Сборник блиц-драбблов, Часть III

Неудачи Узумаки Наруто.
Задание: Персонажи: Гаара, Наруто (остальные по желанию), тема: "33 несчастья", фраза: "Каждый сам кузнец своего несчастья"

Все началось с зеркала на какой-то вечеринке.
Наруто вовсе не считал себя неудачником. Наверное, все потому, что он никогда еще не попадал в такие крупные неприятности. И в тот момент, глядя на сотни мелких блестящих осколков, отражающих множество его голубых взволнованных глаз, Узумаки забыл, как дышать, лишь сжав пальцы в белокурых волосах.
Сначала был испуг из-за шума, им наделанного. Потом страх – имущество-то казенное.
А потом подошел Гаара и своим необыкновенно зловещим голосом произнес:
- Жди семь лет несчастий.
И его охватил ужас.
Кажется, именно тогда началась череда неудач Узумаки Наруто.
Сперва все было по мелочи. Его неуклюжесть утроилась, и он теперь постоянно задевал все, что даже с натяжкой можно было назвать неровным. Успеть на автобус или не попасть под дождь вообще было чудом. Конечно же, его мобильный отключался в самый неподходящий момент, кофе просто мечтал окрасить безобразным пятном каждую его рубашку, а ни одна поездка в метро не проходила без смачного щипка за задницу.
Когда его неудачи достигли широких масштабов, Наруто всерьез забеспокоился. Его любимый Ирука-сенсей впервые накричал на него за разгильдяйство, хотя прежде все спускал ему с рук – а он всего-навсего заснул на паре, потому что пришлось работать в ночную смену. Кстати, больше этого не повторится, так как с работы его попросили – мол, денег нет, штат сокращают, извини, пацан. А через неделю надо платить за аренду. И это не говоря уже о том, что средства поджимают даже на еду. Быстрорастворимой лапши осталось всего три пачки.

Нечего и удивляться, что у бедняжки-безработного-голодного-неудачника-Наруто стали потихоньку сдавать нервы. И уж тем более не стоит удивляться, что он при всем при том умудрился ввязаться в драку – уж вспыльчивым блондин был всегда. А с его неимоверной удачей оказаться в полицейском участке вообще не составило никакого труда.
Офицер Какаши выглядел достаточно странно для копа. Ему бы, скорее, пошла роль Зорро – эта его маска на пол-лица и хитрый взгляд больше подходили герою-любовнику из женских романов, а не серьезному полицейскому. Впрочем, разве Наруто судить об этом? Его дело сейчас было честно отвечать на допросе…
- Это все он начал, господин полицейский, честное слово! Я вообще просто шел домой и никого не трогал! А тут появился этот теме, тротуара ему мало!..
- Добе.
Какаши переводил заинтересованный взгляд с одного разукрашенного лица на другое, очевидно ухмыляясь.
- …какое вообще право он имел обзывать меня? Неужели нельзя было просто обойти или хотя бы промолчать?!
- Я вообще-то молчал, идиот.
- Ну вот видите, господин полицейский, он и сейчас продолжает! А я что? Если бы не то идиотское зеркало, я бы не пошел занимать денег у Кибы! Меня бы не зажали в поезде, и на обратном пути я не пошел бы пешком! Вообще не сунулся бы на ту дорогу, не встретил бы глупого теме, не получил этот самый фингал, - Наруто подвинулся ближе к свету и указал пальцем на распухающий под глазом синяк, - и не попал бы в полицейский участок на ночь глядя! А все это тупое разбитое зеркало, черт его дери!!!
Тут Узумаки заткнулся, поймав на себе два удивленно-испытывающих взгляда присутствующих в комнате. Он почесал затылок, чуть покраснев от неловкости.
- Простите. Просто у меня семь лет несчастий.
Полицейский все еще казался удивленным. Однако, спустя минуту, он покачал головой.
- Что ж, я, конечно, мог бы дать вам, ребята, пару дней исправительных работ за драку в общественном месте, но учитывая тот факт, что мне ужасно лень писать протокол, а вечер я планировал провести за одной увлекательной книгой, то считайте – вам повезло. Исчезните отсюда.
Наруто, который из всей тирады выловил только «дать вам пару дней исправительных работ», не заметил даже, как снова оказался на улице, и только на свежем ночном воздухе до него дошло.
«Вам повезло…»
Осознание рухнуло на Узумаки тяжестью бетонной плиты, и его лицо вмиг побледнело.
- Эй, с тобой все в порядке? – Его сильно тряхнули за плечо. Наруто моргнул и посмотрел на нахмуренного темноволосого парня, с которым он меньше часа назад мерялся кулаками.
- Повезло, понимаешь? – озадаченно проговорил блондин. – Мне… и повезло.
На него посмотрели слегка снисходительно, но в ту минуту это мало его волновало.
- Каждый сам кузнец своего несчастья, добе, - вдруг сказал брюнет. – Пойдем, надо приложить лед к ушибам.
Наруто посмотрел в спину парня, который сейчас медленно удалялся по тихой улице, и что-то в его голове щелкнуло. Может, все эти суеверия не так уж и правдивы? По крайней мере, сейчас он чувствовал, что что-то меняется. К лучшему.

