" "Забытые" Глава 2. Священник Акира ненавидит тебя.

Тема главы http://prostopleer.com/search?....1%D0%B0
Портрет Мураки: http://images.yandex.ru/yandsea....e&lr=47

Команда номер семь вместе со старостой пошли к часовне. Дверь им открыл молодой священник.
– Что вам угодно? – спросил священнослужитель.
– Почему вы не были на общем собрании жителей? – резко спросил Какаши.
– Я – настоятель этого храма, меня зовут Акира. Я вызвал ваше неудовольствие, – тут молодой человек посмотрел на старосту, – тем, что не пришел на какое-то важное обсуждение? Я человек не светский, дела этого мира меня мало волнуют, поэтому, прошу меня простить.
– Все-таки нападение – довольно весомый повод, чтобы побеспокоиться! Деревню атаковали. Вы знаете об этом? – задал еще один вопрос Хатаке.
– Нападение? Прихожане мне рассказывали об этом событии. Оно тревожит их души и отвлекает от совершенствования. Это ужасно, – сказал Акира.
– Значит, вы – затворник? Я вас правильно понял? – осведомился джонин.
– Я редко выхожу за пределы храма. Разве что, в такой день сделать для гостей исключение, – сказал служитель.
– Вы владеете нинзюцу? – продолжил Какаши. – Хотя бы медицинскими?
– Тратить духовную энергию на техники – непозволительное расточительство, – поучающим тоном произнес Акира так, как будто он рассказал только что такую вещь, которая должна быть известна всем. – Мы должны направить все наши силы на совершенствование себя, а не на убийство или опыты с телом. Я так понимаю, что меня подозревают в чем-то страшном из-за того, что я не пришел на совет. Но я последние дни не выходил из часовни. Я могу… поклясться… Я так же сразу скажу, хотя этим только усилю ваши подозрения, что я владею навыками карате.
Какаши удивленно посмотрел на него: он никогда не видел столь наивного и недальновидного человека, который бы не понимал, сколько вреда он приносит себе этим признанием.
– Саске-кун, пожалуйста, проверь его навыки. Мог ли он быть из тех, кто победил двадцать шиноби? – попросил джонин. – Акира-сан, вы же не откажитесь показать свой уровень?
Во внутреннем дворе храма происходило импровизированное сражение: Саске попытался нанести удар в челюсть, но промахнулся. Слишком быстры были движения настоятеля. Несколько дальних ударов ногой так же не принесли результата.
– А толку-то в вашем карате! – распаляясь, крикнул Саске, увидев, что Акира не нападает. – Или вы так долго пробыли в монашестве, что забыли правило, по которому тому, кто не наносит удара в поединке, засчитывается поражение?!
– Саске-сан, священников не учат наносить удары, но боевое искусство помогает мне уклоняться от них. Противник погубит себя сам. Вы проиграете мне не потому, что хуже в умениях, а потому что ваша душа неспокойна, и вы не сможете сконцентрироваться. Хорошо биться вам помешает избыток ярости, я бы даже сказал, ненависти, – сказал молодой человек.
"Это точно он", – подумал брюнет. Слишком многое указывало на то, что нукенин, которого искали, это – Акира. Скорость, с которой священник уклонялся от атак Учиха, выдавала его.
Разъяренный словами про ненависть, Саске промахнулся еще раз. Акира отступил вправо, Саске подался вперед и потерял равновесие. Священник стоял рядом и протягивал ему руку. Учиха не принял помощи, которая стала бы знаком примирения. Он, как и Какаши, считал, что именно этот человек стоит за убийствами. Брюнет сделал несколько шагов назад и стал складывать печати.
Хатаке испуганно посмотрел на ученика и узнал в знаках, которые делал Учиха, печати, необходимые для чидори. Джонин с помощью шуншина мгновенно оказался за спиной Саске и схватил его за руки.
– Ты, что с ума сошел? Это же мирный человек! Как ты мог применить против него… – орал на него Хатаке.
– Ну, вы же тоже об этом думаете, вы же его подозреваете, Какаши-сенсей, – с ядовитой ухмылкой ответил Саске, которого скрутил его учитель. – Введите его в гендзюцу и узнаете правду!
– Вы практикуете иллюзии? – удивился священник, который как будто не знал, что в мире шиноби существуют такие методы допроса. – Как это низко использовать психику для победы над врагом! Ведь такая техника может повредить его душу необратимо!
