Проклятие Ангела. Глава 16. Плен. Часть 1.

Сакура не успела даже вскрикнуть, когда лезвие ножа полоснуло ее кожу на руках, которые в инстинктивной попытке защититься были вскинуты вверх. Затем последовал сильный удар кулаком в грудь – дыхание перехватило, и девушка отшатнулась назад, сгибаясь и судорожно глотая ртом воздух. А тем временем враг, явно воспользовавшись ситуацией, устремился прямо к обездвиженному Саске...
Сакура не успела толком сообразить, что делает – она просто кинулась следом, споткнулась на неустойчивых от усталости ногах, схватила Каруи за лодыжку и потянула на себя. Они упали одновременно, и нож, выпущенный противницей из рук, со звоном покатился по крыше в сторону Саске.
Каруи, яростно чертыхнувшись, обернулась на Сакуру и со всей силы ударила её ногой по лицу. А потом еще и еще, пытаясь сбросить её руки с себя:
- Отпусти меня, сука!
Сакура, почувствовав на губах вкус собственной крови и сильную боль в области носа и лба, отпустила Каруи, морщась и пытаясь выпрямиться. А противница резким движением поднялась на ноги и бросилась в сторону Саске, не став терять драгоценные минуты, в течение которых парень будет оставаться парализованным.
«Нет!» - успела промелькнуть в голове Сакуры отчаянная мысль.
Однако тут произошло непредвиденное. Зрачки Саске, суженные до предела, расширились, поменяв свой цвет с черного на красный. И нож, лежащий в нескольких сантиметрах от его лица, резко и стремительно полетел в сторону приближающегося врага.
Каруи вскрикнула и дернулась в сторону, но лезвие успело войти в её левое плечо. Зашипев от злости, девушка рухнула на колено, морщась, и быстрым движением выдернула нож за рукоятку. Из раны заструилась кровь...
В глазах Сакуры помимо изумления появился искренний восторг. Так вот оно что! Точно, Саске ведь совсем не обязательно двигаться, чтобы защищаться. Он обладает невероятной и очень полезной способностью – телекинезом.
Харуно вскочила, воспользовавшись моментом, и оббежала Каруи сбоку, вновь встав на её пути к Саске. Решительно сжав ладонь в кулак, другой рукой девушка провела по бровям, убирая кровь, которая с разбитого лба упорно пыталась попасть в глаза.
«Осталось около двух минут... Спокойно, Сакура, спокойно... Ты справишься...»
Каруи встала на ноги, крепко сжимая оружие в руке. В ее глазах бушевали ярость и желание мести. Сакура, заметив это, нервно сглотнула, собирая в себе остатки мужества.
«Всего две минуты...»
Она понимала, что просить копию о помощи бесполезно. Если бы она хотела помочь, сама давно бы сделала это, как и недавно в коридоре, когда Сакуру преследовал лев. Тогда шансов не было совсем. А сейчас...
- Сука, ты ответишь, - сплюнула Каруи, процедив сквозь зубы.
Сакура напряглась всем телом, судорожно стараясь не упустить из виду тот момент, когда враг сорвется с места. От этого зависело слишком многое...
Саске отчаянно пытался пошевелиться. Но все его попытки были обречены на провал. Проклиная всё на свете, он с трудом заставлял себя дышать – мышцы отказывались слушаться. Иногда начинало казаться, что сердце постепенно останавливается, и вместе с этими ощущениями волны леденящего страха проникали в душу: какую именно, черт возьми, формулировку Харуно внесла в Тетрадь?!
Саске было хорошо известно, с какой точностью нужно выражать свои мысли перед тем, как их записать туда. Однако откуда это было знать полоумной девчонке, которая только и умеет, что визжать и влипать в неприятности?
«Почему время идет так медленно, когда необходимо, чтобы оно прошло быстро?» - гнев внутри Саске так и рвался наружу. Лежать неподвижно было для него сейчас самой жестокой пыткой из всех, которые могли прийти парню в голову.
Однако Каруи обманула ожидания Сакуры самым неожиданным образом: она кинулась не в её сторону, не напрямую, а вправо, оббегая Саске со спины.
