Проклятие Ангела. Глава 16. Плен. Часть 3.1.

- То есть... они все – некроманты?..
Голос Сакуры всё еще дрожал. Успокоиться после случившегося было сложно, и даже тот факт, что Сай увел её из того жуткого зала в довольно просторную комнату с камином и мягкими диванами, не дал окончательно прийти в себя.
- Да, - Сай усадил девушку на один из диванов и, на пару мгновений скрывшись из поля зрения за ее спиной, вернулся с изящным черным подносом, на котором стояли два стакана, наполненных ароматным, но незнакомым для Сакуры напитком, а также диковинной формы вазочка с печеньем.
Сакура с неким наслаждением зарыла пальцы уставших и израненных ног в ворс приятного на ощупь ковра. В этой комнате всё было черным, мрачным и готически-утонченным, но почему-то такая обстановка казалась ей сейчас уютной и умиротворяющей...
Девушка взяла с подноса стакан и одно печенье, благодарно кивнула Саю, с трудом выдавив усталую улыбку, и откинулась на спинку дивана, стараясь вернуть себе давно потерянное ощущение безопасности.
Однако это оказалось бесполезно.
- Что они теперь сделают с нами? – тихо спросила она, откусив малюсенький кусочек печенья. Есть, как ни странно, не хотелось совсем.
- Не знаю, - Сай опустился на соседний диван, сжимая в ладони свой стакан и внимательно наблюдая за действиями Сакуры. – Я попытаюсь помочь вам, насколько смогу.
«Попытается помочь...» - словно эхом отозвались в сознании девушки его слова.
Сакура приблизила к своим губам стакан, не сводя с Сая пристального взгляда уставших зеленых глаз.
- Невероятно... – прошептала она едва слышно. – Ты ведь тоже... один из них.
Сай коротко вздохнул:
- Сакура, я не мог поведать тебе правду. Как ты себе это представляешь? «Знаешь, Сакура, я давно хотел сказать тебе, что я – ведьмак, а еще меня можно называть некромантом...» Так, по-твоему?
- Я понимаю, Сай, - Сакура медленно отстранила стакан от лица, так и не сделав ни одного глотка. – И, знаешь, я не виню тебя. В конце концов, мы никогда не были настолько близки, чтобы я требовала от тебя искренности.
Что-то странное мелькнуло в глазах Сая. Что-то темное, опасное, предупреждающее... Или, может, это было лишь отражение пламени камина?
Девушка моргнула, словно стараясь сбросить с себя наваждение. Взгляд Сая теперь был совершенно обычным: спокойным и слегка задумчивым.
- Я не такой, как они все, - негромко произнес он под мягкое потрескивание огня. – Они сумасшедшие, Сакура. Их сознание давно изменилось под воздействием черной магии. Темные существа, кем бы они ни были – Эльмиторами или ведьмаками – всегда сходят с ума. Тьма меняет их мироощущение, подчиняет себе и управляет разумом. Но я... я не такой.
- Ты не Темный? – Сакура вновь предприняла попытку проглотить немного печенья, но кусок упорно не лез в горло.
Сай сделал пару глотков.
- Нет. Я Темный, - ровно произнес он, и что-то подсказывало девушке, что ему совершенно не понравился её вопрос. – Но я не схожу с ума.
- Но почему ты Темный, Сай? – неожиданно громко спросила она, резко наклоняясь в его сторону. – Почему? Неужели тебе нравится это?
- На это есть причины, - уклончиво ответил парень, мрачнея с каждой секундой всё больше и больше, и Сакуре начало казаться, что даже воздуха в комнате как будто становится меньше.
Девушка поспешила отвести взгляд от его черных, губительных глаз, которые словно поглощали в себя, затягивали в бездну, лишали возможности сопротивляться и усыпляли бдительность. «Глаза – зеркало души», - когда-то говорила Карин, любившая читать всякие мистические истории. Если это так, то Сай...
Но его глаза так похожи на... Саске...
Хотя чем он лучше Сая? Сам признался, что является убийцей. Сам не отрицал того, что убивал не раз. Пропахший кровью, носящий отпечаток смерти, решивший, что ему дозволено решать, кому жить, а кому – умереть.