"Как же я тебя ненавижу!" – снизу вверх посмотрев на Акиру, подумал Саске.
– Хотя со мной вам придется повозиться, – сказал священник. – Я для того и оставил мир, чтобы научиться отличать истинное от иллюзорного. Но меня не нужно пытать: я и так рассказал вам все, что знал.
– Одной скорости, чтобы обвинить вас, мало, хотя она впечатляет, – признался Хатаке. – Нукенины использовали техники. Сложите печать, которую я вам покажу.
Акира в точности повторил знак, который сложил джонин, но ничего не произошло: чакра не активировалась.
"Опять надо начинать розыск сначала", – подумал Какаши, а вслух произнес слова извинения.
Джонин поклонился сам и наклонил голову Саске.
Акира сказал, что это можно было засчитать за неплохую тренировку, и он вспомнил свою юность, когда был учеником…
Учиха таки вырвался, схватил за ворот кимоно своего соперника и стал трясти его.
– Бой уже окончился! Поставь меня на место, сын мой! – попросил его Акира.
– Ты всего-то лет на семь меня старше, а уже в отцы ко мне записался? – еще больше приходил в ярость Саске.
– А, ну так бы и сказал, что тебя это смущает, – спокойно произнес священник, – называй меня «аники» («старший брат»), если тебе угодно.
Учиха побледнел, отпустил Акиру и, схватившись за плечо, сделал несколько шагов назад.
– Я опять что-то не то сказал? – извиняющимся тоном произнес молодой человек.
– Что там за шум, Акира-сан? – Дверь толкнули. Какаши увидел человека в кресле-каталке.
– Вы о нем не говорили. Вы скрыли от нас, что держите еще кого-то при храме, – сказал джонин.
– Мураки-сан, ты не вовремя, – неожиданно резко произнес священник.
– У вас тут что-то произошло? – задал второй вопрос внезапно объявившийся житель.
Какаши взглянул на неожиданно появившегося гостя:
– А, проходите сюда. Что все время сидеть взаперти? – радостно позвал Хатаке. "Может, сам отшельник и непричастен, но и у него есть тайны, которые он хочет сберечь от чужих глаз. Этот Акира становится все более интересным человеком", – думал он.
– Неужели вы и его… подозреваете?! – вспылил Акира. – Ничего святого!
– Мы должны проверить всех… – нелепо оправдывался Какаши. Он тщательно изучал внешность этого странного человека, и хотя с виду тот был совершенно безобиден, джонину новый участник в этом деле категорически не нравился.
Даже сидя в своем кресле, он казался довольно высоким человеком, наверное, такое же впечатление, он производил, когда был здоров, может быть, даже еще более явственное. Какаши неприятно поразил блеск в глазах Мураки, какой бывает у маньяков и душевнобольных. Сенсей что-то слышал, что таких людей содержат при храмах, где священники помогают вернуть им душевный покой. Серые, немного седые волосы, челка, закрывающая странно блестящий глаз.
– Пусть проверит, – громким голосом сказал Мураки. Я сейчас в таком состоянии, что у меня много времени.
– Но… – Акира продолжал протестовать, – вы разве не видите, в каком он состоянии? Он весьма…
– Акира, – обратился к нему Мураки, – пусть они проверят. Я жил в городе и редко видел шиноби. Это развлечет меня. Заодно я узнаю, как работают эти чакры и что это такое.
Какаши был в недоумении: если человек говорит, что он такой новичок в знаниях о шиноби, то значит, он уверен, что пройдет любую проверку.
– А еще я не хочу, чтобы все думали, будто ты укрываешь преступника, – твердым, уверенным голосом произнес Мураки. – Тот, кто будет меня проверять, пусть идет, – посмотрел мужчина на команду номер семь.
– Мое имя – Какаши Хатаке, – представился джонин и направился к испытуемому. – Сделайте ваши руки вот так, – Какаши показал печать «овцы».
– О, это никак не возможно. Моя рука… она совсем не двигается после того случая, но, если вы, действительно хотите проверять, то я слышал о мастерах, которые могут делать эти знаки одной рукой, – ответил Мураки.
Какаши вздрогнул. Перед его глазами явственно встало лицо Хаку.