Зеленые глаза расширились в страхе, и девушка молниеносно бросилась наперерез.
«Она пытается уйти из поля его зрения!»
Каруи почти удалось приблизиться к парню сзади, и оружие было уже занесено над ним, как Сакура резко сбила противницу с ног, норовя схватить её руку за запястье. Они упали на землю и покатились к краю крыши, а Каруи, словно обезумев, стала пытаться ударить Харуно ножом.
- Сдохни наконец, мразь!
Сакура закричала, судорожно стараясь отбиться: она перехватывала и останавливала руки Каруи, удар одной из которых, сжимающей нож, мог стать для нее смертельным.
- Сука, сдохни, сдохни!!!
От ужаса сдавило легкие, и Сакура, охваченная чувством дикого отчаяния, продолжала из последних сил бороться за свою жизнь.
И тут она почувствовала неистовую, разъедающую боль, коснувшуюся её кожи. Пот на ладонях Каруи почему-то стал приносить нестерпимые ощущения, такие, словно превратился в кислоту...
В сознании вспышкой мелькнул образ Кибы, лицо которого растекалось подобно мазуту. Дикий страх словно ледяной водой окатил девушку, а боль стала такой невыносимой, что крик вырвался из горла помимо воли.
- Ну что, сука, нравятся ощущения?! Знаешь, как кричал тот Арилий, которого ты хотела спасти, когда я покрывала его морду этой дрянью?!
- Нет! – взвизгнула Сакура, двумя ладонями перехватывая руку Каруи, держащую нож, за локоть. – Нет!!!
Девушка поняла, что не чувствует под своей головой опоры, и с ужасом осознала, что почти свисает с крыши, а Каруи, надавливая своим телом, продолжает сталкивать её вниз.
Свободной рукой противница уперлась в лицо Сакуре, отклоняя ее голову назад, и кислота, выделяемая порами, попала на кожу Харуно.
- У тебя нет шансов, сука!
И действительно – шансов не было совсем: нож, который Сакуре еле удавалось удерживать в сантиметре от шеи, пропасть позади и жгучая, доводящая до слез боль – неужели существовала хоть малейшая надежда на спасение?
«Нет! Нет!!! НЕТ!!! Наруто!!! НАРУТО!!!»
Неистовое отчаяние смешалось с сумасшедшей яростью и болью – раздался громкий, оглушительный хлопок, больше напоминающий взрыв. Кровь разлетелась во все стороны, расплескавшись по крыше, попав в приоткрытый рот, нос и глаза. Безвольное, лишенное головы тело Каруи обмякло, и хватка её руки, удерживающая Сакуру на поверхности, ослабла...
От шока, парализовавшего всё внутри, сознание потемнело. Сакура успела почувствовать лишь невесомость и безграничную пустоту под своим телом, уносящую её прямиком в бездну, как мир перед глазами погрузился во мрак.



Саске едва успел подбежать к краю крыши, поскальзываясь на растекающейся по поверхности красной жидкости. Сакура падала вниз с девятого этажа, и надежды на то, что затеянное удастся, почти не было, однако парень, хоть и не понимал до конца, как именно собирается её спасти, сосредоточил в себе всю силу, на которую был способен.
Из глаз брызнула кровь, они дико защипали, и не позволять им закрыться стало невообразимо сложно. Тело Сакуры замерло в воздухе на несколько секунд, словно время вдруг остановилось, а потом медленно полетело обратно, на крышу, в сторону Саске, который всеми силами старался не разорвать зрительный контакт.
Когда девушка поравнялась с ним, парень медленно взял её на руки и перетащил на поверхность. И только после того, как удалось убедиться, что её жизни больше ничего не угрожает, Саске, сжимая зубы от невыносимой боли, позволил векам опуститься, и коснулся их ладонями, будто это на самом деле могло как-то помочь.
- Как интересно.
Этот голос был ему знаком. Саске резко обернулся, убирая руки от глаз, и посмотрел туда, откуда доносился звук. На крышу вышло несколько людей, и в их числе – Сай.
