Преследуемая Призраками. Глава 16.

Черт возьми, как же все сложно, хм. Еще недавно я четко осознавал, что должен делать и кому подчиняться. Следовал своим собственным целям и не нуждался в большем. Но теперь эти границы для меня стерлись, и я сам не знаю, почему. Не помню даже, когда именно это случилось... просто как-то неожиданно яркой вспышкой промелькнула ОНА. Коварная чаровница с фиолетовыми волосами и малиновыми глазами. Промелькнула, оставив после себя шлейф легкого аромата фиалок и сирени, околдовавший мой разум.
Мое тело бросало в дрожь, едва я касался ее мягких волос, ее шелковистой бледной кожи. Рассудок растворялся в разъедающей пелене желания. Ее податливые мягкие уста так неудержимо притягивали... я впивался в них, будто измученный путник, добравшийся до заветного ручья в тени оазиса, но не мог полностью утолить свою жажду. Мне всегда было мало. Наверное, я мог бы ласкать эти губы целую вечность...
Раньше я мог с уверенностью сказать, что есть искусство. Искусство - это один короткий момент, наполненный чем-то поистине великим, оглушительным, таким, какое никто не сумеет забыть. Его красота - это красота ускользающего и невообразимо прекрасного мгновения. Такое непредсказуемое, величественное, ослепительное великолепие... в общем, искусство - это взрыв.
Но сейчас при слове искусство я представляю вовсе не белую скульптуру идельных пропорций, что вскоре создает огненную разрушительную вспышку, а стройную, обманчиво хрупкую фигурку, за спиной которой развеваются блестящие, точно металлическая нить, фиолетовые волосы. Обрамленные длинными темными ресницами глаза сверкают, точно два рубеллита. На лице этой дриады играет манящая лукавая улыбка. Искренняя. Да, самая драгоценная из ее улыбок - это та, в которой нет ни капли фальши. А смех... ее смех... звонкий, переливчатый, он похож на звон колокольцев. Так приятен слуху, что хочется специально развеселить ее, лишь бы услышать это чудесное звучание.
"Ты просто дилетант, Дэйдара!".
Она выводила меня из себя - во всех смыслах. Хотелось придушить ее и одновременно накрыть этот наглый ротик поцелуем. Ласкать ее тело, блуждая по нему языком, слышать ее стоны, кажущиеся настоящей музыкой. Моей личной симфонией. Исследовать и завоевывать каждый сантиметр этой изумительной девушки.
Насмешливая. Дерзкая. Раздражающая.
Прекрасная. Завораживающая. Восхитительная.
Она противоречила сама себе, то бывая улыбчивой и мягкой, то внезапно превращаясь в диковатую воительницу. Редкий, вымирающий вид красоты, окутанный тайной. Да, стыдно признать, но я совсем ее не знал. Ее прошлое было неизвестно мне, да и не особо я им интересовался. Но рано или поздно правда выплыла бы наружу, став для меня шоком. Забвением. Самым страшным из моих кошмаров, потому что практически сразу после разоблачения ОНА исчезла.
Исчезла, и все. Вполне в ее стиле - уйти из моей жизни, отравив меня своим ядом.
Ядом, которые законченные романтики называют любовью. Я не хочу этого признавать, да, потому что до сих пор отрицал любые привязанности. Жил, как мне заблагорассудится. Был только я сам и мои творения, и мне этого хватало. И только с ЕЕ приходом я осознал, что вот она, истинная красота. А ведь Кэйта соответствует моему представлению об искусстве. Неудержимая, переменчивая, мимолетная. Как взрыв - впыхнула огнем в моем сердце и исчезла, оставив после себя руины, напоминающие о великолепии этого шедевра. Как и взрыв, оставила свой отпечаток. Не думаю, что мне когда-нибудь суждено от него избавиться.
Такая роковая и влекущая к себе. Как красивый ядовитый цветок: приближаться - опасно, удержаться - невозможно.
Похоже, я превратился в настоящего мазохиста. Потому что я испытываю к тебе нечто большее, чем просто симпатия или банальное желание затащить в постель. Кэйта Кодарумэ... ты меня победила. Ты - мое искусство.

