Расстаться и встретиться вновь

Кап…кап…кап…
Звук капающей с потолка воды действовал на нервы. Бледная девушка сидела на грязном холодном полу сырой каморки, которая служила камерой заключения. Комнатушка была маленькой и пустой, только в темном углу лежали старые ржавые цепи…
Плен. Когда-то эта девушка и предположить не могла, что будет повержена и захвачена в плен вражеским шиноби. Канкуро, ее младший брат, был захвачен вместе с ней, когда они прикрывали отступление Казекаге и тех немногих шиноби родной деревни, уцелевших в той битве. После этой войны Суна точно долго не сможет оправиться и восстановить военную мощь.
Война. Небольшая соседняя страна развязала войну с Суной, дабы присоединить к своей территории одну из важнейших Скрытых Деревень. Если бы Деревня была захвачена, то Казекаге был бы свергнут, а жители Суны оказались бы под вражеским диктатом…Этого просто нельзя было допустить! Но враги были слишком сильны…
Темари прикрыла глаза и облокотилась спиной на отсыревшую стену своей тюремной камеры. Подтянув колени к груди, девушка обхватила их руками в надежде хоть немного согреться. Сколько она уже тут находилась, она не знала. Может день, а может и два… Ей очень хотелось пить, но ее надзиратель, иногда приходивший удостовериться, что пленники еще живы, не обращал на ее просьбы никакого внимания.
Время тянулось мучительно долго… Неожиданный скрип тяжелой дубовой двери заставил девушку открыть глаза. В темницу зашли три вражеских шиноби, ухмыляясь и поигрывая кунаями.
- Казекаге так и не идет на контакт, - сказал один из захватчиков и сделал пару шагов по направлению к девушке. Темари злобно смотрела на вошедших, но не сказала ни слова.
- А раз он молчит, - продолжил второй, - значит, пленники нам больше не нужны.
Третий шиноби убрал кунай в кармашек и вплотную подошел к девушке.
- А может, позабавимся с ней? – он схватил девушку за волосы и потянул их назад, вглядываясь в открывшееся его взору лицо. – А ты хорошенькая… - он провел пальцем по подбородку Темари. Двое других мужчин подошли к ним.
- А идея неплохая! – первый, по-видимому, их лидер, самодовольно ухмыльнулся. Сделав знак второму шиноби держать девушку, лидер резким рывком порвал одежду Темари, обнажив ее грудь. Третий жадно припал к ее губам, его язык настойчиво проник в ее рот. Темари передернуло от омерзения. На мгновение она перестала вырываться, ослабив бдительность врага, и тут же укусила до крови целовавшего ее шиноби за губу. Тот рассвирепел:
- Ах, ты сука! Укусила МЕНЯ?! – сплюнув кровь, он с силой ударил ее наотмашь. Щека Темари моментально покраснела. Лидер, молча наблюдавший за происходящим, ухмылялся. По бугорку на штанах между ног было понятно, что все происходящее его очень возбуждало.
- Завяжи ей рот, чтобы не кусалась, да и орать не будет, - сказал лидер укушенному шиноби. Когда тот завязал рот Темари, лидер подошел к ней вплотную, взял в рот ее сосок и сжал его зубами. Девушка зажмурилась от боли. Укушенный приспустил штаны, обнажив свое естество. Державший девушку шиноби быстрым движением уложил Темари на холодный пол. Укушенный, раздвинув ее стройные ноги, резким движением вошел в нее. На глазах девушки выступили слезы, а ее мучитель все продолжал и продолжал терзать ее лоно, совершая резкие толчки. Лидер сделал едва заметный знак своим подчиненным: державший Темари отпустил ее, насильник резко перевернулся, Темари оказалась сверху, после чего второй снова держал девушку. Лидер, раздвинув упругие ягодицы жертвы, рывком вошел в нее сзади. Теперь в ней двигались уже два члена. Девушка кричала от охватившей ее боли, но ткань заглушала ее крики. Каждая минута страданий казалась ей вечностью.