Одна девушка внушала если не ужас, то страх точно: в её длинные темные волосы в буквальном смысле была вплетена извивающаяся алая змея с черными, как смоль, глазами; серый плащ был грязен и порван у самого низа, и доставал теперь лишь до колен; губы покрывала фиолетовая помада, а веки были щедро накрашены черными тенями – и всё это на фоне бледной, словно у вампира, кожи.
Вторая особа выглядела чуть лучше, если можно было вообще их сравнивать: пепельные волосы заплетены в четыре косы, достающие почти до щиколоток, синие губы и обилие черной подводки вокруг глаз – и тоже белая, словно бумага, кожа.
Сай медленно оглядел обезглавленное тело Каруи, валяющееся в луже крови рядом с краем крыши, затем Сакуру, что лежала без чувств, и слегка улыбнулся, почти ласково:
- Давно не виделись, Саске, - и тут же его голос стал грубым и жестким: - Уведите их.
Саске не успел даже встать: вдруг сильно закружилась голова, и картина реальности померкла.



Глупая попсовая музыка играла тихо, и только это спасало Суйгетсу от нервного расстройства. В комнате обильно пахло духами и печеньем, что усеяло все находящиеся в помещении столики, конфеты и фантики от них были в художественном беспорядке разбросаны по мягкому ковру, а на широкой двуспальной кровати, в окружении множества женских журналов, лежала красноволосая бестия, которую парень ненавидел сейчас всеми фибрами своей души. Она удобно устроилась на животе, болтала ногами и листала глянец, мурлыкая себе под нос слова ужасно раздражающей Суйгетсу песни:



Парень понял, что нервы его потихоньку сдают. Они с Карин прибыли в эту чертову гостиницу несколько часов назад, и за всё это время девушка ни словом не обмолвилась о том, что произошло тогда на кладбище между ней и Итачи.
- Карин.
Однако его словно не услышали: она всё так же продолжала негромко подпевать знаменитой зарубежной артистке и не отрывала глаза от журнала.
- Карин, твою мать!
Суйгетсу запустил в неё первым, что попало в поле его зрения – вазой.
Карин, не глядя, перехватила этот тяжелый бьющийся предмет, и спокойно поставила его на пол рядом с кроватью, по-прежнему игнорируя существование Суйгетсу.
«М-да, нечеловеческие способности этой девчонки меня доконали», - кисло подумал парень, мрачно взирая на так и не достигнувшую цели вазу.
На самом деле он был серьезно обеспокоен происходящими событиями. Узумаки Наруто, один из сильнейших Эльмиторов, заключил с ними сделку, по условиям которой они должны скрывать его тайну, а он, в свою очередь, оставаться рядом с Саске. Вытекающих отсюда проблем было несколько, и Суйгетсу своей пятой точкой чувствовал, что они еще долбанут по башке с силой раскаленной кувалды, когда он будет этого совсем не ждать. Во-первых, парень до сих пор не понял, какого черта Карин понадобилось, чтобы Узумаки оставил рядом с собой Саске. Во-вторых, нарушение сделки приводило к неминуемой смерти того, кто её нарушит – и символ этого закона клеймом остался на плечах заключивших её.
- Знаешь, меня правда достало, - спустя несколько минут молчания произнес он. – Я хожу вокруг тебя, как сторожевой пес, а ты делаешь вид, что меня не существует. Я вляпался в это, – он ткнул пальцем в своё плечо, на котором черными линиями проступал знак, изображающий переплетающихся друг с другом трех змей, – из-за тебя! Неизвестно, что за существо такое этот Узумаки Наруто, но он явно выходит за грань того, что я привык видеть! Моя жизнь теперь под угрозой – и это тоже из-за тебя! И вместо того, чтобы как-то отчитываться мне о своих действиях, ты...
И тут Карин резко обернулась на него – её глаза были красными, а губы искажала дикая, злобная усмешка, словно еще секунду назад она ни листала глянцевый журнал, напевая подростковую песенку.
- Отчитываться? – прошипела она, глядя на него с плохо скрываемой яростью. – Отчитываться тебе? Существу, который по-братски выпивает с Акасуна Сасори бутылку текилы по выходным?!
Суйгетсу опешил от этих слов, и смотрел на Карин уже изумленно. Несколько секунд потребовалось ему для того, чтобы переварить информацию.