Похмелье: причины и последствия.
Задание: Генма (и по желанию другие джонины), Шизуне. Похмелье или способы избавиться от него.

Часы над входом в кабинет Хокаге на деле мерно отсчитывали секунды, хотя в голове Генмы они долбили нещадным молотом. На деле Генма ждал здесь от силы пять минут, но ему казалось, что прошла вечность. И если на деле он знал, что виной всему – дикое похмелье, то больной головой никак не мог понять, когда он вчера успел так надраться, и, главное, почему никто его не остановил.
К слову, вчерашние собутыльники стояли тут же – бодрые, как огурчики, и свежие, как новые памперсы. От такой несправедливости Генме было вдвойне тошно, и он чуть ли не остервенело грыз свой сенбон, так что тот уже укоротился вдвое.
- Выпил бы аспиринку, - участливо посоветовал Ирука.
- Хлопнул бы стаканчик, - вставил Изумо.
- Отоспался бы, - добавил Котетсу.
Какаши промолчал, но даже сквозь маску была видна его красноречивая ухмылка.
Генма послал их всех мысленно. Ну, или вслух – он и сам толком не помнил.

- Цунаде-сама просит подождать еще пять минут. – Из кабинета выглянула Шизуне и мельком оглядела собравшихся. Ее взгляд зацепился за джонина, который с бледным видом подпирал стенку. – Хреново выглядишь, Генма, - беспринципно заметила она. – С такой слабой печенкой лучше вообще не пить что-либо крепче сока.
Генма попытался нахмуриться, но по смешку Какаши стало ясно, что его лицо, скорее, стало похоже на недозрелый экзотический овощ.
- Ты, конечно, вчера держался молодцом, но последний танец был явно лишним, - как бы между прочим добавила Шизуне и тут же отвела взгляд.
Какаши усмехнулся, Изумо и Котетсу прыснули. Ирука покраснел.
- Что я сделал? – вяло удивился Генма.
- Тебе все расскажет Хизуки-сан, - сказала ему помощница Хокаге и, подхватив на руки Тон-Тон, которая как раз высунула свой нос в коридор, что-то негромко прохрюкав, слишком поспешно скрылась за дверью кабинета Цунаде.
Генма непонимающе пялился на своих товарищей, до конца не решив, стоит ли ему узнавать подробности вчерашнего вечера, или же хватит с него и похмелья на больную голову.
- Кто такой Хизуки-сан?
Ирука улыбался, выглядя как переспелый помидор. У Какаши от смеха чуть не свалилась маска.


Позднее Генма несколько раз пожалел о своем любопытстве. Хизуки-сан оказался вполне себе бодреньким семидесятипятилетним старичком, причем, геем до мозга костей. Даже не так – похотливым геем, наглотавшимся чего-то для потенции, потому что то, как он бегал вокруг Генмы, распугивая всех потенциальных партнерш (заметьте, сам Генма – абсолютный натурал), ничем другим объяснить было невозможно.
А еще Ширануи зарекся пить – даже по праздникам. И хотя, глядя на уже веселых товарищей, ему самому стало немножечко скучно, он поклялся своим покоцаным сенбоном, что не возьмет больше в рот ни капли.

