Ради...

Мокрые стены темного коридора, грязь на полу, паутина над головой, пыль, стоящая столбом. Каждый, даже осторожный шаг, распространял ее не хуже топота копыт по полю. Она зависает в воздухе, смешавшись с запахом гнили, и, кажется, что можно задохнуться. Внезапный поворот, развилка пути. Скользкий от плесени пол, посторонний мусор: балки, доски, жестянки, тряпки, возможно когда-то служившие рабочей одеждой.

«Анко-сан, вы обнаружили его?»
- Нет. Все чисто.
«Еще 15 мин».
- Вас поняла, – шипящий в ухо шепот микрофона прекратился. Времени осталось мало. Пора начать действовать, иначе она может не успеть. Девушка знала это место, как свои пять пальцев, и даже за столько лет тут ничего не изменилось. Но ноги не двигались. Бежать… снова опоздать? Остановиться… чтобы умереть здесь? Вернуться… опять упустить? Рвануть, слетая с грязевых тропинок; броситься в самое сердце этого жуткого подполья, цепляясь пальцами за остроконечные выступы стен на поворотах.

Брызги луж, скрип подошвы об кафель, топот ступней, собственное дыхание – все смешалось в один гул и отдавалось жаром в ушах. Дверь выбита ногой - там его нет. «Снова ушел?» - Не веря своим глазам, Митараши стала озираться по сторонам. Противное бульканье цветастых препаратов заполняло это помещение. Эта светящая в темноте жидкость была повсюду: в пробирках над горелками, на столах в колбах разного размера и формы и самое ужасное – в огромных сосудах высотой до потолка, где находились изуродованные пытками люди. От увиденного у девушки помутнело в глазах, а живот скрутило, будто бы ее сейчас вырвет. Обтянутое тонкой кожей тело, выпирающие наружу кости: сломанные ребра, части которых продырявили мягкие ткани и торчали поверх; рваные открытые раны на спине с запекшейся кровью, синяки и многочисленные порезы; вывернутые ноги и руки; пустые дыры на месте глаз и застывшие гримасы безудержного крика на лице.

«Ты чудовище».

- Не меня ли ищешь, Анко? – По телу будто бы шарахнула молния. Митараши ахнула от неожиданности – сильные руки прижали ее к себе.
- Тсс… Чего это мы такие пугливые? – усмехнулся и прошептал он, склонившись. Девушка поджала губы и зажмурилась, восстанавливая дыхание. Этот черт здорово ее напугал. Но когда он схватил ее – тогда уже было не страшно. Словно успокоил. Один только голос будоражил сознание, сковывая нервы свинцовым холодом.

Анко открыла глаза и поняла, что уже на мушке. Лезвие ножа неприятно касалось кожи.
- Оротимару, - прошипела она, отодвигая шею назад, подальше от острия. Попасть в лапы зверю так быстро – как глупо с ее стороны. Девушку словно настигает ощущение «дежа вю». Как тогда, прошлой зимой.

Пальцы медленно подтягивались к ткани пальто. Змеиный язык ласково прошелся по уху, вызвав отвратительно-пугающее ощущение. Девушка задержала дыхание, опасаясь выдать себя. Тем временем ладонь почти незаметно, едва двигаясь, тянулась к внутреннему карману.
- Ты скучала по мне? - Голос ровный, полный ядовитой нежности. Так он разговаривал со всеми своими творениями, считая такой же и Анко, хотя та была настоящим, живым человеком. Пальцы потихоньку вытягивали «Хамаду»*.
Мужчина уткнулся носом в темноволосую макушку, вдыхая аромат данго и невольно усмехаясь. Трясущаяся ладонь с силой сжала пистолет. Холодные руки стиснули хрупкое женское тело.
- Тц!
- Выкинь оружие. Ну же. - Митараши бесшумно сглотнула - хотя этот звук, как ей показалось, разнесся по всей комнате - и разжала пальцы. Пушка с глухим стуком оказалась на полу, после чего была отшвырнута подальше. Оротимару оскалился и засмеялся:
- Неужели ты думала, что я не замечу, а, агент службы безопасности? - Леденящий естество холод заполнил помещение, сковывая и словно лишая жизни все живое.
- Чего вы пытаетесь добиться, глупцы? Посадить всех нас в тюрягу или перебить? Какой способ вам удобнее? Да вы ни черта не понимаете. Какой смысл в такой работе: убиваете одних, чтобы спасти других. А чем одни лучше других? Что за гребанная справедливость, который вы руководствуетесь. Из-за этого идиотизма умирают все. Почему ты присоединилась к таким отбросам?!