Но Саске спас её тогда. Спас, хотя знал всего несколько минут. А Сай...
«Я попытаюсь помочь вам», - всплыли его слова в сознании девушки, заставив её крепко сжать в руке печенье, что тут же треснуло и раскрошилось.
Кому верить?.. Убийцам, некромантам, интуиции?..
- Сакура, - мягко позвал Сай, и девушка вздрогнула, когда услышала его голос. Она снова, забыв об осторожности, подняла на него взгляд, но в этот раз его черные глаза не показались ей такими опасными и жестокими. Может быть, у нее просто развивается паранойя?..
Она мотнула головой, коснувшись пальцами лба:
- Извини. Кружится голова.
- Понимаю. Тебе нужно отдохнуть. К сожалению, я не могу надолго оставить тебя здесь – это может привлечь нездоровое внимание других. Ты вернешься в камеру, и скоро я придумаю, как вытащить вас с Саске отсюда, - Сай, поставив свой стакан на поднос, выпрямился, и, немного помолчав, добавил: - Ты не сделала ни глотка.
Сакура взглянула на стакан, что по-прежнему держала в руке, и буквально несколько секунд потребовались ей для того, чтобы принять решение.
- Я не хочу пить, - солгала она, проклиная себя за это.
На самом деле пить хотелось жутко, однако внутренний голос, такой писклявый и назойливый, тихо, но всё же подсказывал, что сейчас этого делать не стоит.
А если это просто паранойя? Как глупо она тогда поступает...
Но испытывать судьбу Сакура все-таки не решилась, и поставила стакан по поднос, выпрямляясь следом за Саем. Она тут же пошатнулась – ноги болели жутко, – но Сай придержал её.
Вдруг Сакура услышала дикое, неистовое рычание огромного зверя, и истошный, наполненный ужасом и отчаянием женский крик. Она вздрогнула, переведя испуганный взгляд в сторону шума – на ведущую из этой комнаты дверь, которая была закрыта.
А затем оглушительное рычание раздалось совсем близко, за ним последовали леденящие кровь мольбы о помощи, и звук раздираемой хищником плоти...
Раньше, чем разум успел целиком и полностью осознать, что происходит, на широко распахнутые глаза выступили слезы. Сакура вырвалась из объятий Сая и кинулась в сторону двери, толком не понимая, что собирается делать – открыть её и столкнуться со зверем лицом к лицу?..
- Сакура, стой!
Пальцы вцепились в деревянную ручку и почти потянули её на себя, как Сакура вдруг очнулась и поняла, какую глупость собирается совершить.
Она обернулась на Сая и закричала, что было сил, давясь неконтролируемыми сознанием слезами:
- Что ты стоишь?! Помоги ей!!!
Должно быть, что-то было в выражении ее глаз такое, что на лице Сая впервые отразилось изумление. Звук неравного сражения гигантского хищника и женщины не прекращался, чьи-то кулаки неистово барабанили в дверь, звериное рычание заставляло ужас усиливаться с каждой потерянной секундой, а шанса выжить у человека за стеной становилось всё меньше...
- Ну же!!! Останови это!!! – от отчаяния и страха, смешавшихся в единую массу, голос Сакуры сорвался до хрипоты, а её руки тряслись так, словно девушку ударило током.
Сай, будто только что осознавший смысл этих слов, подбежал к двери и, не сильно оттолкнув Сакуру в сторону, распахнул её.
Девушка пронзительно закричала, отступая назад и зажимая ладонями рот. Вся дверь с той стороны была покрыта кровью и длинными царапинами от огромных когтей, на полу вязкой лужей растекалась алая жидкость, а тело женщины в разодранной одежде содрогалось в предсмертных конвульсиях – часть её шеи была выдрана с мясом.
Ягуар, отпрянувший от своей добычи, зарычал, скаля острые, испачканные свежей кровью зубы. Сай смотрел на представшую перед ним картину несколько секунд абсолютно молча, и ни один мускул не дрогнул на его лице. Он выставил руку вперед, направив её на продолжающего рычать хищника, и что-то едва слышно прошептал.
Ягуар громко заскулил, рванул сначала влево, потом вправо, упал на бок, начиная судорожно дергать лапами, захрипел и затих.



