Скованная

Когда ты последний раз видела восход и заход солнца или хотя бы его сияние? Кажется, никогда. А смех и радость, такие далекие и когда-то родные чувства? Не испытывала давно. А душ? Помнишь ли ты нежное касание воды, а твое тело – мягкость одеяла и тепло одежды? Окруженная мраком, сыростью и холодными каменными стенами, ты давно утратила простые человеческие чувства, потеряла счет времени и не знала – день сейчас или ночь. Запах земли, травы, цветов и даже их цвета постепенно стирались из твоей памяти. Внешний мир казался для тебя далеким, чужим и недосягаемым местом, где могла бы обрести либо свободу, либо, как и здесь, бездомную пропасть. Ты уже смирилась с мыслями, что никто не придет и не спасет, кроме тебя самого. А стоит ли вообще бороться за свою жалкую и погрязшую в грязь жизнь? Нет, потому что тебе страшно, страшно заглядывать в прошлое и увидеть там одни лишь свои отчаянные крики, которых никто не услышал. Страх – это чувство, которое после каждой прожитой минуты в этом котле, все сильнее и сильнее затмевал тебя изнутри, окрасив в темный, и раз за разом уничтожая твое сопротивление. Теряя сознание, потом придя в себя, ты усмехнулась, истерично смеялась и удивлялась, что до сих пор не упала с тонкого каната жизни в огромную пасть смерти. Даже если ты готова выстоять до конца и при этом не сломаться нет гарантий, что когда-нибудь ты выберешься отсюда.
В предчувствии скорой ожесточенной пытки, сердце начало бешено трепетаться, и стоило тебе услышать звон ключей, как тяжелая железная дверь распахнулась. Ты прищурилась, часто моргая и позволяя глазам привыкнуть к яркому свету. Когда-то тебя посещала мысль, никогда не видеть, хотя бы то, как ломаешься, и теперь желание ослепнуть настолько сильно возросло, что ты стала завидовать слепым. Появившаяся на пороге фигура медленно стала приближаться к тебе. Ты инстинктивно дернулась и, звеня кандалами на руках, отползла назад, встретив спиной преграду вроде стены. Твой хищник все ближе и ближе подходил к тебе, а ты все меньше и меньше надеялась на сочувствие. Сочувствие? А что это за чувство такое?
― П-пожалуйста, н-не надо…
Ради спасения своей шкуры, ты готова была умолять этого чудовища, прекрасно зная, что своими мольбами ты только усиливаешь его аппетит. Увидев его хищный оскал, ты понимаешь, что и в этот раз не избежать мук.
Наклонившись, он цепкими пальцами хватает за твое горло и резко поднимает тебя. Разворачивает и прижимает лицом к стене. Ты не сопротивлялась, так как и сил не было, и кандалы не позволяли. Значит, и сегодня ты будешь просто стоять и подчиняться.
Молния на джинсах звякнула, и ты сильнее задрожала, часто набирая в рот воздух. Как бы ни старалась, ты не могла успокоиться. Бормотала себе под нос, как умалишенная, что все будет хорошо, что это обычное дело и что будет совсем-совсем не больно, словно пыталась обмануть ни себя, а кого-то другого. Мучитель крепко сжал твою грудь, двумя пальцами потянув за затвердевший сосок, и опустил руку вниз… Тело, которое еще не управилось от каждодневных ран и синяков, вновь пронзилось острой болью. Закричав, ты сразу заставила себя замолчать, больно закусив губу.
― Я… х-хочу слышать… - он трахал жестко и сильно, толкаясь в тебя до конца. – С-слышать, к-как ты стонешь…
Ты мычала, проглатывая крики и слезы, но жесткие пальцы грубо схватили твой подбородок, разомкнули губы, и ты почувствовала на языке терпкий чуть солоноватый вкус. Он вышел, но после снова вошел, пронзая тебя, словно кинжалом. Твои крики и его стоны влились в какой-то круговорот безумия.
― В-вот видиш-ш-шь, - он шипел, как змея, над твоим ухом, ускоряя темп. – Ты хочешь этого. Ты хочешь, чтобы я… каждый день трахал тебя.
Ты разозлилась, прежде всего на себя, потом на него. И свою злость ты открыто продемонстрировала, укусив его пальцы до крови. Откуда-то взявшаяся смелость придала тебе силу и полную свободу чувствам.
― Ах ты тварь!
Он взвыл от боли, отшатнулся и выплеснулся на твои бедра.
Ты медленно сползла по стене, оперившись дрожащими руками на каменный пол и ощущая боль, словно от тысячи игл, сзади и между ног. Но несмотря на это, впервые за долгое время ты улыбнулась, и даже тогда, когда тяжелый кулак врезался в твое лицо, а нога, обутая в кеды, - в живот, ты не переставала радоваться хоть и маленькой, но все же победе.
― Су*ка!
Застегнув ширинку, он быстрыми шагами покинул камеру, чему ты была несказанно рада, и вновь окружив тебя кромешной тьмой, закрыл дверь на замок.
Ты кашлянула, и вместе с кровью выпал, судя по звуку, зуб.