- Что за хрень ты несешь? – хрипло произнес он.
- Ах, это хрень, по-твоему?! – Карин привстала в кровати, резким движением смахнув с неё журналы, что с громким шелестом разлетелись по комнате. – Ты развлекаешься и приятно проводишь время с Демоном, который лишил меня всего! Который забрал у меня маму, друзей, который жизнь у меня отобрал! – она кричала и не могла остановиться. – И после этого ты еще спрашиваешь, почему я не отчитываюсь тебе о своих действиях?! Неужели ты думаешь, что я не знаю, ради чего ты трешься рядом со мной?! Сообщаешь обо всех моих действиях Сасори, прикидываясь наивным простачком, у которого просто уйма свободного времени, чтобы тратить его на меня!
- Да при чем тут вообще Сасори?! – вспылил Суйгетсу, от переполняющего его возмущения вскакивая на ноги. – Ты думаешь, я его лазутчик?! Ты думаешь, я работаю на него?!
- А что ты делаешь?! – выкрикнула Карин со звериным рычанием, но, несмотря на злобу, в её голосе улавливались нотки прорвавшего оборону воли отчаяния. – Неужели ты полагаешь, что я поверю, будто тебе нравится моё общество?!
- Нравится, представь себе! – Суйгетсу сжал ладони в кулаки. – Черт возьми, нравится, если я до сих пор не послал тебя куда подальше!
- Да ты просто трахнуть меня хотел! – голос Карин сломался, и она, судорожно выдохнув, безвольно села на колени, пальцами смяв под собой простыню.
Суйгетсу замер, пораженно глядя на представшую перед ним картину. Он первый раз видел девушку в таком состоянии...
Он никогда не мог подумать, что случайная и совершенно несерьезная фраза, брошенная им при их первой встрече, когда Сасори привел её, четырнадцатилетнюю, в тот самый бар, так глубоко и прочно въестся в память Карин.
И уж тем более он не мог подумать, что эта фраза так на неё повлияет.
- Карин... – негромко произнес Суйгетсу, не имея представления о том, что можно сказать.
Девушка смотрела вниз, и её отрешенный взгляд застыл на белоснежной простыне, покрытой неровными складками. В висках стучала тупая, омерзительная боль, а слезы, комом подкравшиеся к горлу, были жестоко подавлены.
Нет, она не собиралась плакать. Она не собиралась показывать слабость кому бы то ни было. Никогда. Она поклялась себе в этом после того, как Сасори заставил её впервые убить человека, после того, как рвало ночь напролет, а слезы душили обжигающими канатами, топили в страхе и чувстве безысходности.
Карин понимала, что ей никогда не стать прежней. А была ли она вообще такой – прежней? Ведь с самого рождения – Демон. С самого рождения – убийца. С самого рождения – отребье.
Девушка прикусила нижнюю губу до крови, чтобы привести себя в чувство. Она не должна об этом больше думать! Всё бесполезно. Она уже смирилась. Приняла себя такой, какая есть – монстром, чудовищем, отродьем.
Убить Харуно Сакуру, разорвать всё то, что связывало с прошлым – разве это будет сложно? Она и так уничтожила слишком много людей. И детей, и стариков, и беременных женщин...
Разве еще одна отнятая жизнь что-то изменит?
- Я познакомился с Сасори в те времена, когда он был Светлым Эльмитором.
Эта фраза заставила девушку встрепенуться. Она медленно подняла взгляд на Суйгетсу, который смотрел на неё мрачно, но спокойно.
- Мы были друзьями. Лучшими друзьями.
В глазах Карин постепенно появилось удивление. Вот чего она совсем не ожидала услышать – так это подобного.
- А потом он обратился во Тьму, - из груди Суйгетсу невольно вырвался тяжелый вздох, но парень сразу мотнул головой, словно пытаясь показать, что эти слова не имеют для него никакого значения, - и всё изменилось.
Наступила полная тишина, нарушаемая лишь размеренным ходом настенных часов. Карин было трудно признаться даже самой себе, но то, что сказал Ходзуки, почему-то потрясло её. Словно раньше она не имела представления о том, что Темных Эльмиторов от рождения не бывает. Словно не знала, что и Сасори был когда-то воплощением Света.
