Рябь. Глава 1. Захват.

Ripples
By Yellow Mask



«Цунаде говорила, что мое сострадание сведет меня в могилу», - с горечью подумала Сакура: «Только я не знала, что ее слова надо воспринимать буквально».

Сакуру отправили на задание в одну деревеньку страны огня из-за вспышки какого-то неприятного штамма кори. Болезнь не была большой проблемой для взрослых людей, но некоторые малыши подхватили вирус и умерли. Потребовалось несколько дней, чтобы изолировать всех инфицированных и подозреваемых на заражение, и потом куноичи решила дать болезни протекать своим чередом в тех, чьему здоровью ничто не угрожало. Маленьких же детей – группу риска – она исцелила своим медицинским дзюцу. К сожалению, полное лечение отняло много сил, и Сакура вынуждена была отправиться домой с очень низким уровнем чакры – ошибка номер один.
Затем, когда по дороге она услышала звуки сражения и крики бедствия, она, не задумываясь о последствиях, помчалась на помощь – ошибка номер два.
Короче говоря, несколько таких вот ошибок и привели ее в затруднительное положение – борьбе с кучей ниндзя звука, которые напали на группу путешественников с целью похищения.
Она быстро проиграла бой из-за низкого уровня чакры, которая была сильно истощена, но все же кинулась на двадцать с лишним ниндзя-противников, не очень-то задумываясь о последствиях. Схватка постепенно перетекла из «спасти людей от похищения» в «спасти от похищения себя». Девушка понимала, почему злоумышленники совсем не заботились о людях, которых хотели украсть, но все же их атаки были направлены лишь на то, чтобы вывести из строя, но не убить. Может, Кабуто нужны подопытные для экспериментов или что-то типа этого…
Сакура отступала назад, танцевально уклоняясь от кунаев, которые, несомненно, были отравлены ядом… Внезапно обнаружив, что, двигаясь, не обратила внимания на положение реки.
«Еще один признак того, что ты не готова к бою», - сказала она себе, когда ее тело вяло упало с обрыва, чуть не переломав все конечности: «Не видишь дальше своего носа, идиотка!»
Погружение в воду мгновенно сдавило дыхание, но Сакуре хватило духу не вынырнуть на поверхность сразу же. Вместо этого она поддалась течению, надеясь, что ей удастся уйти прежде, чем в легких закончится воздух. Благо, сейчас сезон дождей – а, значит, и сильное течение, да и река была достаточно глубокой. Когда Сакура, наконец, выплыла и добралась до травянистого берега, она позволила себе на минуту надеяться, что ускользнула от врага, пока не услышала крики людей, сотрясающие лес. Хотя эти ниндзя управляли звуком, хитрость не являлась их сильной стороной.
К сожалению, здесь река была спокойнее – течение не понесет ее достаточно быстро, и этого, конечно же, не хватит, чтобы вовремя скрыться. Девушка попыталась бы убежать, но сомневалась, что враги далеко. Или же ей сражаться… и умереть как герой.
Откровенно говоря, Сакура предпочитала вариант борьбы – по крайней мере, так бы она не нарвалась на жалость двадцати с лишним шиноби без морали и совести, но… Наруто никогда ей этого не простит. Более того, сама Сакура никогда себе не простит. Она видела отчаяние, словно облаком накрывшее ее друга после той губительной встречи с Саске, и она не могла - просто не могла оставить его. Чего бы ей это не стоило.
Так она мысленно меняла планы. «Позволю им поймать себя. На время, по крайней мере. Я так измотана, что будет лучше сбежать после того, как отдохну. Пусть даже придется провести ночь или две в заложниках».
Она не была глупа – знала, что в ее плане есть много дырок… Но сейчас это была лучшая идея, которой она располагала. Собрав остатки чакры, девушка выполнила дзюцу трансформации. Она не собиралась быть захваченной в качестве Харуно Сакуры, потому что это навлекло бы лишние неприятности. Она также не хотела оставаться в облике женщины – кто-то ей говорил, что быть заложницей – не самая удачная идея.

