Смысл смерти. Глава 6.

Читателям: Внесла несущественные поправки так что можете не перечитывать.
___________________

"Смерть завораживает меня вечностью" (Сальвадор Дали)

В карих глазах отражались светящиеся прямоугольники мониторов, в которых раз за разом мелькали кадры с камер видеонаблюдения. Один из похитителей достает из кармана складную дубинку и с размаху опускает ее на голову Сакуры. Затем мужчины грубо хватают лишившуюся чувств девушку и кидают ее в фургон. Если бы не транквилизатор, Сакура без проблем разделалась бы с ними. Значит, они знали, кто она такая, знали, в чьи владения вторгаются, причем самым наглым и неприкрытым образом. На кадрах четко виден номер машины. Они даже не потрудились замести следы. На такую дерзость способна только одна организация – та, что когда-то забрала у него Дебби. История повторяется. Он снова облажался.

Он уже давно тщательно и скрупулезно обдумывал свое возмездие. Акацуки не простая террористическая группировка. В ней состоят настоящие профи, умнейшие хищники, опаснейшие убийцы. Отомстить им будет не так-то просто, учитывая, что они пользуются его изобретениями, которые он сделал, работая на них. Именно поэтому ему пришлось скрываться, создавать свою сеть информаторов и Лютецию. Но похищение Сакуры испортило все его планы. Он должен забрать ее. Девчонка слишком много знает и, какой бы сильной она ни была, пыток Акацуки она не выдержит. Он не может позволить, чтобы они узнали секрет бессмертия. Не потому что этот секрет может ввергнуть человечество в хаос, ему было плевать на него, а из мести. Итачи рассказал, что там наверху давно жаждут узнать тайну его клана. Лишить ИХ мечты, заветной цели, что может быть приятней?

Но что-то было не так, что-то не увязывалось. Если бы Акацуки узнали о его местоположении и, особенно о том, что ему удалось добраться до бессмертия, они бы пришли за ним самим, а не за какой-то девчонкой. Сасори всего один, а их много, в конце концов, они бы справились с ним. Значит, они пока ничего не знают. Значит, за всем этим может стоять только один человек. Тот, у кого было достаточно времени изучить его и Сакуру, чтобы знать, как надавить на них. Он знает, что Сасори не составит труда обнаружить его тотчас же, так что все это похоже на своего рода приглашение. Сасори нужен ему. Но он не нужен Сасори. Что ж, видимо ему придется выйти из тени раньше, чем он рассчитывал.

***

Первое что она почувствовала это тупая, ноющая боль, но она никак не могла понять, откуда она исходила. Ее сознание – будто потерявшаяся в густом вязком тумане утлая лодчонка, мерно покачивающаяся из стороны в сторону на темных морских волнах. Но что-то внутри нее упорно твердило ей собрать всю свою волю и проснуться, прийти в себя сейчас же! И, кажется, ей это удалось, так как прямо перед ней забрезжил яркий свет, в котором мало-помалу стали проявляться очертания каких-то предметов, а затем она услышала знакомый голос.
- Ну, наконец-то пришла в себя!

Тут же свет загородил темный силуэт. Она сфокусировала взгляд, стараясь рассмотреть говорившего. Вот он приблизился, наклонился к ней, и она ощутила исходящий от него специфичный стерильный запах. Именно так пахнут доктора, а не лекарствами, как это принято считать. Блеснули круглые очки на свету, а затем картинка перед глазами внезапно стала четче, и она узнала его.
- Кабуто... – выдохнула она ошеломленно.
- Привет, Харуно, – наигранно улыбнулся ее бывший коллега.

Девушка резко дернулась в попытке принять сидячее положение, но руки и ноги оказались чем-то туго стянуты, а голова так невыносимо загудела и закружилась, что ее чуть не стошнило. Когда болезненный стук в висках поутих, Сакура осторожно оглянулась. Она оказалась прикованной к чему-то сильно напоминающему стоматологическое кресло. Сверху прямо ей в глаза немилосердно палил светодиодный светильник.

