Смерть тебя не заслужила. Глава 5.

- А, очнулась, наконец?

До сознания Сакуры донесся знакомый голос. Ее глаза были приоткрыты, но все, что девушка могла сейчас видеть, было мутной пеленой. И голос словно прорвался через тонкую пленку, которая все еще удерживала ее в бессознательном состоянии. Ледяной тон, словно нож, прорезал последнюю возможность оставаться в забытье.

Куноичи, почувствовав сильную боль в висках, поспешила унять стон, готовый сорваться с ее пересохших губ, и только слегка приподняла голову, предоставляя всю себя испепеляющему взгляду черных глаз. В голове начинало слегка проясняться, и Харуно поняла, что сидит на полу, прикованная к холодной стене тяжелыми цепями. А Саске сидит на корточках прямо перед ней.

- Мне кажется, или ты решила общаться со мной по-плохому?

Хуже, чем уже есть сейчас быть просто не могло, поэтому Сакура только выплюнула свое единственное:

- Пошел к черту.

В ушах заложило от громкого хлопка. Девушка не сразу поняла, что это Учиха отвесил ей хорошую оплеуху. После такой, наверняка, раздуется вся щека. Но это было уже неважно, потому что пощечина была, пожалуй, наименьшим из всех унижений, которые он уже заставил ее испытать.

- Думаешь, если я пару раз воспользовался твоим уродливым телом, то не смогу сделать его еще и мертвым? – с усмешкой произнес Саске, двумя пальцами беря пленницу за подбородок и заставляя смотреть прямо себе в глаза. – Я всего лишь тебя трахнул, а ты уже на что-то претендуешь?

Сакура оцепенела, не решаясь отвести взгляд от черных ненавидящих глаз. Может быть, потому что знала, что в этом комнате не только они вдвоем, здесь же находится Наотаке Хаясе, и, судя по тому, как изменяется его дыхание, он был в сознании и все слышал. Может быть, ей совсем не хотелось сейчас встречаться с ним взглядом и чувствовать бесконечный стыд за свои предательства.

А, может быть, все было дело в том, как Учиха смотрел на нее. Впервые гнев и ненависть были обращены прямо в душу Сакуры. Давно она не чувствовала своего отчетливого присутствия в его мыслях. Но теперь он смотрел прямо на нее, смотрел и ненавидел. И почему-то ей захотелось большего. Не в силах больше прикусывать язык, она уже отчетливее произнесла:

- Я же сказала, пошел к черту.

Кровь прилила к голове. Девушка прекрасно понимала, что за эти слова может поплатиться, но мгновенное облегчение, которое она испытала от этих слов, оказалось таким огромным и живым чувством, что даже пелена перед глазами бесследно исчезла.

Губы Саске сжались в тонкую полоску. По его лицу было хорошо видно, как сильно он борется с желанием разорвать ее в клочья. От созерцания напряженного лица парня, куноичи отвлекла боль в запястьях. Она почувствовала, как железные наручники, которыми она была прикована к стене, начинают нагреваться. Сдавленный стон сорвался с ее губ, когда металл раскалился до такой степени, что кожа под ним начала воспаляться. Лицо Харуно стало красным, и все ее тело напряглось. Но долго она не могла этого терпеть и вскрикнула, прижимаясь всем телом к грубой холодной стене.

- Эй, мелкий ублюдок, прекрати ее мучить! – сквозь шум в голове до Сакуры донесся голос мужчины, который находился где-то за спиной Саске.

Теперь его дыхание было быстрым и тяжелым. Она поняла, что Хаясе-сан злится. Кажется, он все же был из хороших парней. Боль потихоньку начинала отступать. Придя в себя, девушка с разочарованием обнаружила, что Саске совсем не сжалился на ней, а просто отвлекся на второго пленника. Тот все так же молча выносил новую пытку, которая так быстро сломила ее.

Это было стыдно, очень стыдно. Харуно снова чувствовала свою бесконечную бесполезность и слабость, потому что сейчас даже не знала, что может сделать, чтобы помочь. Саске, наконец, отступил в тень комнаты. Хотя лицо его было абсолютно спокойным, он был раздражен. Это было слишком очевидно, ведь ему приходилось тратить время на таких слабаков.

