Скованные одной цепью.

Что за? Ухо явственно слышало стук биения чьего-то сердца, да и общее ощущение говорило, что я покоюсь на чьей-то груди. Отлично. Интуиция подсказывала, что это все не к добру, и я, почему-то, боялась открыть глаза. Надо сначала вспомнить, что вчера было хоть. Да. Хм… Черт. Мысли никак не хотели собираться в кучу, то ли я вчера основательно напилась, что в голове какой-то туман, то ли мешает навязчивое сердцебиение соседа. Я тихонечко, все еще не разжимая век, отползла на свободный участок кровати (?) и тут же почувствовала руку в своих волосах. Тааак. Он (судя по отсутствию волнующих выпуклостей, я была уверена, что это он) уже проснулся, значит.
Я хотела было уже поприветствовать его самой радушной улыбкой из моего арсенала, как мою затею перебил на корню голос:
- Что за? – эй, чувак, это моя фраза! Стоп. Голос звучал знакомо, даже очень. Интуиция уже просто вопила о том, что все весьма плохо, внутри похолодело от неприятного предчувствия, и я таки открыла глаза и приподнялась на локтях.
Ох ты ж епрст! Лучше б я этого не делала. О боги, боги, что происходит, как?! Рядом со мной развалился ненавистный Саске Учиха, с самым что ни на есть явственным удивлением на лице, взгляд его был направлен чуть ниже моих ключиц, посему мой устремился туда же. Нет, вид моей голой груди меня не смутил, но…
Я так не визжала с тех пор как увидала медведку, нет, я даже тогда не издавала такого, близкого к ультразвуку, крика. Конечно же, я инстинктивно попыталась прикрыть наготу, и тут меня ждал неприятный сюрприз. Сначала я подумала, что чертов Учиха совсем оборзел, но потом я увидела, что наши руки скреплены наручниками. Вашу мать, розовыми и пушистыми! О да, брюнет тут же дернул руку обратно. Со всей дури, блин, дернул, и я полетела (в прямом смысле этого слова) на него, довольно ощутимо ударившись носом о его грудь.
- Что это было, Учиха? – я, наконец, членораздельно выразила свое неудовольствие и отстранилась, стараясь не делать резких движений, дабы опять не прилетело.
- Это я у тебя должен спросить. Решила совратить меня? Или может ослепить?
- Слишком много болтаешь, - сохранять видимость видимости невозмутимости в такой ситуации было сложно, и моя маскировка трещала по швам, - по-любому это ты все подстроил. Я догадывалась, что ты извращенец, но розовые наручники?
- На левую руку посмотри, - проговорил Саске, как мне показалось, с некоторой обреченностью. Я нехотя повиновалась. Такого потока мысленного и произносимого мата у меня не было. Сегодня просто какой-то день рекордов.
На запястье красовалась незамысловатая надпись с множеством черточек, завихрушек и петелек: «Sasuke Uchiha. Love forever», ниже игриво располагалось кружевное сердце. Я не удержалась и впечатала ладонь себе в лицо, сделав, в простонародье, самый что ни на есть настоящий фейспалм. Рука Учихи, соответственно, поползла вслед за моей, наручники шарахнули по обреченной моське. Краем глаза я уловила, что и запястье Саске не девственно чисто и уцепилась за эту мысль, как утопающий за соломинку. Извечный враг, что странно, не стал возражать осмотру, только скривился, как обычно. Да уж, Учиху украшало такое же тату, как и у меня, только имя было моим.
- Боже, дай мне умереть, - замогильно простонала я.
- Ты можешь умирать, а я собираюсь отвязаться от тебя, развестись и свести эту чертову татуировку, - высокомерия в голосе Учихи было не занимать.
- Развестись?
Саске скорчил рожу а-ля «меня окружают одни идиоты» и покрутил у моего лица свободной правой рукой. Я мельком кинула взгляд на свою скованную. Так и есть. На безымянных пальцах тонким золотом блестели обручальные кольца.


- Чтооооо? – господи, да я такими темпами горло сорву, точно.
На женщину в судейской мантии мой выкрик никак не повлиял, даже бровью не повела, стерва, лишь чуть гневно поджала пухлые губы, накрашенные матовой бордовой помадой.