- Не слишком радушный прием, я знаю, - произнес Кабуто с легким сарказмом. – Но ты умудрилась сломать пару костей моим людям, так что не обессудь. Они тебя еще не сильно огрели.
Сакура медленно, чтобы не спровоцировать новый приступ тошноты, повернула голову и встретилась с пристальным взглядом темных глаз. Это уже не был тот милый и добродушный парень, которого она когда-то знала. Или думала, что знала. Сейчас на нее смотрел абсолютно чужой человек. Смотрел презрительно, колюче, надменно усмехаясь. Некогда длинные, аккуратно собранные в хвост волосы теперь были коротко стрижены и рваными прядями ниспадали на лицо, придавая его чертам жесткость и некоторую хищность.

- Так вот какой ты настоящий, – произнесла Сакура надтреснувшим голосом, стараясь не обращать внимания на ломоту в висках и суставах. – А знаешь, новая прическа тебе к лицу, – вымученно улыбнулась она, – с патлами ты был похож на хиппи, а не на врача.
- Рад, что тебе нравится,– ответил Кабуто, продолжая криво ухмыляться, но глаза его оставались серьезными, неподвижными словно змеиные, отчего Сакуре стало совсем не по себе.
- Что тебе от меня нужно?
- Наверное, тоже, что от тебя нужно Сасори, – вкрадчиво произнес Кабуто. – И не говори, что он укрывал тебя из доброты душевной, не поверю. Он ничего не делает просто так.

Бывший коллега протянул руку, и Сакура увидела небольшой плоский круглешок на проводе, зажатый в его пальцах, что не сулило ничего хорошего. Сердце заколотилось быстрей – это предчувствие забило тревогу. Она инстинктивно мотнула головой в сторону в попытке отодвинуться подальше. Бесполезное действие, когда ты накрепко привязан к креслу. Сакура ощутила, как к виску прилип силикон.

- Что ты делаешь? – нервно спросила она, силясь подсмотреть за манипуляциями Кабуто у ее изголовья, который, судя по характерным глухим щелчкам регуляторов, по всей видимости, что-то настраивал.
- Собираюсь задать тебе несколько вопросов, – произнес он. – Отказываться отвечать или врать мне не рекомендую, иначе будет очень больно.

Сакуре вспомнились старые черно-белые кадры, снятые в психиатрических больницах, где пациенты в белых робах, с резиновыми кляпами во рту бьются и корчатся в судорогах, скрючив пальцы, закатив глаза так, что были видны одни белки, а доктора и медсестры с бесстрастными лицами, с выцветшими взглядами, спокойно придерживают их за плечи.
Улыбка Кабуто стала шире, стекла его очков зеркально блеснули от упавшего на них яркого света.

- Итак, Харуно-сан, расскажите-ка, что же вам открыли клетки Учиха?

***

Сасори сильнее надавил на педаль газа. Он был совсем близко. Благодаря Лютеции светофоры на его пути тут же высвечивались зеленым. Пистолеты приятно оттягивали кобуры, ножи надежно держатся в чехлах и спрятаны под одеждой. Кабуто слишком много возомнил о себе, раз осмелился на такой грязный ход. В этот раз Сасори всадит пулю ему прямо в лоб, и тут уж никто и ничто не сможет его спасти. Если бы не Сакура, этот гаденыш давно бы разлагался в земле. Сакура... Самая находчивая девушка, которую он когда-либо встречал. Даже с Орочимару ему не было так интересно работать, как с ней. К тому же она запоем слушала его пространные научные изыскания. Милая девчушка. Милая... В последний раз это слово он вспоминал, когда был с Дебби.
Она любила печь ему яблочные пироги с корицей, и это казалось ему очень милым. А вот Сакура совершенно не умеет готовить. Она умудряется запороть даже самые простейшие блюда. Зато она великолепный токсиколог, а ее травяной чай, по своим качествам, несомненно, самый лучший на свете.

Тут Сасори внезапно посетила мысль не из приятных. Он привязался к девчонке. Когда он успел? Может он стал слишком мягок? Может его таки настиг этот пресловутый возраст, которого он так старался избежать? Как же объяснить то, что он уже второй раз позволил какому-то сопляку обвести себя вокруг пальца? Вот уже второй раз позволил посягнуть на небезразличного ему человека! Как же это глупо! Все эти сопливые чувства только мешают. Было бы намного легче прикончить Кабуто вместе с девчонкой, и тогда он бы остался единственным обладателем бессмертия, но вместо этого он думает о том, чтобы побыстрее вызволить Сакуру из лап его бывшего ублюдка-подопечного. Впервые за долгое время Сасори охватила ярость. Сегодня Кабуто узнает что будет, если пытаться ухватить скорпиона за хвост.

