Родившись заново

- Объявляется посадка на рейс Домодедово - Шарм-аль-Шейх. Всех пассажиров просят пройти к стойке регистрации, - объявил голос из динамиков.
Парень, внимательно слушавший это объявление, на секунду застыл, задумавшись, и решил выпить сначала чашечку кофе: до вылета еще около часа, так что вполне успевает. Протиснувшись сквозь толпу, он подошел к Азия-кафе и заказал желаемый напиток.

16:28.
"Нужно позвонить маме. Сказать, что я в аэропорту."
- Алло, мам. Уже объявили посадку. Скоро пойду регистрироваться.
- Сына, может, ты никуда не полетишь?
- Ну вот, опять твои глупые предрассудки. Все хорошо, мам. Я тебя очень люблю. Я пошел. Пока.
- Пока...

16:29.
Поставив чашку перед барменом вместе с чаевыми, парень мило улыбнулся девушке рядом с ним и встал со стула.

16:30.
Рядом остановился мужчина, возможно, эмигрант из ОАЭ или Египта, куда так долго рвется этот самый парень. Любитель пирамид и Сфинкса. Так долго ищущий его разгадку. Посвятить семь лет своей жизни этому, раскапывая абсолютно невероятные факты, но не увязнув при этом в паутине науки, а лишь обогатив свои знания. Очень добрый и улыбчивый, всегда душа компании, отчасти художник, так как приходилось перечерчивать карты по Геродоту и переписывать древние манускрипты, часами простаивая около очередного экспоната в музее. Его знали очень многие любители древностей, любезно предоставляя свои коллекции мальчишке с голубыми глазами и пламенным сердцем. Засыпая вчера на очередной исписанной и исчерченной тетради, он и предположить не мог, что в этот момент толстый и в чем-то добродушный дядечка чуть расстегнет жилет и нажмет на кнопку напротив собственного сердца. Уже потом, когда он будет задыхаться собственной кровью в легких, понимая, что никто не поможет, что скорая не успеет, он, улыбаясь, вспомнит мамины слезы, которые так страшно смотрелись на молодом еще лице, и пожалеет не о Нобелевской премии в области истории, а о ней: такой доброй и одинокой.
***
- Женщина, успокойтесь и прекратите метаться. Вы осложняете работу следствия и спасателей.
Слезы безостановочно текут по щекам. Она его потеряла. Она уже устала кричать, срывая связки, не помнит сколько провела здесь, на руинах Домодедово, стоя на коленях с прижатыми к груди руками. Сердце? Нет, дыра. Черная дыра. Которая почему-то еще не проглотила в свой безмерный желудок всю её боль. И снова крик, чувствуя как тряпки связок болят, горят в агонии ужаса и боли. Жить как раньше? Она не сможет... Утеряно то, что держало. Растаявшее счастье пробежало сквозь пальцы, скручивая тело в очередном спазме ужаса.
Руки? Чьи-то руки ведут её из зала, усаживают напротив седой женщины, которая, наверное, пытается её успокоить. Она несет чушь! Как жить? Для кого? Для себя? Противная тетка бредит! Это больше невозможно терпеть!
Апатия сменяется злостью. Уже выскакивая из кабинета, она осознает ужас смерти сына заново и понимает частью себя, что они умирали вдвоем. От её сына мало что осталось. Но её памяти никто не отнимет, хоть и ей недолго осталось помнить. Все уже решено.
Остановить такси, дрожа, доехать до дома, обнимать голову руками, стирая слезы рукавом. Второй этаж, налево, автоматически открыть двери. Его куртка, его кроссовки, его туалетная вода... Все ЕГО. И жизнь тоже принадлежит ему...

***(Флешбэк)
- Кушина, Вы понимаете, что это крайние меры?
- Да, разумеется, Ниро-сан, но иначе я не могу уснуть. Вы можете не поверить, хотя я третьи сутки на ногах. Закрываю глаза и всю ночь ворочаюсь. Не могу уснуть...
- Хм... Да, обследование показало, что Вам определенно показано снотворное. Главное, имейте ввиду, что к снотворному можно привыкнуть, и без него Вы уже не уснете. Значит так, по одной таблетке каждые два дня. Вот рецепт. Надеюсь, Вы понимаете, что Вам придется сдавать пустые упаковки обратно в аптеку?
- Да.
- Тогда вот Ваш рецепт, можете идти. Скорейшего выздоровления.

***(конец флешбека)
Дрожащими руками открывая аптечку, внутренне молиться Богу, в которого никогда не верила, малодушно прося пощады и помощи. Снова и снова умирать внутри себя от боли. Вот она! Пусто... И новый крик на грани жизни. А была ли она?..
Пешком до ближайшей аптеки, поглощенная собственным горем, тихо шепча его имя:
- Наруто, Наруто, Нару...
Идти вперед, разрывая серость реальности, удивляясь спокойствию этих людей-чудовищ, ставших такими злыми и враждебными, крутящие пальцем у виска, увидев её изможденное лицо, или попросту равнодушные монстры, не заметившие, как погасло солнце. Её единственное солнце...
- Рецепт давайте.
- Вот, - улыбнуться, как нормальная и адекватная. Возможно, получилось...
- Отличненько, - девушка за прилавком подала порцию смерти, не подозревая о совершенном поступке.
Выйти на улицу, скрывая радость и не думать ни о чем. Глубокий вдох, который не спасает от собственной памяти, но напоминающий легким, что кислород еще необходим.
Длинная, почти пустая улица. Проводя рукой по волосам, заметить сидящее на лавочке существо, содрогающееся от рыданий. Тихо хмыкнуть и издеваясь спросить:
- Все настолько плохо?
- Нет. Все очень хорошо. Это такая радость. Не для меня ... - Поднятые пустые глаза с размазанной косметикой выпивают все эмоции.
- Беременна? - Делает предположение Кушина, мгновенно выстраивая пирамиду четких мыслей, постепенно превращая её в план.
- Да, - даже не думает спросить, как женщина об этом догадалась.
- И тебе не нужен этот ребенок?
- Я не з-з-знаю, - голос дрожит и срывается.
- Восемнадцать-то есть?
- Шестнадцать.
- Родители не знают, парень плюнул и сбежал...
"Где-то я это слышала", - мысленно возвращается Кушина к своей жизни.
- Какой срок?
- Четыре месяца.
- Сейчас мы едем ко мне. Там ты будешь жить, пока не родишь и не воспитаешь ребенка. Мне наплевать, что ты думаешь и как жила раньше. Теперь это мой ребенок. Я буду жить им... - прошептать последние слова.
- Я согласна - девушка тоже не промах, она кое-что придумала и просчитала.

***(спустя пять лет)
- Мам, а ба скоро придет? - и словно вторя словам мальчика в дверь позвонили.
- Ба! - радостно закричал он.
- Мама вернулась, - теплая улыбка уже ставшего родным лица.
- Да, Хината. Я вернулась. К жизни...