Сложности

Faithless – We Come 1

Сакура устало откинулась назад на согнутые в локтях руки и хрипло рассмеялась, наблюдая за возбужденным Наруто, пытающимся достаточно точно передать грозное лицо Цунаде. Вино уже кончалось, на улице становилось холоднее, но никто не собирался уходить. Молодые люди готовы были просидеть до зари хотя бы потому, что в последний раз дольше пяти минут они говорили полгода назад; потому, что всё свободное время грезили друг о друге, но не находили повода встретиться; потому, что уже давно могли обходиться друг без друга, но отчаянно не хотели этого признавать.

– Ну вот, ты с ним и курить начала! – Харуно пожала плечами, мол, ничего такого в этом нет, и затянулась.
А Узумаки, гордо отодвинув в сторону пачку сигарет, всё говорил и говорил, то и дело порывался рассказать о каждой мелочи, произошедшей в его жизни без участия Сакуры, но затыкался каждый раз, когда мысленно переступал совершенно ненужную и выдуманную ими грань дозволенного. Грань-то эта была у каждого своя и особенная, но легче от этого всё равно не становилось. Тут и Харуно бы рада поддержать разговор и заполнить изредка наступающую и дико раздражающую тишину, но сказать-то и нечего. Вот, знаете, бывает так, что выпадаешь из реальности на какое-то время, а потом, вернувшись, осознаёшь, что пропустил что-то важное. Вот и Харуно так выпала. Почти на шесть месяцев выпала.
– Знаешь, по ночам, ближе к утру, когда я наконец-то выползаю из кабинета Хокаге, мне становится дико скучно, – Наруто сел рядом с девушкой и глубоко вдохнул свежий ночной воздух, прикрыв на секунду глаза, – и так хочется рвануть на какую-нибудь до чёртиков сложную миссию! Чтобы там вдоволь нахвататься проблем, как было когда-то, и потом радоваться возвращению… – Хокаге запнулся и умолк.
Что ж, отсутствие места, которое можно было бы назвать каким-никаким, но домом, – сейчас одна из тех редких вещей, которая была у них общей. И вроде бы сами виноваты в сложившейся ситуации и отвечать за решения тоже должны сами, но совершенно не хочется заново возвращаться к давно забытым – и забытым ли? – проблемам.
– Напомни-ка мне, какого мы в час ночи торчим на крыше? – задорно выпалил Узумаки, принимая серьезный и нравоучительный вид. – Мне завтра на работу.
– Ну, у нас есть бутылка отличного вина, – Сакура смеялась, – и повод поговорить.
– Повод? – удивился Наруто. Да вот только весь его запал иссяк в тот же момент, когда медик покрутила на пальце кольцо – очередной подарок Учиха. В воздухе опять повисла тишина, иногда нарушаемая копошением сонной деревни.

Сакура протягивает мужчине бутыль, но тот молча отмахивается и встает, поэтому она жадно припадает к горлышку и после принимается вслух пересчитывать звёзды на небе, потому что как-то надо заполнить давящую паузу. Раньше Харуно отвергала любую попытку блондина остаться наедине, а сейчас хватается за эти минуты из последних сил.
Наруто резко оборачивается, преодолевает за пару шагов расстояние, разделяющее их, и хватает Сакуру за руку. Бутылка выпадает из женской руки и разбивается, выплескивая на злосчастную крышу остатки вина. Но абсолютно никому нет до этого дела, потому что они наконец-то рядом, наконец-то наедине. Здесь и сейчас, лицом к лицу.
– Почему ты всё ещё с ним? – тяжело выдает Наруто на одном дыхании и впивается взглядом в глаза девушки. Он слишком сильно сжимает её руку, но Харуно настырно молчит, тянет время. Пусть даже потом Учиха будет достаточно настойчиво интересоваться природой возникновения синяков, которые останутся в любом случае.
– А почему ты всё ещё с ней? – И Узумаки не выдерживает. Горько усмехнувшись, впивается в мягкие губы и сильнее сжимает в ладони её руку. Горячий язык быстро проскальзывает между приоткрытыми губами и проходится по нёбу, дурманя разум. Вверх по позвоночнику проскальзывает волна мурашек, когда Наруто, прикусывая её нижнюю губу, продолжает с большим напором. Он сгребает её в охапку и большой ладонью довольно поглаживает спину, будто он обезвоженный путник в пустыне, а она – спасительная влага. Будто от неё зависит вообще всё в этом треклятом мире.
Но Сакура отталкивает его: упирается руками в широкую грудь, толкается и больше не подпускает к себе. Жадно глотает ночной воздух и, возвращая себе невозмутимый вид, говорит:
– Мы сами должны отвечать за последствия своих решений, – она поправляет блузку, расправляет плечи и фальшиво улыбается. – А теперь мне пора, господин Хокаге, Саске уже, должно быть, заждался. Была рада повидаться. Передавайте привет Хинате-сан.
И Сакура уходит. Просто оставляет его, озадаченного и возбужденного, на крыше чьего-то дома наедине с самим собой.
– И ты передавай... Саске, – усмехнувшись, бубнит он. Только сейчас он осознал, что, назначая встречу, уже перешёл одну из граней. Граней совершенно ненужных и зря выдуманных ими.