Она не могла понять, где находится. С трудом разлепив веки, Кэйта уперлась мутным после долгого забвения взглядом в светлого оттенка потолок. Ультрафиолетовые лампы на нем раздражающе подмигивали. Девушка ощутила, как по спине прокатилась волна противной ноющей боли, и едва слышно застонала.
- Очнулась! - Воскликнул кто-то.
Тут же на плечо Кодарумэ мягко опустилась чья-то заботливая рука, будто призывая лежать спокойно. Кэйта повернула голову, дабы увидеть того, кому она принадлежит.
- Сакура! - Неизвестно, почему, но фиолетоволосая вздохнула с облегчением. А вот присутствие нескольких ниндзя в масках - судя по всему, АНБУ - ей категорически не нравилось.
- Рада, что ты в порядке. - Улыбнулась ее недавняя знакомая, присаживаясь на край кровати. - Как себя чувствуешь?
- Больно. - Пожаловалась Кэйта.
- Сейчас, потерпи немного... - Сакура взяла со столика рядом с кроватью наполненный какой-то жидкостью шприц, слегка постучала по нему пальчиком, прогоняя пузырьки воздуха, а затем вытянула руку Кэйты, обработала участок кожи спиртом и аккуратно ввела иглу в вену. Фолетоволосая даже ничего не почувствовала. А эта куноичи свое дело знает.
- У тебя руки золотые. - Заметила Кодарумэ. Это не просто было желание сделать Сакуре приятное, а в некоторой степени проявление уважения. Подобное бывшая участница Акацуки редко кому-либо говорила.
- Спасибо. - Улыбнулась девушка. По всей видимости, Харуно была настроена к ней дуржелюбно. - Ты повредила позвоночник, к счастью, не очень серьезно, иначе вообще не ссогла бы пошевелиться. Но центральная нервная система и шейный отдел...
- Ясно. Короче? - Перебила ее Кэйта, которую занудная врачебная лекция окончательно бы добила.
- Недельку еще придется полежать. - Розоволосая ободряюще похлопала ее по плечу.
- Целую неделю?! - Поразилась Кэйта.
- А ты куда-то торопишься? - Пожала плечами юная цлительница. - Как мы поняли, твои товарищи тебя предали. Теперь акацуки охотятся за тобой.
- Верно... - Задумчиво протянула Кэйта и внезапно спохватилась. - Погоди, а что с Тсукиторой?
При упоминании этого имени на лице розоволосой расцвела ласковая улыбка.
- А, твой тигр? Такой милый! Он уже поговорил с хокаге и сейчас живет дома у одного из наших друзей. Не бойся, он хорошо за ним присматривает, у самого огромный пес.
По мере того, как Сакура говорила, глаза Кодарумэ все больше походили на сплющенные катком латунные монеты.
Либо она медленно сходит с ума (что не исключено, учитывая недавние события), либо что-то неладное творится с ее призывным спутником. Тсукитора, которого Кэйта знала последние лет десять, никогда и никому еще не казался "милым". Это во-первых. Во-вторых, окажись ее тигр в плену Скрытой деревни, ни за что не стал бы ни с кем разговаривать. Рычал, бесновался, бросался на врага - да. Погиб бы, но не выдавил из себя ни слова. В-третьих, величественный хищник терпеть не мог собак, а тут согласился жить под одной крышей с чужим псом...
Может, Сакура лжет? Еще раз внимательно посмотрев в изумрудные глаза собеседницы, Кэйта поняла, что нет, не лжет.
- А... - Кодарумэ вспомнила еще кое-что немаловажное.
- Все закончилось благополучно. - Сакура моментально уловила ход ее мыслей. - Три члена акацуки были не в состоянии сражаться. Такуя и еще один, ну, мастер взрывов... - Розоволосая заметила, как лежащая на койке девушка вздрогнула, но списала это на страх перед своими бывшими напарниками. - Поняли, что ситуация складывается не в их пользу. Мы забрали тебя и отступили, пока теневые клоны Наруто задержали твоего брата и еще одного. Поэтому все обошлось...
- Да. - Эхом откликнулась Кэйта. - Обошлось.
- Все будет в порядке, Кэйта. Я обещаю. - Сакура взяла ее за руку. Фиолетоволосая не стала вырывать свою ладонь.
- И что же со мной будет? - Совершенно спокойно, будто это не имело ровным счетом никакого значения, спросила Кодарумэ.