Саске сидел, прислонившись спиной к ледяной стене, и всеми силами пытался сохранить себя в сознании.
В этой камере определенно была минусовая температура. Холод пробирал насквозь, и тело парня непроизвольно дрожало. Дико, просто ужасно хотелось спать. И бороться с самим собой становилось сложнее с каждой утекшей минутой. Саске не знал, сколько прошло времени, пока он здесь, не знал, день сейчас или ночь, так как в помещении не было ни одного окна. Мало того, всё его тело было изрезано и покрыто кровью, одежда порвана, лицо изуродовано глубокими царапинами... И Саске совсем не помнил, где и когда он успел получить такие раны. Последнее, что приходило на ум, - это как Сакуру забрали и увели на «смертельное шоу». Затем – вакуум, пустота.
Неожиданно раздался оглушительный стальной звук, и решетка поехала в сторону, пропуская медленно идущую, хромающую Сакуру, которая смотрела перед собой настолько измученным взглядом, что страшно было представить, что с ней делали всё это время.
Теперь помимо обожженной кожи, на руках красовались еще и порезы, почти такие же глубокие и длинные, как на ногах. На лице, кроме опять-таки обожженных ран, виднелись дорожки засохшей крови, начинающие свой путь ото лба и заканчивающие его где-то на уровне подбородка. Сакура была одета в пышное красное платье без бретелек, и Саске сразу прикинул, как ей будет здесь «тепло». Но что не укрылось от взгляда, так это то, что на девушке совсем не было обуви, и из-под достаточно длинной юбки можно было увидеть посиневшие пальцы.
- Как ты? – спросил Саске охрипшим после долгого молчания голосом, совершенно не представляя, зачем вообще задает настолько тупой, бессмысленный и риторический вопрос.
- Нормально, - медленно ответила девушка каким-то странным тоном: ровным и будто неживым. Сложилось впечатление, что говорит робот, но никак не человек.
Саске это насторожило, и он нахмурился, намереваясь спросить что-то еще, как вдруг Сакура замерла, глядя на него округлившимися от изумления глазами:
- О Господи!.. – пораженно выдохнула она. – Саске... Кто сделал это с тобой?..
Сначала он не понял, что она имеет в виду, и девушка, заметив удивление в его глазах, подбежала к нему и опустилась рядом на колени.
- Господи... – снова прошептала она, касаясь кончиками пальцев его щеки. – Это ужасно...
Саске невольно вторил её действиям, и тоже дотронулся пальцами до своей щеки, нащупывая на ней следы от глубоких порезов. Да, он уже успел понять, что его лицо покрыто ранами, но он не видел себя со стороны, и не мог точно определить, насколько всё плохо. Однако по нескрываемому изумлению и дикому сочувствию, читающемуся во взгляде Сакуры, всё стало ясно.
- Кто... кто это сделал?
Саске мотнул головой, демонстрируя, что не хочет обсуждать эту тему:
- Я не помню.
- Не помнишь? – в глазах Сакуры мелькнул страх. – Как это не помнишь?
- Элементарно, Сакура, - с раздражением ответил Саске. – Не помню, и всё.
Девушка прикусила дрожащую губу и опустила взгляд, будто почувствовала себя виноватой.
- Прости, - прошептала она. – Но это странно... что ты не помнишь. Когда я уходила, на тебе не было таких... таких ран. Кто мог это сделать?..
- Да кто угодно, - голос Саске был грубым и резким. – Здесь что, по-твоему, мало психов?
- Да, ты прав, - Сакура тяжело вздохнула, приобнимая себя за плечи. – Тут холодно.
- Я заметил, - жестко усмехнулся Саске.
Его слова были наполнены ядом, а взгляд, казалось, прожигал Сакуру насквозь, словно она была виновата во всем этом.
В принципе, почти так оно и было. Кто знает, может, если бы по её вине Саске ни лишился возможности двигаться на те злосчастные пять минут, он давно бы уже сбежал и был очень далеко от этого места?
Сакура еще сильнее сжала зубами свою нижнюю губу и почувствовала во рту вкус собственной крови.
Кровь... в последнее время это стало неотъемлемой частью её жизни.



