Рыжая-бесстыжая.

Музыкальная тема: Wretch 32 ft Josh Kumra - 'Don't Go'

Тот день был грозовой. Сентябрьское небо начинало изливать тоску в виде больших капель дождя. Желтевшие недавно листья, теперь багровели, смешивались с коричневым песком, и от сырости постепенно подгнивали. Тучи, казалось, наполнялись свинцовой тяжестью, давя своей серостью на горожан. Лето закончилось, и некая апатия входила в свои права, развеивая последние радостные эмоции. Моросило, и сотни разноцветных зонтиков, словно призывая краски августа вернуться, пестрили по Токио. В сердцах многих поселилась печально-очаровательная меланхолия.

Карин нехотя ехала в школу на первое сентября. Машинка ее была старенькой, однако еще шевелилась. Вот и конец беззаботным денькам, когда можно на целое лето забыть о школьной форме. Когда можно не одевать столь ненавистную юбку и неудобную рубашку. Как же ей нравились любимые спортивки, кеды и майка, которая скрывала своей шириной фигуру девушки. Как же удобно было бегать в этом каждое утро и наслаждаться свободой тела. Свобода... Школьная же форма ей была, что тюрьма. Грудь казалась слишком большой и привлекала внимание парней. Карин часто расстраивалась и ощущала досаду: почему ее не отдали в спорт-интернат? Вся ее жизнь - это движение. Это ощущение восторга от болящих мышц. Нравилось, что тело, подобно струне, натягивалось. Приятно было ощущать отбитые руки после волейбола. Ощущение того, насколько она живая - все заключалось в сплошных тренировках. Порой, стоя обнаженной у зеркала, рассматривая свой рельефный пресс, кубики которого отчетливо вырисовывались, она негодовала. Всему виной была грудь, что за последние два года буквально разрослось к третьему размеру. Заниматься было неудобно, это мешало. В самом начале, когда с ее телом только стали происходить изменения, Узумаки перевязывала растущую плоть. Однако тело же совсем не считалось с желанием девушки, оставаться с мальчишеской фигурой. Грудная клетка и плечи и так были развиты из-за легкой атлетики. В свои двадцать один, со спины, не считая округлившихся бедер, она походила на парня.

Вы, наверное, удивитесь: девушке двадцать один, а она еще в школе. Правильно, из-за тренировок и соревнований Узумаки пришлось забросить школу. Теперь девушка добивала последний класс в вечерней школе. Причем, будучи девушкой сильной и правильной, она работала менеджером в итальянском ресторанчике. Карин немало гордилась своей самостоятельностью. Ко всему, девушка была еще и председателем ученического совета.
В школе был разный контингент как по возрасту, так и социальному классу. Занозой в ее заднице глубоко засел Ходзуки Суйгецу. О, Ходзуки. Только от одной мысли об этом дегенерате, скулы Карин сводило.
На плечи бедной девушки легла ответственность: каждый из трех классов должен был сдать экзамены. Так сказал Орочимару. Эта старая прохиндейская змеюка поставила ее в рамки - если она хочет рекомендации, то должна позаботиться об учениках. И рекомендации ей нужны, потому что она выпускница вечерней школы, а Орочимару заботился в первую очередь о своей заднице, порасти она чешуей! И все из-за того, что когда-то этот декан биологического университета укокошил подопытного. Хотя, по словам Орочимару, тот подписал все бумаги...

Машина заглохла на середине пути, и Узумаки, выпрыгивая, что горный козел, засуетилась вокруг своего тарантаса. Мозг соображал судорожно, казалось, что мысли, подобно муравьям, ползают по черепной коробке. Вызывая эвакуатор, она записала адрес стоянки, а сама быстренько пошла на поиски велосипеда, который можно арендовать. Их аэропорт позаботился как о машинах, так и о велосипедах для туристов. Можно было без труда, закинув несколько монет, отстегнуть велосипед. Своровать бы не удалось, потому что каждый из них был с чипом, и спутник бы непременно бы нашел транспорт.