Повернув руль, Сасори въехал на улицу, вдоль которой тянулись невысокие серые постройки с гаражными дверьми. Жилые дома тут почти не встречались, зато автомастерских тут было пруд пруди, а на тротуарах тут и там валялись небольшие кучки мусора. По мере продвижения вглубь района, кучи мусора все увеличивались, на обочине стали встречаться раздетые, разобранные автомобили с разбитыми стеклами, а еще чуть дальше асфальтовое покрытие и вовсе исчезло, груды отбросов превратились в горы. Это Виллетс-Пойнт, но те немногие, которые ведают о существовании этого района, знают его под названием "Железный треугольник" или просто "Свалка", а огромное большинство жителей Нью-Йорка о нем никогда и не слышали, и даже не догадываются, что в этом огромном мировом мегаполисе есть подобное место. Здесь нет ночных фонарей, патрульных машин – полиция вообще предпочитает сюда не соваться, даже канализации нет, а здешние обитатели не стесняются гадить прямо на улице между разбитыми машинами и мусорными завалами, поэтому весь район воняет как огромный отстойник. Здесь много нелегалов, бездомных и подозрительных личностей. Здесь царит полная анархия. Власти постоянно растущего города всегда имели виды на эту территорию, но ее владельцы никак не хотят ее отдавать. Не трудно догадаться, кем действительно являются хозяева этой земли, и зачем она им нужна.

Сасори остановил свой внедорожник у заграждения с сетчатыми воротами, за которыми расположилось невысокое обшарпанное здание. Смрад здесь был особенно тошнотворным. Мусоросортировочный завод – идеальное место для подпольной лаборатории. Миазмы разлагающихся отходов заглушают химические выбросы, нелегалы – хороший человеческий материал для экспериментов, – которых никто даже искать не будет, отсутствие полиции дает возможность действовать свободно. Около этого места даже бродячих псов не наблюдается, не говоря уж о случайных прохожих. Надо быть, как минимум лишенным обоняния, чтобы захотеть заглянуть на эту территорию. Но запах гнили уж точно не остановит Сасори.

***

Он уже приготовился услышать еще порцию ее дивного крика, как вдруг ее запекшиеся губы зашевелились, и она сипло прошептала:
- Стой! Хватит! Я... Я расскажу тебе все...

Кабуто убрал палец с кнопки пуска и довольно осклабился. Строившая из себя до сих пор героиню Сакура, теперь выглядела такой разбитой и жалкой. Бледная, дрожащая, мокрая от пота, глотающая собственную кровь из носа, она была похожа на анемичку при смерти. Люди и покрепче нее сдавались.

Он спешно защелкал пальцами по клавиатуре, записывая драгоценные формулы, и нетерпеливо подгонял девушку, когда она умолкала, чтобы собраться с силами. И, наконец, вот оно – Бессмертие! Кабуто не мог поверить своим глазам. Он знал наверняка, что Сасори находится очень близко к разгадке клеток Учиха, но и подумать не мог, что его бывший мастер так скоро найдет бессмертие! Как удачно и вовремя он схватил Сакуру! Теперь, когда заветная мечта у него в руках, ему больше не нужен Сасори! Он, Кабуто, станет частью великого плана, его главной составляющей, а не шестеркой, которой он был до сих пор.

Тихие всхлипы заставили его оторваться от своих радужных мыслей. Девчонка плакала. Должно быть, это от чувства собственной слабости и никчемности. Она всегда слишком болезненно воспринимала поражения.
- Если бы ты с самого начала все рассказала, ты бы избежала боли, – сказал он с плохо скрываемым злорадством.