Карин широко распахнула окно, и, с наслаждением вдохнув приятный ночной воздух, забралась с ногами на подоконник.
Хорошо, что в этой гостинице были огромные окна, позволяющие ей помещаться в раме в полный рост. Она усмехнулась, слегка обнажив демонические клыки, и приготовилась раскрыть гигантские крылья, как вдруг услышала мрачный, злобный и резкий голос Суйгетсу за своей спиной:
- Карин, ты совершаешь большую ошибку!
Девушка медленно обернулась на него, стоявшего посреди комнаты и сжимающего кулаки, и вкрадчиво изогнула бровь:
- Ошибку? – она рассмеялась. – Как мило слышать подобное заявление от тебя, Ходзуки.
Суйгетсу сузил глаза:
- Я не знаю, что именно ты пообещала Итачи за убийство Узумаки Наруто, но что-то мне подсказывает, что ты об этом пожалеешь.
Карин слегка усмехнулась. Наивный, глупый Суйгетсу. Он совсем не представлял, о чем говорил.
Когда-то не так давно, всего лишь год назад, она хотела и подсознательно стремилась сохранить в себе что-то такое, что давало ей повод себя уважать. Наверное, как и любой подросток в её возрасте, она тайно мечтала встретить того, кто будет действительно любить, ценить и защищать ото всех напастей. Несмотря на хаос и смерть, что окружали её ежедневно, истосковавшаяся по ласке и заботе Карин отдаленной частью своей души продолжала верить и надеется, что когда-нибудь кому-нибудь станет нужна... Нужна не так, как Сасори, не так, как Саске, а так, чтобы по-настоящему, чтобы до потери пульса.
И когда Итачи пришел в её жизнь, она долго боролась с собой, но потом, поддавшись власти желания, нашла выход и утешение, скорее, для себя самой, чем для действительности. Этот Эльмитор был мастером в создании иллюзий, таких, когда кажется, что время течет на самом деле, а в реальности проходит меньше секунды. В подобных иллюзиях можно быть убитым, но возвращаться в явь живым. Идеальное оружие пыток, идеальный способ заставить кого-то сделать то, что нужно.
Именно в этих иллюзиях и только в них Карин позволяла целовать себя, обнимать, гладить нежное, покорное тело, делать то, за что после хотелось разорваться на части. Но то самое утешение, вбитое в сознание, как оправдание перед собственной совестью, стало стержнем, который разрешал повторять это снова и снова...
Но после того, как Суйгетсу поцеловал её наяву, впервые разрушив тот хрупкий мир самообмана, который она сама для себя создала, Карин вдруг стало всё равно. И если Итачи убьет Узумаки Наруто, то, как давно он настаивал и хотел, она позволит ему стать частью своей реальности.
- Я не в курсе о подробностях твоей жизни до того, как ты полностью превратилась в Демона, но даже то, что я успел понять, говорит о многом! – продолжил Суйгетсу, осознав, что она не собирается реагировать на его слова. – Эта Харуно Сакура, которую ты собралась сейчас убить, имеет для тебя слишком большое значение! Не делай этого, Карин...
Девушка смотрела на него некоторое время, ничего не отвечая, и выражения её глаз не было видно за стеклами очков, в которых отражался свет яркой комнатной лампы.
- Я не нуждаюсь в твоих советах, Ходзуки, - стальным тоном произнесла она, отворачиваясь от парня в сторону улицы. – И это ты должен уяснить раз и навсегда.
За её спиной раскрылись огромные крылья. Но только в этот раз что-то заставило Ходзуки немало удивиться: одно её крыло было черным, а другое – красным...
Послышался звук её усмешки:
- Они никак не могут определиться, какого цвета моя душа: красная, выжженная пламенем дотла, или черная, прогнившая, которую уже не спасти?
- Ты сама можешь себя спасти, Карин! – не выдержал Суйгетсу, делая шаг в её направлении. – Ты же сильная, и ты знаешь это! Ты боролась сама с собой шестнадцать лет, неужели...
