, что крепко прижата к стене, было все равно. Пока его горячее дыхание щекотало шею, она чувствовала себя живой. Становилось жарко. Волосы цвета пшеницы приятно щекотали шею, его же ледяные руки потянулись к тому, что спрятано под юбкой…

Наруто всегда согревал ее тогда, когда Саске уходил на миссию. Как только Сакура нуждалась, он всегда был рядом. Желание управляло им, и их тайных встреч становилось все больше и больше. Шелковые волосы, отросшие до лопаток, небольшая упругая грудь, нежная молочного цвета кожа… Он любил ее всю и ничего не мог с этим поделать. Запах женских духов сводил его с ума, негромкие стоны, заполнявшие тишину, заставляли кровь кипеть, а слегка прикрытый взгляд зеленых очей, всегда устремленный ему в глаза, возбуждал. С каждым разом Узумаки терял контроль, забывался, когда оставался наедине с прекрасной девушкой его мечты. Но всегда под конец мятежные мысли возвращались к думам о предательстве. Предательстве лучшего друга, которого он самолично же и вернул. Так и приходило осознание своей ничтожности. Вот оно истинное уныние…

Страсть пожирала девушку. Иногда ей казалось, будто бы та способна сжечь ее дотла, но по воле судьбы она всегда оставалась жива, неся за душой тяжкое бремя. Распутная, Сакура поддалась похоти - расставила ноги пред нелюбимым, но таким желанным человеком. Вот так, сама того не замечая, она постепенно отдалялась от идола, от своего идеального мужчины и самого дорогого человека. Да и дорогого ли?
«Имя тебе - Греховная; чувства твои - предательство», - Харуно уже потеряла счет того, как часто второе Я охарактеризовывает ее. Настоящую, истинную Харуно Сакуру. Ту, что не носит лживую маску беззаботности пред возлюбленным Учиха.
Как же так получилось, что душа вовек привязана ко льду, но тело жаждет солнца? Чего же ей не хватало в бывшем нукенине? И почему она тогда любит его?..
То было эгоизмом. То была жадность.

А Саске молчал. Всегда. Уже вошло в привычку маскировать свою чакру перед входом в их с Сакурой общую квартиру. Уже вошло в привычку заставать по приходу их сцены соития. И уже вошло в привычку коротать долгие ночи после тяжелой миссии, прогуливаясь вдоль мрачных пейзажей Листа.
Когда-то он прервет их «тайные» встречи, когда-нибудь разрушит ту связь, что сковывает Узумаки с его девушкой, но не сейчас. Гордость. Существовала в нем та черствая гордость, не позволяющая опуститься до плебейских чувств. Сожаление, обида, злость, зависть - все это было ниже его достоинства. Поэтому он терпел и как ни в чем не бывало возвращался домой, только уже днем.
Проходил в их узкий коридор, обнимал любимую, целовал ее мягкие, податливые губы, вкус которых много раз испробовал его друг, и говорил:
- Я вернулся, Сакура.
Та в ответ радостно улыбалась, сжимала в объятиях крепко-крепко и после провожала на кухню, где всегда был накрыт стол к его приходу. А Наруто медленно брел до своей квартирки, открывал дверь в грязное помещение и заваливался спать.

Так они и жили, эти уроды, создавшие собственный улей презренных связей, мыслей и желаний. Каждый в своем мирке, каждый со своей ложью, каждый со своим тайным грехом и каждый со своей любовью…
Совершенные в злодеянии, они стремились к добру.
Но где же грани?