Принципы трех Л. Пролог

Примечания автора:
Да простят меня читатели, если «поселила» в аду чьего-то любимчика, я исключительно из добрых намерений и во имя великого юмора :)
Я не претендую на правильность каждого исторического фактора.
Локи здесь вовсе не тот Локи, о котором все подумали и нечего биться головой об пол в истерике и с пеной у рта доказывать обратное.
Люцифер маниакальный папаша-истеричка, все обитатели ада конченные психи, а дочка единственное адекватное создание во всем этом хаосе.
В общем все добрые, все хорошие, все веселые и немного упороты, как и сам автор.

В аду было на удивление спокойно: ни тебе пьяных дебоширств Есенина, ни дуэтных завываний Боба Марли и Курта Кобейна, и даже завсегдатай заводила любого пати харда - Уинстон Черчилль, скромно покуривал излюбленные сигары в уголке «Горящего бара», да томно вздыхал, что сволочь Мэрилин предпочла ему Кеннеди. Рядом, распластавшись на гладкой темной поверхности барной стойки, восседал и глушил излюбленный коньяк (ибо в аду водки не водилось) Иосиф Виссарионович Сталин, которому, к слову, Монро тоже не дала, но его этот печальный факт мало заботил. Гораздо сильнее товарища Сталина мучило горькое осознание - он все-таки ошибался, и ад существует. Всю свою сознательную жизнь он выставлял себя дураком, и это больше всего ущемляло его раздутое самолюбие. Кроме того, прознав про сей «косяк» Отца народа, товарищ Берия не упускал удобного случая припомнить и от души похихикать со словами: «А ведь вам говорили...» Они теперь на равных, его слова веса не имеют, и наконец-то ему выпал шанс отыграться за все года стойкого терпения и за сношения любых слов унижения. Ведь его даже не могут расстрелять - это, скорее, и бесило Сталина больше всего.
Легкий сигаретный дым растворялся в красном свете канделябров. Черный восковой подсвечник в виде черепа освещал лица странной троицы, видеть которую рядом на расстоянии более десяти метров не привыкли. Иван Грозный злобно глядел на Распутина, нервно потирая большим пальцем перстень на левой руке, а глубокие причудливые тени на его лице придавали ему еще более жуткий вид. Подле него с прокурорским видом сидел Владимир Ильич Ленин, и оба с лицами недовольных родителей, прознавших про низкую успеваемость ребенка в школе, буравили взглядом беднягу Распутина. Распутин же в свою очередь делал вид, будто его здесь вообще нет. Активно обводил глазами помещение, прикидывая, а не притвориться ли торшером в форме дракона, или, может быть, растением-людоедом? Что натворил Гриша, не знал никто, зато знали, почему именно сегодня они все решили упиться своим горем – у Сатаны родилась дочь. А если плохо Ему, то звездец будет всем. Но и был тот, кто умудрился выделиться из всеобщего траура – Сид Вишес. Либо парня не предупредили о том, что нужно быть тише воды, ниже травы, либо он так и не запомнил, кто такой Люцифер и с чем его едят. Впрочем, самому Люциферу Вишес был безразличен, он отказался верить в его существование с самого первого дня знакомства, даже пытался схитрить и стер каждый грешок в его «духовном деле». Но Иисус, святоша проклятая, показал средний палец и захлопнул ворота в рай перед самым его носом со словами о том, что ему и своих чудаков хватает.
Идол панков бился в диких плясках с микрофоном на сцене, по виду напоминающую пасть огромной горгульи. Подпрыгивал, пытался усесться на шпагат и даже встать на мостик. Беспрерывные завывания просили дать аду анархию и жаловались на сволочного Дьявола, который сегодня лишил их последней радости – ежегодного нырянья в кипящий котел и нет греха хуже, чем этот. Бармен, крупный и мускулистый черт, наливал Люциферу и поразительно похожему на свинью Демону уже седьмую стопку виски и старательно грел свои кроваво-красные уши.
- А ведь я предупреждал вас, что от земных женщин одни проблемы, - бормотал пузатый Демон, нервно поглядывая, как Люцифер залпом осушает еще одну стопку.
- Предупреждал он, предупреждал, - передразнил Сатана его тон, а потом сорвался на крик. – А где же ты был, когда я узнал, что она русская?