- И совсем недавно я приняла окончательное решение, - негромко ответила Карин, продолжая стоять к нему спиной. – С какой стати тебе беспокоится обо мне, Ходзуки? Какая тебе, к черту, разница? Живи своей жизнью, продолжай транспортировать души в Поток Судеб, развлекайся, трахайся – или что ты там еще любишь делать, – только про меня забудь, договорились?
Суйгетсу прикрыл глаза, медленно облизывая губы и пытаясь взять себя в руки. Ну как же вбить в тупую башку этой неотесанной девчонки, что он не может по-другому? Что что-то в ней не дает покоя, не отпускает, заставляет жутко, до дрожи, ревновать и желать, не позволяет перестать думать о ней, оберегать и защищать...
Ходзуки сам проклинал себя за это, почти ненавидел, но не мог ничего с собой поделать. Его тянуло к Карин, словно она была большим, всепоглощающим магнитом, сопротивляться которому совершенно бесполезно.
И просто до боли в суставах была ему невыносима мысль о том, что она может перешагнуть через себя, уничтожить в душе остатки того, что называют человечностью, и стать еще одним отродьем Тьмы.
- Если ты сделаешь это, - медленно, но жестко произнес Суйгетсу, глядя на неё решительным, твердым взглядом, - то навсегда потеряешь сама себя.
И снова возникла тяжелая, мучительная пауза. Словно невидимый груз привязали к сердцу, словно воздух стал весить тонну, словно земное притяжение многократно усилилось...
- Какой смысл бороться, - еле слышно произнесла Карин слегка хриплым от мелькнувшей в нем горечи голосом, - если меня уже ничто не способно спасти.
- Это не так! – закричал Суйгетсу, потеряв последний контроль над своими эмоциями. – Ты сама знаешь, что это не так! И я знаю это!
- Плевать, - Карин сжала ладонью раму, вцепившись когтями в твердую поверхность и оставив на ней весьма ощутимые следы. – Я использую телепатическую связь между Эльмитором и Харотимом и прикажу Саске убить Харуно. Но для этого мне надо приблизиться к нему на определенное расстояние.
- Но...
Однако Карин уже не слушала. Она прыгнула вниз, наслаждаясь бьющим в лицо холодным ветром, и взмахнула крыльями, направляясь туда, где судьба, наконец, позволит ей поставить завершающую точку.



- Саске. Саске, не спи.
Сакуре пришлось дать ему пару легких пощечин, чтобы удостовериться, что он открыл глаза.
Парень смотрел на нее мутным взглядом, с трудом удерживая себя в реальности. Сакура прекрасно понимала, насколько он устал и замерз – её собственное состояние было не намного лучше. Если не хуже.
- Ты же мужчина, - она улыбнулась, с трудом заставляя окоченевшие губы расплыться в улыбке. – Ты должен подавать мне пример.
Они сидели рядом, прижавшись друг к другу, как к единственным источникам тепла. Сакуре было непривычно чувствовать его сильные руки, обнимающие ее оголенные плечи и пытающиеся их согреть. Она никогда бы не подумала, что такое вообще возможно с его стороны, но, видимо, холод был сильнее предрассудков, и Саске сам предложил ей подобное. Должно быть, ему самому было слишком холодно, чтобы игнорировать единственный шанс хоть чуть-чуть согреться.
Её спасало только то, что она очутилась здесь совсем недавно, а Саске ведь провел в этом месте всё то время, что её готовили к показу, что длился сам показ и что она разговаривала с Саем! Господи, страшно было представить, как он закоченел.
Сакура покрепче обняла его, отбросив в сторону все странные мысли, возникающие вместе с этим движением. Сейчас единственной их задачей было выжить. И плевать на всё остальное.
- Наруто скоро спасет нас, я уверена, - прошептала она, чувствуя, как его теплое дыхание касается ее кожи. – Нам нужно только подождать и продержаться.
Саске слегка усмехнулся, а Сакура ощутила, как он дрожит.
- Ты так надеешься на Наруто, Сакура... – стуча зубами, негромко произнес он. – Ты всегда надеешься на кого-то, верно? Так ведь проще жить... Так не испытываешь ответственности. Так не покидает надежда. Я прав?
Сакура закрыла глаза, ощущая, как и её телом начинает овладевать дрожь.