Сакуре так и хотелось плюнуть кровавой слюной прямо в его победоносно ухмыляющуюся рожу. Еще никогда в жизни она не чувствовала такой лютой ненависти к кому-либо. Она хотела, чтоб Кабуто сдох как последняя шавка. Эта ненависть придала ей немного сил, и она едко произнесла:
- Ну, должна же девушка поломаться для приличия,- кажется, ей даже удалось выдавить из себя некое подобие улыбки.
- Твоё упрямство впечатляет, – хмыкнул Кабуто. – Не понимаю, почему ты так предана Сасори?
- В отличие от тебя, я не предаю людей, спасших мне жизнь, – фыркнула Сакура в ответ, на что парень лишь шире растянул губы.
- Ты думаешь, Сасори такой добряк? Да он спас тебя лишь потому, что ты была ему нужна. Хотя вряд ли бы он вообще обратил на тебя внимание, если бы не Итачи. Сасори бросит тебя, как только посчитает бесполезной для выполнения своих целей. Рядом с ним ты выглядишь такой заурядной, – он умолк и несколько мгновений, не без удовольствия, просто разглядывал обессилевшую, тихо постанывающую от боли девушку.
– Странно, я бы не сказал что у тебя совсем нет амбиций, но вместо того чтобы стать первоклассным хирургом, ты выбрала морг, - продолжил он. - Ты бы могла примкнуть к нам и достичь намного большего. - Кабуто склонился над ухом Сакуры, которая тут же отвернулась от парня. - С бессмертием тебе будут открыты все дороги и возможности. У тебя не будет никаких ограничений. Ты сможешь заниматься своим любимым делом целую вечность! Ты даже сможешь стать одной из основателей нового мира!

Вдохновленный, горячий полушепот Кабуто напомнил ей Сасори в тот вечер, когда он вытащил ее на многолюдную площадь.
«Смерть – это лишь пища для вечной жизни», – вспомнила она его слова.

Тогда она была в жутком смятении и совсем ничего не поняла, но сейчас подсознание начало вырисовывать ей цепочку смутных образов: фотокарточка счастливых братьев Учиха, история с заговором, в котором принимал участие их отец, покойный Итачи, невероятные раковые клетки, сорокатрехлетний Сасори, организм которого полностью соответствует двадцатилетнему, его лаборатория, эксперименты, ночи без сна, бессмертие...

Сакура медленно перевела настороженный взгляд на Кабуто.
- Новый мир? О чем ты? – хрипло вымолвила она.
- О чем я? – переспросил он, выпрямившись и странно улыбаясь. – Я говорю об идеальном мире! Мире, в котором тебе не придется жить бок о бок с тупыми обывателями, штамповками, которые не сделали ничего полезного, но ждут и требуют, чтобы благо свалилось им на голову. Мире, где тебя будут окружать исключительно достойные люди, мыслящие люди, гении, двигатели прогресса и культуры! Мире, где ты сможешь наслаждаться жизнью, молодостью и силой вечно! Это мир богов, в котором ты можешь стать одной из них! Вершительницей судеб! Одной из бессмертных! Одной из совершенных!

Сакура с ужасом слушала пылкую речь Кабуто. Теперь она дрожала не столько от боли и изнеможения, сколько от ледяных мурашек сковавших все тело. Бессмертные, совершенные... Все это сильно смахивало на гитлеровские идеалы.
- Сасори ничего не рассказывал тебе, - скорее подтвердил свои догадки Кабуто, нежели спросил. – Это говорит о том, что, на самом деле, он ни во что не ставит тебя. Неужели ты ни разу не задумывалась, зачем Сасори нужны клетки Итачи?
- Так ведь... Итачи попросил... – сбивчиво пролепетала Сакура.
- Итачи попросил не дать Акацуки добраться до его тела? – перебил ее Кабуто. – Тогда почему Сасори просто не уничтожил его? Да потому что он сам жаждет бессмертия! Это и есть причина, по которой он вступил в Акацуки! Или ты думала, что он взялся помогать Итачи по старой дружбе?– язвительно усмехнулся он. – Ты разочаровываешь меня Харуно! А его неестественная молодость совсем не наводила тебя на размышления? Представь себе, он намеренно отравился после того, как исследовал ряд случаев, которые выявили, что во время клинической смерти и комы, организм в борьбе за выживание переключается на более усиленный режим и противостоит не только поразившему его недугу, но также и процессам старения напрямую влияющих на скорость восстановления. У некоторых этот режим не отключался даже после выздоровления. Шансы на то, что он выживет и приобретет вечную молодость, были ничтожно малы, но он все же пошел на это, а ведь ему тогда было всего семнадцать лет! Бессмертие – это его идея фикс, его одержимость! И так получилось, что стремления Сасори совпадали со стремлениями Акацуки. Лишь в этой организации можно свободно заниматься исследованиями, не заботясь о финансировании, о поисках оборудования и идиотском законе, взамен выполняя мелкие поручения сверху, уже сама знаешь какие.

