Решить за двоих. Глава шестая

Глава шестая. 8 дней до свадьбы.
- Это решительно невозможно, - громыхал Хиаши Хьюга, моментально растеряв все свое спокойствие и хладнокровность.
Напротив мечущегося родителя сидел Неджи и потягивал приятный на вкус травяной настой, приготовленный его матерью.
- Ханаби никогда не согласиться на такое! Клан Учиха на это не пойдет! Имя в свадебном контракте никто и никогда не меняет так поздно! – Отец бушевал, сопротивляясь, но вместе с тем на его лице отчетливо читалось, что ему все больше нравится эта идея. Ханаби не Хината, она не станет спокойно подчиняться каждому слову Учих. Она будет сопротивляться чужому влиянию, навсегда останется истинной Хьюга, да и она больше любит свой клан, нежели Хината. Таким образом, Хиаши не просто отдаст дочь, он еще и получит возможность управлять кланом Учиха, после смерти Фугаку. Ханаби не будет простой жертвой, отданной ради мира между кланами или получения наследника обеих великих семей, она станет опорой Хиаши. А Хината… Она никогда не смогла бы сделать того же. Почему Хиаши раньше не подумал о таком варианте развития событий? Единственное, что его волновало: согласится ли гордая Ханаби сыграть роль послушной игрушки в руках Саске, пока не появится наследник? Ведь ребенком можно будет занять Фугаку и его жену, а самому тем временем работать над кланом. Все выходило гладко до невозможности.
В комнату заглянула Ханаби, заведомо уведомленная, когда ей появиться, чтобы план полностью сработал. По крайней мере, с Хьюга.
- Папочка, - девушка подошла к Хиаши сзади и обняла его.
Глава клана потерял дар речи. Что происходит? Что случилось с Ханаби? Последний раз она его обнимала больше 15 лет назад, еще будучи совсем крохой. Потом она стремительно повзрослела и стала весьма презрительно относиться к подобным проявлениям нежностей. В отличие от своей сестры, которая и сейчас могла подбежать и обнять отца, называя его всякими детскими прозвищами. Она, наверное, никогда не станет такой взрослой как Ханаби…
- Ты знала об этом мерзком заговоре?- Строго спросил отец, надеясь напугать Ханаби, но услышал в ответ только смех. – Значит знала… Вот уж от кого не ждал, что называется…
Все присутствующие уже ясно поняли, что Хиаши нашел свою выгоду в этой смене ролей. Теперь дело за Итачи.
***
Тихо и незаметно в поместье Учих прокрался вечер, застав людей за самыми разными занятиями. Кто-то любовно поливал розовоато-белую орхидею, кто-то попивал кофе, сидя на циновке у входа в свой дом и наслаждаясь прелестным видом темнеющего неба, кто-то нянчил неугомонное дитя... Поместье выглядело безмятежным и тихим. Но вечер крался дальше. Он не мог остановиться, пока не охватит все до горизонта. Его почти печальное спокойствие, навеянное поместьем, нарушил чей-то голос. Приятный, с нотками сладости и понимания. Его обладатель, очень красивый молодой человек, сидел среди веток яблони, проворачивая в пальцах карандаш. На его коленях лежала жесткая, даже на вид, папка. Поверх нее – лист, на две трети исписанный неровными, угловатыми строчками, скачущими как кардиограмма. Кому предназначался листок вечер так и не узнал – его торопили, а юноша все сидел на дереве и вертел карандаш, напевая что-то древнее, похожее больше на сказку барда, чем на песню.
Итачи дописал и спустился с дерева. Потянулся, зевнул, сложил из письма кораблик, и, раскрыв папку, положил его к нескольким десяткам его братьев, выполненных в самых разных вариациях. На папке, в последних лучах заходящего солнца блеснула надпись: «Оригами». Здесь все его мечты. Все помыслы. Все тайны. И одна из них заставляет его горько улыбаться уже почти пять лет подряд каждое 10 октября.
Его одиночество потревожил хруст откусываемого яблока. Обернувшись, он увидел своего младшего, непоседливого брата, глаза которого смотрели куда-то в сторону заката, но сам он словно отсутствовал, пребывая в своих мыслях, как в единственно настоящей реальности.
- Ты же с ней дружишь, да? – спустя несколько минут Саске сел на прохладную и влажную от вечерней росы землю, медленно пережевывая яблоко.
- С кем? – Итачи догадывался, но не торопился. Брат не так часто выходил с ним на откровенные разговоры, тем более о предстоящей свадьбе.
- Не придуривайся,- грубо высказался Саске.
- Да, дружу, - Итачи все больше забавлял этот разговор. Такой странный, невозможный, необходимый обоим. Казалось, самое главное происходит только здесь и нигде больше. Весь мир ждал, что выйдет из этого разговора. Пока все столь туманно и неясно. Понятно только лишь то, что в эти самые полчаса развеется туман неопределенности и все станет немного четче. Картинка сложится.
- Она… Что она говорит обо мне? - Голос младшего наследника едва слышно дрожал. Пальцы свободной от фрукта руки несколько раз сжались, показывая нетерпение парня услышать ответ на заданный вопрос.
- Она говорит, что не верит слухам о наркотиках. Она не знает об огромном количестве твоих однодневок. Она оправдывает тебя. Она считает тебя чище, чем ты есть.
- Я этого не оправдываю…
- Ей решать, как о тебе думать. Хината удивительно чиста для своих лет.
- Я заметил.
Снова наступила тишина. Она была колючей, от висящего в ней вопроса, который Итачи так хотел услышать, но брат уже встал. Старший неудовлетворенно выдохнул. Не сказал…
- Я ей не нужен, да? – никакой злости, тоски, ярости. Пустота. Ничего. Лишь ночь придавала вопросу хоть какие-то оттенки обрывков эмоций.
Итачи точно знал, что брату не нужен ответ. Он его не интересовал. Все уже решено. Он только усмехнулся краями губ, скрытыми во тьме. Жизнь так загадочна и непредсказуема…