«Грань», Глава 5-ая / Неожиданная помощь

Ярко светит осеннее солнце. Настолько же теплое, насколько и яркое. Нет того ощущения, будто природа над тобой измывается, когда выйдя на улицу, ты злостно укутываешься в легкое пальто, пытаясь согреться и ругаешься на чем свет стоит. Ведь смотря через окно на маняще-теплое небесное светило, невозможно представить, что это всего лишь последние блики лета, а выйдя на улицу, тебя радушно встретят сильные ветра и морозы…

Так уютно лежать на мягкой траве, вслушиваясь в шелест крон деревьев и еле различимые трели незримых птиц. Приятно… Мягко покрапывает маленький дождик. Лаская, нежные капельки стекают с лица, вызывая легкую улыбку. Но эта улыбка быстро тает, как хрупкий январский снег, когда дождь, усиливаясь, бьет по лицу, оставляя на разнеженных щеках красные следы…

Все тело окутала ледяная волна, вырывая из мира сновидений…

***

-Сакура! Вставай! – Хината в пижаме, украшенной кроликами «Playboy», сидела на краю дивана и размахивала маленьким ведерком от мороженного, на котором было сладко-розовыми буквами написано: «Candy». Самой сладости, правда, в этом ведерке не было ни на зуб, зато с него прямо как в рекламе стекали капли воды, призывающие купить данный продукт, якобы вызывая желание его съесть.

Я, как это часто бывает, не сразу осознала ситуацию, но проанализировав смысловую цепочку, укоризненно глянула на мило шаркающую ногами в тапочках-кроликах подругу, отчего та продолжила своё дело ещё более интенсивно. Анализировать было буквально нечего. «Я мокрая, как после заплыва» плюс «Испытывающая огромнейший приступ вины Хината» плюс «Треклятое ведерко, с которого до сих пор стекали треклятые капли». Что тут не ясно?

-Хина, пять секунд! – пришло время мстить, сдув с лица мокрые волосы, я угрожающе высунула из-под одеяла сначала одну, затем другую ногу, и, нахлобучив тапочки, хлюпая по паркету, направилась в ванную.
-Какие пять секунд? – до меня донесся голос ничего непонимающей Хинаты.
Вылив из зеленоватой баночки, то ли шампунь, то ли бальзам для волос, я наполнила её водой и с диким ревом кинулась в комнату, на ходу крича:
-Пять секунд, чтобы убежать и не высовываться! – проскользнув по оставленным мною мокрым следам, я резко выпустила струю воды прямо в лицо Хине.
-А! – крик подруги огласил стены квартиры и кирпичом обрушился на мою голову. – Ты что творишь?! Так, значит, да!?
Хината, в теперь уже равном со мной положении, вылив мне на голову остатки из ведра, побежала за второй порцией. Послышался шум льющейся воды… Хина, не закрыв кран, с кличем победы понеслась на меня, со всей дури размахивая бедным ведерком и разбрызгивая воду во все стороны…

***

Эта «война» закончилась для нас обеих синяками по всей поверхности ног, виной тому были лужи, на которых мы то и дело подскальзывались, и мокрой одеждой, а у Хинаты вдобавок размазался макияж, который она, полностью опустошенная, не сняла после вечера в клубе...

Откинув в сторону злополучную банку, я стянула с себя мокрую майку и в одних джинсах уселась обратно на диван, уткнувшись носом в ещё сохранившую тепло подушку. Подруга, оставив своё «оружие» в покое, примостилась рядом, завернувшись в одеяло. Так в тишине мы просидели довольно долго, пока у меня не затекли конечности...
Охая, я вскочила с дивана, чтобы размять ноги и, прыгая на одной из них, попыталась доскакать до своей комнаты, но мне «посчастливилось» споткнуться о Хинату, вставшую чуть позже меня…

Грубо матерящимся кубарем мы докатились до кухни, «мягко» притормозив головами о добродушно вставшую у нас на пути дверцу холодильника. Прошло еще много времени прежде, чем я смогла встать с Хины и, опираясь о стол, помочь ей подняться. Еле-еле дойдя до стульев и сев, мы уставились каждая в свою точку, не проронив и слова… А потом нас прорвало...