При последних словах Кабуто небрежно махнул рукой и сел напротив девушки, всем своим видом выражая превосходство и высокомерное презрение. А Сакура чувствовала, что твердая почва, которую она только-только начала ощущать, будучи рядом с Сасори, вновь ускользала из-под ног. Неужто этот человек настолько беспринципный, что рискнул даже собственной жизнью, не говоря уж о других, ради обретения жизни вечной? Да, она с самого начала знала, что он убийца. Но он также спас ее, причем дважды, помог ей реабилитироваться, нянчился с ней почти как с малым ребенком, и все это породило доверие к нему, мысль о том, что где-то внутри, он все же хороший человек. Неужели Сасори проделал все это только для того чтоб использовать ее и найти бессмертие?

- Потом появилась Дебби, – произнес парень, брезгливо кривясь. – И Сасори стал колебаться. В целях безопасности пришлось ее убрать. Кто бы мог подумать, что этот бесчувственный чурбан будет так волноваться по поводу кончины какой-то девчонки.
- Он любил ее? – еле проговорила Сакура, цепляясь за надежду найти в Сасори хоть что-нибудь светлое.
- Я тебя умоляю! – рассмеялся Кабуто. – Если бы он ее любил по настоящему, то ушел бы из Акацуки, не дожидаясь ее смерти. Он ведь не оставил свои опыты и поиски даже после того как девка умерла. Так что, как видишь, его единственная любовь – это наука и только наука!

Вдруг громко зазвонил телефон, визжащий звук которого острой болью отозвался у Сакуры в висках.
- Я скоро, никуда не уходи, – иронично бросил он девушке и скрылся из ее поля зрения.
До нее доносились его короткие утвердительные слова, сдержанные, но учтивые благодарности, а под конец: «Приятно с вами работать господин Учиха». И тут на нее словно обрушился сноп яркого света. Кабуто работает на Орочимару, а значит и на Саске. Он знает, где Саске! Он только что говорил с ним!

- Учиха? – потрясенно прошептала она, когда Кабуто вернулся на прежнее место. – Саске? Где он? Он знает... что я здесь?
Но Кабуто не ответил. Он устремил на нее свой пристальный, тяжелый змеиный взгляд, отчего Сакуре стало страшно. Что же он намеревается сделать с ней сейчас, когда заполучил то, что ему было нужно? Он не отвел от нее глаз, даже когда в помещении раздался оглушительный вой сирены.
- А вот и гости, – хищно улыбнулся он.

***

Грязь смачно зачавкала у него под ногами, когда он вышел из машины и направился к заводу, пачкая брюки чуть ли не до колен. Унылый, серый дождь все никак не прекращался. У больших железных дверей его поджидали двое бритоголовых охранников в полиэтиленовых плащах. С минуту, совершенно не обращая внимания на холодные капли, струящиеся по его лицу, Сасори равнодушно рассматривал их хмурые, недоумевающие физиономии, на которых не было и тени интеллекта. Даже у обезьян вид куда более осмысленный. Они озадаченно переглянулись, не понимая, почему этот парень просто стоит под дождем и странно на них пялится.
- Ты кто такой? – пробасил тот, что был покрупнее, не забыв при этом схаркнуть в сторону желтую слюну.

Сасори проследил взглядом за полетом плевка. Эти тупицы разве не должны были заранее знать о его визите? Очевидно, Кабуто совсем спятил, выманив его сюда и даже не оказав должного приема. Это только усилило его гнев. Пацан явно нарывается, он отлично осведомлен о том, как можно вывести его из себя. Но когда Сасори назвал охранникам свое имя, его голос звучал как всегда ровно и спокойно.
- Обыщи его, – приказал детина своему напарнику.

