Sky Is Over

Музыка

-Темари! - Шикамару, разделавшись с оставшимися шиноби, бросился к лежвшей на земле девушке и упал рядом на колени. Куноичи, еле дыша, перевела на него тяжёлый, полный боли и сожаления взгляд.
Перед глазами парня, внезапно, промелькнуло всё: их первая встреча, первый бой, взаимовыручка, организация экзаменов, война... Сколько они пережили вместе, через что прошли! Вместе. Что значит это слово? Ведь они никогда не позволяли себе ничего большего, чем редкие дружеские объятия. Вместе. Казалось, они стали друг для друга единой душой. А тело...
Шикамару не мог на него смотреть. На её, ставшее вдруг таким ранимым и хрупким израненное тельце, казалось, стонавшее от кошмарной, почти что адской боли. Однако, Темари не издавала ни звука. Лицо её показывало всю ту же уверенность и гордость непоколебимой куноичи, и лишь глаза... Лишь её бездонные глаза выражали несметную тоску, отчаяние и страх. Да, ей было страшно. Страшно умирать.
Представьте: несбывшиеся желания, не оправдавшиеся надежды, несказанные слова, отсутствие возможности осуществить всё задуманное, осознание того, что раз твои ноги, а затем и руки холодеют, конец близок, страшно? Ведь после этого уже не будет ничего. Не будет тебя самого. Пустота. Человек исчезнет с лица земли, как выдранный листок из тетради.
По телу распространялась холодная жгучая боль. Силы таяли с каждым мгновением. Руки и ноги уже отказали. Всепоглощающий леденящий морозец мучительно расползался по телу, с каждой секундой приближая роковое мгновение. Кровь, подступившая к горлу, застрявшая в лёгких, больно давила изнутри при каждом вздохе. Если бы тогда она не сглупила и не пошла одна, всё бы было хорошо... Всё бы было по-другому... Вражеские шиноби. Их было так много... Даже веер не мог отразить все атаки. Не помогли ни режущий ветер, ни даже техника призыва. А всё потому, что у большинства были огненные техники. Чёрт бы их побрал! В тот момент, когда девушка уворачивалась от очередного нападения, в её спину глубоко вонзились несколько кунаев. Веер упал, как и его хозяйка. Боль острыми иглами пронзила тело. Темари оказалась на спине, поэтому кунаи почти прошли насквозь. Перед глазами замелькали круги. Ужас. Как глупо...
Каким образом рядом оказался Шикамару, ей было неведомо. И, как он уложил всех остальных, ей было не видимо. И вот, Нара рядом с ней, а ей непосильно даже попрощаться. Его зоркие карие глаза наивно твердят ей, что всё будет хорошо, но это не так. Его губы нервно подрагивают. Брови всё больше хмурятся.
-Ш-ш..км..ару... - с большим трудом выдавила Темари, настолько тихо, что слышно её было только с близкого расстояния. Ленивый гений, будто ошпаренный, резко нагнулся к ней, уничтожая расстояние до нескольких сантиметров. Сейчас или никогда! - Я... Я... Лю... лю-б-кх! Акгх! Кх! - внезапный кашель прервал самые важные слова в её жизни. Последние слова. Не успела...
Тело девушки болезненно дёрнулось, глаза наполнились досадными горькими слезами и остекленели. Дыхание куноичи прервалось. Темари, неведомым образом, в самый последний миг агонии, улыбнулась, как улыбалась только ему. И больше не шевелилась. И теперь не шевельнётся никогда. Вот и всё. Sky Is Over.
В следующую секунду округу разорвал душераздирающий вопль. Шикамару, будто обезумев, роняя слёзы, начал покрывать ещё тёплое лицо куноичи поцелуями. Каждый сантиметр, каждый участочек, размазывая свежую кровь, будто пытаясь вернуть к жизни навеки бездыханное тело.
-И я... - отчаянно ответил Нара, рыдая куноичи в жилетку, - Я тоже... Я ТОЖЕ ЛЮБЛЮ ТЕБЯ, ТЕМАРИ! - закричал он, прежде чем с его губ полетели надрывные стоны, своей силой перекрывающие доступ кислорода. В голове билась только одна мысль - не верю! Но придётся. Потеря, утрата - как хотите. Прошлого не вернуть.
Нару охватили ужасные догадки, намертво зацементированные прежде где-то в глубине, между фразами "ну и что?" и "со мной этого никогда не произойдёт!". Он не успел ей сказать. И больше не успеет никогда. Действительно никогда! Она больше ни разу не обратит на него свой нагловатый, самоуверенный взгляд, не назовёт плаксой, никогда не появится на горизонте. Действительно никогда! Больше ни разу его взору не откроются четыре озорных хвостика, как у неё. Только, как у неё. Никогда. Действительно никогда! Ноздри не будет щекотать раньше раздражающий, но, как оказалось, такой запечатлевшийся её запах, больше не предъявится этих самодовольных ухмылок, тонких расчётливых мыслей, загадочной, но такой редкой улыбки. Не будет. Никогда. Действительно никогда!
Тело сковал страх, душа оледенела от горя.
И он не простит себя никогда. Действительно никогда...