Последнее первое сентября в новой школе. Суйгецу что-то бубнил, делая расчеты на клочке бумажке. Нужно было поспеть к линейке вовремя, дабы не оплошать в первый же день. Настроение сходило на нет ровно столько, сколько он приближался к зданию. Молодой человек уныло плелся. Конечно, заканчивать надо было, однако запах его любимейшего автосервиса был намного притягательнее. Ходзуки буквально был пропитан моторным маслом, и запах его этот заводил намного больше, чем вонь хрустящих страничек учебников и тетрадей. Его пепельные волосы были собраны на затылке, и рваная челка еле открывала глаза, из-за чего казалось, что смотрит он из тени.

Суйгецу угрюмо пытался просверлить взглядом асфальт, что мелькал перед глазами. Сигарета, даже сигарета тянулась как-то паршиво, в это унылое первое сентября. Однако моросящий дождь даже нравился, было в этом что-то уютное, а запах мокрого города приятно успокаивал. Из-за сложившейся ситуации пришлось пропустить свой экзаменационный год. Кто водится в данной школе – было не важно, и так понятно – это отбросы. Орочимару-сама каким-то нереальным способом все-таки уговорил Мангецу взять протекцию над ним. Да и парень как-то уговорился. Хотя, Ходзуки-младший всерьез начал задумываться над тем, что Хеби обладает даром гипноза. Что было в голове у Орочимару – он побаивался подумать… Встав у светофора, молодой человек задумчиво затянулся сизым дымом, как… Как промелькнуло что-то медное и окатило лужей, что еще не успела высохнуть после вчерашнего ливня.
- Вот же ж! – недовольно повернулся Ходзуки, смотря на спину велосипедиста. Но разглядеть удалось только развивающиеся красные космы и ярко-розовые трусы - юбка-гармошка задралась. «Не-е-ет. Убью».
Ходзуки сжал зубы, и грязь отвратительно скрипнула. Утро задалось не ахти.

Узумаки Карин выжимала последние силы, чтобы успеть на линейку. К телу неприятно прилипала мастерка, свидетельствуя о том, что девушка вспотела. «Да уж, тут никакой дезодорант не спасет. Будет нести конем». Не очень-то хорошее начало дня. Да и в туфлях и юбке совсем неудобно крутить педали этого арендованного велика. Оторвав зад от сиденья, девушка только чертыхнулась и ускорила езду.

Здание школы было довольно-таки убогим. Старые деревянные рамы давно никто не красил. Двери были изрисованными. Да что уж говорить, большую часть здания исписали ругательствами, и руководство школы даже не потрудилось это замазать. То и дело пестрили надписи "Умри, Орочимару!", "Хеби - гондон!", "Смерть Орочимару!", "Гори в аду, Хеби", "Выпей яду, Орочимару". Поэтому, выстраиваясь на заднем дворе учебного заведения, ученики сразу для себя мысленно отметили, что Хеби - это зло, причем зло, которое надо опасаться. Молодая женщина, брюнетка с короткой стрижкой, расхаживала и строила подростков. Толпа быстро была преобразована в несколько рядов, напоминающих прямоугольник. Ученики недовольно переглядывались.

Карин неслась, задыхаясь. Уже почти все собрались. Орочимару стоял, сложа руки на груди. Анко нервничала, а Кабуто поправлял микрофон.
Ах да, Карин предстояло произнести речь.
И вот уже, заворачивая на задний школьный двор, галопом, девушка уже было прибыла без приключений, как... Как не заметила лужу и влажный асфальт, на который вбежали ее ноги. Ну что может быть хуже скользкого асфальта и балеток? Ну вот и наша героиня подскользнулась и буквально въехала во двор, где было все руководство и учителя. Но мало было эпично въехать на одной ноге, нужно было еще шлепнуться на зад, доезжая, и потерять балетку. Туфелька же, со всей присущей грацией, которой только обладает летающая обувь, умудрилась впечататься судьбоносно в и без того недовольную рожу Суйгецу. Юбка задралась, и показались злосчастные розовые трусы-шортики, которые Ходзуки очень даже запомнил.
- Блять, - вытирая второй раз за утро грязь с лица, выматерился он тихо. Обидчица была обнаружена.
- Доброе утро, - по-идиотски расплывшись в улыбке, как ни в чем не бывало, поприветствовала Карин присутствующих. Быстро поднявшись, обувшись, она отряхнулась и с гордым видом прошла к микрофону.
- Ты меня умиляешь, Карин, - пустил смешок Орочимару, стоящий позади девушки.
- Спасибо, Орочимару-сан, - только и сказала она.
- Доброе утро, дорогие ученики!.. - началась ее речь, которая немало принесла уныния школьникам.