– Вы свободны. Простите меня. Я, кажется, излишне подозрителен, – произнес джонин.
– Напротив, это сейчас вы ведете себя глупо, так отступая, – сказал его собеседник. – Вы так боитесь меня? Так почему же вы гоните от себя мысль, что я и есть тот самый мастер?
– Хорошо, – нехотя сказал Какаши. Шиноби понимал, что этот человек, который выглядит слабым и беспомощным, играет с ним в какую-то странную игру, издевается, смеется в лицо.
Хатаке подошел к коляске Мураки:
– Покажите вашу правую руку.
Тот протянул ладонь.
– Повторяйте все мои движения, – инструктировал шиноби.
– А что должно получиться? – с интересом спросил Мураки.
– Чидори. Такая молния. Если у вас развита система чакры, то вы причастны к убийствам, и я вас арестую, – пояснял джонин.
– Вы бредите! – крикнул Акира, до этого равнодушно смотревший на опыт.
– А если нет, то печати будут считаться неполными, и ничего не произойдет, – продолжал Какаши.
– Так, значит, вы хотите, чтобы между нами… возникла молния? – издевательски посмотрев на Хатаке, сделал свои выводы испытуемый.
"Померещилось? – подумал Хатаке. – Быть такого не может!"
Элитный джонин почувствовал, как при выполнении печатей Мураки задержал его ладонь в своей руке.
Когда все печати были сложены, чакра не активировалась.
– Что же, вы чисты, и я этому рад, – Какаши попытался побыстрее отвязаться от этого странного человека. – Мы и так задержались у вас, – нервно добавил он.
– Как, вы уже уходите? Но это же негостеприимно будет вас так отпустить! – с преувеличенным отчаянием проговорил Мураки. – Я непременно желаю видеть вас у себя. У меня есть комната здесь, она не связана с храмом, поэтому в ней можно заниматься… всякими светскими вещами, например, рассматривать гравюры, листать древние фолианты, пить чай, наконец. А ваших друзей развлечет Акира-сан. Он покажет им храмовую часть.
"Я бы лучше вместе со всеми храм посмотрел", – подумал Какаши, а вслух произнес:
- Мы очень заняты расследованием.
- Вы же к нам не на один день приехали! – воскликнул Мураки, как будто не понимая серьезности миссии гостей. – А вы мне интересны, и признайтесь самому себе, я вам тоже. Вы ведь, может, меня не опасаетесь, но не понимаете, а для вас это гораздо страшнее.
"Ксо! Он, что телепат?! – подумал Какаши. – Этот Мураки осложнит дело, даже оставаясь запертым в часовне. Скверно все это!"
Собеседник джонина понизил голос:
– Наклонитесь ко мне!
– Зачем? – медленно произнес Хатаке, думая, что подтверждаются самые дурные его предположения.
– Он не должен нас слышать. Это касается вашего дела. – Здоровой рукой Мураки схватил Какаши за ворот и приблизил его так, что бы тот мог услышать его шепот:
– Я не доверяю священнику, – заговорщическим тоном произнес он.
– Допустим, что я тоже, – в ответ прошептал Какаши, – как и всем вам!
– Вот и прекрасно, у вас сложится мнение о нас обоих. Соглашайтесь идти со мной рассматривать фолианты! – приказывающим голосом сказал Мураки. Его правая рука покоилась на плечах Хатаке.
Джонин старался не думать о том, как эта сцена выглядит со стороны.
– Что за дурацкая отговорка, – возразил Какаши. – Фолианты, гравюры, чтобы я… это же глупости.
– Больше в моей комнате нам вдвоем заняться нечем. Соглашайтесь, если вы не хотите, чтобы кто-то нарушил нашу приватную беседу, – ответил беловолосный, делая ударение на слово «приватную».
Странные намеки, которые становились все явственней, Какаши совсем не нравились.Ему впервые в жизни захотелось плюнуть на миссию и, оставив Саске за главного, бежать из этой проклятой деревни. Он собрался с духом и сказал самую большую глупость в своей жизни:
– Ну, мы с Мураки-саном, пожалуй, посмотрим фолианты… и эти… гравюры, – далее, сделав глубокий вдох, он продолжил: – Они весьма интересные, а вы так… хорошо работали, что заслужили экскурсию по храму с Акирой-саном.