- Вы вступили в брак менее двадцати четырех часов назад, - терпеливо пояснила судья, - я не могу вас развести. Подождите денек и приходите снова, если не передумаете.
- Может эту проблему можно решить как-то по-другому, - заговорчески поднял бровь Саске, - в обход пресловутых двадцати четырех?
- Нет, - ответ темнокожей стервы разрезал тишину с таким же эффектом, с каким судейский молоток опускается о кафедру, - приходите через двадцать четыре часа, - противно выделяя цифры, проговорила она.
Спорить дальше было бесполезно. Наш порочный «Титаник» раздолбайства и взаимной ненависти натолкнулся на айсберг правосудия. Судьба его известна.


- Что за беспечность? А если бы ее угнали?
- Не угнали, - уж никогда не думала, что дождусь от Учихи таких отмазок.
- Твое счастье, - нет, ну надо было думать, прежде чем уходить, не поставив машину на сигнализацию!
Саске не ответил, он вообще стал на редкость менее едкий, то ли его так подкосили эти события, то ли еще что. Честно говоря, я была даже этому рада, потому что вступать в перепалку с Учихой, когда нет возможности смыться, мне не хотелось. К тому же, и так проблем полно. Чего стоила только утренняя эпопея, когда мы решили, что, мол, хватит валяться в неглиже, пора одеться. Ох, это было еще тяжелее, чем принятие того, что мы скованы одной цепью. Кстати, о ней, родимой, ключ от наручников мы не нашли и до сих пор связаны. Да. Мы обегали все секс-шопы (ну где еще могут продавать такое извращение?), но не было даже и намека на подобную модель, да еще и с подходящим ключом. Я уж было начала думать, что их подкинул нам дьявол, не иначе, дабы поржать над нами.
Забившись в свои мысли, я бездумно оглядывалась по сторонам. Вегас, несмотря на ночные гулянки, неплохо смотрелся и днем, растеряв лишь свою контрастность. Все же ночью высотки, скребущие небо, кажутся ярче, намного ярче.
Учиха молча вел машину, стоит ли говорить, что в наручниках это чертовски неудобно? У меня уже затекла рука, но я решила не высовываться, в конце концов, уже ничего не изменишь, и просто гневно сопела.
- Думаешь, меня все это радует? – спросил Саске, не отрывая взгляда от дороги.
- Как вообще так вышло? – вопросом на вопрос ответила я.
- Я помню только, что зашел в бар немного выпить.
- Я тоже.
Я напряглась, пытаясь снова выудить что-то из моей памяти. Так. Вот я довольно рано вхожу в питейное заведение. Хм… какой-то провал. Затем… затем лица, нет, я их не знаю, и они меня тоже. Помню. Учиха. Да, мы с ним встретились там. Память как-то произвольно выкидывала картинки, смазывая и скомкивая в одну грязную полосу. Все. Больше мне ничего не вспомнить.
- Мы поспорили, кто кого перепьет, - подсказал Саске, глядя на мои жалкие потуги вырвать у памяти хоть клочок какой-то информации.
Ну все теперь понятно. Вообще я очень слабо пьянею, могу выпить кучу спиртного и чувствовать себя превосходно, пока не перешагну за грань дозволенного. Стоит выпить чуть больше чем пресловутая куча, меня срубает моментально и резко, я превращаюсь в пьяную истеричку и творю черт знает что.
- А как нас расписали так поздно, да еще и эти татуировки?
Учиха напрягся, молчал минут пять, не разводя сведенные брови, а затем выдал:
- Я им заплатил, а ты угрожала убить.
- Ммм, - многозначительно протянула я, чувствуя, как щеки краснеют, а с языка готов сорваться самый волнующий вопрос. Но нет уж. Такое я у него спрашивать не буду, не дождется.
- Ты, кстати, в постели ничего, - как будто прочитав мои мысли, изрек проклятый Учиха, - я думал, будешь бревно бревном, ан нет…
Договорить ему не удалось, я от стыда инстинктивно прикрыла лицо руками, и, конечно же, руку Саске повело. Не ожидав от меня такой прыти, парень выпустил руль, мы съехали на обочину (счастье, что там никого не было) и чуть было не впечатались в столб, но Учиха таки взял ситуацию под контроль, и мы вернули нормальное положение. Выровнявшись, Саске кинул на меня взгляд, полный злости. Я, не будь дурой, ответила ему тем же и хотела наговорить кучу грубостей, как кинула взгляд в зеркало заднего вида.