Хохот разразился такой, что соседи, люди интеллигентные, в испуге стали колотить по стенам, далеко не интеллигентными выражениями прося нас успокоится. Мол, у них дети маленькие, а сейчас только пять утра, и это как-то не по-человечески будить мирных жителей диким смехом. Но как же весело было выслушивать тех, кто, крича, пытался заставить другого не кричать!
Вскоре брань, направленная в нашу сторону, резко сменила траекторию полёта и, минуя нас, понеслась к другим адресатам. Соседи перешли на выяснения отношений друг с другом…

Так мы узнали, что мисс Айрон, из квартиры слева, сильно недовольна семьей Андерсонов, которые уже третью неделю пропускают свою очередь по уборке лестничной клетки, а собака мистера Уолтера всё те же три недели гадит перед дверьми бедных Андерсонов, потому они принципиально отказываются убираться в подъезде, поскольку им хватает дерьма и без этого.

Стекла в окнах трещали, люстра звенела, а картины, едва ли не выскальзывая из рам, раскачивались на крючках. Мы с Хинатой, плюнув на этот хаос, разошлись по комнатам приводить себя в порядок, ведь школу ещё никто не отменял…

***

Тяжело вздохнув, я закрыла глаза, но открыв их, поняла, что ничего не изменилось...

Всё та же распечатка с контрольными задачами и выведенным для решения местом и тот же листок-черновик в клеточку, который я вырвала из тетради по экономике и бизнес классу, наивно считая, что он мне ещё пригодится…

Кто ж знал, что уже на первой неделе, школьное управление решит проверить знания учеников на данный момент, а точнее, как много они успели забыть за каникулы!? Вот теперь сижу и, как баран на бараниху, вылупилась на этот лист, пытаясь сжечь его своим остервенелым взглядом. Ведь в том, что я получу плохую оценку по алгебре ещё в самом начале учебного года, будет виноват именно этот листик, а вовсе не я сама, с первого класса ненавидящая математику.

Хината с сочувствием поглядывает в мою сторону, она уже всё написала и преспокойно слушает музыку по «ай-поду», качая головой в такт песне.
Частенько она выручала меня своими шпорами, но каждый старшеклассник знает, что у мистера Денкинса во время теста списывать не возможно, будь эта шпаргалка даже размером с жалкую амебу, он всё равно умудрится её засечь, и тут уж милости не жди, работу на стол и молча за дверь. Краткость сестра таланта! А мистер Денкинс был краток как никто, достаточно раз посмотреть ему в глаза, и ты уже знаешь всё, что он о тебе думает в мельчайших подробностях, будто это эссе в три листа на тему, как сильно ты его достал!

Хотя в то же время он прекрасный учитель, мягкий, но справедливый, на уроках которого не понять о чем он говорит, сможет только тот, кого с пеленок жизнь мозгами обделила. Жаль, что у меня он ведет только первый год, а программа запрашивается с предыдущего, если бы мистер Денкинс был моим учителем с самого начала, то тогда я возможно б полюбила математику, а так… Эх!

Да проблема не только в этом! Когда мне дают возможность сконцентрироваться, то я способна что-нибудь написать, даже не зная темы, но нет же, не дождешься! Вот чего он на меня уставился?! Сам все написал, а другим не даёт! Я уже пол урока до дрожи в руках сжимаю ручку, аж костяшки побелели, а Саске хоть бы хны, как ухмылялся, так и ухмыляется. Можно только позавидовать тому, насколько хорошо у него развита круговая мышца рта!

Я мельком глянула на его работу: поле для решений заполнено до самой последней строчки различными формулами и пояснениями, записанными аккуратным мелким почерком, к черновику он даже не притронулся.
Когда человек – сволочь, я могу это пережить, но если он умнее меня, то такой удар по самолюбию и самоуважению вынести уже сложнее. А когда та самая сволочь до тебя вчера домогалась, а сегодня даже не поздоровалась на перемене, то всё…

Паром терпения, с громким «Ту-ту!», отчаливает от станции разума.

Как долго я сверлила глазами записанное на доске сегодняшнее число, не знаю, но перестать это делать у меня никак не получалось, пока громкий хруст не огласил классную комнату. Я сломала ручку. Факт незначительный, но на меня уставился весь класс. Милена, злобно хихикнув, продолжила «незаметно» красить под партой ногти, остальные же, ещё пару секунд посмотрев на меня, вернулись к своим работам.