- Я не знаю, - ответила она спустя пару мгновений, и её дыхание начало постепенно становиться неровным. – Но на кого нам еще надеется, Саске? Неужели ты думаешь, что мы сами способны справиться с ними?
- Я этого... не говорил, - дыхание Саске уже давно было отрывистым, почти судорожным. И даже слова давались ему не без усилий. – Но тебе... пора становиться реалисткой.
- Что ты имеешь в виду? – Сакура невольно плотнее прильнула к нему, отчаянно пытаясь найти тепло в этом сильном, но таком холодном теле.
- Наруто хоть раз спас тебя, Сакура?
Этот вопрос был подобен удару молнии. Девушка встрепенулась, словно ошпаренная, и перевела удивленный и испуганный взгляд на Саске:
- Что ты такое говоришь?! Конечно, он спасал меня, и не раз! Он...
И она замолчала.
Да, Наруто многое сделал для неё.
Ведь так?..
Он помог ей на вечеринке у Ино, притворившись её крутым парнем, и спас таким образом от позора. Он принял её, когда Сакуре казалось, что никто не способен стать ей близким, он полюбил, когда она считала, что никто никогда её не полюбит...
Он действительно полюбил, совершенно точно, она не сомневалась в этом.
Ведь так?..
Наруто целовал её, обнимал, говорил море комплиментов и приятных слов. Он убеждал её в том, что она способна на всё, что у неё получится то, что она захочет совершить. Разве этого мало?
- Он слишком многое сделал для меня, Саске, - произнесла Сакура, облизывая пересохшие ледяные губы. – Сделал то, что никто раньше не делал. Он подарил мне новую жизнь.
- И как... – Саске усмехнулся чуть шире, слегка сжавшись от холода и немного съехав по стене вниз. – Тебе нравится твоя новая жизнь, Сакура?
Воцарилась мертвая тишина. Девушка смотрела на него со странной смесью эмоций на лице, за которой было довольно интересно наблюдать: сначала растерянность, потом удивление, затем упрямое желание возразить... а после медленное осознание, мрачная холодность и ожесточенная подавленная злость.
Прошло, наверное, около трех минут, и Сакура негромко, но вызывающе поинтересовалась:
- А почему ты не используешь свою Тетрадь, Саске?
Во взгляде парня в который раз мелькнуло раздражение.
- У меня... её забрали, - хмуро ответил он. – Я не буду объяснять... кто именно и как... прими за истину.
- Думаю, уже прошли сутки после того, как я использовала свою, - Сакура смотрела перед собой в мрачной задумчивости. – В любом случае, другого выбора у нас нет.
- Что ты... собираешься делать? – стуча зубами, удивленно спросил Саске, когда девушка отползла от него примерно на метр.
- Увидишь, - коротко ответила она, прикрывая глаза и сосредотачиваясь.
Как и в прошлый раз, Сакура почувствовала сначала легкое покалывание, а потом волны странного рода энергии, протекающие по ее телу снизу вверх и соединяющиеся в глазах.
И вот, в точности, как и тогда, в заброшенном девятиэтажном здании, в ее ладони медленно появился маленький серый блокнот.
«Извини, Сай... Но я не могу доверять тебе. И я хочу проконтролировать твои действия».
Странно, что некроманты сразу не додумались до того, что могут сделать два Харотима, оставшись в одиночестве. Или, быть может, просто недооценили их силу... Это было их самой главной ошибкой.
- Что ты собираешься делать? – упрямо повторил свой вопрос Саске, не на шутку обеспокоенный тем, что сейчас Харуно вновь может совершить непоправимое.
- Заставить одного нашего общего знакомого плясать под мою дудку.
В глазах Саске появилась тревога, но Сакура уже распахнула блокнот, глядя на пустые страницы пронзительным взглядом фиолетовых глаз:
- Саске, у тебя есть ручка? Хотя нет, можешь не отвечать.
Она провела ногтем по руке, царапая засохшую рану и заставляя её вновь источать кровь.
А Саске с изумлением смотрел на то, как девушка, склонившись к Тетради, пишет в ней что-то окровавленным ногтем. Ну, во всяком случае, какая-то польза от происходящего точно была – ему уже не так сильно хотелось спать.