Нож упал на пол - они стояли лицом друг к другу. Он был зол. Его поглощала ненависть, всеобъемлющая и сжигающая покалеченную душу до тла. Митараши стояла опустив голову и подбирая слова. Казалось, чувствовала всю ту боль через сжимающие ее плечи ладони.

Он был несчастен, даже сильнее, чем она. И думал о своей мечте, делал для нее гораздо больше. Так почему из них двоих преступник именно он? Эта та самая участь за безудержное желание быть счастливым? Да кто придумал эти глупости? Почему именно таких считают опасными? "За что черт возьми?" - Анко вцепилась в его рабочий халат прижавшись всем телом.
- Неужели ты забыла нашу мечту? - Она внимала этому осипшему голосу над головой.
- Нет... - А ее собственный дрожал, словно обожженный. Во рту пересохло. Было такое ощущение, что девушка вот-вот сойдет с ума. Руки неосознанно двигались в поисках спасения. Ладонь нашла на поясе запаску - револьвер и, едва касаясь, вела по чужому телу вверх, словно в поиске подходящего хранилища для пули.
- Я бы сейчас с удовольствием, - мужчина выдохнул, - вскрыл тебе кишки. - Она вскинула голову и посмотрела на Оротимару. Тот был готов поклясться, что видит перед собой куклу. Этот остекленевший взгляд, расшившиеся от безумия зрачки, приоткрытый рот, застывший в немом потоке слов.
- Стреляй, чего стоишь! - Ему хотелось убить ее собственными руками, лишь бы больше не видеть этих глаз. Анко приоткрыла рот, готовая закричать от ужаса. Если она этого не сделает, его повесят. На глазах у всей страны, обозвав исчадием ада, погубившим жизни многих людей ради достижения своей цели. Слезы потекли из глаз. И правильно сделают, ведь эта правда. На такую не обижаются. Верно ли она сделает совершив самосуд? Где искать правильное решение? На что опираться: на ту справедливость, что бережливо охраняет СБ или тот щемящий в груди призыв сердца, напоминавший те дни, что они провели, когда она была еще ребенком? Время, когда он, черт возьми, приютил ее.

Трясущимися от всхлипов руками девушка навела на Оротимару пушку.
- Анко, решайся! - Его рука с сжатым в ладони пистолетом была направлена на агента. Она стиснула зубы, медленно передвигая палец к конечному рычагу. Ядовито-янтарные глаза еще никогда так на нее не смотрели.

«Еще минута, Анко-сан».

Мужчина нервно цыкнул. Если она не сделает этого, их подорвут. Из-за ее глупости, нерешимости и его эгоизма. Ради мечты, которую он нашел еще в детстве после смерти родителей, готов был на все. Множество экспериментов проводимых над людьми, которых он считал обреченными, ибо они сами приходили к нему. И Анко - одна из тех несчастных, никому не нужных, сломленных. Нашел ее у дороги. А через 5 лет бросил, потому что понял - она была сильнее. В ней был тот стержень, который разрушался в других. Она была живее всех остальных и его тоже, не смотря на постоянные вакцинации и дозы смертельных препаратов. Поэтому больше не смог позволять ей страдать. Но эта чертовка сама вернулась к нему, не обращая внимания на угрозы. Уже дважды.

Выстрел.

"Черт". Он не смог сдержаться. Рука дрогнула, напряженно сдавливая кусок металла.

Взрыв.

Месяц спустя.

Молодое тело покоилось в пустой комнате на белоснежных простынях, усыпанных лепестками кроваво-красных камелий. Легкий ветерок, проникающий через открытое окно, небрежно касался побледневшей кожи. Темные волосы рассыпались по подушке, легли на лоб и щеки. Длинные пальцы бережно смахнули непослушные локоны и нежно провели подушечками по скулам.
- К чему была такая спешка? Ни тогда, ни сейчас ты не смогла бы убить меня. – Мужчина склонился над безвольным телом и коснулся губами шеи, после чего прошептав:
- У нас еще будет целая вечность на такие мелочи, моя дорогая Анко.

*«Хамада» - японский пистолет времён Второй мировой войны.