Повтор.

- Ты идешь?
- Конечно.
Она сделала шаг ему на встречу, протягивая руку.
Он же развернулся и двинулся дальше, вглубь ритмично двигающейся толпы. Постепенно, его фигура растворилась в свете мерцающих огней прожекторов.
Но она все равно продолжала танцевать.
Танцевать медленно и грациозно не обращая внимания на толпу. Только музыка…
И пусть она пьяна. Плевать!
Размашистым движением выхватила у официанта бокал с напитком. Еще один.
Жидкость взметнулась вверх, ярко алым пятном растекаясь по чей-то футболке. Опять.
Но она, легко отбежав в сторону, прижалась к обивке кресла, в которое упала. В центре зала уже началась потасовка. И снова из-за нее.
Девушка улыбнувшись, отпила из бокала.
Жидкость обожгла и, без того, опаленное табачным дымом горло. Но она в наслаждении облизнула губы, откинувшись на мягкую подушку кресла.
- Дура, - прошептала она себе и рассмеялась над собственным высказыванием.
Игра. И когда она докатилась до этого? Когда наступила эта грань боли, что пересилила все, что было в ней. То, что поддерживало ее наплаву собственной жизни; то, что спасало от разоблачения во лжи. Когда она начала верить в то, что повторяла всем:
«Я счастлива».
Сейчас, задыхаясь от множества смешанных духов
***
Она бежала по узким коридорам гостиницы, ища нужный номер.
Сто сорок вторая…
Сто срок третья…
Все не то.
Бежала, спотыкаясь, падала, но поднималась и продолжала бежать.
Опять. Снова. Повторяясь.
Дыхание сбилось и вырывалось из горла глухими отдышками.
С каждым разом вся сложней.
По щекам бежали ненавистные слезы. Они жидким пламенем стекали по щекам, обжигая веки.
« Он обещал…»
Угол. Поворот. Снова падение. До боли сжала кулак.
«Слабачка!»
Поднялась, рывком преодолевая расстояние до лестницы.
От прикосновения ладони к стали, по коже пробежал холодок.
«Нет, он не мог…»
Еще несколько ступенек преодолены прыжком.
«Это не правда…»
До боли закусила губу. По щекам с удвоенной силой побежали слезы.
Сто шестьдесят вторая…
Сто шестьдесят третья…
Розовые волосы взметнулись вверх.
«Он же обещал!»
Она остановилась, ловя губами воздух, взглядом лихорадочно ища нужную цифру.
«Где-то здесь…»
Восемнадцатый этаж, класс 2А, сто шестьдесят восьмая комната. Бизнес-класс…
Прикрыв глаза, она осторожно двинулась к номеру.
«Он наверняка еще там…»
Один шаг.
Тихо.
Еще шаг.
Слышны лишь глухие удары сердца.
«Еще чуть-чуть…»
Ладонь потянулась к ручке двери. Нажала на металл. Дверь послушно отворилась.
Она облегченно вздохнула, но неожиданно до уха долетел чей-то протяжный стон.
- Саске!
Эта девушка кричала его имя, медленно, протяжно растягивая каждый слог.
Дрожь волной пробежала по телу. Снова слезы, теперь оставшиеся незамеченные на измученном лице.
Вздох.
Она стремительно преодолевает расстояние, отделавшее ее от спальни.
Толчок.
Дверь со скрипом открылась. Она забыла, как дышать…
- Ты… Ты ведь не мог… Обещал…

Наверное, так и разбиваются сердца...
Но, как странно. Спустя какое-то время, эти сердца готовы вновь испытывать боль. Пусть постоянно, пусть вечно. Инстинкт самосохранения давно пропал у тех, кто хоть раз испытывал нечто подобное...

- Всего на два слова... - улыбнулась незнакомка.
- Подожди меня здесь.
И она ждала.
Как преданная собака, она готова ждать его всегда. Ее радужное майское солнце. Нелепо, но она верила в это. Что все будет длиться вечно, что он всегда будет рядом. Только с ней, лишь ей одной дарить тепло своих лучей. Наивно.
Доверчиво ему, улыбнувшись, она помахала ему вслед рукой.