Смирение

И вы вновь бежите.

Ветки нещадно бьют по лицу, оставляя порезы. Ты чувствуешь мокрое тепло на щеке: то ли слёзы, то ли кровь. Оборачиваешься, чтобы разглядеть в темноте её. Она еле поспевает, но не просит остановиться или бежать чуть медленнее. Блики лунного света освещают измученное лицо, а когда ты резко останавливаешься, замечая тонкую струю крови на шее, то с неким садистским удовольствием наблюдаешь, как девушка падает на колени, зажимая рану ладошкой.

А потом приходит осознание безысходности. Вам некуда бежать, вы обречены. Двое против мира, двое в этом мире. Ты, она. И ещё её кровь, так медленно пересекающая ключицу. Хриплый кашель, срывающийся с её уст, слёзы, переливающиеся в лунном свете. И ты не можешь ей помочь. Ты бессилен, жалок. Тебя раздражают её попытки сконцентрировать чакру в руке, чтобы остановить кровь. Она вымотана, пуста. Замечаешь, как округляются её глаза, полные слёз, как плавно опускаются вдоль тела руки, прекращая зажимать рану. Видишь прилипшую к телу рубашку, ставшую полностью красной. Но ты не подходишь и не протягиваешь ей руку, игнорируя немую мольбу её глаз. Просто ты ничего не можешь сделать.

Ты ждёшь. Уже около часа, молчаливо наблюдая за тем, как жизнь медленно покидает молодое тело. Она лежит на влажной траве, по-прежнему глядя на тебя. На горизонте рождается рассвет, новый день, новый, уже без неё. Но тебе не жаль, ты просто ждёшь, не в силах сдвинутся с места. Первые лучи касаются её лица, она прикрывает глаза, всё реже ловя губами холодный, ещё ночной, воздух. А ты буквально ощущаешь погоню, но по-прежнему не двигаешься, мысленно отсчитывая секунды.

Пять... Шесть...
Она с трудом поднимает веки. Внимательный взгляд еще таких живых глаз.

Десять...
Судорожный вздох и кашель. Она сплевывает кровью.

Семнадцать, восемнадцать...
Посиневшие губы тихо шепчут, но ты все же улавливаешь последний выдох:

- Пора, Суй...

И ты вновь бежишь.