- Ну, для начала тебе предстоит выздороветь как следует. - Раздался суровый, но одновременно благожелательный женский голос. Дверь распахнулась, и вошла красивая светловолосая девушка. На вид ей было лет двадцать пять, но сиреневая отметина на лбу посетительницы подсказала Кэйте, что свой истинный возраст эта особа скрывает при помощи особой техники.
Следом за ней появился уже знакомый ей Какаси. Переступив порог, Хатакэ приветственно вскинул руку.
- Доброе утро, Цунаде-сама! - Сакура слегка поклонилась своей наставнице.
- Доброе. Итак... - Блондинка облокотилась о подоконник справа от кровати и с интересом посмотрела на больную. - Ты Кэйта Кодарумэ?
- А вы, стало быть, годайме хокаге? - В тон ей ответила Кэйта и подозрительно прищурилась.
- А ты был прав, Какаси. - Цунаде смерила ее изучающим взглядом. - Смелая девочка.
- А еще я вредная, эгоистичная, наглая...
- Кэйта! - Предупреждающе шепнула Харуно, но девушка ее проигнорировала.
- ...хитрая и злопамятная стерва, - услужливо подсказала Кодарумэ. - Но это еще ничего по сравнению с моим убийственным альтер эго...
Ну конечно, вполне в ее духе - разговаривать с хокаге Деревни Листа, одной из саннинов и внучкой основателя Конохи в подобном тоне. Кэйта внутренне обрадовалась, что даже в такой обстановке не утратила былой дерзости.
- Интересно... - Блондинка, по-видимому, тоже была не так проста. - Поэтому акацуки решили от тебя избавиться?
Кодарумэ вздрогнула.
- Что вам нужно? - Поинтересовалась она сквозь зубы, сжав край пододеяльника с такой силой, что побелели костяшки пальцев. "Ну, Нагато, ты у меня за это еще получишь!" - злобно пообещала Кэйта.
- Нашей деревне всегда нужны сильные шиноби. А ты к тому же из клана Кодарумэ...
- Вы издеваетесь, да? - В голосе Кэйты не было злости, лишь безграничное удивление. Эти люди, что, не понимают, с кем связались? Она - носитель самой смертоносной техники ниндзя, ученица Тобаку Ябурэ, одна из лучших наемных убийц и член акацуки. Бывший. Плюс владеет запретными дзюцу и имеет договор с темными силами. И если здешние шиноби наивно полагают, что сумеют приструнить ТАКОЕ - они жестоко ошибаются.
- Я знаю, что ты обучалась запрещенным приемам у Ведьмы Тумана. По правде говоря, мне доводилось ее встречать.
- Серьезно? - Кэйта изогнула бровь. Впервые за много лет ей довелось вновь услышать прозвище своей бывшей наставницы. - Слушайте, я понимаю, вы заинтересованы в том, чтобы усились боевую мощь своей деревни, но вы должны осознавать, на что идете. Я подписала контракт с духами Тьмы, расторгнуть который невозможно. Я не собираюсь отказываться от использования тех дзюцу, которым научила меня Ябурэ, так как это - тридцать процентов моих боевых навыков. А учитывая мою, прямо скажем, несколько нестандартную биографию и противозаконную деятельность в прошлом... вы поступаете очень глупо. И вообще многим рискуете.
- Да. - Цунаде нахмурилась. - Все это мне прекрасно известно. Старейшины деревни тоже от этой идеи в восторге не были, но я сумею их убедить. Что касается запретных дзюцу и темных сил... если ты пообещаешь не использовать их против наших ниндзя, я закрою на это глаза.
- Глупо... - Кэйта покачала головой. Она совершенно не понимала, почему эта женщина не может просто засадить ее в тюрьму.
- Вот мое предложение, - вдруг твердо сказала Пятая. - Ты остаешься в Конохе. Мы обеспечиваем тебе жилье и защиту от акацуки - не думаю, что они так просто от тебя останут. Это будет твоим домом, или убежищем, называй, как хочешь. Но взамен ты поклянешься верно служить во благо этой деревни и во всем слушаться меня. Что скажешь?