Разобравшись со всеми церемониями, класс Карин сидел в помещении, записывая все к новому учебному годы. Все торопились поскорее уйти, лишь Суйгецу выжидал момента, чтобы "пообщаться" с Узумаки. Староста уложилась за добрую четверть часа. Когда же класс совсем опустел, девушка уже выходила, как была прижата к стене.
- Ну и как мы будем расплачиваться за форму, что ты испачкала? - это, конечно же, бы Ходзуки.
Карин не совсем понимала, за что это она должна расплачиваться.
- Что-то я не припоминаю, - абсолютно спокойно ответила она.
В этой школе нужно было вести себя начеку, потому что контингент тут был довольно-таки разный. И наша староста была далеко не уродина, чтобы не опасаться домогательств со стороны учеников.
Карин давно зарубила на своем аккуратном ровном носике, что если и вляпывается в такие ситуации, нельзя подавать и вида, что она напугана. Поэтому она совсем не была похожа на испуганную жертву, которую зажали в тиски.
- Дорогуша, вначале ты меня окатила лужей, а потом этот унизительный выпад с туфелькой. Трусики у тебя, надо сказать, отвратительные, и это не компенсирует мое эстетическое удовольствие. Химчистка денег стоит, - Суйгецу навис над ней, смотря в глаза цвета маков.
- Послушай, - улыбнулась девушка, - я не против химчистки, - сказала она, - однако и тебя туда нужно будет засунуть, потому что от тебя несет, - язвительная ее улыбка глубоко кольнула в груди молодого человека.
- Ну ладно, эти трусики меня не впечатлили, так, может, грудь сойдет, - злобно заметил парень, опуская свою большую ладонь на плоть старосты.
- Да-да, третий размер. Потрогай, потому что потом, а я уж точно в этом уверена, шанса в твоей жизни не будет, - уперев руки в бока, зевнула Карин.
- А ты рыжая-бесстыжая.
Суйгецу был выше ее на голову. Карин стоило огромных усилий, чтобы не дернуться, пока его пальцы сжимали грудь. Он был чертовски хорош собой, но репутация у него была - ниже плинтуса. Ей нравился его хвост, завязанный на макушке, и эта рваная челка. Однако был он без перспектив, что было не допустимо для нее.
Все домогательство длилось пару минут, как Ходзуки просто склонился и языком провел от надключичной впадинки до мочки. Это не было что-то слюнявое и отвратительное. Наоборот, это взволновало девушку, у которой последний раз личной жизни был давно. Очень давно.
- Эй-эй, полегче, животное, - нервно засмеялась она.
- А то - что? Согласишься отработать химчистку? - она не видела его взгляда, но чувствовала, как губы ласкают нежную кожу.
- А вдруг, - тихо засмеялась она, поддерживая опасную игру.
- Ты бесстыжая, - отстранился Ходзуки.
Карин сглотнула, потому что взгляды их встретились. И она поняла, что у этих глаз - двойное дно, причем такое опасное, что можно потонуть, захлебываясь в бешеной пучине взгляда Ходзуки Суйгецу.
- Я не имею дел с рыжими-бесстыжими, - надменно усмехнулся парень и был таков.
А Узумаки Карин стояла с открытым ртом, впервые в жизни жалея, что применила технику согласия, чтобы отшить парня.

Месяцы бежали быстро, потому что это был последний год учебы. Казалось, что времени ужасно не хватает.
А Карин нужно было и учиться, и вести классы, и работать, и заниматься спортом.
С Суйгецу у них развязалась холодная война.
Косые взгляды. Жесткие высказывания. Пререкания.
Карин замечала, что темные синяки Суйгецу западают все сильнее под глаза. Выглядел он совсем помятым.
Вот и январь заканчивался, и оставалось все чуть-чуть до экзаменов.