- Ты все еще жив, только потому, что мне нужны эти свитки. Советую тебе скорее развязать язык, иначе твоему маленькому сынишке будет очень нехорошо.

Учиха ушел прежде, чем ужас отразился на лице мужчины. И Сакура смотрела прямо на него. Это было тяжело, но ей хотелось наказать себя. Ей было даже представить страшно, какого теперь о ней мнения Наотаке Хаясе. Должно быть, самого плохого.

Молчание, которое долго висело между ними, куноичи все-таки решила нарушить первой:
- Я…
- Ты вовсе не обязана оправдываться, - как будто успокаивающе произнес шиноби, и его цепи прогремели, когда крупная рука зарылась в коротких волосах. Пленник тяжело вдохнул воздух.
- Простите меня, - все же выговорила девушка.
- У тебя ведь не было никакого выбора?
- Наверное, был…
Харуно почувствовала себя крайне неловко, ведь сейчас они говорили о тех вещах, которые не обсуждаются с малознакомыми взрослыми мужчинами. И все же не было смысла игнорировать то, что могло стать огромным разломом между ними.
- Но я хочу, чтобы вы понимали, - продолжила девушка, увидев, как спокойное выражение лица сменилось удивленным. – Он не всегда был… таким, - голос Сакуры был хриплым.
- Ты сказала, что из Конохи. Значит, он шиноби-отступник твоей деревни?
- Да.
- Неужели твой парень? – нахмурившись, спросил мужчина.
Сакура криво усмехнулась.
- Нет. Мы были друзьями. По крайней мере, мне так казалось.
И это было тоже странным. Рассказывать этому человеку о том, что они были друзьями с человеком, который только что унижал ее и причинял боль. Да, а еще смотрел так, словно она была его заклятым врагом. Впрочем, пожалуй, она и была.
Чувство, что она говорит о ком-то другом, застряло в горле, и Харуно только отвела взгляд от Хаясе-сана, в надежде, что он больше не станет задавать никаких вопросов, а то она точно разревется, как ребенок.
Он и не стал.

Сакура проснулась от того, что заплакала во сне. Ей снова снился Наруто, обещающий прийти за ней. Узумаки просил не злить Саске, не делать резких движений, а просто ждать его. Интересно, что сказал бы ей настоящий Наруто, если бы мог на самом деле с ней говорить? Может быть, он бы рассердился, что она так плохо борется?
И все эти образы в голове рождаются только из ее страха и надежд?
Стоило девушке закрыть глаза, как она тут же возвращалась мыслями к лучшему другу, который всегда вдохновлял ее. Но чем чаще ее глаза закрывались, тем туманнее становился знакомый силуэт. Образ Узумаки становился все дальше и дальше, и все попытки куноичи ухватиться за него и приблизить к себе оказывались бесполезными.