Eisbrecher – Schwarze Witwe

Полустоны-полукрики приятно ласкают слух, и в эти минуты Узумаки готов поклясться, что он почти счастлив. Девушка поддаётся на встречу и жадно припадает к его губам прежде, чем это он успевает сделать сам. Наруто уже давно готов послать всё к чёртовой бабушке и взять своё, но его помыслы идут коту под хвост каждый раз, когда он видит симпатичное колечко на её безымянном пальце. Сакура помолвлена, чёрт бы её побрал вместе с Учиха! И Хокаге тянет с решением, видимо, наивно полагая, что так лучше. Но каждый раз, когда будущая Учиха оказывается нагая на его столе, мужчина клянётся, что вот-вот он разберется с этой проблемой. Самообман – вещь ужасная, однако.
У него сносит крышу каждый раз, когда медик выгибается под ним или берёт верх. Каждый, мать его, раз, когда она осипшим голосом просит не останавливаться или подливает масло в огонь, нарочно называя Узумаки его именем. Харуно всегда горяча и упряма, а это возбуждает. Сильно возбуждает. В минуты, когда Хокаге может сполна насладиться ею, мужчине кажется, что в этой игре, задуманной Харуно, он явно проигрывает. Потому как её рваные и отнюдь не нежные движения, когда она сверху, отбивают любое желание бороться за титул победителя. Так даже интереснее. Вид хитрой и нагой девушки возбуждал ещё сильнее, и Наруто больше не соображал. Плен податливого тела, горячее дыхание и её стоны – всё, что волновало его в эти минуты. Точнее – всё, что волновало их, потому как Сакура получала от него не меньше. И черт с ними, с приличиями, со здравым смыслом и с последствиями.
Она стонала и извивалась под ним, и ему хотелось вдавить ее худенькое тело в поверхность стола, сломать, разорвать её на части, сделать всё что угодно, лишь бы вобрать всю в себя без остатка. Узумаки знал, что медик бы позволила ему сделать это, позволила бы уйти в её омут с головой, но что-то внутри, что-то щемящее и неприятное, мешало ему. А Наруто всё никак не мог набраться сил, чтобы сделать этот шаг, который мог или подарить им свободу, или разрушить будущее. А эта неизведанность пугала.
Каждый раз, когда будущая госпожа Учиха опрокидывала его на стол и дарила неземное наслаждение, он понимал, что этот раз может быть последним. Раз за разом она появлялась у него, и начиналась игра на выдержку, последствия которой испытывал на себе многострадальный стол. Но беспорядок в голове и в помещении всегда стоил того. Стоил её раскрасневшегося лица, горячих стонов, накаленной атмосферы, трепета её тела и мягких губ.
Она замирала каждый раз, когда он, прежде чем кончить, не помня себя от наслаждения, твердил: «ты моя». Харуно отдавала себя всю и требовала взамен того же, а после просто уходила к чёртовому Учиха. Знал ли он? Догадывалась ли Хината? Вопросы отпадали сами по себе, как только мужчина, разведя её ноги, погружался в неё с неописуемым восторгом. И чем теснее Сакура прижималась к его сильному и разгоряченному телу, тем быстрее отпадали мысли о неправильности их отношений.