Орочимару в одно февральское утро позвал Карин к себе и запустил в девушку школьным журналом. Опять Ходзуки. Успеваемость его сходила на нет, а прогулов становилось все больше.
Это дело возлегло на плечи Карин, потому что Орочимару грозило закрытие вечерки - заведение должно было оправдывать свою ликвидность в городском бюджете.
Конечно, не одной Карин досталось, были еще и старосты с параллельных классов, и отличники брали себе по одному плохому ученику. Хеби дал ясно понять, что рекомендаций они не получат, а он уж точно постарается и по универским связям перекрыть им дорогу в "нормальное" будущее.

Делать Карин было нечего, и пришлось после работы плестись домой к Ходзуки.
Снега, к сожалению, не было, однако это не мешало носить яркий костюм сноубордиста. Было все-таки холодно. Удобные ботинки обеспечивали тепло и комфорт.
Многоэтажка оказалась в одиннадцати остановках метро от ее дома. Благо, не пришлось пересаживаться.
Разноцветные электрические гирлянды ярко светили этим вечером. Карин была взволнована, потому что не знала, какая будет реакция у Ходзуки.

Добравшись до десятого этажа, она позвонила в нужную квартиру и встала так, чтобы ее лица точно не увидели в глазок.
После нескольких секунд, раздалось шарканье тапок, ворчание, и открылась дверь.
Ей повезло, потому что отворил именно Суйгецу.
- Привет, - искренно, но нервозно улыбнулась она.
- Прощай, - и дверь захлопнулась перед ее носом.
У Карин открылся рот. Рекомендации медленно уплывали, отдаляя от лучшей жизни.
- Ах так! - не долго думая, девушка развернулась спиной к двери и начала ногой стучать.
Послышался грохот уже. Карин еле успела отскочить от дверей, чтобы ее не отшибло.
- Что тебе надо? - Ходзуки был явно не в духе.
- Я пришла по твоей успеваемости, - спокойно ответила она.
- Не до тебя, - буркнул парень, опять намереваясь оставить Узумаки под дверью.
Однако староста не была так наивна и успела подставить сумку, чтобы не дать захлопнуться двери.
- А мне до тебя, - прошипела она. - И ты меня выслушаешь.
- Вот же настырная баба, мне что, начать орать о домогательствах извращенки на весь подъезд? - усмехнулся Суйгецу, уже просто теряясь от настойчивости Узумаки.
- А! - возмущенно взвизгнула она, и девушке хватило того пространства в дверях, чтобы пнуть парня в голень со всей дури.
- Блять! - взвыл Ходзуки и отпустил дверную ручку.
Этого Карин хватило, чтобы сбить его с ног, заваливая в прихожую. Теперь она сидела на Ходзуки, вцепившись в его запястья.
- Я тебе твой поганый рот раз и навсегда отмою, - шипела она.
- Я же говорю: рыжая-бесстыжая, теперь ты сама на меня залезла, - тихо смеялся Ходзуки.
Карин смотрела на него, что зачарованная. Эта улыбка, она обольщала. Знал ли он, насколько он очарователен, когда так улыбается? Когда ему падает челка на глаза, как это соблазнительно выглядит?.. И какое волнение его близость вызывает внутри ее?
- Что, заблудилась в своих извращенных мыслях? - он подтрунивал над ней, но в этот раз не было привычной едкости.
- Я тебе, кажется, должна за химчистку, - лукаво улыбнулась она.
- Что? - непонимающе моргнул Ходзуки.
- Не люблю быть должной, - усмехнулась староста и прильнула к шее Ходзуки.
Парень хотел было что-то сказать, но ее губы начали целовать. Язык заскользил к мочке, и зубы легонько прикусили.
Карин почувствовала, как дрожь сотрясает тело Суйгецу, как становится жарко.
- Ты лисица, - тихо прошептал он.
- Рыжая-бесстыжая, - сказав это, Карин прильнула к губам парня, у которого уже руки давно сжались в кулаки.
Ее поцелуй был легкий и нежный. Однако Суйгецу не отвечал.
- Правильно, ответишь, и ты пропал, - улыбалась она в его губы.
- Я... - раскрыл он сжатый рот, как Карин не стоило ничего, чтобы сделать поцелуй серьезным.
Девушка целовалась самозабвенно, потому что она действительно хотела этого хама.
- Что тут происходит? - раздался вдруг довольно-таки недовольный мужской голос.
Молодые люди буквально отскочили от друг друга.
- Я надеюсь, вы потрудитесь мне объяснить все.

