"Что для Творца марионетка"

Пустые глаза марионеток - они ничего не выражают,так казалось Дейдаре.
Каждый раз, когда Дейдара заходил в комнату Данны, его бросало в дрожь от этой пустоты в глазах кукол.
Обычно Дейдара заходил в комнату Сасори для того, чтобы сказать, что им уже пора идти на задание, или разбудить творца, ну или оповестить о внеплановом сборе Акацки. Но сегодня Дейдара зашёл к Сасори лишь потому, что ему не спалось. Как бы это назвал Сасори: - Просто так.

Ночь была холодная и ветреная. Ветки тревожно скребли по стеклу. Луна рисовала искажённые, изломанные образы в сознании, пробуждая в нем все глубоко запертые страхи и сомнения. Подрывник знал, что в этот поздний час Сасори не спит. Он был уверен в том, что Песчаный Скорпион, как всегда, мастерит очередное творение. Зайдя в комнату Акасуны, Дейдара понял, что не ошибся с предположениями.

Комната была освещена тусклым светом, который в основном обитал у стола песчаника. За этим столом восседал сам Мастер марионеток, величайший кукловод из Красных песков - Акасуна но Сасори. Казалось, что весь его мир заключался сейчас в будущей марионетке. И всего того, что было вокруг Сасори, вообще не существовало для него.
Однако…
- Зачем ты здесь, Дейдара? Ты же знаешь, что я не люблю, когда кто-то заходит ко мне без приглашения,- раздался немного усталый и весьма не гостеприимный голос Творца.
- Простите, Данна. Я пытался заснуть, но мне так и не удалось это сделать. Мне очень захотелось прийти к вам. И я знал, что вы не спите, – робко ответил любитель взрывов.
- Значит, ты пришёл просто так.
Дейдара не обиделся на такой ответ, более того он знал, что тот будет именно таким. Спустя несколько минут Сасори добавил, словно в пустоту.
– Не стой в дверях. Можешь войти.
Дейдара вошел очень тихо, стараясь не создать ни единого звука. Он присел на кровать Творца и принялся изучать марионеток глазами, делал он это долго, после чего сказал:
- Знаете, Данна, мне становится не по себе, когда я смотрю на ваших кукол. Они все замерли в одной позе, они молчаливы, в их глазах пустота. В них нет жизни. И сейчас, в эту ночь, мне показалось, будто я в склепе среди безжизненных тел.

Подрывник ожидал того, что Данна рассердится на такие слова и заведет разговор о бессмертном искусстве. Но вместо этого он услышал тихий, уставший голос Данны.
- Ты, Дейдара, ещё слишком молод, чтобы это понять. Ты не прожил моей жизни, поэтому ты не можешь увидеть. Каждую из своих марионеток я создавал с особой тщательностью. В каждую из них я вложил душу, своё сердце и частичку своей жизни. Поэтому я вижу в глазах своих марионеток те чувства, которые я испытывал в те минуты, когда создавал их. Наша память не совершенна. Поэтому мы ведём дневники, просматриваем фотоальбомы. Смотря на каждый снимок, мы пытаемся воскресить те дни, которым этот снимок соответствует. И все равно вспоминаем не до конца. Я не веду дневников и не собираю фотографии. В этих куклах, Дейдара, вся моя жизнь. Смотря в их глаза, я возвращаюсь в дни их создания. Я нашел способ сохранить все свои воспоминания и чувства, не теряя ни капли. Нашел способ сохранить свою память. А твои же глиняные птички взмывают в небеса лишь однажды, взрываясь там, падают на землю горсткой пепла. Ни воспоминаний, ни чувств. Только всепоглощающее безумие.

Дейдара запомнил эту ночь навсегда. Теперь, когда Сасори не стало, Подрывник часто приходил в мастерскую Творца. Дейдара смотрел на молчаливых кукол, пытаясь понять, что чувствовал их Создатель. Иногда ему казалось, что он начинал видеть и понимать какие-то чувства в глазах марионеток. Подрывник знал, что Данна вложил в них частичку себя, и от этого боль его утраты немного стихала. Лишь в комнате творца Дейдаре казалось, что Сасори все ещё был с ним.