– Может, останешься? – осторожно интересуется мужчина, нежно припадая губами к оголённому плечику. Плавно пробегается подушечками пальцев вниз по руке и крепче обнимает расслабленную любовницу. Каждая секунда задержки даёт надежду, что, быть может, она останется хотя бы до утра. Боже, да он будет чуточку счастливее, если медик просто позавтракает с ним. Хоть раз позавтракает, а не отправится в учиховское поместье разъясняться с Саске.
– Не сегодня, – в десятый раз повторяет она. Сакура не торопится уходить, но легонько целует мужчину в висок и начинает медленно одеваться. Плавно натягивает трусики, поднимает с пола юбку, но не смотрит на него, как раньше. «Учиха пустит меня на корм рыбам из их сада… К чёрту его!» – мысленно подмечает Узумаки и перехватывает из её рук топ. Быстрым движениям разворачивает девушку и прижимает спиной к своей груди.
– Если останешься, я сам приготовлю всё, что захочешь.
Тихий смех и толчок в бок Хокаге расценил как согласие. Что ж, он хотя бы начал бороться с собой. И с Саске, естественно, заодно.


Joseph Arthur – In The Sun

Этот месяц в Конохе выдался особенно жарким, томным и в какой-то мере даже тяжелым. Солнце нещадно палило с самого утра круглые сутки напролёт, люди, предпочитая прохлаждаться в тени, практически не выходили на улицу и маялись дома. Даже ребятишки, неустанно скакавшие по улицам в первые жаркие деньки, больше не желали высовываться даже за порцией холодного мороженого. Но разве жара бы помешала бывшим членам седьмой команды помочь единственному наследнику Учиха в ремонте особняка? Боже, да разве им помешало бы вообще хоть что-то? Явился бы даже Хатаке, не будь он на миссии.
Вот и трудились они сейчас по пояс голые, обливались потом и упивались лимонадом, сделанным собственноручно Сакурой. Пока Наруто и Саске возились с полом библиотеки первого этажа, Сай что-то вдохновлённо химичил в саду, и отчего-то никто не решался ему помешать, хоть и интересно было до чёртиков. То ли дело было в непрекращающейся трудовой деятельности, то ли погода совсем сошла с ума и решила, что пора бы поддать, но в скором времени Учиха с Узумаки единогласно решили прерваться.

– Я не больная, не инвалид и не беременная, – хмуро выдала медик, расталкивая развалившихся на полу мужчин локтями, – я хочу помочь!
Саске в своей обычной манере лишь искоса глянул на девушку, посчитав, видимо, что она говорит несерьезно. Может, заметь они её глаза, сияющие и уверенные в себе, то тут же передумали бы, но Узумаки, как и его друг, просто проигнорировал её желание помочь и решил отделаться стандартным хихиканьем, а потом и вовсе стремительно отвёл взгляд и поник. Единственная причина, которой девушка могла объяснить их вредность, – это их настырность. «Упрутся иногда как бараны!» – шикнула она. Напарники упорно продолжали игнорировать подругу, поэтому Харуно что-то злобно пробубнила себе под нос и, бухнув подносом о скрипящие доски пола, отправилась к Саю. «Он будет пялиться на её ноги. На её длинные, красивые и открытые для глаз ноги… » – досадливо подметил будущий Хокаге и неуверенно поёрзал на месте, изнемогая от жары. Наруто был уверен на все сто с лишним процентов, что рано или поздно горе-художник отпустит какой-нибудь комментарий на счёт слишком уж коротких шорт девушки и хорошенько получит по голове, но Узумаки совсем не хотел идти туда и в тысячный раз спасать Сая.
– Она его убьёт, – слишком спокойно выдал Учиха и взял с оставленного подноса стакан свежего, холодного лимонада.
– Сам их разнимай!
Саске язвительно хмыкнул и встал. На пару секунд Наруто внезапно стало совестно: все, включая саму ученицу Пятой, давно заметили блуждающий и внимательный взгляд блондина. Да только они зачем-то настырно молчали, и Узумаки уже начинало казаться, что это наглый сговор и друзья просто хотят или помучить его, или поставить в неловкое положение. Блондин почувствовал, как по виску скатывается капля пота, и устало опёрся спиной о стену. Что ж, в его неловком положений был весомый плюс: мысли помогали забыть о жаре. И стоит признать, что у Сакуры получался отменный лимонад.