А вот это уже было явным оскорблением. Сасори выхватил пистолет так стремительно, что оба типа едва уловили его движение. Раздался выстрел и мозг ступившего ему навстречу мужчины брызнул прямо на перекошенную морду второго, а в следующую секунду тот и сам валялся в зловонной грязи с разнесенным вдребезги черепом. Верзила даже не успел дотянуться до своего оружия. Никто не смеет преграждать путь Скорпиону и уж тем более прикасаться к нему без его воли. И, разумеется, Кабуто знал и это. Ублюдок решил поиздеваться над ним.

Чинно перешагнув через трупы охранников, Сасори толкнул тяжелую дверь и оказался в огромном помещении, наполненном лязгающими звуками прессовочных машин и хрустом ужимаемого в брикеты мусора. За длинными желобами с отходами возились несколько рабочих в синих халатах и масках. Они тут же отпрянули в панике, увидев незнакомого вооруженного человека. Сасори шел вперед, бросив мимолетный взгляд на суетливо прячущихся от страха людишек. Точно так же ведут себя муравьи, когда на них надвигается огромная тень чьей-то ступни. Из небольшой будки, находящейся в противоположном конце цеха, выскочили еще пара боевиков. Одного Сасори уложил замертво выстрелом в сердце, другого же обезвредил, попав тому в кисть и оторвав указательный и средний пальцы, а для пущего результата пальнул в колено, чтобы не убежал. Судя по всему, вход в лабораторию находится именно в этой будке и, конечно же, он должен быть защищен каким-то устройством, поэтому Сасори схватил валяющегося на цементном полу и орущего во всю глотку боевика за поврежденную руку и, неспеша, потащил его к виднеющейся в проеме ларька бронированной двери. С силой впечатав его спиной в стену, Сасори коротко, но требовательно произнес:
- Код.
Последним, что увидел раненный мужчина, после того, как отворилась дверь, это дуло пистолета и яркая вспышка, после чего уже бездыханным медленно повалился на бок, оставляя после себя кровавые разводы на стене.

Войдя внутрь, Сасори оказался в лифте, который спустил его под землю. Его нетерпение росло, что подстегивало его гнев еще больше. Сакура где-то здесь, а ему приходится тратить время на никчемных людей Кабуто, которые без сомнений уже поджидают внизу. Он перезарядил пистолет и достал из кармана небольшую дымовую шашку, в составе которой был один из изобретенных им ядов. Он просто перетравит их всех разом как вонючих тараканов, а тех, кто еще будет дергаться – добьет.
Наконец лифт остановился, и двери плавно разъехались в стороны. Ну что ж, он здесь. Он готов. Он принесет им муки, ужас и смерть.

***

- О, сейчас будет самое интересное! – воскликнул Кабуто, переведя взгляд с мониторов видеонаблюдения на взволнованную Сакуру, которая затряслась еще сильнее, услышав крики и выстрелы, доносившиеся из колонок.
- Неужто испугалась? – насмешливо усмехнулся он. – Это же тот самый Сасори, который спас тебя, которому ты так предана! Хотя, что я разглагольствую, лучше сама все увидишь.

Быстро освободив девушку от сковывающих ремней, он грубо схватил ее за предплечье и потянул к себе, совершенно не опасаясь за то, что она будет сопротивляться. Девчонка слишком ослабла. Она даже на ногах стоять не могла, шлепнувшись на пол, словно куль с картошкой. Пришлось поднимать ее нелегкую тушку и кое-как усаживать на стул. Сакура глухо застонала от болезненных пульсирующих покалываний в голове и онемевших конечностях.
- Смотри. Вот каков твой Сасори на самом деле, – произнес Кабуто, повернув ее лицом к большому экрану.

Из-за густого лилового дыма, застилавшего всю картинку, можно было рассмотреть лишь смутные силуэты людей сотрясающихся в конвульсиях. Она слышала, как они жутко хрипели и надрывно кашляли. Вдруг из дыма вынырнул мужчина и упал на колени прямо перед камерой. Его глаза почти вылезли из орбит, из носа обильно струилась кровь, он содрогнулся и с отвратительным бульканьем изрыгнул целый поток крови вперемешку с рваными кусками легких.