- Но почему? – тихим и немного охрипшим после недавнего крика голосом спросила она. – Почему он принял Тьму?
Суйгетсу молчал. Еще несколько секунд прошли в абсолютном безмолвии, и только потом, отвернувшись в сторону окна, парень негромко произнес:
- Ради одной женщины.
Вот тут Карин, как ни старалась, не смогла скрыть изумления:
- Ради женщины? – дрогнувшим голосом переспросила она.
Суйгетсу невесело хмыкнул, мрачно глядя сквозь стеклянную преграду, что разделяла комнату и улицу.
- Да... И эту женщину звали Узумаки Кушина.



Всё тело болело так, что трудно было даже пошевелить пальцем. Саске казалось, словно по нему как минимум проехались огромным грузовиком. Голова раскалывалась, к горлу непроизвольно подступила тошнота, веки будто налились свинцом. А еще страшно хотелось пить. Чуть ли ни больше всего на свете...
Но тут в памяти вспышками возникли образы недавнего прошлого. Саске резко вскочил на ноги, о чем сразу пожалел: картина реальности стала расплываться, и парень пошатнулся, прислонившись к холодной опоре плечом, чтобы не упасть.
И только спустя несколько секунд он смог понять, где вообще находится.
Это было небольшое помещение – метров пять на шесть. Каменный ледяной пол, такие же стены, покрытый неровностями и трещинами потолок. А впереди – железные прутья решетки, как в тюремной камере.
И дикий, просто неистовый холод.
Саске понял, почему с трудом мог шевелиться – всё тело онемело от холода. Из слегка приоткрытых губ вырывались клубы пара, кожа невольно покрылась мурашками, а губы пересохли.
«Где я, черт возьми?»
Позади себя он услышал какое-то движение и резко, стремительно обернулся.
Там, забившись в угол помещения, словно раненное животное, на полу сидела Сакура, поджав под себя ноги и обхватив их руками. Её одежду покрывали следы засохшей крови, а волосы склеились кровавыми сосульками. А руки... будто после сильного ожога, кожа на них была покрасневшей, в некоторых местах виднелась корка, образованная отмершими тканями. Девушка покачивалась, словно стараясь успокоиться, и её тело дрожало – но от холода ли?..
- Сакура, - позвал её Саске, настороженно склоняя голову на бок – нельзя было позволить себе потерять бдительность. Он видел в своей жизни такое, что вполне мог допустить, что перед ним вовсе не Харуно.
Девушка резко замерла, перестав раскачиваться, точно кто-то нажал на «стоп». Она медленно подняла исподлобья взгляд, и пряди слипнувшихся волос частично заслонили её глаза, в которых явственно читались сейчас ожесточенность и ледяная ненависть. Лицо Сакуры, как и руки, тоже было покрасневшим и покрытым обожженными ранами.
Она ничего не ответила, и Саске поймал себя на том, что обескуражен. Всё, что он хотел спросить или сказать до этого, словно потеряло смысл вместе с этим взглядом. Взглядом человека, впервые совершившего убийство.
Тяжелое молчание нарушил громкий и скрипучий стальной звук – решетка стала двигаться влево, освобождая небольшую полосу пространства, что вело внутрь этой странной комнаты. В помещение медленно вошла та самая девушка с пепельными волосами, заплетенными в четыре косы, и синими губами, которую Саске видел перед тем, как потерял сознание.
Парень нахмурился, сжав ладони в кулаки, и вены на его руках вздулись от напряжения. Незнакомка окинула его равнодушным, почти пустым взглядом, и остановила своё внимание на Сакуре, которая смотрела на неё с такой яростью, что любому другому человеку стало бы жутко на её месте.
- Харуно Сакура, - потусторонним голосом произнесла вошедшая, протягивая руку в сторону сидящей на полу девушки. – Прелестное личико. Красивые губы. Изящная фигура. А главное – Харотим. Давно у нас не было столь прекрасной добычи. Если хочешь жить, выступишь на показе, - она сделала паузу, а потом произнесла чуть тише, чем раньше: - в качестве главной героини моего смертельного шоу...