Хм… машина точь-в-точь как наша, только с другой цифрой на номере, неотрывно следовала за нами. Я видела ее у дверей, видела до аварии, но не придала значение, сейчас же что-то кольнуло в районе сердца.
- Саске, посмотри в зеркало заднего вида, - только проговорив это, я поняла, что впервые вслух назвала Учиху по имени. Впервые с начала нашей вражды.
Парень хмуро подчинился, а затем грязно выругался.
- Тоже думаешь, что они следят за нами?
- Не думаю – знаю. Это моя машина.
- Что?! – серьезно, у меня глаза чуть не вылезли из орбит. – Как твоя?
- Вот так вот. Подожди. Дай соображу. Водить умеешь?
- Ну, немного, чуть-чуть.
- Садись на мое место, так будет удобнее, чем корячиться, а я проверю, что там сзади за сумки, - Саске вмиг стал серьезным. Нет, не пафосным как обычно, а именно серьезным.
Сбросив скорость до минимума, Учиха позволил мне взобраться к нему на колени, а потом (чуть не запутавшись в наручниках и положении в целом) перелез на мое место. Затекшая скованная рука ныла, но я старалась не обращать на это внимание. Саске аккуратно, дабы не помешать моей миссии, перегнулся через сидение и подтащил сумку к себе, присвистнул.
Я, не удержав свое любопытство, тоже глянула.
- Ох, ты ж, блин… - это все, на что меня хватило. Да, в общем-то, любой бы так отреагировал, увидев эту мечту хозяюшки. - Столько муки нет, наверное, и в кондитерских!
- Надо решать, что делать. Тачка, набитая кокаином, мне не сильно нравится.
- Ты думаешь, я в восторге?! Как вообще так вышло, что мы оказались в этой гребаной машине? – следить за дорогой и негодовать одновременно сложновато, поэтому я поглядывала то вперед, то на (впервые вижу такую картину!) порядком злого и смущенного Учиху.
- Видимо мы перепутали машины, они же одинаковые, - Саске старался сохранять самообладание, как только мог.
- О боги плодородия, правосудия и концентрации!
- Следи лучше за дорогой!
- Да я-то слежу! – почему-то дико захотелось засмеяться во весь голос, видимо это истерика, ну, да и черт с ней! – Только смысла нет куда-то ехать, если у нас на хвосте хозяева товара, так еще и на твоей машине.
- Если сможем от них оторваться, то просто подожжем ее, - Учиха истерить и не собирался, здраво рассуждая.
- Но у них же твоя машина, - я опять покосилась в зеркальце заднего вида, «хвост» оставался на месте.
- В таком состоянии, - Саске выразительно покосился на наручники, - мы можем только убегать.


Торговый центр. Классика. Что тут еще сказать? Место, где легко затеряться, спрятаться и прочее. Надеюсь, это сработает. По крайней мере, длинный черный парик с прямой челкой смотрелся на мне на редкость чужеродно, и даже мать родная не узнала бы во мне Харуно Сакуру, Саске же красовался блондинистой шевелюрой, но его высокомерное лицо выдавало с головой.
- Улыбнись, - тихо скомандовала я. Сейчас мы торчали в примерочной, но привлекать внимания не хотелось.
Учиха криво усмехнулся.
- Да не так! Даже в этом парике тебя за версту видно. Широко давай, от души.
Парень растянул губы в глупой улыбке. Вот. Так его никто не узнает точно. Я приподнялась на носочках и взлохматила челку блондинистого парика, так лучше. Из зеркала на нас смотрели какие-то незнакомые люди: пышногрудая брюнетка (да здравствует лифчик на размер больше!) с густым румянцем (всегда краснею, когда нервничаю) и улыбающийся блондин в растянутой толстовке. Наручники скрыты накинутой курточкой, якобы парочка несет ее так в руках. Не совсем убедительно, но на первых порах годится.
- Пойдем уже, - скинув дурацкую улыбку, Саске растерял половину раздолбайности.
- Пойдем, - тяжко вздохнула я.
Понеслась!