Тут он посмотрел на свою команду: Саске, еле сдерживаясь от смеха, показывал поднятый вверх в знак одобрения большой палец, Сакура, молитвенно сложив руки, прильнула к Саске и пообещала себе заказать такую большую коллекцию гравюр, чтобы Учиха по возвращении никогда не закончил бы на них любоваться.
Акира, пытаясь разрядить ситуацию, решил нарушить молчание:
– Идемте, ребята! Вас ждет много интересного!
– А учителя еще больше! – процедил Саске.
– Хорошо, где эта ваша комната? – Хатаке справедливо решил, что человек, у которого такие проблемы со здоровьем, не сможет ему повредить.
– Акира-сан, принесите нам чай, пока не началась ваша экскурсия. Я хочу господина Какаши угостить нашим чаем.
Миновав несколько коридоров, Мураки показал небольшую комнату, в которой он жил. Жилище довольно странного человека: коллекция хрустальных кукол на верхней полке неприятно напомнила джонину об одном известном преступнике, державшем в страхе Суну. Интересно, этот тоже считает себя кукловодом? Много иностранных книг в кожаных обложках говорили о том, что владелец библиотеки либо когда-то много путешествовал, либо был настолько богат, что выписывал книги из заграницы.
– Черный чай, – прервал молчание Мураки. – Тоже импортный. Здесь такой не растет, шиноби, конечно, много где бывают, но я думаю, что вы такой не пробовали.
"Он сказал «тоже импортный», значит, заметил, что я чересчур увлеченно рассматриваю его привозные коллекции и делаю свои выводы", – подумал Какаши.
Мураки взял сахарницу и, открыв ее, положил несколько кусочков сахара в напиток Какаши.
– Ой, я забыл спросить, - немного смущенно сказал он, – вы любите сладкое? Знаете, мой друг так любил сладости, что я по привычке…
– Ничего страшного, мне все равно, – ответил Хатаке.
– А он отвратительно готовил… черный чай, насыпая туда так много сахара, что песок оставался на зубах. Просто зверски сластил. Кстати, у нас есть саке, но вам я его не предлагаю на первом же… на первой же встрече, – все рассказывал беловолосый.
– Вы позвали меня поговорить о деле, – прервал его Какаши.
– Да, – согласился Мураки, став вдруг очень серьезным. – Сначала я развею сомнения насчет себя, иначе вы не сможете доверять тому, что я вам скажу дальше. Это, – он показал на белый дорогой костюм, – осталось от прежних времен, скажем так, Какаши-сан. Я долго жил и работал в больших городах, много ездил. Потом произошел несчастный случай: обрушение одного дома, и я попал под обвал. Это, к несчастью, сильно изменило мою жизнь. У меня был поврежден позвоночник, и рука отнялась… Глаз… Вы же заметили, наверняка, что у него странный блеск. Это – протез. Но у вас ведь тоже…
– Что, тоже? – непонимающим голосом спросил Какаши.
– Вы ведь тоже потеряли глаз? Что у вас под маской? Обожженное лицо? Кто-то плеснул в вас кислотой? – с издевкой спросил Мураки.
– Нет, причины скрывать лицо у меня другие, а глаз я показываю только своим врагам, – попытался закончить этот разговор Хатаке.
– Тогда и мне придется стать вашим врагом. Не распаляйте зря мое любопытство, – сказал Мураки и рассмеялся. – Доктора когда-то давно прописали мне жизнь здесь, в деревне, надеясь, что покой восстановит меня. Я купил здесь место, а местный служитель обязался заботиться обо мне. Для него это что-то вроде монашеского послушания.
– Милый мальчик, – сказал Хатаке. – Такой приятный, добродушный человек.
– Милый мальчик и ваш первый враг. Вы же сами его подозревали и были правы. Здесь вам все лгут, и все – ваши враги. Вы даже не подозреваете, сколько их нажили за вчерашний день.
– А вы? – с тревогой в голосе произнес Какаши.
– Может быть, и так, но вы мне интересны, Какаши-сан, поэтому я хотя бы честен с вами, – ответил его собеседник.
– Мы, кажется, говорим о нападении? – перевел разговор в другое русло джонин.
– Нападение… Его совершили другие, не местные, но наши люди бояться, ведь они не обладают способностями шиноби, а, может быть, даже и в сговоре, как этот служитель. Ведь, в конце концов, те выступили в их интересах, пусть грубо и цинично, и выполнили вашу миссию.