Слезы сами собой покатились по щекам, и Сакура, было, отвернулась, но Кабуто, стоявший позади, обхватил ее голову ладонями и повернул обратно к экрану.
- Не смей отворачиваться! Когда же тебе еще доведется увидеть Сасори в настоящем бою?

Дым стал рассеиваться, и Сакура увидела ужасающее зрелище. Пол был буквально залит багровыми лужами, в которых валялись корчащиеся, агонизирующие люди, издающие мерзкие рвотные звуки и давящиеся собственными разрушенными органами. Они умирали медленно и очень мучительно.
- Это его излюбленный прием, когда ему приходится сталкиваться с многочисленностью противника, – произнес Кабуто, как ни в чем не бывало наблюдавший за смертью своих подчиненных. – А вот и наш герой!

Сасори не спеша вышагивал по залитому кровью полу, будто прогуливался по парку, а трупы, через которые он переступал, были всего лишь булыжниками. Он смотрел прямо в объектив камеры видеонаблюдения, и Сакуре казалось, что он взирал именно на нее. От его совершенно бесстрастного взгляда у нее сбилось дыхание. Его глаза казались совсем пустыми. Он никогда не выказывал особую эмоциональность, но таким отрешенным, даже бездушным она видела его впервые. Это пугало. Неужели это и есть настоящий Сасори? Его холодный голос, раздавшийся из динамиков, заставил ее встрепенуться.
- Верни девчонку.

Кабуто не спешил отвечать. Он с удовольствием всматривался в лицо своего бывшего мастера. Тот всегда прибегал к этой непроницаемой маске, когда в нем на самом деле кипел гнев. Несомненно, ему удалось пошатнуть его невозмутимое равновесие, а значит сделать его уязвимым. Но этого еще недостаточно. Наконец он нажал на кнопку громкого вещания.
- Разве она для тебя так много значит? – Кабуто специально обращался к нему неформально. – Ты же получил то, чего так долго жаждал, зачем она тебе?
- Верни ее, и ты умрешь быстро.
- Тогда я, пожалуй, откажусь. Она будет гарантом моей неприкосновенности. Любая твоя попытка убить меня, будет стоить ей жизни. Знаешь, мне любопытно, какими такими качествами она обладает, которых нет у меня, раз ты о ней так печешься?
- Не зарывайся, ты всего лишь жалкое ничтожество.
- И именно это ничтожество убило твою драгоценную Дебби.

Сердце Сакуры ухнуло куда-то в пятки от этих слов. Она видела, как Сасори вздрогнул, как расширились его глаза, как сильно сузились его зрачки, отчего его выражение приняло совсем маниакальный вид.
- Что, не веришь? – продолжал измываться Кабуто. – Я до сих пор помню, с каким звуком она перелетала через машину, когда я сбил ее.
- Ты будешь умирать очень медленно, – угрожающе прорычал Сасори, не в силах больше сдерживаться.
- Я так не думаю, – улыбнулся Кабуто, ликуя при виде разъяренного Сасори. Как же давно он мечтал сломить его, уничтожить морально и физически.
– Бессмертие у нас в руках. Теперь ты нам не нужен, Сасори. Да и девчонка кстати тоже, – и достав из кармана сотовый, он коротко скомандовал – Начинайте.

На экране появились вооруженные до зубов люди в военной форме. Это уже не были обычные бандиты, а специально обученные солдаты. Послышались сухие хлопки вылетающих пуль, и последнее что успела увидеть Сакура прежде, чем Кабуто выдернул ее со стула, это как Сасори неестественно дернулся схватившись за бок, а затем помещение снова наполнилось фиолетовым дымом.
- Нет! – выкрикнула она.
- Давай Харуно, шевели ногами! – больно пнул ее Кабуто, когда она снова повалилась на пол.
Но она не вставала, лихорадочно ища глазами что-нибудь, чем можно защититься.
- Даю тебе последний шанс, Сакура, либо ты присоединяешься к нам, либо ты умрешь здесь и сейчас, и никто больше не услышит о тебе и никогда не найдет твоей могилы, – жестко произнес Кабуто.