Пульсация энергии в ее теле спустилась до минимума, и Сакура вылезла из воды, чтобы проверить свою работу. На нее уставилось отражение подростка, чей оттенок кожи был чуть темнее ее собственного, а короткие каштановые волосы спадали на ярко-зеленые глаза. По какой-то причине при трансформации было тяжело поддерживать другой цвет глаз, и так как Сакура не имела представления, как долго ей придется играть в шарады, она решила, что лучше учиться на собственных ошибках в безопасности.
Услышав, что преследователи близко, девушка быстро сняла юбку и осталась в одних шортах, сбросив с себя все принадлежности ниндзя и закинув их в довольно густые заросли тростника.
Затем, хоть и с трудом, но растянулась на траве, словно ящерица на солнышке, пытаясь вести себя так, будто она была в полном неведении о приближающихся шиноби. Немного удачи – и она вполне могла сойти за мальчишку, небрежно развалившегося на берегу реки. Когда те пришли, она была абсолютно уверена, что большинство людей провели бы всю жизнь в бегах, лишь бы не встретиться с этими ниндзя.
При их приближении она напряглась, наконец, подняв глаза, когда шиноби Звука возник из-за деревьев. Сакура изобразила свое лучшее удивление с широко распахнутыми от недоверия глазами и шоком на лице, прежде чем вскочить на ноги и попытаться убежать. Ей не пришлось подделывать бег на обычной человеческой скорости – сильное переутомление и необходимость поддерживать трансформацию брали свое, поэтому ей казалось, что ее обгонит даже престарелая улитка.
Она и не удивилась, когда ее схватили за руки и резко развернули, вынуждая упасть на колени.
- Мальчишка! – зашипел один из похитителей, жестко схватив ее за волосы и оттянув голову назад. – Ты не видел здесь розоволосую девчонку?
Сакура боязливо помотала головой, пытаясь действовать так, будто от страха проглотила язык.
- Кому она нужна? – щелкнул второй. – Мы можем выполнить норму и так взять его!
Сакуру повели обратно к дороге, где они впервые столкнулись. Путешественники, которым она недавно пыталась помочь, растянулись в длинную очередь, их руки были связаны веревкой, которая к тому же еще петлей была накинута на шею. На самом деле, очень похоже на…
Сакура застыла, как громом пораженная. Это же цепочка рабов! Конечно, ей не стоило так удивляться. Люди Звука были очень коррумпированы, поэтому новость, что из них могут сделать рабов или пустить на продажу, не была сенсацией. Девушка затаила надежду, что их все-таки продадут на рынке какой-нибудь открытой страны, откуда убежать будет легче, чем из темниц деревни Звука. Не говоря уже о том, что она может столкнуться с…
Сакура покачала головой, отгоняя прочь от себя все мысли о Саске. Ей нужно было сконцентрироваться на самосохранении, в первую очередь.