Сначала запищала чертова рамка на выходе, затем охранник попытался среагировать, но был остановлен курткой, которая прилетела ему прямо по лицу, выкроив нам время для форы. Не переговариваясь, мы побежали прямиком к эскалатору и спустились в обход движущихся ступеней, просто скатившись вниз, как по горке, с той платформы, что соединяла лестницы вверх и обратно. Преследователи (как по закону жанра, темнокожие с вычурными прическами), конечно же, нас заметили, и мы, прикрываясь теперь по всем фронтам (от охранников и наркоторговцев), петляли по всему центру, как зайцы. Наконец, мы чуть не оказались пойманными, но все дело спас парик, брошенный мной в запале на пол, на котором поскользнулся один из бандитов и потянул за собой второго. Воспользовавшись заминкой, мы проскочили в входную дверь, которая представляла собой круг, поделенный на сектора, каждый из которых рано или поздно приводил к выходу посредством вращения, таким образом тоже добавляя нам времени.
Выскочив, синхронно оглянулись и заскочили в только что подъехавшее такси.
- Гони! – опять-таки в голос, ну просто мистика какая-то!


Я тоскливо осмотрела свой внешний вид. Во время погони одна грудь совершенно съехала вниз, не моя, конечно, но смотрелось ужасно, одежда сидела вкривь и вкось. Радовало, что и видок Учихи был соответствующим . Эх, что б я еще раз связалась с врагами. Да, наверное, стоит пояснить причину обоюдоострой ярости, которой, впрочем, за сегодняшний день у меня к Саске поубавилось. Она проста, как и все в этом мире. Когда-то давно я действительно считала, что Учиха Саске моя «Love forever», да именно так. Многие девушки, признавшись парню, обретают вторую половину, многие – друга, я – врага. Думаю, виноваты были мы оба. Саске – в резком отказе, я – в резкой реакции на оный, затяжной такой реакции с огоньком. Дальше ненависть покатилась по наклонной, по инерции, по привычке.
Все же этот день меня доканал, и я, не сдержавшись, начала хохотать в голос, переходя к состоянию «шаг до истерики».
- Что это с тобой? – Учиха все еще щеголял в блондинистом парике. Я одним махом его сдернула и подкинула, пнув ногой в воздухе.
- Мы вчера занимались сексом, - проговорила я как-то напевно, не прекращая смеяться, наоборот, только сильнее распаляясь.
- Тц, это единственное, что тебя волнует?
В общем-то, весь этот нелепый фарс волновал более чем. Хвала богам всех кустарниковых роялей, мы оторвались от преследователей, и водитель попался лапочка, который только покрутил пальцем у виска, в ответ на выкрикнутую в истерике историю, взял в плату колечки и высадил нас за пределами Лас-Вегаса.
- За этот день произошло столько, что мне воспоминаний хватит на всю жизнь! Я побывала в Вегасе, вышла замуж, сделала татуировки, мне не дали развод, мы украли тачку, набитую коксом, скрывались от мафиози, а сейчас идем по Неваде и скоро найдем зону 51! И при этом мы до сих пор в наручниках!
- И все это мы сделали, не выпив ни капли водки! – после итога Саске меня все подмывало вставить громогласное: «Аминь».
Левая грудь окончательно сползла, и я, расстегнув бюстгальтер, по-простецки вытащила его через рукав и кинула перед собой. В магазине я даже не присматривалась к нему, но сейчас заметила ярко-красную клетку, юбки такой расцветки носят девицы, косящие под стиль сексуальных школьниц. Хм… Меня как будто ударило по голове, в мыслях что-то щелкнуло, и я вспомнила.
- Ах ты сволочь! – взревела я. – Не было у нас ничего, ты трахал какую-то шлюху, а потом она нас сковала вместе, забрав ключ!
- А ты помнишь, что перед этим ты сама меня приревновала к ней и выдрала у нее клок волос?
- А какого хрена ты позволил ей нацепить на нас наручники?
- А ты?
Злость застилала глаза, я забыла просто обо всем.
- Да пошел ты к дьяволу!
- Взаимно, истеричка, - презрительно бросил Саске.
Я скорчила гневную рожу и развернулась. Учиха проделал то же самое. И мы шагнули в разные стороны.
Падая, я подумала о том, что тату я все-таки оставлю, заменив «Love» на «Hate», и продолжу список, чего я ненавижу. Начну, пожалуй, с наручников и псевдо-сексуальных юбок.
На грани интуиции казалось, что Саске думает о том же.