Мангецу был старшим братом Ходзуки. Суровый взгляд и властный тон говорили о том, что братец гоняет младшего по чем свет стоит. Представившись, Карин, уже сидя на кухне, объясняла причину своего визита. Чем больше Мангецу слушал, тем больше хмурился, и взгляд его метал молнии в сторону Суйгецу.
- Вот так обстоят дела на сегодняшний день, - закончила свою речь староста.
- Я приму меры, - сказал лишь Мангецу, и Карин поняла, что лучше она сама вмешается.
- Меры нужно принимать мне, потому что ваш брат - на моей совести. Я понимаю, что он работает - я сама работаю в ресторане. Я хочу заняться Суйгецу и помочь ему, пока еще не поздно. Я не скрываю, что мой волонтерский труд - он имеет меркантильное начало. Если Ходзуки не сдаст - это грозит очень серьезными последствиями - аж до закрытия школы.
На этом разговор был закончен, и Карин ушла.
Ночной город открывал перед ней свои яркие витрины и десятки дорог. Губы ее горели, а щеки алели.
"Рыжая-бесстыжая", - повторялся шепот в ее сознании, и сердце начинало бежать быстрее.

На следующее утро Ходзуки пришел вовремя, и Карин поджидала своего подопечного у входа в школу.
Обменявшись короткими фразами, они договорились, что будут проводить по два часа после уроков, и это будет удобно для них, и не пострадает работа.
И ни слова о вчерашнем. Ни намека на ту страсть. Ни упоминания о поцелуе.
Ну и ладно!

По занятиям после уроков, в их классе, Карин быстро поняла, что у парня большие проблемы с математикой. За несколько месяцев им пришлось разобрать предмет, начиная с класса пятого. Для Узумаки было в удовольствие заниматься с Суйгецу, потому что он легко справлялся. Толковость его поражала, и девушка делала все, чтобы ему было удобней учиться.

Однако и Суйгецу вел себя сдержанно и подобающе. Два молодых человека забыли обо всем на свете, погрузившись в подготовку.
Но не ускользали от Ходзуки пламенные взгляды старосты. Не ускользала нежная улыбка, которая была ему адресована, когда тот делал успехи. Не ускользала та забота, которой окружила его Карин. Однако Суйгецу лишь хмурился и становился серьезнее.

Экзамены начались с истории. Карин и Суйгецу были подготовлены, и предмет был сдан на отлично!
Получив результаты на следующий день, они встретились на консультации перед государственным языком.
- Спасибо, если бы не ты, то я бы пропал, - Ходзуки улыбнулся и достал из-за спины букет ландышей.
- Спасибо, - только и выдавила она.

Карин понимала все больше, что затея с вытягиванием Ходзуки, все больше погружает ее в бездну отчаянья. Хотелось так, что зубы сводило. Хотелось с ним обниматься. Хотелось еще хотя бы разочек попробовать его поцелуй. Ощутить уже возбуждающий запах моторного масла, который исходил от его тела. Хотелось.

Но девушка понимала, что даже эти цветы - это лишь благодарность, и ничего больше. Просто, она себя накручивает. Просто, она наивно и жадно начинает искать намеки.

После консультации они разошлись.