- Вам бы его выдержку, Цунаде-сама.
Они сидели через два столика, и пока Шизуне следила за компанией, Гондайме лихо цедила саке.
- У него ничего не выйдет, - хмыкнула Цунаде. – А мне даже полезно.
Та лишь вздохула.
- Что вы прописали Хизуки-сану? – позже спросила она.
- То же, что и ты недавно "в шутку" подмешала Генме.
Шизуне округлила глаза, покраснев.
- Только не говори мне, что перепутала Виагру с Антипохмелином, - усмехнулась Хокаге, загадочно добавив: – И уж мне ли не знать, что в голове и сердце моей помощницы.
Шизуне нечего было возразить, и она лишь смущенно посмотрела на Генму, думая, что на следующее его похмелье она просто предложит свою помощь. И от этой мысли стало как-то теплее.

Последний раз
Задание: Итачи, Саске
"Но истинная ненависть, та, от которой всё переворачивается в желудке, невозможна без эмоциональной связи".

Он победил.
Не считая полного отсутствия сил и ускользающего сознания, Саске четко понимал, что он достиг своей цели. Он стремился к ней всю свою жизнь с той самой, омытой кровавым светом луны, ночи, предал все, что когда-то было дорого, разорвал чертовы связи и из всех возможных эмоций оставил одну – ту, о которой так рьяно проповедовал его брат. Он оставил себе лишь слепую, безумную ненависть, что бежит по венам вместо крови, заряжает вместо адреналина, сжигает его душу дотла.
И ничего больше.
Он победил.
Его брат лежал у его ног бездыханный, поверженный, такой… мертвый. Боже, сколько раз Саске представлял этот момент, мечтая упиться им до потери дыхания, начиная захлебываться в собственном исступлении. Он представлял, но наверняка предположить не мог, что это случится на самом деле – здесь, у убежища клана Учиха, где землю, обласканную черными языками Аматерасу, не может успокоить даже бесконечный дождь.
Он не думал, что его ненависть достаточно сильна.
Так говорил Итачи, а Саске всегда верил ему. Просто не мог иначе – даже спустя столько лет, он понимал, что впитывал каждое его слово.
И он взрастил ее в себе.
Но истинная ненависть, та, от которой переворачивается все в желудке, невозможна без эмоциональной связи. И лишь сейчас, лежа на голых острых камнях, Саске понял, что эта связь никуда не исчезла, но, вырвав с корнем былую эмоцию, она посадила на ее месте новую – боль.
Ведь это в самом деле – в самом деле был последний раз.
Какая ирония…
Небо роняло капли, стирающие грязь с онемевшего тела, но бессильные перед замаранной душой. Сознание покидало Саске слишком медленно, казалось, время застыло перед глазами в этой мучительной сцене, пропахшей смертью. Партия закончена, а большой куш на поверку оказался пропитан горечью. Он вдруг вспомнил, что в таких играх никогда не бывает победителей.
Получается, он проиграл.

Name troubles
Задание:
Персонажи: Хэби, Мадара/Тоби/Обито(или кто там под маской ) - 1 шт.
Тема: смена названия на Така
Фраза: "Рождённый ползать - летать не может"
Простите меня за такой ужасный стеб над Саске ХД

Саске вообще-то был серьезным молодым человеком. Ко всему подходил с должной ответственностью, не переставая демонстрировать каждому желающему превосходство своих учиховских генов. В общем-то, демонстрировать было что – не зря же он пожертвовал стольким ради силы и мести. Однако, давая название своей команде, он почему-то совершенно забыл, чья кровь течет в его благородных жилах, просто махнул рукой на поддержание статуса и ляпнул первое, что пришло в голову.
А в голову пришло ухмыляющееся лицо почившего Орочимару.
Саске сплюнул и выдал несравненное «Хэби».