– О чём ты думаешь? – Мужчина как-то упустил тот момент, когда медик успела не только появиться в его поле зрения, но и усесться слишком близко к нему. Слишком.
Она сидела перед ним на корточках, чуть склонившись вперед, и подпирала лицо ладошками. В лучах горячего, нещадного солнца её розовые волосы казались ещё светлее, а мягкую кожу плеч только-только тронул полуденный загар. Сейчас Харуно смотрелась действительно волшебно, как-то даже маняще. Узумаки замер, не решаясь даже дышать, и просто смотрел, смотрел, смотрел и смотрел. Было что-то уютное в её взгляде, что-то приятное в том, как спокойно и открыто она сейчас сидела перед ним. Будущему Хокаге начинало казаться, что помутнение в голове и жар тела вызваны совсем не погодой.
– Ты перегрелся, что ли? – медик поддалась вперед, немного привставая на носочках, и заботливо, даже по-дружески беспокойно прижалась губами к разгоряченному лбу бывшего напарника. И это касание, отрезвляющее и будоражущее одновременно, вызвала толпу приятных мурашек. Наруто чертыхнулся и вскочил, опрокидывая рядом стоящий поднос со всем его содержимым. Казалось бы, что может быть хуже неловкой паузы, да? «Сакура в слишком коротких шортах, ползающая перед тобой и подносом на четвереньках!» – ехидно отозвалось сознание блондина, и мужчина, проклиная этот день, жару, подругу и всю вселенную в целом, опустился рядом на корточки.
– Я в порядке, – озабоченно выдал он, помогая собрать осколки графина, опрокинутого им. – Задумался просто.
Харуно, быстро пробежавшись взглядом по парню, усмехнулась. Он выглядел, мягко говоря, не очень: растрёпанные золотистые волосы делали его похожим на Какаши-сенсея, общий рассеянный вид и потерянный взгляд напоминали Пятую, отходящую от лишней бутылки сакэ.
– Слишком короткие, да?
Наруто устало улыбнулся, кивнул и почесал затылок, чем вызвал у девушки неоднозначный вздох. И в голову как-то совсем некстати пришла мысль о том, что они, наверно, со стороны сейчас смотрятся довольно-таки глупо.
– Вы чего это натворили тут? – неуместно улыбаясь, спросил Сай. Вот уж кто, может, и выглядел глупо, так это горе-художник, измазанный в краске и держащий в руках два раскрашенных камня. Даже Саске, жуткий, кстати, чистоплюй, был немного испачкан.
– А вы? – вопросом на вопрос суетливо ответил будущий Хокаге. Всё же не лучшим образом жара-то на него влияет.
– Да это…
– Я всё уберу, – улыбнулась медик, перебивая друга. Она нарочито медленно встала, поправила съехавшую лямку топа и куда-то пошла. Когда они с Саем поравнялись, девушка притормозила на долю секунды, заинтересованно глянула на разрисованные камни и по-дружески щёлкнула художника по носу, после чего быстро ретировалась. Возникла неловкая тишина, которую мог нарушить – а Наруто с Саске были уверены, что он возник бы, побудь Харуно с ними чуть больше – звук хрустящих костей шеи Сая, которую он чуть не свернул, любопытно оглядываясь на бывшую сокомандницу. И как только Саске, ещё немного постоявший с друзьями, отправился дальше поднимать пол библиотеки, Узумаки как можно тише схватил бывшего АНБУшника за плечи и выдал фразу, которую тот явно не ожидал услышать:
– Никогда, – зашептал друг, – никогда больше так на неё не смотри!