- Сакура, с тобой все в порядке? – голос Наотаке заставил ее открыть глаза.
- Да.
Девушка внезапно почувствовала необходимость занять свои мысли чем-нибудь другим, кроме Наруто и Саске.
- Скажите, какие свитки нужны Учихе? – спросила она мужчину, стараясь, чтобы фамилия их общего врага из ее уст звучала как можно пренебрежительнее.
- Моя деревня очень небольшая, но мы выживаем за счет специальных техник абсолютного контроля чакры. Мы всегда получали защиту от крупных деревень за счет того, что делились своими техниками и печатями. До нас дошла информация, что Акацки собираются их похитить, поэтому мне было поручено спрятать свитки. И лишь я один знаю, где они находятся.
- Но ведь многие шиноби вашей деревни знают эти техники.
- К сожалению, таких практически не существует. Многие наши ниндзя владеют лишь частью техник, так как изучение сильнейших из них требует огромного запаса чакры и много времени. Я всегда был против того, как легко соглашалось наше руководство обменивать техники на защиту. Поэтому у большинства моих коллег не было никакого стимула заниматься изучением столь сложных и рискованных навыков.
- А вы владеете этими техниками?
- Некоторыми из них. Я не очень хорош в ближнем бою, но прекрасно контролирую свою чакру. Если бы Учиха понимал, как они работают, то давно бы уже сумел залезть мне в голову. Дело не в том, что я слишком жалок для его великолепных техник, - с каким-то весельем сообщил пленник, и Сакура невольно улыбнулась.
- Но, Сакура… - внезапно голос Хаясе-сана стал серьезным.
Девушка посмотрела прямо в глаза собеседнику и почувствовала, что кровь приливает к ее лицу.
- Ты должна решить для себя, что Учиха – твой враг. И, если у тебя есть хоть малейшая возможность поспособствовать его смерти, ты должна ей воспользоваться.
Этого она и боялась. Что этот человек захочет сотрудничать с ней. Она боялась этого, но так же она хотела этого. Потому что, прежде всего, была шиноби своей деревни, а Саске был тем, кто хотел уничтожить ее дом и каждого, кто был там, кто был ей дорог.
- Я знаю, - тихо прошептала куноичи, так, чтобы ее услышал только человек, находящийся всего в паре метрах.
- Тогда будь послушной пленницей и найди способ хотя бы на время вывести из строя глаза Учихи. Насколько я знаю, он недавно перенес на них операцию.
От мысли о том, что ей придется пойти на такой отчаянный шаг, в горле Сакуры мгновенно пересохло. Она с трудом ответила хриплым дрожащим голосом:
- Вывести из строя шаринган Саске. Как вы себе это представляете, Хаясе-сан? – чуть громче спросила она, но быстро осеклась, в страхе, что ее могли услышать.
Да и вообще за ними могли наблюдать. Все это могло быть услышано. Тем не менее, пока что сюда еще никто не ворвался и накатал им.
- Сакура, ты же медик? И очень хороший, насколько я успел понять, - голос мужчины стал мрачным, видимо, от воспоминаний о вчерашнем дне.
Хотя Харуно точно не могла сказать, был ли это вчерашний день. Возможно, все эти события происходили даже меньше десяти часов назад. Ощущение времени практически окончательно покинуло список ее врожденных умений.
- Возможно, - пожала плечами девушка, и тяжелые цепи, которые все так же больно касались ожогов на ее запястьях, слегка звякнули. – Но он сразу почувствует, если будет что-то не так. И убьет меня.
- Не похоже на то, что он хочет сейчас твоей смерти. Иначе давно убил бы тебя, - многозначительно возразил шиноби, и был, пожалуй, прав. У Саске явно были на нее какие-то планы, это совсем не радовало, но хотя бы пока она могла жить. – Я не говорю, что это будет просто. Но ты шиноби, ты должна попытаться.
- Если бы я знала, хотя бы как…
- Ты можешь, - внезапно Наотаке замешкался, словно подыскивая нужные слова, но Харуно уже поняла, к чему он клонит. – Ты можешь воспользоваться его… слабостью.
Наконец, выдавил из себя мужчина, уже не сомневаясь, что будет понят.
Сакура густо покраснела и отвернулась, пытаясь совладать с воспоминаниями. Саске, такой ледяной снаружи, но пальцы его словно этот раскаленный металл наручников, только не оставляют на теле никаких ожогов, разве что на уже израненной душе. Его красивое натренированное тело уже почти приняло мужские формы. На нем не было не единой царапины, ни единого изъяна, словно это был не шиноби, не воин, а натурщик, с которого рисуют картины.
Харуно почувствовала себя отвратительно и глупо, потому что даже в такой момент думала о Саске, как влюбленная дура. Да. И обсуждала то, как ей лучше подобраться к его глазам, чтобы нейтрализовать их и убить его самого. Она уже давно решила, что Учихе лучше бы умереть, не смотря на все свои чувства и чувства Наруто.
Она не была такой сильной, как он. Просто не могла встать в нелепую позу победителя и заявить, что спасет всех своих близких, не обделив этим и самого Саске.
- Ты можешь сделать это.
Снова нарушил молчание Хаясе. Девушка, наконец, подняла на него глаза и слегка нахмурилась.
- Я должна хотя бы попытаться.
Куноичи почувствовала в собственном голосе решительность, и это придало ей немного сил.
- Ты, должно быть, считаешь меня ужасным человеком.
Действительно. Он только что предложил молодой девушке поработать собственным телом для того, чтобы кого-то убить. И все-таки шла война, а у него была семья, насколько сумела она понять из разговора.
- Я все-таки шиноби. Я посвятила свою жизнь спасению других людей. Мне не кажется, что это большая цена, даже за одну жизнь.
Выдавив из себя подобие улыбку, она продолжила:
- И потом, мне кажется, что помимо нас с вами, здесь хватает ужасных людей.
Хаясе-сан тихо рассмеялся, но в его смехе слышались нотки отчаянья. Кажется, ему все еще было неловко из-за своего поведения.

