Сказание. 2 глава.

Смеркалось. Последние лучи заходящего солнца освещали верхушки непохожих друг на друга гор. Снежные шапки были закутаны в покрывало из серебристых облаков, которые предвещали бурю. Предгорье с его валами и кустарниками продувало насквозь, приминая редкую растительность к земле. Граница, проходящая по горным хребтам, спала спокойно. С южной стороны хребта – страна Камня, с северной – Северная Империя, загадочная для южан, покрытая занавесом небытия. Про «северян», как их любили называть, ничего доподлинно неизвестно: ни государственный строй, ни военная мощь, ни основной род занятий населения. Некоторые, чтоб попугать народ, говорили, что там живут не люди, а чудовища невиданной силы. Другие, которые смогли побывать за хребтом, подтверждали эти домыслы, но с всякими оговорками. Но всё равно и те, и другие не знали всего про северного соседа, а ведь многое можно было узнать, многому научиться... Тем не менее, время делало своё дело, ведь оно всегда подстроит что-нибудь, чтобы свести два мира на поле брани: как давних врагов или как давних союзников.

* * *

Столб трясся от частых ударов, да так, что он накренился и опасно натянул электропровода, закреплённые на нём. Виновники будущего сбоя уже несколько минут кряхтели, рычали, пытались выбить сопернику зубы, а тот, кто лежал на земле, желал столкнуть с себя противника. Но всё начало утихать, и бывшие враги разошлись. Тот, что находился сверху, слез и отошёл в сторону к следующему столбу, не задетому потасовкой. Второй лежал и не подавал признаков жизни.
- Вставай! - выкрикнул первый, отряхиваясь от пыли и поправляя свою униформу, не похожую на ту, которую носят здешние вояки. Шерстяные куртка и штаны в один чёрный унылый тон. Серовато-зелёный жилет поверх всего этого разнообразия, с петличками, ремешками и карманами, содержимое которых известно только хозяину. На ремне закреплены и свисали изогнутые ножны с торчащей из них рукоятью от сабли. Штаны доходили до нижней части щиколотки и там задерживались резинкой. Весь этот вид в здешнем мире делал его не своим, иногородним. На это ему было наплевать, главная задача сейчас была доставить того, кто сейчас лежал на земле и смотрел на него непонимающим взглядом. Он вздрогнул от понимания, что вот уже несколько минут его рассматривают.
- Вставать будешь или как? – произнёс стоящий, складывая руки на груди. Тот, не заставив себя долго ждать, как с первым обращением, встал, вцепился в столб, чтобы отдышаться, и опять начал смотреть на бывшего противника уже злым взглядом.
- Нет, это не иллюзия, - отреагировал первый, - и нет, ты не умер, - ответил он сухим тоном на второй терзающий собеседника вопрос. Раздался хруст, треск, столб накренился ещё сильнее, провода натянулись, угрожающе зашипели. Недавно лежавший отшатнулся от древесины, отошёл в сторону и упёрся руками в коленки. Дышал он тяжело, пытаясь заглотнуть как можно больше воздуха, из-за чего его начало мутить. Признаком этого стали руки ставшие полулапами, полуруками, покрытые смольной шерстью. Ноги стали похожи на лапы какого-то млекопитающего с выпущенными когтями. Признаки на лицо. Повернув отяжелевшую голову на собеседника, он увидел ту же самою картину, только за место человеческой головы – волка, покрытой бронзовой, отливающую солнцем, шерстью.