Карин предстоял вечер в ресторане, потому что была ее смена.
Благо, что встречать клиентов, рассаживать их и подсылать официантов - это не было так уж сложно.
Высокая прическа, черный брючный костюм и табличка "Старший менеджер" - это было неплохо в купе с зарплатой.
Небольшое помещение было рассчитано на тридцать человек. Кремовые стены украшали картины, расписанные акварелью. Казалось, что помещение просто переполняет теплотой и уютом.
В зале было несколько посетителей, зашедших пропустить по бокалу вина. Кто-то уплетал пасту, а кто-то смаковал на ночь латте, облизывая с детским восторгом с длинной ложки отлично взбитую пену.
Карин готовилась к завтрашнему экзамену, повторяя десятки правил.
Дверь раскрылась, влетел освежающий весенний ветер, и раздались громкие голоса.
В ресторан зашла компания из семи парней.
И каково же было удивление Карин, когда среди этих людей, внимательный взгляд девушки жадно нашел Суйгецу.
Сглотнув, она пошла навстречу, чтобы рассадить компанию. Молодые люби были пьяны.
- Доброго вечера, - как можно спокойнее и улыбаясь, поприветствовала девушка молодых людей.
- Доброго, - отозвались те, и Суйгецу, что только минуту назад смеялся, вдруг стал серьезным.
Карин изящно махнула своими тонкими пальцами, прося последовать за ней. Усадив компанию на круглый стол, девушка покинула молодых людей и подослала официанта с меню.
Сидя за стойкой, она продолжила повторять материал.
Однако ее постоянно отвлекал смех Ходзуки, и записи нахально расползались в сознании.
Карин кусала губы, но боялась шелохнуться, дабы не выдать своего волнения.
Тяжело вздохнув, девушка решила сходить в уборную, чтобы умыться ледяной водой. Она наивно полагала, что сможет смыть то волнение, которое вызвал приход Суйгецу.
Карин стола и смотрела в зеркало минут десять. Потом же опомнилась, вздрогнула, еще раз ополоснула лицо и вышла из уборной.
- Долго ты, - раздалось внезапно над ее ухом.
Девушка замерла, потому что этот тон выбивал почву из-под ее ног.
Она повернулась и встретилась взглядом с Ходзуки.
- Ты пьян, - сморщила она свой прямой носик, так как от Ходзуки исходил сильный запах алкоголя.
- Я пил огненную воду. Она мне напоминает характер одной лисицы-бесстыжей-девицы, - усмехнулся парень.
- Ясно, - произнеся это, Карин хотела закончить разговор и проскользнуть в зал, однако Ходзуки схватил ее за руку.
- Ходзуки, я сейчас сама опьянею от этого перегара, - строго посмотрела на парня староста.
- Да что ты, - тихая усмешка слетела с его губ, и он сильнее сжал запястье девушки.
- Я на работе, мне может влететь, - привела она разумный по ее мнению аргумент, чтобы вырваться из этой опасной близости.
- Ты всегда страдаешь из-за меня, - прошептал он, и девушка на щеке почувствовала его губы.
- Ты глупый!
- Нет, это ты меня дурачишь...
Раздался звон стекла, и молодые люди вздрогнули.
Выходящая компания случайно опрокинула бокал с пивом на столике, где расположились друзья Ходзуки. Завязалась перепалка, а после, в долю секунду, началась и драка.
Ходзуки оттолкнул Карин, спеша на помощь свои друзьям.
Шеф-повар, который и был хозяином данного ресторанчика, незамедлительно нажал на пульт охраны, и приехал наряд.
Драчунов забрали в полицейский участок.
Карин долго сидела и думала. Плакали ее рекомендации. Плакала ее работа. Плакал экзамен по государственному языку, потому что, естественно, Ходзуки завтра на него не явится.
Выматерившись, проклиная все и вся, девушка закончила смену и поехала домой. В маленькой шкатулке хранились деньги на первые два года обучения. Не долго думая, она поехала на своей старенькой машине в полицейский участок.
Пришлось битый час мучиться, чтобы получить возможность заплатить штраф за всю компанию Суйгецу.
Молодые люди были удивленны, когда узнали, что их отпускают.
Выходя, Суйгецу увидел Карин.
Уставшая, она еле стояла на ногах. Узумаки просто подошла и молча влепила хлесткую пощечину. Гордо подняв голову, она развернулась на пятках и вышла.
Суйгецу остался стоять, потирая щеку, кожа которой щипала и горела.

На следующее утро он был вовремя и сдал экзамен. Карин даже не смотрела в его сторону.

Узумаки наплевала на все, решив, что с нее достаточно. Денежная сумма - это было последней каплей. Квитанцию об уплате девушка буквально ткнула под нос Орочимару, сказав, что пошел-ка бы он полем, лесом, а вообще - нахуй.