Кэйта сузила глаза. Она ненавидела кому-либо подчиняться, даже работа на Пэйна не вызывала у нее особого восторга, а уж здесь... прислуживать тем, кто едва ли сильнее ее самой... Пэйн сильнее, Кэйта это понимала, и лидер акацуки пользовался ее определенным уважением. До недавних пор. Однако среди шиноби Листа вряд ли найдется для нее достойный соперник. Хотя...
- Цунаде-сан, - вдруг сказала девушка. - Могу я вас так называть?
Целительница коротко кивнула.
- Вы - хокаге деревни. А значит, сильнейшая во всем селении. Верно? - Продолжала допытываться Кэйта.
- Пожалуй, что так. - Осторожно подтвердила Пятая, пока не очень хорошо понимая, куда клонит эта девушка.
- Давайте сразимся. - Спокойно предложила Кодарумэ.
Все без исключения присутствующие, даже ниндзя АНБУ, потрясенно ахнули.
- Видимо, при падении ты сишком сильно ударилась головой. - С докторской серьезностью заключила Сакура, делая какую-то пометку с истории болезни.
Цунаде оставалась совершенно невозмутимой, однако одна ее бровь удивленно взметнулась вверх:
- Зачем это тебе?
- Я буду подчиняться лишь тому, кто превосходит меня по силе. - Уверенно произнесла девушка. Во взгляде - ни тени страха. Все-таки она была человеком со своими принципами. - Наш поединок все решит. Если победа будет за мной, то вы отпустите меня; я уйду из вашей деревни и больше никогда не вернусь. А если за вами... тогда я останусь и приму ваши условия. По рукам?
- Согласна. - Пятая ухмыльнулась и пожала протянутую ей бледную ладонь. "Необычная девочка, и рука у нее крепкая. Видимо, мне придется потрудиться, чтобы ее одолеть...". - Но бой состоится после твоего полного выздоровления и...
Их прервало нечто черно-оранжевое, влетевшее в палату на огромной скорости.
- КЭЙТА!!! - Заорал белобрысый паренек, сжимая девушку в объятиях. - Я так рад, что ты идешь на поправку. Как дела? Почему ты молчишь?!
- Наруто... - Прохрипела Кодарумэ, не в силах пошевелиться. - У меня сейчас ребра треснут...
- Ой, прости. - Удзумаки смущенно улыбнулся и осторожно уложил ее обратно на кровать.
- Идиот! - Рявкнула Сакура, заезжая кулаком по счастливой физиономии товарища. Тот отлетел на несколько метров, обратив в щепки платяной шкаф в конце помещения. - Как можно так бесцеремонно врываться и беспокоить больных?...
Харуно продолжала читать нотации своему бестактному напарнику. Но Кодарумэ была уверена, что распинания розоволосой он не слышит. Конечно, как можно услышать другого человека, пребывая в отключке?
- Сакура, эм-м... - Попытался разрядить обстановку Какаси, но девушка, увлеченная разборками с бессознательным товарищем, этого дажеине заметила.
В конце концов госпоже хокаге все это надоело. Вцепившись одной рукой в высшей степени взмущенную Харуно, в другой схватив за шиворот не успевшего еще прийти в себя Удзумаки, Цунаде покинула кабинет, бросив на ходу:
- Отдыхай, Кэйта.
- Сакура немного успокоится и еще к тебе зайдет. - Будто извиняясь, пообещал Какаси, прикрывая дверь.
"Детский сад, штаны на лямках..." - усмехнулась про себя фиолетоволосая. Откинувшись на подушки, девушка окинула слегка недовольным взглядом дежуривших у дверей АНБУ. А впрочем, чего еще она ожидала? Что профессиональной убийце, только-только покинувшей ряды самой отъявленной преступной группировки в мире шиноби, позволят самостоятельно разгуливать по коридорам лечебницы?
Сейчас ей надо было серьезно поразмыслить над своим будущим. Прикрытие Листа ей однозначно не помешает, но цена, которую за это придется заплатить, девушку пугала. Ведь если она обязуется работать под бдительным надзором хокаге, то обязуется бороться со злом. Кэйта издала смешок. Бороться со злом... такая банальная фраза. Самые частые слова в фильмах и романах.
Действуя согласно приказам предводительницы Листа, придется и воевать против акацуки. И все бы ничего, если бы не один нюанс.
"Дэйдара..." - со вздохом подумала Кодарумэ.