- Оборотень, - процедил ещё не отдышавшийся.
- Фуррия, если быть точным, - поправила его эта же «фуррия», раскрывая вытянутую челюсть. – Да и ты у нас не человек, так что не льсти себе.
"Что?! Я такое же непонятное месиво человека с волком?" - испугался второй. Он схватился за «новую» голову и начал пристально изучать её. Уши, опущенные вниз, из-за чего со стороны он казался поникшим; вытянутая челюсть с острыми, пока ещё белыми, клыками; чуть тёплый кончик носа. Он ещё раз посмотрел на ладони, опять-таки покрыты смольной шерстью, на ладонях подушечки. Пальцы более напоминали человеческие, но попытки сжать их в кулак не выходили: фаланги малы. Пока новоиспеченная фуррия осматривал себя, бронзово-шёрстный беззвучно отошёл в сторону, чтобы подобрать походную сумку. И с интересом начал наблюдать, что будет делать дальше черношерстный. Тот ещё стоял и озирал себя с ног до головы, вернее с лап до головы.
- Ты хотя бы помнишь, как тебя зовут? – с интересом и насмешкой спросил бронзово-шерстный. Он открыл сумку, и достал оттуда что-то, и поднял на уровень глаз. – Тебе напомнить? – предмет качнулся, отлил золотистым светом и остановился, показывая до боли знакомый знак. Чёрношёрстный оторвался от осмотра своего облика и взглянул на протектор. Глаза сузились, шерсть на затылке приподнялась, из пасти раздалось угрожающие рычание.
- Да, да, Учиха! Хоть и не твой, но родной деревни. Мне с тобой возиться и мне за тобой следить, чтобы всяких глупостей не…
- Кто тебе сказал, что я пойду с тобой дальше? – прервал его Учиха уже собственным холоднокровным голосом. Из всех пятнадцати выражений лица, которые может показать волчья морда, он выбрал самое человечное: злобу. Бронзово-шёрстный убрал протектор обратно в сумку и продолжил с раздражением.
- Ты лучше выслушай меня, а то хвост оттяну. Я же говорю: мне за тобой следить, чтобы не опозорил страну, от лица которой мы идём. Ведь этой стране ты обязан жизнью, обликом, в котором сейчас стоишь перед мною и тем, что можешь вернуться туда, где родился и вырос, - он замолчал, ловя момент. – Так что, я надеюсь, ты меня будешь слушать впредь. Потому что и для тебя там не плохой кусок наживы намечается, опять-таки, если будешь слушать.
Видно было, как хозяин нового облика не мог определиться: слушать его или следовать первоначальному плану? Первое предложение, хоть и не прозвучало, но было заманчивым уже лишь потому, что территория для него была знакома, отсюда до Конохи три часа ходу. Находится прямо под носом у противника, и при этом его ещё не схватили даже в этом облике. Какие ещё нужны подтверждения того, что если он пойдёт с ним дальше, то воплотит мечту в жизнь? Да и кто объяснит ему – только очнувшемуся - как управлять обликом? Учиха изучал сверху донизу потенциального союзника.
- План? – спросил Саске, прижимая поднявшеюся шерсть на затылке. Соседняя фуррия замешкалась: не то согласие, не то он хотел сначала всё узнать, а потом вынести свой вердикт.
- Представлюсь, - иронически и немного озлобленно произнесла в ответ фуррия, - Древнов, обер-лейтенант Северной Империи. Главное сейчас – прибыть к месту назначения, Конохе, - начал краткое разъяснение он, - с целью проживания, обучения, налаживания дружеских отношений с жителями города по договору двенадцатилетней давности. Надеюсь, план понятен?