Сакура почувствовала, что разговор пока что окончен, и закрыла глаза. Ради всего, что было для нее святым. Ради семьи и друзей, она должна была быть сильнее своих нелепых чувств. Ей отчаянно захотелось замахнуться на Узумаки, но вместо того, чтобы в очередной раз ударить по светловолосой башке, просто потрепать непослушные волосы парня и извиниться.

Прости, Наруто, но чем чаще я смотрю в глаза Саске, тем больше мне кажется, что его уже не спасти.

Открыв глаза, куноичи испытала чувство дежавю. В очередной раз она выныривать откуда-то из темноты навстречу такой же темноте, в которой, наверняка, ее будут ждать новые разочарования. Сев, Сакура поняла, что снова находится в своих «царских хоромах», по крайней мере по сравнению с той кошмарной комнатой, в которой она была до этого.
Кстати говоря, каким образом она оказалась здесь?

- Твой организм был практически истощен. Пришлось забрать тебя оттуда, хотя я бы предпочел, чтобы ты помучилась еще немного.

Харуно вздрогнула, на этот раз слегка. Она уже начала привыкать к тому, что Саске всегда где-то рядом с ней. Это было по-прежнему странно, что он вот так говорит ей что-то, пусть злое и угрожающее, но вроде бы не собирается прикончить ее в течение нескольких минут. И все же девушка начинала к этому привыкать.

- Но я чувствую себя нормально.
- Лишь потому, что я вколол тебе лекарство. Ты должна поесть.

Стоило только заговорить о еде, как в животе все заныло, и куноичи, в самом деле, испытала нечеловеческий голод. Пока Сакура быстро поглощала то, что лежало на столе, и чувствовала себя крайне неловко под внимательным взглядом Учихи, который терпеливо ждал. Она старалась есть медленно, но не так, чтобы было хорошо видно, как она тянет время.
Девушке было страшно, что сейчас Саске потребует от нее то, чего она совершено не хотела ему давать. И одновременно хотела. Она блокировала мысли об этом, заставляла себя не вспоминать о той ночи, но прекрасно понимала – стоит только этим красивым рукам начать пытать ее, как желание вырвется из самых глубин души, затмевая все те решения, которые она сумела принять для самой себя.

Как только шиноби закончила есть, то сразу же спросила, глядя на парня в упор:
- Ладно, Саске, к чему все это? – ее голос прозвучал решительно, что оказалось странным не только для нее, но, кажется, это слегка удивило и ее собеседника. – Не говори мне, что ты нянчишься со мной только ради того, чтобы трахать. И сделать больно. А только потом убить. Не представляю, чем заслужила такой почетный прием.
На лице Учихи появилась недобрая усмешка.
- Саске? Наконец-то избавилась от этого надоедливого «кун»? – голос Саске был по-прежнему спокойным, и, не смотря на усмешку, совершено не веселым. – Но тут ты права. Просто так я бы не стал с тобой возиться. Мне нужно, чтобы ты кое-что сделала.
- И что же?
- Мои глаза до конца не восстановились. Я хочу, чтобы ты ускорила этот процесс.
Глаза Сакуры расширились, она ужасе уставилась прямо на своего собеседника.
-Ч… что?