Он проснулся от неизвестного грохота внизу. Открыл глаза и полежал несколько минут, прислушиваясь к тишине.
"Странно... мне показалось, что кто-то кричал...".
Такуя свесил ноги с кровати. Стараясь не шуметь, отыскал в темноте тапочки, взял с прикроватной тумбочки свечу и осторожно приоткрыл дверь своей спальни. В холле было темно, пусто и как никогда мрачно. Такуя подошел к комнате родителей и приоткрыл дверь. Кровать аккуратно заправлена, было видно, что сегодня на ней никто не спал. "Странно... мама сказала, чтобы я ложился спать, потому что они придут поздно после миссии... но мне кажется, они вообще не приходили!".
Кодарумэ-младший сглотнул. Тревога охватила сердце.
"Не бойся! - Мысленно приказал он себе. - хватит вести себя как слабая девчонка! Кричали точно на первом этаже. Нужно спуститься и посмотреть, что там. Папа бы так и поступил!". Несмотря на огромное желание убежать и спрятаться, Такуя пересилил себя и стал медленно, осторожно спускаться с лестницы. Он двигался как можно бесшумнее, но ступеньки под ним предательски поскрипывали, внушая мальчику еще больший страх.
"Спокойно! Наверняка наша кухарка снова увидела мышь... не стоит бояться...".
- Мам? Пап? - Негромко позвал Такуя, едва ступив на пол.
Молчание. Однако он ясно услышал какой-то шорох на кухне.
- Вы там? - Наследник второстепенной ветви нерешительно приблизился к двери и взялся за ручку.
"Ты храбрый! Ты сможешь!" - твердо подумал он и распахнул дверь.
Воцарилась гробовая тишина.
Такуя уронил свечу. Восковой столбик упал на землю и потух.
Вот они, прямо перед ним. Два самых родных в мире человека. Отец валяется на полу в луже крови, лица не видно. И мама. Распятая на окровавленной стене. Ладони и ноги пригвоздены кинжалами. Невидящие малиновые глаза устремлены на сына, но она уже мертва.
Медленно текут секунды. Оцепенение медленно отпускает Такую. Мальчик падает на пол, хватая ртом воздух. Слезы потоком хлынули из глаз. В этот момент он позабыл, что мать учила его никогда не плакать.
Это напоминало кошмар. Происходящее казалось не более чем выдумкой, реальностью, которой на самом деле не существует. Такуя всхлипывал и поскуливал, точно побитый щенок. На дрожащих ногах подполз к телу отца. Зачем-то выудил из похолодевших губ сенбон и сжал в руке.
Как же хотелось проснуться. Как хотелось закричать, чтобы стало легче.
"Настоящие шиноби страдают молча. - Не раз говорил Нокадо. - Даже когда невыносимо больно...",
Такуе было больно, очень больно.
- М-мам... п-пап... - Всхлип. Мальчик схватился руками за голову.
Внезапно Такуя уловил какое-то движение в части кухни, что утопала в темноте. Там кто-то стоял. Неужели тот, кто это сделал?
Ярость, дикая ярость охватила его.
- Покажись! - Взвизгнул Такуя, дрожа от пронизывающей все тело злобы.
Глухие шаги, оповещающие о том, что незнакомец услышал его слова.
По мере приближения неизвестного ниндзя гнев медленно уступал, давая возможность страху пустить корни. Ужас, всепоглощающий ужас. В мозгу, до боли впиваясь в обезумевшее сознание, пульсировала одна-единственная мысль. "Бежать!". Но Такуя не мог шелохнуться. Шаги загипнотизировали его, как шипение кобры гипнотизирует кролика.
И вот из темноты показался ОН.
Такуя медленно поднял глаза. Белая рубашка, вся забрызганная свежей кровью. К горлу подступила тошнота. Мальчик поднял взгляд выше, желая увидеть лицо убийцы своих родителей. Еще чуть-чуть, и он узнает виновника. Наконец...
Глаза Такуи широко распахнулись. Лицевые мышцы словно парализовало. Губы мальчика беззвучно шевелились, руки дрожали. По ощущениям его будто бросили в пропасть - глубочайший шок, неверие. И одна-единственна фраза, выдавленная полушепотом:
- Д-дядя Тодороку?...