* * *

"Полчаса, он сказал полчаса", - проносилось у Учихи в голове. Он лежал в карцере, на бетонных нарах уже почти девяносто процентов этого времени, рассматривая лапы. Для него они казались непропорционально большими, скорее всего из-за шерсти. За решётками уже была ночь, по словам Древнова только в это время можно было идти в город, чтобы не засветиться у кого-либо лишнего на глазах. Пройти мимо охраны не удалось бы, даже если они полезли по отвесной стене. Невидимый купол, нависший над городом, обнаружил их ещё за несколько сот метров. Но им и не требовалось прятаться, визит, оказывается, носил полуофициальный характер. О них знали только единицы, именно те единицы, которые ему и требовались. Но, опять-таки, они не ожидали, кого им приведут. В облике, конечно, тоже было дело, но когда они прошли только полпути Саске повалили, связали по лапам и рукам. Древнов успел только сказать про полчаса и что, если он не придёт, Саске может разнести всё к чертям. При этом Древнов говорил на родном языке, который Учиха понял очень даже хорошо.
Фуррия всё время ворочалась и не могла устроиться, ему казалось, прошло уже не двадцать минут, а два часа. Хвост мешал. Нужно было что-то делать. Использовать какие-либо техники было невозможно: пальцы не сгибались до нужных знаков, да и чакры как таковой он уже не имел. И ещё эти печати на потолке потихоньку высасывали жизненные силы… Короче говоря, сейчас он был хорошей мишенью, которая так мешала.
В дальней части коридора послышались гулкие шаги нескольких человек, что-то очень громко обсуждающих. Приближались они быстро, при этом своим шумом будя других заключённых. Один из них крикнул кому-то из проходящих, другой поддакнул. Начался шум, который пытались заглушить тюремщики, пытавшиеся перекричать всю эту симфонию звуков. В итоге замолчали все после весьма громкого, рычащего воя: «Заткнулись, скот!». Учиха резким движением сел, услышав знакомый голос, и приготовился к худшему. Но никакого удивления на его волчьем лице не появилось, когда дверь открылась, и перед ним появился Древнов в облике, крутя на когтистом пальце ключами. Рожа довольная, насмехающиеся над всеми вокруг.
- Ну что, доброволец, - произнёс он весёлым голосом, - пошли осматривать хоромы, или ещё посидишь?
Саске вышел из продуваемой сквозняком камеры в узкий коридор. Когда дверь с треском закрылась, он смог разглядеть, кто за ней стоял. Конечно же, это были пара АНБУ на изготовке, выжидающие, пока он сделает неверное движение. Сонный надсмотрщик, закрыв двери, повернулся и обратился:
- Просим у вас прощения, Аран-сан, за такое приветствие. Прошу следовать за мной.
Чёрношёрстный не понял к кому обращаются, но, прежде чем до него дошла хотя бы одна мысль, он почувствовал боль в позвоночнике. С рычанием он повернул голову в сторону Древнова, тот убрал руки от хвоста и спросил:
- Что случилось, Аран?
Поняв в чём дело, Саске отвернулся от него и зашагал за тюремщиком. Дальше было так, как и должно было быть: подписался, что не имеет никаких претензий, на ходу придумывая новую роспись. Тюремщик ещё долго извинялся перед ним, показывая одновременно раскаяние и гостеприимство гражданину другой страны. Их вывели на ночную улицу вместе с АНБУ и ещё раз извинившись («Да заткнись ты! – со злостью подумал Саске»). Глава тюрьмы удалился с поклоном за дверь.
Четвёрка отправилась по назначенному адресу. Шли, не скрываясь, вдоль улицы, охрана следовала за ними, разглядывая обоих, как плюшевые игрушки. «Северян» это нервировало. Город, по наблюдениям новоиспеченного Арана, изменился. Как не странно в лучшую сторону. Видно, размышлял Саске, после нападения всё отстроили заново с новыми предпочтениями. Он покосился на Древнова, для него все эти домики наложенные друг на друга, обмотанные проводами, навешанные разнообразными табличками казались потусторонним и не серьёзным. Добравшись, до Учихи дошло, почему последний квартал был лучше ему знаком, чем остальные. Перед ним стоял пятиэтажный дом с балконами на каждом, кроме первого, этажах. Менее похожим на остальные прибранным видом: не потухшими лампами на казарке дома, не отвалившейся штукатуркой. Саске поднял голову вверх, и в сердце что-то ёкнуло и расплылось по всему телу, захватывая всё новые органы. Хвост прижался к левой лапе и напрягся. Здесь он жил после смерти родителей, здесь он принял своё решение.
Они поднялись на третий этаж. По неосвещённому коридору подошли к обшарпанной, давно не чищеной наждачной бумагой двери. На ней, как и три года назад, висел номер «8». Древнов вставил ключи волосатой, когтистой рукой в замок, повернул, механизм сработал как новый и открыл дверь. Что-то ещё сильней стукнуло Учиху в сердце. Обер-лейтенант вошёл первый, Саске за ним, вот только парочка АНБУ не успела переступить порог.
- Может, за ним ещё в туалет сходите? – спросил лейтенант. Охрана хотела возразить, но дверь была уже закрыта. – Если что-то не устраивает, обращайтесь к моему правительству, - посоветовал Древнов через дверь. Ещё раз переглянувшись, элита ниндзя отправилась на определенные точки слежки за представителями Империи, а вернее за одним из них. Древнов отправился по пыльному полу, оставляя отчетливые волчьи следы, за Саске, который куда-то быстро исчез. Нашёл он его у себя в спальне, хвост медленно покачивался из стороны в сторону. Рука лежала на пыльном телевизоре, перебирая пальцами и поднимая небольшие клубы. Сам он смотрел на вход на балкон и о чём-то думал.
- Всё на месте?- прервал его мысли только вошедший Древнов.
Фуррия убрала руку с телевизора и включила его. Электроника хрипнула, на секунду включился экран, осветив комнату белым светом, за тем, издав низкий звук, выключился.
- Да, - ответил Саске, - всё, как и было.