Через пятнадцать минут все было кончено, и насильники отпустили свою жертву. Темари шатающейся походкой добрела до стены и, сев на пол, облокотилась на нее. Ее взгляд потускнел, в нем отражалась лишь пустота. Девушка все еще находилась в шоке от произошедшего. Лидер сделал знак укушенному заканчивать с ней.
Третий шиноби вытащил из кармашка несколько кунаев и с силой метнул их в девушку. Оружие мгновенно вонзилось в ее тело. Глаза Темари широко раскрылись, боль разлилась по телу, кровь медленно запульсировала из ран. Шиноби захохотали и вышли из камеры, обрекая девушку на медленную и мучительную смерть.
У Темари не было сил пошевелиться, слабость охватила все тело и затуманила разум. Обессиленое тело девушки само сползло по стенке на пол в уже образовавшуюся лужицу крови. «Значит они убьют и Канкуро…» - пронеслось в голове у девушки. Сколько ей еще жить? Темари не могла ответить на этот вопрос, только лишь знала, что Гаара не придет помочь им…он не должен, ведь он – Казекаге, и должен заботиться о Деревне и ее жителях, он не должен ставить родственные узы превыше заботы о Суне. А они – шиноби, всего лишь инструменты, для поддержания мира и равновесия… Он не придет…никто не придет… По бледным щекам девушки текли слезы, оставляя на них мокрые грязные дорожки. Неужели ей суждено умереть тут, больше никогда не увидеть лиц любимых братьев и Его лица... не сказать Ему, как сильно любит… Темари лежала на полу, жадно вдыхая воздух. Один из кунаев повредил ее легкое, поэтому каждый вдох давался ей с трудом и причинял невыносимую боль. «Скоро…скоро все закончится…» - девушка старалась мысленно отвлечь себя от болевых ощущений. Прикрыв глаза, Темари больше не двигалась, слезы на ее щеках высохли, лишь тихий хрип нарушал тишину.
- Ты видишь их, Нейджи? – командир АНБУ обратился к АНБУ в черном плаще и в маске птицы, закрывавшей его лицо. Они обыскивали вражескую базу в поисках пленников. Спустившись в подвал, Нейджи произнес:
- Один – вон там, - АНБУ в маске птицы указал на деревянную дверь в метрах двадцати от них, - но движения чакры нет. Он мертв. Там и там, - он указал на соседние двери, - двое, тоже мертвые, но среди них нет ни Канкуро, ни Темари.
АНБУ побежали дальше по коридору, которому, казалось, не будет конца. Множество дверей по обе стороны коридора были закрыты, но бьякуган Нейджи различал, что комнаты за ними были пусты. Поворот, еще поворот. Этот коридор больше походил на лабиринт. Неожиданный возглас Нейджи заставил АНБУ в белом плаще вздрогнуть:
- Нашел! Тут Канкуро! – одним мощным ударом Нейджи разнес дверь в щепки.
Канкуро сидел в темном углу каморки, опершись спиной о стену, его голова была опущена. Могло бы показаться, что он просто спит, если бы не кровь на полу и стене. Подойдя ближе, АНБУ увидели, что все его тело было в глубоких ранах, явно нанесенных катаной, кровь уже не сочилась. Он был мертв.
- Пошли, - командир АНБУ пропустил Нейджи вперед и выбежал в коридор вслед за ним.