К тому времени, как беспорядочная толпа заложников достигла Звука, Сакура сотню раз прокляла этот мир. Она была зла на себя за свою глупость быть вовлеченной в битву, не подумав о последствиях, она была зла, что ее и других заключенных доставили на базу Звука вместо рабовладельческого рынка, и она определенно была зла на шиноби, которые «сопровождали» их.
Конечно, они, вероятнее всего, тоже злились на нее. За три дня плена девушка успела заработать себе устойчивую репутацию смутьяна. В общей сложности она пыталась бежать четыре раза, но каждый раз была поймана и возвращена обратно. Ее спину все еще жгло от палок, которыми она была наказана, но хотя бы кровотечение уже остановилось.
Все неудачные попытки побега девушки, казалось, были пресечены должным образом, что сыграло похитителям на руку – по крайней мере, сейчас. Ведь она не могла убежать, будучи избитой, до полусмерти, не так ли? Девушка бросила жалостливый взгляд на людей впереди. После трех дней в плену, сопряженном с постоянными угрозами и публичными наказаниями за ее побеги, путники, казалось, были действительно запуганы. Это было почти иронией – ее порки оказывали большее влияние на других, чем на нее саму.
Но она была куноичи – она привыкла к боли. Конечно, приятного мало, но именно боль девушка могла вытерпеть.
Строй остановился, казалось бы, прямо у отвесной скалы… Пока один из шиноби резко не постучал по ней. Сакура запомнила шифр: два слабых и три громких удара - и потайная дверь открыта. Куноичи не знала, что происходит, но очередь пленников двигалась вперед с периодическими остановками. Ее первая мысль – люди каким-то образом подвергались обработке, поэтому ее охватило беспокойство о том, что этот процесс из себя представлял.
Когда пришел ее черед быть протолкнутой внутрь, Сакура сжала челюсти и расправила плечи, решив встретиться лицом к лицу с любой неприятностью. К слову, ей был худой нескладный мужчина, на голове которого крепилась повязка деревни Звука, одетого в коричневую форму ниндзя с высоким воротником. Девушка хотела разглядеть и других людей позади него, но из-за резкой смены освещения в тусклом каменном коридоре после яркого леса перед глазами плясали яркие пятна.
Кто-то схватил ее за волосы, и она сопротивлялась желанию наброситься, в отчаянии опираясь на согнутые связанные руки. Человек перед ней поднял кожаный ошейник и… нахмурился.
- Я чувствую от него сильную чакру, - пробормотал он, сделав нечеткое движение за спиной, что при тусклом свете невозможно было разобрать.
Хомут на шее затянулся, заставив кровь Сакуры застыть в венах, превращая в желе. Да, ошейник был кожаный, но на нем находилась полоска металла с длинной торчащей иглой посередине. И это был не просто ремень, а что-то вроде замка. Сакура понимала, что ей не стоило это носить. Она понятия не имела, для чего приспособлена игла, но, в любом случае, это не предвещало ничего хорошего.
Отчаянно брыкаясь, словно дикая загнанная лошадь, она тщетно пыталась снять ошейник. Кто-то сильно ударил ее коленом в спину, заставляя согнуться и рухнуть на пол. Руки держали ее за плечи лицом вниз, и ей вырвали клок волос, обнажив участок на затылке. Девушка почувствовала укол слез в глазах.
Она по-прежнему вырывалась изо всех сил, но ничего не могла сделать, особенно сдержать слез, когда в затылок стали вставлять иглу. Но боль от нее – ничто, по сравнению с ощущением, которое прошло по ее телу, словно электрический ток, когда ошейник застегнули. Она не знала, что это за игла, но она как-то вмешивалась в поток чакры. Сакура пыталась поддерживать трансформацию, но реальность поплыла перед глазами, а тело осело на пол, словно молодое деревце под ветром. Каждая унция ее энергии пошла на поддержание иллюзии темноволосого загорелого парнишки…
И это сработало. Конечно, ведь не последовало никаких ударов током или гневных криков, которые бы сигнализировали, что иллюзия рассеялась. Дернув своей ногой, она поняла, что ошейник что-то сделал с ее чакрой. Непонятно, что именно, но она… ограничилась. Как будто трансформация – все, что она способна поддерживать.
«Так или иначе, это приспособление специально сдерживает чакру», - сказала она себе, когда ее толкнули в кучу остальных пленников. «Игла должна содержать какой-то токсин».
Она знала, что, вероятно, ошейник должен был держать чакру на уровне обычного человека, но ей повезло – она сейчас настолько истощена, что тот шиноби не почувствовал ее истинную силу. Иными словами, сдерживающие ее ограничения, возможно, не подействуют, когда она восстановится. В бою, конечно, придется туго, но она, безусловно, имеет больший запас чакры, чем они ожидают. Это в том случае, если ошейник настроен на определенный уровень.
Освободившись от оков и оставшись с другими заложниками, Сакура попыталась привести себя в порядок и незаметно использовать остатки своей старой одежды, чтобы замотать грудь. С преобразованием все было хорошо, но она должна была удостовериться в отсутствии намеков на физическое расщепление. В конце концов, она не добилась абсолютно плоской груди, но этого было достаточно, чтобы никто ничего не заподозрил под рабской робой. Она могла бы сойти за мужчину физически, но придется в определенной степени поменять свое поведение. По пути сюда она доходила до безумия в своем стремлении подражать мужскому полу, вспоминая повадки ее товарищей по команде. Если учесть, что ими были Какаши, Наруто и Сай, то другие заключенные, вероятно, считали ее сумасшедшей, хотя даже это было лучше, чем думать, что она замаскированная женщина.
Опершись спиной о стену, как большинство пленников, беспорядочно рассредоточенных вокруг, Сакура подвела итоги своих злоключений. Похоже, они находились в одном из подземных убежищ деревни Звука, хотя она не могла догадаться, насколько большим оно было, и вообще, является ли оно основным. Может, пещера была лишь остановочным пунктом, прежде чем они достигнут истинного места назначения.
- Хару?
Сакуре пришлось напомнить себе, обернуться к мальчику, который обратился к ней. Она представилась как Хару, потому что имя более-менее походило на мужское, да и она уже привыкла отзываться на «Харуно», так что проблем возникнуть не должно.
- Да, малыш? – спросила она.
- Как думаешь, что с нами будет?
- Не знаю, - призналась Сакура, стараясь не показывать волнения, так как ее сердце ныло в груди. – Может, они как раз думают над этим.
- Молчать!