Когда их наняли Акацки, человек в оранжевой спиралевидной маске – Тоби – долго хохотал над их названием. Да он вообще был странным каким-то, но Саске вовремя вспомнил про свою аристократическую кровь и благородные гены, поэтому только злобно сверкнул шаринганами, убеждая себя не тратить драгоценное время и нервы на каких-то психов. Но на заметку черкнул в ежедневнике как-нибудь поменять название на более… пристойное.
После миссии по поимке восьмихвостого Саске задумался над этой проблемой всерьез. И не потому, что произносить несолидное «Хэби» в обществе было стыдно, и даже не потому, что Тоби стал называть его команду своими «скользкими удавочками». Просто Учиха решил, что пора. Да, причина была именно в этом.
Так что, мысленно поставив вопрос ребром, он уселся перед своей командой, грациозно сложив пальцы рук перед носом. Комнату наполнила тишина, пока Саске ждал предложения своих подчиненных.
- Ты че нас собрал-то, босс? – через несколько минут молчания спросил Суйгецу. Учиха запоздало вспомнил, что не сказал им цель встречи, и чуть было не хлопнул себя по лбу. Правда, все это было лишь в голове, а на деле шиноби наградил ни в чем не повинного мечника убийственным взглядом, будто тот должен был прочитать его мысли. Не то чтобы Саске хотел кого-то напугать, просто обидно признаваться в собственных промахах, даже самому себе.
- Нам нужно новое название, - наконец изрек он как ни в чем не бывало.
- Ура! - хором выдали все, и Саске удивленно выгнул бровь. Он не ожидал, что его предложение вызовет столь бурную реакцию. А обсуждение затем вылилось в целую дискуссию.
Карин постоянно дергала очки и поправляла волосы, придумывая все новые и новые имена для теперь уже канувшего в лету Хэби. И «невероятная команда Саске-куна», и «Саске-кун, Карин и все остальные», и даже «Саскарин» слетело с ее томно шевелящихся губок. Суйгецу на каждое ее новое озарение лишь фыркал, Джуго вздыхал, любуясь птицами за окном, а Саске хмурился – уже говорилось, что последний Учиха всегда подходил к делу серьезно.
- Нет, это все не то, - задумчиво сказал он после предложенного рыжеволосой куноичи «отряд Саске-куна».
Все снова замолчали – точнее, замолчала Карин, остальные и без того особо не разговаривали.
- Обычно названия даются в честь чего-либо значимого или величественного, - к всеобщему удивлению вдруг сказал Джуго, хотя и не оторвал взгляд от окна. Саске кивнул и тоже посмотрел на птиц, когда в его талантливую голову пришло наконец-то «то самое».
- Така, - выдохнул он, чувствуя, как изнутри распирает гордость.
Одобрительный гул среди подчиненных прервал короткий смешок и несколько хлопков в ладоши.
Саске напрягся – этого идиота здесь не хватало.
- Клёво! – весело воскликнул Тоби, взмахнув рукавами своего черного плаща. – Ты сам придумал?
Опасно сощурив глаза, Саске дал понять, что его шутку не оценили.
- Жаль вас расстраивать, ребят, но рожденный ползать летать не может. Хотя… мне даже нравится, мои желторотые птенчики! – подмигнув своим единственным видимым глазом, он выпорхнул из комнаты.
Саске подавил желание метнуть тому вслед Кусанаги и, резко поднявшись, удалился в свои покои за антистатиком. Когда он будет возрождать клан Учиха, имена детям будет придумывать его жена.

Все, что мне нужно...
Задание:
Сакура, Хината, Наруто, Какаши. "Все, что мне нужно..."