Петляя по коридору еще минуты три, Нейджи остановился у одной из темных дубовых дверей. Одно резкое движение – и дверь снова разлетелась. В темной комнате был виден силуэт человека, лежавшего на полу. Нейджи остался возле дверного проема, а его командир зашел внутрь и приблизился к пленнику. Лежавшая в луже крови девушка издавала тихий хрип. Это была…Темари! АНБУ в белом плаще вздрогнул, увидя ее: одежда вся изорвана, не возникало ни капли сомнения, что ее насиловали, из тела торчали кунаи, из ран уже едва сочилась кровь, на бледном измученном лице залегли темные тени, на щеках были видны грязные дорожки высохших слез. Присев рядом с ней, он снял свой белый плащ и укрыл ее. Плащ тут же пропитался кровью. АНБУ, тихонько коснувшись слипшейся челки, позвал девушку:
- Темари, это я. Очнись.
Глаза девушки едва заметно затрепетали. Темари шепотом спросила:
- К-кто…тут? – сделав усилие, она все же приоткрыла глаза. Перед ней сидел человек в маске лисицы, на плече которого была татуировка, а на шее была завязана повязка с эмблемой Листа. АНБУ Конохи… - К-кто ты? – Темари с шумом втянула воздух, на ее лице отобразилась боль.
Человек в маске внимательно смотрел на девушку. Она уже потеряла много крови, поэтому, даже если бы они привели с собой ниндзя-медика, ей уже было невозможно помочь. Она умрет. Умрет…а вместе с ней умрут и его мечты… Командир АНБУ поднес руку к лицу и медленно снял маску, скрывавшую его лицо. Из его карих глаз текли слезы. Шикамару.
- Т-ты? – во взгляде девушки на мгновение промелькнуло удивление. Шикамару кивнул.
- Гаара прислал сообщение в Коноху. Я пришел за тобой.
Темари хотела дотронуться до Нара, но не было сил, и она едва пошевелила рукой. Словно угадав ее желание, Шикамару взял ее ледяную ладонь в свою и коснулся ее пальцами своей щеки. Девушка чуть улыбнулась:
- Я…рада, что хоть одно из моих предсмертных желаний…сбудется, - каждое слово давалось ей с трудом, разговор отнимал у нее последние силы, - Но я…не хочу…видеть твоих слез… Я хочу…запомнить тебя…твою улыбку…
Шикамару вытер глаза рукой и постарался улыбнуться. На его лице появилась робкая улыбка, но во взгляде чувствовалась боль, боль скорой утраты.
- Уже…лучше, - Темари снова издала тихий хрип и продолжила. – Я давно…хотела…сказать тебе… Я люблю тебя, Шикамару! – на ее глазах навернулись слезы. Она понимала, что все кончено, и их будущему уже никогда не суждено будет сбыться. – Люблю…и буду любить…не смотря ни на что…
- Я тоже люблю тебя, всем сердцем. И буду любить всегда. Обещаю. Ты слышишь? – Нара наклонился и нежно коснулся своими губами губ девушки.
Девушка вздохнула и, улыбнувшись, закрыла глаза, ее рука, которую Шикамару до сих пор держал в своей ладони, отяжелела, и лишь последняя слезинка скатилась по щеке Темари. Наступила тишина.
Нежно положив ее холодную руку на пол, Шикамару наклонился к ее уху и прошептал:
- Мы скоро встретимся, Темари. Подожди немного, и тогда мы обязательно встретимся.
Нара оставил на ее холодных губах легкий поцелуй, встал и надел на лицо маску лисицы. Постояв еще несколько минут рядом с любимой, он подошел к Нейджи:
- Пошли, - тихо сказал командир. – Наша миссия закончена.
Через четыре дня Казекаге получил известие о гибели своих сестры и брата. И вот он стоял на балконе и смотрел на закат. Темари…Канкуро…Они значили для Гаары так много, были единственными родными людьми, они всегда понимали его… Гаара поднял лицо к небу, представляя перед собой их лица, такие улыбающиеся и беззаботные, такие, какими он их запомнил…навсегда. И из его глаз, впервые за многие годы, покатились горькие слезы. Смотря вдаль сквозь пелену слез, Казекаге тихо произнес:
- Канкуро, Темари. Я знаю, что мы снова встретимся. Встретимся… я верю в это.