– Да, это так, – с грустью отметил Какаши, понимая, что расследование только запутывается.
– Так кто же откажется от даровых защитников, к тому же, деревенских вовсе не волнуют вопросы конкуренции селения Листвы с другими шиноби, – продолжал беловолосый. – Мне боятся некого. Меня эти идиоты в расчет не примут, а очень зря. Меня надо убирать первым, запомните это. А вы сразу меня начали подозревать, обнаружили во мне хитрость и лукавство, – Мураки похлопал по плечу Какаши.
Он мне прямым текстом говорит, что опасен и, может быть, даже зачинщик, что не новичок в интригах и, наверное, в преступлениях, и, здоровье он потерял, конечно, не от обрушения дома, но, видно, он меня за такого дурака считает, что все карты на стол выкладывает: мол, я тебя, Хатаке, и без блефа сделаю. И это – правда. Все его слова проверить никак нельзя, только доверять остается. А доверять ему… Но остальные-то вообще молчат, и он мой – единственный информатор, который пользуется своим положением. Он с самого начала заставил меня его подозревать, и был точно уверен в том, что я не смогу накопать на него компромат, тем более, в такой сжатый срок. Приходится идти на риск", – нервно размышлял Какаши.
– Я понял, что здесь виноваты не выходцы из вашей деревни, – сказал он вслух. – Если это – все, то я потерял с вами время.
– Во-первых, вы так не считаете и сделали относительно меня свои выводы, ведь вы меня «изучали» в этой беседе, как и я вас. Во-вторых, я не стукач, который торгуется за свою информацию, я говорю то, что знаю, и не вам решать, что в этом деле существенно, а что – нет. Вы еще так многого не понимаете. В-третьих, путем опыта вы можете понять, что виноваты чужаки, но из-за того, что их либо поддерживают, либо боятся, то никто из деревни, в которой все просто хотят жить спокойно, их не сдадут. Будете долго искать и ловить всех бандитов в округе. Вам здесь не рады, – ответил Мураки.
– А вы, значит, сдадите! – воскликнул Какаши. – Чего вы хотите за такую информацию? Я думаю, что вы не из тех, кто будет предоставлять свою помощь даром.
– Чего я хочу? – облизнулся Мураки. – Отложим это. Я сегодня все, что хотел, получил. Я давно не общался с человеком, который бы меня так занимал… А еще, когда я укажу их место положения, вы возьмете меня с собой, у вас ведь нет стратега в группе.
– Вам затруднительно будет… Это не развлечение с чайком и древними книгами, это – миссия, – отрезал Какаши.
– О, ну а если это – ловушка? Вам же приходила в голову эта мысль. В таких случаях берут информатора с собой, даже если он болен, – ответил собеседник. – Я заставлю вас доверять мне!
"Он и в команду напрашивается, и ведь нельзя не взять. Отправит же нас на смерть. Принесло по нашу душу этого человека. И глаза у него точно, как у безумца или маньяка. Ведь ясно же, что подставит, но не проверить нельзя. Подставит, а если справимся, сухим из воды выйдет. Чужими же руками все сделал", – размышлял Хатаке.
– Вообще-то, я – стратег, – произнес джонин.
– Бросьте! – лукаво улыбнулся Мураки. – Вам никто не укажет логово местных нукенинов, как вы их называете, а я их сдам, – сказал он. – Потому что вы и то, как вы играете свою роль, вызывает у меня симпатию.Вы еще не поняли, что были совершенно необходимы некоей третьей силе, не связанной ни с деревней, ни с шиноби Листа? Мне хочется помочь вам в намечающейся игре. Я и сам ее не до конца понимаю, но надеюсь не только разобраться, но и победить. Мне не нравится, что они считают себя умнее всех нас и используют нас в своих комбинациях. Мы с вами победим… – Мураки заглянул в глаза Какаши. – А еще у вас, Хатаке-сан, отвратительная привычка перебивать собеседника. Я не сказал последнего, а это очень важно. Чай был вкусный, Какаши-сан?
– Да, благодарю, – ответил джонин.
– Так вот пока мы пили чай и беседовали о следствии, прошу прощения, рассматривали гравюры, ваш первый враг, священник Акира, повел ваших детей смотреть катакомбы.