- Все, что мне нужно на данный момент, - Сакура мечтательно закатила глаза и потянулась, разминая затекшие плечи, - это горячий душ и массаж. И я абсолютно счастлива.
Седьмой день их миссии подходил к концу, и к вечеру жгучее солнце уже смягчилось, окутывая лес в причудливые золотистые тени. Ветер ласково трепал ветки деревьев, что лелеяли слух едва ощутимым шелестом, а каждый шаг поднимал маленькое облачко пыли на пересохшей за жаркий день дороге. Наруто шел чуть впереди всех, закинув руки за голову в привычной манере и чуть улыбаясь каким-то своим собственным мыслям.
- А вы что думаете, Какаши-сенсей? – скромно спросила Хината, подменяющая на этом задании четвертого человека команды – Сая. – Чего именно сейчас вам не хватает для полного счастья?
Хатаке оторвался от занимательных строк своей неизменной оранжевой книжицы и чуть приподнял бровь. Наруто незаметно скосил на него глаза, тоже ожидая ответа.
- Все, что мне нужно, - протянул джонин, и казалось, что его губы под маской растягиваются в совсем неоднозначной улыбке, - это узнать, сможет ли главная героиня, - он чуть приподнял книгу, акцентируя на ней внимание, - затащить главного героя в онсен, чтобы как следует с ним…
- Какаши-сенсей! – осадила его Сакура, и Хината зарделась. Наруто закатил глаза – ну чего он ждал? – а Какаши явно ухмыльнулся, возвращаясь к прерванному занятию.
Они молчали до самой Конохи, а после, попрощавшись, разошлись на заслуженный отдых. Наруто было не совсем по пути с Хинатой, но все-таки в одну сторону, поэтому они, не раздумывая, брели вместе по опустевшим улочкам, ловя удобную для них обоих тишину. Хотя кое-что все-таки беспокоило Хьюгу, и через некоторое время она все же решилась спросить.
- А что нужно тебе, Наруто-кун, чтобы быть сейчас счастливым?
Простой вопрос заставил Узумаки нахмуриться. Он думал об этом с того самого момента, как Сакура подняла эту тему, но до сих пор не мог ответить даже самому себе. Все его мысли метались от мало-мальски приземленных, будь то сон или чашка рамена, до более глобальных, о которых он мечтал с детства. Или тех, которые мучают его последние несколько лет.
- Знаешь, а мне вот совсем мало надо, - вдруг сказала она, удивляя решительностью в голосе. Девушка вдруг остановилась и повернулась к Наруто, который тоже встал посреди дороги, немного изумленно взглянув на куноичи. Хината покраснела, отвела взгляд в сторону и вернула обратно, и казалось, будто внутри нее ведется отчаянная борьба. Наконец, она сделала небольшой шаг вперед и мимолетно мазнула Наруто губами по щеке.
- Вот теперь я счастлива, - выдохнула она. – Спокойной ночи, Наруто-кун.
Подступившие сумерки слились с темным, как и ее длинные густые волосы, силуэтом.
Наруто с грустной улыбкой посмотрел вслед, так и стоя посреди пустой улицы.
- Жаль, что это не сделает счастливым меня, прости…
Он поднял голову, глядя в небо, почерневшее в такой знакомый глубокий оттенок, и вдохнул полные легкие вечерней прохлады.
- Все, что мне нужно…

Без названия
Задание: Кисаме, Итачи. Прощание перед уходом Учихи-старшего на его последнюю битву с Саске.

Хотя Кисаме был знаком с Итачи уже достаточно долгое время, он не мог сказать, что когда-нибудь действительно знал его. Только некоторые общеизвестные факты о «превеселеньком» прошлом отступника, некоторые данные о его способностях и все. Итачи никогда не открывался ему, а Хошикаге не настаивал. Они всего лишь были партнерами в одной организации, а званием «нукенина» освобождали себя от обязанности в случае реальной опасности спасать чужую задницу. Их командная работа ограничивалась только достижением результата, но никак не взаимопомощью.
Но то ли в силу характера, то ли по стечению обстоятельств, Кисаме не мог позволить себе расслабиться рядом с Итачи. Его молчаливость, исходящая от него холодная опасность и скрытая сила – Учиха был одним из немногих людей, кого мечник действительно уважал. Хотя во многом был не согласен с его взглядами, а во многом попросту не понимал.
Особенно когда дело касалось его младшего братца.
Объяснить эту привязанность к мальчишке Кисаме не мог, а Итачи никогда не распространялся на эту тему. Было что-то необъяснимое в глазах длинноволосого напарника, нечто такое, что заставляло сомневаться в его напускном равнодушии, и с годами Кисаме только лишь убеждался в собственных наблюдениях. Итачи был настоящим лжецом – хладнокровным, невозмутимым и безэмоциональным. А главное – он лгал самому себе.
Это случилось на рассвете, недалеко от приморского убежища Акацки. Итачи как всегда был немногословен, но удивил Кисаме тем, что попросил об услуге – задержать парочку юнцов из окружения его братца. Учиха редко когда просил о чем-нибудь – Кисаме вряд ли мог припомнить и пару раз – поэтому он спокойно согласился, уже предвкушая новое развлечение.
Итачи лишь благодарно кивнул, и Хошикаге впервые увидел в его взгляде тень новой эмоции. Это была не простая признательность – это было прощание, безмолвное «спасибо» не только за выполнение просьбы, а еще и за годы, что они сражались бок о бок. И тогда Кисаме понял, что сложись обстоятельства иначе, они могли бы стать по-настоящему друзьями.
Кисаме не стал отговаривать напарника, потому что знал – решение принято давно, возможно, еще задолго до их знакомства. Итачи ведь всегда все знал наперед.
Он пожелал ему удачи – не затем, чтобы вернулся живым, нет, но чтобы его планы осуществились именно так, как того хотел Учиха. Это было справедливо. Он знал, что Итачи все понял, потому что в этот самый последний раз, когда они виделись, напарник послал ему крохотную улыбку.