Она автоматически дернулась, когда один из надзирателей рявкнул на них, и его голос эхом прокатился по стенам пещеры.
«Кто-то не получил свой кофе сегодня…» - пробормотала девушка себе под нос. Сарказм и бравада помогали ей справиться с любой ситуацией, и пока она в некотором роде бросает вызов врагу, ее ближайшее будущее неподвластно коррумпированным садистам.
- Вы собрали хороший урожай, - мягкий голос из тени пробрал Сакуру до костей.
Орочимару. Все-таки они были приведены на одну из баз Звука.
Их похитители поклонились, и призыватель змей вышел на свет… вместе с Саске Учихой. Сакура напряглась, чувствуя, как сердце стучит в грудную клетку, словно дикая лошадь копытом.
- Ну, есть ли кто-то на твой вкус? – спросил Орочимару у Саске, будто они обсуждали виды крупного рогатого скота.
- Мне не нужен раб, – отрезал Саске.
И ему, правда, не нужен был. Рабы в деревне Звука всегда боялись его, а их склоненные головы и пустые глаза будоражили что-то внутри парня. То, что звучало как презрение из его уст, на самом деле было близко к жалости.
Орочимару проигнорировал его слова, вызвав вспышку ярости в желудке Саске.
- Выбирай, - Санин пожал плечами. – Тебе же противны те пленники, которые уже есть…
Саске скользнул взглядом по сборищу людей – по-видимому, семье путешественников, попавших в засаду на дороге. Теперь они на всю жизнь порабощены. Он стряхнул с себя опасное облако сожаления, заставляя себя не чувствовать ничего, кроме отвращения к очевидному страху в их глазах, тому, как они съежились, прижавшись спиной к стене, точно мыши, напуганные кошкой. Их дух был сломлен.
Затем его глаза наткнулись на мальчика позади всех. Он тоже сидел, прислонившись к стене, но его поза была, скорее, просто ссутуленной, чем пресмыкающейся. Он тоже прятал глаза, но не в страхе – напротив, ему будто было неинтересно происходящее вокруг, словно даже Орочимару был ниже его.
И ошейник. Кожаный, со специальным металлическим замком. Саске видел такие раньше. Они использовались, чтобы удержать тех, кто умел управлять чакрой, тех, кто обучался ниндзюцу.
Любопытство овладело им. Мальчик не мог быть намного старше его… Может, генин, который каким-то образом отстал от товарищей по команде? Как будто почувствовав на себе чужой взгляд, взор мальчика метнулся, и на Саске уставились ярко-зеленые глаза. Глаза, что излучали ненависть и энергию, и, конечно же, не были глазами сломленного человека. Было что-то странно знакомое в этих глазах. Что-то, что дергало его за сознание, дразня его шепотом признания и отголосками памяти.
- Его, - прямо сказал Саске, указывая на зеленые глаза мальчика.
Сакура прикусила язык, чтобы не выругаться. Как только цель визита Саске стала ясна, она старалась вести себя как можно ненавязчивей, молясь на удачу, чтобы тот не выбрал ее. Она не нуждалась еще в одном большом ведре эмоционального расстройства в своем списке текущих проблем. И даже отвела глаза, вспомнив, что зрительный контакт был безошибочным вариантом заполучить чье-либо внимание.
И он бы выбрал ее в любом случае.
«Прекрасно. Просто великолепно», - даже ее мысли отражали сарказм.
- Уверен, что не хочешь выбрать женщину? – пробормотал Орочимару. – Мужчины, конечно, сильнее физически, но женщина может позаботиться об… определенных потребностях. Хотя, полагаю, ты можешь использовать и парня для той же цели, если уж приспичит.
Саске не обратил на него внимания.
В свою очередь, Сакура была на грани срыва. Как она собиралась бежать, если ей придется быть с Саске все это время? Она отказывалась признать, что часть ее была рада; ради бога, если он был готов убить Наруто, то, не колеблясь, пришел бы и за ней.