Мистер Денкинс как-то слишком медленно затянул ослабевший узел галстука, и, пройдя к письменному столу, достал из выдвижного ящичка ручку, но покрутив её пару раз между пальцев и взвесив все «за» и «против», положил обратно. Видимо решив, что какая-то ученица старшей школы не достойна его фирменного «Паркера», знаменитого на всю школу тем, что именно им учитель математики заполняет журналы и пишет докладные.
Вот ещё один принцип работы мистера Денкинса: Чуть что случится, он никогда не напишет замечание и уж тем более не вызовет родителей в школу (куда там, ведь двенадцатый класс на носу!), вместо этого к администрации отправляется по всем правилам заполненная докладная, и дальше хоть с директором, хоть с его заместителем разбирайся, мистера Денкинса это уже не волнует. Не всем нравится данный подход, но спорить никто не осмеливается…

Учиха, помахав перед моим носом своей шариковой ручкой, демонстративно положил её в портфель и, зевнув, перевернул контрольную работу исписанной страницей вниз. Это был мой последний шанс получить положительную оценку, и он стал недосягаем! Я была готова вывернуть Саске наизнанку, соскрести все внутренности и, запихнув их в свою сумку, отвезти на море, там сжечь, а прах развеять по ветру. Насильственное убийство преследуется законом? Пускай! Мне-то что?! За правое дело и срок отсидеть не жаль, зато мир мне скажет «спасибо»!

Кто-то дотронулся до моего плеча. Я медленно, чтобы не заметил учитель, повернула голову назад и встретилась лицом к лицу вовсе не с человеком или инопланетянином, а с долгожданным и желанным предметом – пишущей ручкой, которую дружелюбно протягивал уже знакомый мне блондин. Я приняла его помощь и, с ответной улыбкой взяв ручку, повернулась обратно…

На меня зорким взглядом смотрел мистер Денкинс:

-Харуно? – он, то всовывал, то высовывал руки из карманов, при этом раскачиваясь с носка на пятку в своих лаковых туфлях, напоминая уже приевшийся образ уличного американца из 80-ых, не хватало только сигары и парочки шрамов на лице, так, чтобы они обязательно пересекали, либо бровь, либо губу и были как можно больше. Но он все же учитель...
-Эм… Просто ручку одолжила… - я показала ему «одолженный» предмет и окунулась в свой лист, делая вид, что продолжаю работать, закрыв рукой пустые места для решений.
-Угу, – ещё раз взглянув на меня, учитель отправился патрулировать класс дальше, с завидной целенаправленностью спеша к очередному попавшемуся на списывании ученику.
Выставив бедолагу из класса, он, довольный, положил отобранную работу к себе на стол и, удобно разместившись в учительском кресле, принялся её исправлять, наводя на всех ужас своей ухмылкой, противостоять которой могла только гордая мина Учихи. И я опять о нём!

***

Прозвенел звонок. Недовольная собой, я одна из первых положила работу на учительский стол и, с завистью смотря на беспрерывно что-то пишущих одногруппников, вышла из класса.

День не задался с самого начала, да и Саске огня прибавил… Ручку никак дать не мог, это же контрольная, жалко, что ли!?

Спасибо блондину, хотя я так ничего и не написала. Но то, как он поступил… Даже Учиха нахмурился, он потом ещё до конца урока дутый как воздушный шар сидел, хоть за это, но уже благодарить стоит. А ведь этот парень отдал единственную ручку.
Было недостаточно времени, чтобы его разглядеть, но то, что на парте не лежал пенал, я заметила. Он с того момента тоже больше ничего не написал.
Пару раз я украдкой поворачивалась в его сторону, а он просто сидел и смотрел в окно, на листочке перед ним было написано не больше, чем у меня…

Интересный парень, стоит с ним познакомиться как-нибудь, я же ещё ручку должна ему отдать... Я и забыть об этом успела! Где мне теперь его искать?

***

Время, то медленно шло, то бежало вприпрыжку… Я виделась с блондином всего несколько раз, хотя у нас было много общих уроков.

Заговорить с ним никак не удавалось…