Наконец, пережив этот последний год и экзамены, можно было спокойно вздохнуть. Все ученики успешно прошли тестирование. Хеби был доволен, школа резко приобрела престиж, не говоря уже о дотациях.

На выпускной торжественной части Карин прочитала речь, получила нужные документы и поплелась вон из школы. Выйдя, девушка трижды плюнула через левое плечо.
Садясь в свой тарантас, Карин вздохнула. Все позади. Повернув ключ, девушка взвизгнула - что-то зашумело, и из капота повалил дым. В испуге девушка выскочила и начала кружиться вокруг машины, не зная, что делать и как к ней подойти.
- Проблемы? - раздался голос Ходзуки.
- Как видишь, - гордо бросила ему через плечо девушка.
Суйгецу достал телефон и куда-то позвонил.
- Что? - настороженно спросила Узумаки.
- Увидишь.
Через четверть часа приехал эвакуатор, и машину Карин затащили и повезли в сервис Ходзуки.
Суйгецу затащил буквально девицу в салон машины, и через минут десять они были на месте.
Узумаки не хотя последовала за Суйгецу в помещение типа ангара. Эвакуатор отгрузил машину и уехал.
- Погоди, - Ходзуки снял с себя пиджак, а затем и майку.
Через пару минут парень уже вовсю копался под машиной.
Карин нервничала, потому что они были в этом большом помещении абсолютно одни. Хотелось сбежать.
- Иди, сядь в машину, надо проверить.
Девушка послушно села. После множества указаний Ходзуки удалось выявить причину.
Ходзуки сел в машину к Карин.
- Я повожусь немножко, поменяю кое-что, и все будет отлично, - довольно заметил парень.
В ноздри Карин сильно ударил запах машинного масла, которое ей так полюбилось за это время.
- Не стоит, у меня нет денег, чтобы оплатить твой труд, - отрезала она ледяным тоном.
- Тогда можешь отработать натурой, - засмеялся Ходзуки.
Карин резко развернулась к нему. Взгляд ее метал молнии, и она была готова растерзать этого сорванца в клочья.
- Да пошел ты!
Девушка потянулась было к дверце, чтобы выйти, и будь оно все неладно, как Ходзуки пресек ее действие.
Схватив ее одной рукой за шиворот, а второй за запястье, парень притянул Узумаки к себе.
- Ну, рыжая-бесстыжая, ты же такая смелая лиса, что тебе стоит? - голос его был сладок и будоражил.
- Я уже, кажется, сполна заплатила тебе за все, - вырывалась она, но сильные объятия парня и шанса не давали ослабить его хватку.
- Тоже верно, - Суйгецу затащил ее к себе на колени, усаживая. - Сколько у тебя было парней, бесстыдница?
- Кто не первый - тот второй, запомни это, детка, - злобно сверкнув глазами, выпалила она.
- Хорошо, - задумчиво сказал он, не без удовольствия наблюдая за тем, как Карин пытается вырваться. - Полегче, ты мне сейчас все отобьешь, и я умру, так и не познав женщину, - тихо засмеялся он.
Карин замерла, не веря своим ушам. Ходзуки - девственник?!
- Что?
- Что слышала, - сказал парень и освободил запястья девушки.
- Но это многое объясняет, - лукаво улыбнулась Карин.
- Ой, только давай без высказываний, - скрестив руки на груди, огрызнулся Ходзуки и отвернулся.
- Вот почему я - рыжая-бесстыжая, - невольно улыбнулась она.
- И лиса.
- Ходзуки, я, конечно, уже не девочка, но мои отношения - они были серьезными. И я не сплю с кем попало, - гордо она заметила.
- Возможно. Но как ты объяснишь то, что так легко дала меня себя облапать? - недовольно он вспомнил первое сентября.
- Тактика защиты себя. За три года я не раз попадала в щекотливое положение. И когда до тебя домогаются, нельзя показать страх, нужно наоборот подыграть, чтобы у насильника отпало желание.
- Но я не насильник! - буркнул Ходзуки.
- Да? А грудь ты мою лапал и пытался меня испугать.
На это парню нечего было ответить.