- То было слишком поздно, Сир, - печально протянул пузатый. – От русской женщины так просто не отделаешься.
- На кой черт я...
- Кхе-кхе, - как бы случайно откашлялся бармен.
- Ой, извиняйте, - Дьявол смущенно прикрыл рот ладонью. – Зачем ты вообще вспомнил про эту Россию?
- Вы ведь сами изъявили желание побывать в месте, ничуть не уступающему дому.
- Дожелался, блин.
- Сир, все не так плохо, - продолжал капать на нервы Демон. – Посмотрите на это с хорошей стороны…
- Я? С хорошей?
- Ну да, глупость сморозил. Но ведь это фактически ваша плоть и кровь. Ваш наследник.
- Наследник? Да ты издеваешься?! Наследник от земной женщины?
- Я сомневаюсь, что большую радость доставил бы первенец от Горгоны, - пузатый отвел взгляд, делая вид, что его очень сильно заинтересовали пляски Вишеса на сцене.
Дьявол сокрушенно всплеснул руками и возвел ярко-желтые глаза к каменному потолку:
- Девчонка! Ну почему не сын, а девка? Основная масса женщин попадает к нам. Не просто так ведь?!
- Так вы вернете ее в мир людей?
- Иначе я убью себя или ее.
- Вы бессмертны, Сир,- напомнил Демон. - И малышка, скорее всего, тоже.
- Это меня и пугает, - простонал Люцифер.
В баре стало накурено, и вместе с пузатым они направились к выходу, объятому адским пламенем. Тишину подземелья нарушал едва уловимый шелест подола мантии Люцифера, сопровождаемый жужжаньем миниатюрных крыльев свиноподобного Демона. Они поднялись на самый верхний ярус по длинной и извилистой каменной лестнице, на перилах которой были высечены истории всех людских пороков. Как только оба оказались у непримечательной темной двери, она тут же сгорела на их глазах и сразу же восстановилась из пепла, как только они переступили порог. Зайдя в маленькую, слабо освещенную комнату, Дьявол моментально сделал суровое лицо, подобающее Повелителю преисподней, и недоверчиво покосился на сверток, который медленно подносили к его лицу. Из-под желтой простыни показалось маленькое личико с правильными и нежными чертами лица. И тогда Люцифер наконец-то смог впервые внимательно ее разглядеть: немного вздернутый маленький носик, раскосые темные глаза, пухлые щеки и та самая, характерная для обитателей темного мира, дьявольская улыбка, в которую изогнулись ее пухлые губы. Он тут же поменялся в лице, и прежние опасения моментально улетучились.
- Это моя дочь, - в пустоту пробормотал Дьявол, не сводя глаз с ребенка. – Моя.
- Что вы решили, Сир?
- Она остается, - выдохнул в ответ Люцифер, словно с его плеч наконец-то свалился тяжелый груз.
- Ее мать умерла, не дав ей имени, - Демон выжидающе посмотрел на Господина.
Но не успел Сатана и рта раскрыть, как над его ухом раздался замогильный голос:
- Назови ее Лилит.
- Какого черта?!– Люцифер от неожиданности подскочил на месте, хватаясь за сердце, которого у него, между прочим, и не было. А свиноподобный так испугался, что взлетел к самому потолку, сильно ударившись головой, из-за чего на присутствующих посыпались мелкие камни и комната заходила ходуном.
С малышкой ничего не случилось – ее героически, и, что немаловажно - вовремя, умудрилась поймать Эми Уайнхаус – обладательница замогильного голоса. При этом дама одной рукой старалась предать своему вечному беспорядку на голове хоть какой-то более приличный вид.
- Чокнутая! – взбесился пузатый. – Что ты вообще здесь делаешь? Верхний ярус лишь для адских вельможей.
- А чем я не вельможа? – заплетающимся языком промямлила Эми.
- Я тебе покажу чем, - только Демон потянул свои короткие ручонки к горлу бывшей певицы, как раздался голос запыхавшегося Люцифера.
- Не трогай её. Она хоть и чокнутая, а имя предложила отличное.
Уайнхаус хмыкнула, показав пузатому язык, и с чувством выполненного долга поклонилась Повелителю.