Ревность (цикл второй)

Карин только обратила внимание на странный звук, как Саске внезапно исчезает с того места, где все еще сидели две девицы, и уже стоит с сенсором плечом к плечу. Нельзя было назвать его пьяным, но теперь и трезвым, когда он, сделав всего два шага в сторону выхода, слегка пошатнувшись и потеряв равновесие, с грохотом рухнул лицом к пустому столику.

Наступила тишина ожидания: слишком большой шум и грохот привлекли внимание почти всех находящихся в помещении людей.

Сенсор на секунду немного растерялась, не узнавая и не понимая Учиху, последнего потомка самого могущественного клана, убийцу Орочимару и своего брата Итачи, основателя и лидера команды «Ястреб», члена организации Акацке и парня, которого она любит, которым дорожит, несмотря на то, что он выбрал другую. Саске напился непонятно зачем. Хотя причина здесь очевидна. Они ведь не общались друг с другом больше двух дней, хоть и всегда находились рядом во время путешествия. Карин не понимала, скорее всего, просто не хотела выискивать причину, почему он не хочет ее отпускать, раз она не может простить и не может принять его выбор. Он мститель. Он жил и живет ради мести. В таком случае, зачем он держит ее у себя? Ведь она помеха для осуществления его главной цели.

Саске, при попытке подняться без чужого содействия, как всегда, рассчитывая только на себя, чувствуя, как алкоголь полностью затмевает разум, уперся рукой на спинку стула…

Снова раздавшийся грохот в небольшом кафе заставил Карин мгновенно вскочить на месте и тут же взглянуть на парня, который, положив локоть на поверхность стола, вновь делал отчаянные попытки встать на ноги без какой-либо помощи. В конце концов, его самонадеянность ни к чему не приведет. Он еще сильнее будет страдать, еще глубже будет погружаться в пучину одиночества, если и дальше будет надеется только на себя, если не прекратит искать выход один – без поддержки, без друзей – из той боли, которую испытал в детстве, ощутил горечь правды после убийства родного брата.

Девушка по инерции сразу подбежала к Учихе, наклонилась и с некой опаской осторожно дотронулась руками до его крепких плеч. Он не любил, когда к нему дотрагивались и более того, сенсор об этом знала, но она ведь всего-то хочет помочь, хочет, чтобы он, в конце концов, осознал, что именно та, другая, привела его до такого состояния. Его реакция и дальнейшие действия на обычное прикосновение были вполне ожидаемы, однако не до такой степени: как и ожидалось, Саске грубо убрал чужие руки со своих плеч и оттолкнул девушку настолько, что та, ойкнув, больно присела на пол.

По помещению разлетелась волна возмущения и недовольства. Многие сочувственно посмотрели на девушку, которая, преодолевая внутри ураган негодования, поспешно поправила сбившиеся очки, а некоторые шептались друг с другом о том, насколько можно быть таким жестоким и бессердечным, чтобы так поступить с невинной особой, протянувшей руку помощи. Впрочем, ни Саске и ни Карин не волновали бессмысленные бормотания людей: первый, держась за край стола, кое-как выпрямился, и, медленными шагами подойдя к деревянной двери, открыл ее и спокойно покинул заведение, а следом за ним выбежала из помещения и вторая.

******

Карин быстро догнала парня в коридоре, когда тот остановился, прислонившись плечом к холодной стене. Она никогда не видела его таким вялым и пьяным настолько, что он едва держится на ногах, хоть и сохраняет свою прежнюю хладнокровность и безнравственность к окружающим. И это все из-за нее. Почему? Ведь она обычная девушка, такая же, как она, такая же, как и многие другие представительницы ее пола.

Сенсор встала к Учихе лицом, и тот, нахмурившись, недовольно покосился на нее.

– Прочь с дороги, - как обычно, услышала она его колкие слова.

И это уже как бы ни в новинку, и посему, куноичи, тяжело вздохнув, взглянув через плечо на дверцу, возле которой они стояли, чуток поправила очки и, снова посмотрев на Саске, немного отошла назад. Вроде он уже пришел к своему номеру, но почему-то она остановила его. Возможно, причина в том, что в комнате находилась другая.

Как только Учиха прошел мимо нее, она, опустив голову, остановила его своей следующей фразой:

– Ты ее любишь, - это не вопрос, нет, скорее, утверждение существующего факта.

Как бы сильно его не раздражала вся эта ситуация, правду он не сможет отрицать – может быть внешне парень и продолжает отталкивать истину, но сердце…

Сенсор, глубоко вздохнув, сделала шаг вперед с намерением уйти, однако сильная хватка за запястье вынудила ее остановиться и слегка поморщиться от боли.

Саске резко развернул к себе куноичи, прижал к стене и быстро наклонился к ее уху:

– Любовь? Что это такое?

Правильно, он не может знать и понять это чувство. Еще в детстве он утратил способность кого-то любить или кого-то уважать, когда лишился семьи, когда всеми уважаемый и любимый брат оказался убийцей клана.

Она готова была простоять вот так целую вечность, лишь бы он не отстранился, лишь бы он всегда, как сейчас, смотрел только на нее, видел только ее. Легкий румянец коснулся щек девушки, которая утопала, находясь с ним в столь близком расстоянии. Неважно, что ему не нравился такой расклад вещей, не нравился ее чисто-невинный взгляд, как у влюбленной дурочки.

– Карин, - позвал он, как всегда, притягивая девичьи сердца не только внешностью, но и голосом.

– Да, - само вырвалось, на удивление тихо и нежно.

– Никогда больше не смей ставать у меня на пути.

******

Когда Саске с силой захлопнул дверь своего номера, куноичи вышла из поворота, ведущего в другой коридор, и тяжело вздохнула, грустно сузив глаза. Последняя фраза Учихи окончательно убедила ее в том, что такой человек не может любить, что он никогда не измениться, не откажется от своей цели сравнить Коноху с землей. Но сможет ли он и дальше идти к своей мести, если на пути встанет Сакура?

– Ревнуешь? – знакомая насмешка, что прозвучала возле самого уха, вынудила Карин сильно вздрогнуть, резко развернутся, замахнуться кулаком в челюсть и направить ногу в самую болезненную часть тела.

Однако Суйгетцу без особых трудностей, ловко и быстро увернулся от обеих атак и, оперев ладонь в стену, улыбаясь во все зубы, забавлялся реакцией девушки на простое появление товарища по команде.

Сенсор тяжело задышала. Да, возможно, на пару секунд она потеряла бдительность и не почувствовала чакру этого оболтуса.

– Идиот, не смей стоять ко мне так близко! – закричала настолько громко, что возможно теперь она испугала спящих гостей в этом отеле.

– Значит я прав? – снова эта насмешка.

Парень чуть опустил голову, надеясь хорошенько рассмотреть покрасневшее лицо своей жертвы.

– Нет, ты не прав, потому что у тебя нет мозгов.

Высоко сдернув свой подбородок, и величественно поправив свои очки, Карин гордо прошла мимо него.

Ходзуки, скрестив руки на груди, прислонился спиной к стене, сначала посмотрев на дверцу Саске, после на сенсора, которая скрылась в соседнем номере.

– Карин, твои поступки не опрометчивы. Ты никогда не смотришь на чувства других, и этим ты и отличаешься от принцессы.