- Но твоя грудь - это же что-то, - хитрая улыбка тут же коснулась его губ, а взгляд наполнился теплом.
- И не думай, я не собираюсь размениваться на одноразовые интрижки.
- Ну это я уже понял по твоей серьезности.
- И что может дать мне такой неумеха, как ты? - надменно спросила девушка, прибивая буквально Суйгецу к месту.
- А это уже тебе решать: как научишь.
Она хотела было раскрыть рот, чтобы привести сотни противопоказаний, но Суйгецу лишь притянул ее к себе и поцеловал.
- Хватит болтать, ты так ерзала на мне, говоря свои пламенные замечания, что я больше не могу, - сквозь поцелуи смеялся он, с удовольствием закрывая глаза. И, опять лишив права голоса Узумаки, Суйгецу просто впихнул девушку на заднее сидение, а потом и сам оказался там же.
Нависая над ней, он смотрел в ее лицо. Стаскивая очки, он положил их на переднее сиденье.
- Ходзуки, - сдавленно прошептала Карин, ощущая все бессилие перед этим человеком.
- Я буду стараться. Ты же так много старалась для меня.
И он аккуратно прильнул к ее губам. Их тела трясло. Их переполняла жажда, которая копилась весь этот долгий учебный год.
Сквозь поцелуи слышались стоны и рыки. Ходзуки освобождал тело девушки от одежды, и Карин помогала ему в ответ. Горячие поцелуи в шею, он легонько прикусывал ее кожу, оставляя розоватые следы. Пальцы его сжимали жадно столь желанную грудь, и он тонул в сладкой агонии чувств, которые его захлестывали с головой.
Это был его первый раз, и не смел он себе отказать в удовольствии смаковать Карин, что лакомство, которое досталось большой ценой.
Стоны ее ласкали слух парня. Ногти ее жадно впивались в его кожу, инстинктивно притягивая к себе. Губы ее целовали безустанно, стараясь не пропустить и миллиметра кожи.
Раздвигая ее бедра, он дал на несколько секунд перевести дыхание. Взгляд Карин был затуманенным, и Ходзуки отчетливо видел свое отражение. Карин просто тонула в его глазах, попавшись в ту ловушку с двойным дном.
Ходзуки сделал толчок, ложась на девушку. Карин лишь простонала, с удовольствием отмечая то, как ей нравится тяжесть тела Суйгецу. Было сладко.
Рык раздался над ее виском, и парень продолжил двигаться.
Руки его оказались под ягодицами девушки, властно сжимая.
Карин казалось, что она просто сейчас провалится в сладкое небытие. Инстинктивно, она вжимала свои стопы в его спину, стараясь слиться еще больше с Ходзуки.
Когда же послышалось еще более сильное рычание, Карин поняла, что парень заканчивает процесс.
Он тяжело дышал. В глазах потемнело, воздуха не хватало. В висках стучало.
Девушка же подложила руки под голову, закрыла глаза и довольно улыбалась, не желая выходить из блаженного небытия.
- Лиса, - целуя ее живот, прошептал Суйгецу.
- Кто бы говорил, - тихо засмеялась Карин.
- Ты извращенка. Ты и меня заразила извращенством, - ему хотелось смеяться.
- Я извращенка? Ну щито поделать, - лениво она зевнула.
- Я запачкал сиденье, - начал смеяться парень.
- Ничего, у нас еще передние есть, - лукаво улыбнувшись, заметала Карин.
- Знаешь, эта твоя грудь, она меня гипнотизирует, - прикусив сосок девушки, сказал Суйгецу.
- Ну так давай, в душ, и продолжим.
- Так быстро? Я думал, что только в порно по нескольку раз, - задумчиво ответил парень.
- А я тебе больше не позволю одному смотреть этот сатанизм. Только со мной.
- Рыжая девица - бесстыжая лисица, - Ходзуки легонько потер пальцами по розовым ореолам.
- Я обратила тебя в лиса, теперь тебе никуда не деться.
Долгий поцелуй намекал на продолжение. Причем не в одну ночь. Не в одноразовый секс.
Лиса нашла своего лиса, а быть изврашенцами... Ничто так не замечательно, как обоюдное сумасшествие.