Железный удар по плечу вывел девушку из глубоких мрачных раздумий.
- Иди за господином Саске! – лаял ее бандитский надзиратель.
Сакура закатила глаза (скромно, чтобы не лезть на рожон) и повиновалась. Саске повернулся и пошел по коридору, не оглядываясь. Предполагая, что она должна идти за ним, девушка поспешила, оглядываясь на небольшую группу новых подчиненных, проверяемых Орочимару, прежде чем завернуть за угол, окончательно закрывшим ее обзор. Она следовала за Саске по пятам, пытаясь запомнить дорогу для будущего побега. Когда они достигли тяжелой двери в конце коридора, Сакура решила, что они пришли, и это подтвердилось, когда Саске открыл дверь и без всяких предисловий вошел внутрь. Девушка, последовав за ним, была удивлена размерами комнаты. Вся ее квартира не была настолько большой!
Саске кивнул в сторону голого угла.
- Там будешь спать. Подстилку ищи самостоятельно.
Видимо, Саске был сволочью для всех, в том числе своих слуг. «Вот ублюдок…» - выдохнула Сакура слишком тихо, чтобы быть услышанной. Но она забыла про каменные стены, усиливающие звук, и острый слух Саске.
- Что это было?
- Ничего, - на автомате ответила девушка.
Она сомневалась, что Саске будет продолжать расследование – он, скорее всего, считает это ниже своего достоинства - и была удивлена, когда он повернулся к ней, уставив черные глаза – колкие и заискивающие. Она чувствовала возрастающее желание сделать шаг назад, но упрямо стояла на месте.
- Как тебя зовут? – спросил он вдруг.
- Хару, - ответила Сакура.
- Фамилия или имя? – допрос.
- Не думаю, что вам так хочется знать это, - отрезала девушка, чувствуя, что теряет невозмутимость из-за нервозности. «Во что он играет?»
Саске смотрел на мальчишку наполовину заинтересованно, наполовину раздраженно. Либо Хару был в полном неведении, в каком положении он находится, либо у него гораздо больше мужества, чем впервые показалось Саске. Даже если нестерпимо хотелось ударить парнишку, он все еще оставался хорошей заменой обыкновенной прислуге, что работает на Звук.
Но Хару больше не обращал на него внимания, его глаза шныряли по всей комнате, что кто-то менее проницательный принял бы за страх. Но Саске видел расчет на его лице: немного морщинистый лоб – признак концентрации, а не беспокойства, и он знал, что мальчишка сканировал безоконную комнату в поисках слабых мест и выходов, помимо основной двери, через которую можно просто пройти.
- Ты уже планируешь побег, - отметил Саске, чтобы просто посмотреть на реакцию Хару, планы которого были раскрыты.
- А вы бы не стали на моем месте? – отрезал слуга.
«Играй хладнокровно, Сакура», - взывала она к себе: «Хладнокровно, будь хладнокровной – ты сможешь, ты сделаешь это…»
Саске усмехнулся:
- Я никогда не буду на твоем месте.
Сакура отметила про себя, что странно утешал тот факт, что высокомерие Саске нисколько не изменилось. – Как скажете.
Она надеялась, что ее замечание положит конец этой странной беседе. Почему Саске беспокоит то, что она говорит? Все, что он знал, было – остроумный молодой парнишка-слуга, который не особо-то и хотел прислуживать. Что точно знала она – так это то, что ей не нравилось его выражение лица. Он словно смотрел на не до конца собранные пазлы, пытаясь получить картинку целиком. Будто бы, заинтересовавшись, он хотел понять ее. И, честно говоря, будет намного сложнее, если Саске продолжит следить за ней, словно ястреб.
Она так и не добилась его внимания, когда оно было нужно, теперь же он давал его в избытке, чего девушка вовсе не хотела. Это забавно, и в какой-то степени… даже мучительно, но Сакура не собиралась зацикливаться.
- Ты воняешь, иди, помойся, - приказал Саске, повернувшись к ней спиной.