******

Целых четыре дня ты была освобождена от кошмара, и неважно, что ты не ела и не пила, но эта кратковременная свобода закончилась уже на пятый день. Он принес еду и, жестко надавив на твой затылок, нетерпеливо ткнул твое лицо в пищу. Наверное, ему больше по душе трахать более-менее живого человека. Ты несколько минут, обессиленная и голодная, пустым взглядом смотрела на еду, но стоило тебе грязными руками взять ее и быстрыми движениями засовывать в рот, как похититель громко рассмеялся. Он забавлялся над твоей ситуацией, издевался, хохотал в свое удовольствие, а ты лишь молча глотала пищу с желанием подавиться и не видеть, и не слышать своего позора.

Прижав к стене и схватив руками за твои ягодицы, он приподнял тебя, приказав:
― Раздвинь ноги!
И ты безоговорочно послушалась, сначала закатив глаза в сторону широко распахнутой двери, потом взглянув на насильника.
― Стой! – ты схватила его член, возле самого входа, тогда, когда головка уже касалась влагалища.
Пару минут назад, ты уже сказала себе, что нет нужды и дальше сопротивляться, особенно, когда это мучительно больно. Ты опустила руки и перестала бороться, для себя решив, что просто нужно предоставить ему и так измученное тело, которое, если все будет так продолжаться, сгниет от заражений в крови. Но стоило тебе немного подумать, как маленькая частица внутри тебя захотела жить и выбраться на свободу.
Он зарычал, словно зверь, у которого отобрали его добычу, чертыхнулся и сквозь зубы прошипел:
― Что?
Ты улыбнулась, и свободной рукой обняв его за шею, приблизила потрескавшиеся губы к его уху:
― Я ведь тоже могу принести тебе удовольствие.
И слегка сжала его член, услышав в ответ томный вздох. Он не стал медлить: схватив за твои темные волосы, задрал голову и, опустив тебя на колени, вошел в твой рот. Если уж такова цена свободы, ты готова следовать по чужим правилам и сыграть изначально предоставленную роль в этой трагедии. То есть стать дешевой шлюхой. Его шлюхой, которая должна беспрекословно отдаваться и подчиняться хозяину.
Он стонал громко и несдержанно, быстрее двигая бедрами, а ты изо всех сил пыталась унять рвущуюся наружу рвоту. Тебе было противно и неприятно, и только одна вещь давала тебе стимул идти дальше.
Он лег спиной на холодный пол, и ты, словно кошка, «на четырех лапах» приблизилась к нему. Медленно, но изящно перекинув ногу через его живот, чуть приподняла бедра и, толкнувшись вперед, «присела» на него.

******

Ты слегка сморщилась, когда он, подхватив твою грудь, грубо и сильно сжал ее. Что бы сосредоточить все его внимание на сексе, ты максимально хорошо исполняла роль шлюхи: запрокинув голову и наряду с ним тяжело дыша, выгибалась и быстрее скакала, отвечая на его приказы о ускорении темпа сильными толчками.
Он выдохся, как и ты. Но почувствовав, что настал самый подходящий момент для реализации плана, ты нагнулась. Медленно двигаясь, незаметно для него аккуратно вытащила из кармана его джинсов ручку, которую и заметила изначально и которую незамедлительно и молниеносно направила в его левый глаз.
Душераздирающий крик прошелся вдоль стен, и пока жертва корчилась от боли в луже собственной крови, ты кое-как отцепила от его пояса штанов железное кольцо с ключами. Сердце бешено колотилось под нарастающим волнением и тебе было до невозможности страшно. То, что уже через пару минут ты выйдешь наружу и вздохнешь полной грудью запах земли, тебе казалось сном, и ты боялась, что любой момент можешь проснуться.
Со свистом судорожно хватая ртом воздух, и умудрившись несколько раз уронить ключи, ты наконец дрожащими пальцами высвободила руки и ноги от оков. Со сумасшедшей улыбкой резко вскочив, ты направила взгляд к долгожданной свободе, к которой нужно всего лишь протянуть ладонь. Как только двинулась с места, жесткая рука схватила твою ногу, и ты грохнулась лицом на каменный пол. Слегка поморщившись, стала брыкаться, пытаясь вырвать ногу.
― Отпусти!
Ты кричала и даже со слезами умоляла его отпустить тебя, будто не он похититель, а ты – не его жертва. Но тут ты наткнулась взглядом на пустую тарелку, которую спонтанно схватила и невидимо ударила ею мужчину. В результате ручка прошибла глазное яблоко и хватка ослабла. Спотыкаясь и перебирая ноги, ты рванулась к выходу, оставляя позади боль, слезы, слабость и ад всего пережитого.