Возможно, Сакура бы даже обиделась, если бы не знала, что он говорит правду. За три дня скитаний по пустыне и ее многочисленных побегов она успела попасть в вязкое болото, да и запекшаяся кровь на теле, которая даже сейчас вызывает неприятный зуд, говорила девушке о том, что до благоухающего цветка ей далеко. Так что она не собиралась отказываться от предложения.

Сакура направилась к двери в другом конце комнаты, за которой, по всей вероятности, находилась ванная комната, в то время как Саске уже копался в шкафу, будто ее здесь и не было.


Спустя пять минут Сакура решила, что обожает того, кто изобрел водопровод. Любит полностью, абсолютно и безоговорочно. Любит-любит-любит! Еще никогда душ не доставлял ей такое удовольствие. Правда, жгло рубцы на спине, а вода, стекавшая по телу и ногам в канализацию, была ярко-розовой. Раны кое-где уже затянулись, покрывшись бурой коркой, а где-то заново вскрылись, отчего кровоточили. Сакура поморщилась, рассматривая и осторожно ощупывая травмы, просчитывая возможность занесения инфекции. С одной стороны, она была молодой девушкой в отличной форме, хорошо ела и много спала, да и вообще держала свою иммунную систему в тонусе. С другой – она устала от физического и эмоционального перенапряжения (и это еще цветочки), а ее ранения были долгое время подвержены воздействию грязи и пыли.

Да, она могла занести инфекцию. Может, не очень серьезную, но приятного мало – Орочимару может просто-напросто убить больного пленника, вместо оказания ему должной медицинской помощи.

Сакура стояла под струями, размышляя, что делать. Она могла сказать Саске о своих травмах, но не знала, как он отреагирует. Кроме того, даже если он велит ее вылечить, к этому каким-то образом может быть причастен Кабуто, чего девушка не хотела допустить любым способом. Это же касается Орочимару – она была уверена в надежности своей трансформации, но не против таких шиноби, как они.

Конечно, она всегда может вылечить себя самостоятельно. Ошейник ограничивал поток чакры, но точно не блокировал ее полностью. Ей наверняка надерут задницу, если она попытается начать борьбу, но уж подлечить царапины на спине ей никто не помешает. С другой стороны, она не знала, как отреагирует хомут на шее, если она попытается сделать какое-нибудь дзюцу, сохраняя трансформацию.

С этой мыслью Сакура стала крутить головой, пытаясь краем глаза увидеть себя в зеркале. Поначалу она старалась избегать своего отражения (не из тщеславия, а больше потому, что непривычно было видеть себя в таком облике), но теперь хотела найти этому какое-нибудь применение. Под определенным углом зрения, убрав несколько мокрых прядей волос в сторону, ей, наконец, удалось хорошенько разглядеть «воротник» сзади. Там была небольшая пластина металла, немного не такая, как замок, на который застегнут ошейник. Края были закруглены и слегка приподняты, и куноичи хотела понять, если в пластине токсин. Это объяснило бы иглы и то, что участок затылка потерял чувствительность.

Предполагалось, что количество яда в ошейнике ограничено, а значит, он не сможет сдерживать ее вечно. Придет время – и его свойства пропадут. Хотя с ее-то удачей, это затянется, наверное, лет на десять.

Сакура ткнула в ошейник, поморщившись, когда при резком движении тонкая игла зашла глубже. Видимо, именно здесь находилось больше всего токсина, и если бы кому-то приспичит дернуть его, чтобы присмирить, то боль будет адской.

Молча поклявшись не позволять никому дотрагиваться до него, Сакура, наконец, решила рискнуть. Нет ничего плохого в том, что она попробует себя исцелить… Лишь посмотреть, получится ли. К тому же, не было необходимости лечиться полностью – достаточно было затянуть раны, чтобы инфекция не попала в кровь.

Глубоко вздохнув, Сакура подняла руку напротив раны, собрала чакру и… рискнула.

Она почувствовала головокружение и легкую тошноту (хотя это могло быть следствием головокружения), но рубец исцелился до твердой корочки, правда, по-прежнему болел и оставался покрасневшим. Сакура насухо вытерлась полотенцем, оделась в коричневую робу, которая напомнила ей о том, что она пленница Звука, и направилась вон из ванной… Она еле успела остановиться, чтобы не удариться носом в грудь Саске.

- Ой! – невольно воскликнула девушка, стремительно отпрянув и пнув себя, как только поняла, что движения и предательские рефлексы, несвойственные обычному человеку, выдали ее с головой. Конечно, ошейник уже был признаком того, что захватчики заметили ее чакру, но они решили, что она всего лишь обычный ребенок, который просто чуть больше контролировал ее.
Ее действия ясно показали, что она тренирована, и Саске решил – это повод для беспокойства. Хоть и не знал, насколько серьезный.
- Что ты там делал? – спросил он тихим угрожающим тоном. Он ощутил всплеск чакры из комнаты, приглушенный, вероятно из-за ошейника, но достаточный, чтобы почувствовать. Этого было мало для угрозы, поэтому Саске подождал, пока Хару появится, чтобы узнать напрямую.
- Принимал душ, - сказал Хару на удивление спокойным голосом. – Мне кажется, вы сами сказали мне вымыться.
- Я почувствовал всплеск чакры, - прямо говорил Саске, а его глаза наливались красным, смешиваясь с черным – особенность его рода. – Что ты там делал?
Сакура надеялась, что она сейчас не убежит в холодном поту. Положение было опасным, а напряжение в его голосе походило на острое лезвие, приставленное к ее шее.
Но Сакура была куноичи, точнее, ниндзя-медиком, а им часто приходится работать с пациентами в критических ситуациях, когда действовать нужно незамедлительно и под давлением. «Если я солгу и скажу «ничего», он увидит это с помощью шарингана, - думала она. – Что ж, тогда так…»
- Если хотите знать, то я просто пытался понять, можно ли снять этот хомут, - девушка пожала плечами, пытаясь скрыть беспокойство. – Теперь будете бить меня или еще как-то накажете, или мне можно пойти поискать одеяло?
Саске долго смотрел на нее – до тех пор, пока ее мышцы не стало сводить от напряжения, с которым она готовилась к… чему-то. Какой-нибудь реакции; возможно, ярости. Но этого не произошло. Саске просто прошел мимо нее в ванную, закрыв дверь на засов, что означало конец… чего бы там ни было.


Сакура организовала лежанку из одеял в углу, стараясь избежать взглядов Саске, направленных на нее. Он молчал, и эта тишина ужасно напрягала.
- Эм… что я должен делать? – спросила она, в конце концов. Девушка прекрасно понимала, что рабы не должны без разрешения говорить с хозяевами, но больше не могла выдержать его молчаливое наблюдение. На лице Саске не дрогнул ни один мускул.
- Я имею ввиду, какую работу я должен буду выполнять? – пояснила Сакура.
Саске пожал плечами – маленькое экономичное движение, будто он не хотел тратить энергию.
- Убирать в комнате, держать в порядке оружие и делать все, что я прикажу.
Девушка отвернулась, чтобы связать из одеяла что-то наподобие подушки, закатив глаза, будучи спиной к нему.
Как будто получив невидимый бесшумный сигнал, Саске подошел к двери и удалился из комнаты, напоследок велев слуге никуда не выходить. Сакура не знала, куда он направился (быть может, на тренировку), но она не собиралась терять эту уникальную возможность.
Она продолжила медленно и осторожно обыскивать комнату Саске, на всякий случай тщательно запоминая расположение вещей. Когда ты на территории врага, никогда не знаешь, что может пригодиться.
Потребовалось меньше времени, чем она предполагала; помещение было большим, но мебели и фурнитуры немного: кровать, шкаф, стеллаж, где он держал свое оружие… и все. В ванной находились лишь шампунь, мыло, зубная щетка и паста. Чем больше Сакура осматривалась, тем больше комната напоминала ей гостевые покои. Ряд вещей, которые можно взять в поход, и все только самое необходимое, словно никто не собирался здесь долго оставаться. Но опять же, Орочимару переходил с одной базы на другую каждые несколько недель, и Саске, скорее всего, следовал за ним.
Лучшее, что она могла предположить, это то, что Саске всегда считал свое пребывание в Звуке временным. Убедившись, что помнит положение всех вещей, которые могут понадобиться, и, прикинув, что сейчас, вероятнее всего, поздняя ночь (трудно сказать, но биоритмы девушки требовали сна), она устроилась на самодельной подстилке. Саске еще не вернулся, но если ему что-то понадобится, пусть разбудит ее.
Быстро выполнив дзюцу – Цунаде научила ее сохранять трансформацию во сне, на что требовалась тонко настроенная чакра – Сакура свернулась калачиком и закрыла глаза, пытаясь заснуть, чтобы восстановить силы перед побегом.

"It is in your moments of decision that your destiny is shaped." (с) Anthony Robbins.