Вдруг словно молния озарения пронеслась в голове девушки, разгоняя хаотично мечущиеся мысли. Она подняла голову и смело посмотрела в темные глаза своего бывшего коллеги.
- Пошел к черту, – выплюнула она. – Я лучше умру.
- Да будет так, – скривил губы Кабуто и, откинув полу белого халата, достал пистолет. – Последнее слово? – усмехнулся он.
- Я хочу знать, что с Саске, – глухо отозвалась Сакура.
- Даже перед смертью ты думаешь о том, кто тебя предал, – презрительно фыркнул Кабуто. – Саске убил Орочимару, – он намеренно сделал паузу, чтоб увидеть, как светлеет лицо девушки, как просыпается в ней надежда, и когда она уже была готова вот-вот улыбнуться, тут же с садистским наслаждением добавил. – А потом он примкнул к Акацуки.

Мир для Сакуры словно померк. В груди как будто что-то оборвалось. Послышался щелчок оттягиваемого затвора.
- Прощай, Харуно Сакура.

***

Сасори размозжил голову последнего бойца, когда услышал отдаленный звук выстрела. Мозг тут же определил источник и направление и, не думая больше ни секунды, Сасори ринулся к дверям, которые вели на лестницу. Он бежал по извилистому коридору, чутко прислушиваясь, но новых выстрелов не последовало. Он не смел ни о чем думать, он категорично отметал лезущие сами собой догадки и просто несся вперед, пока перед ним не возникла белая дверь. Он вышиб ее ногой и ворвался внутрь с пистолетом наготове.

Сакура резко обернулась на звук, неумело вытянув вперед тяжелое оружие.
Это был Сасори.
Его хмурое лицо тут же прояснилось, и он облегченно выдохнул. Их взгляды встретились. Сакура недоверчиво всматривалась в карие глаза, ища в них подвох, опасность, злые намерения, но безуспешно. Даже ярости, сквозившей в них так недавно, и той не было. Он глядел на нее как делал это всегда, когда между ними возникали неловкие паузы.

Сасори скосил взор на пол, на котором, раскинув руки в стороны, лежал Кабуто с расползшимся багровым пятном на груди. Судя по его застывшему выражению, последнее, что он почувствовал перед смертью, это удивление. Он снова устремил глаза на Сакуру. Она так и не убрала пистолет. Он сделал пару шагов навстречу, но и тогда она не отвела оружие, напряженно следя за его действиями. Девчонка выглядела сильно потрепанной: засохшая кровь под носом и на губах, волдыри от электрического ожога на виске. Сукин сын пытал ее электрошоком. А она выжила. И прикончила его. Сасори подошел совсем близко. Дуло пистолета почти коснулось его груди. И снова долгое молчание. И снова долгое изучение друг друга.
- Сильно болит? – произнес Сасори.

И Сакура не выдержала. Стиснув зубы, она задрожала всем телом, из последних сил пытаясь сдержать рвущиеся наружу рыдания. Руки опустились сами собой. Сделав пару глубоких, прерывистых вдохов, она едва слышно ответила:
- Очень, – и уткнулась ему в грудь.

***

Она изменилась. Она больше не вздрагивала, когда он прикасался к ней, ее щеки больше не покрывались милым румянцем, когда он снимал с нее одежду, чтобы осмотреть раны, она больше не вздыхала, когда он проводил по ее коже влажной марлей, смывая кровь и грязь. Она апатично смотрела в одну точку, полностью погрузившись в нелегкие размышления, вверив свое бренное тело в его руки. Что ей делать сейчас? Идти дальше, но куда? К чему? Саске ушел к Акацуки, и это терзало ее, не давало покоя. Зачем? Знает ли он о воле своего брата? То, что он уже знает о планах организации и о бессмертных клетках не подлежит сомнению. Неужели он разделяет их взгляды? Неужели он может быть заодно с теми, кто действительно ответственен за смерть его родителей? Ради чего он пошел на этот шаг? Эти и еще много других вопросов терзали ее, не давали передохнуть утомленному разуму, а постоянно всплывающий образ убитого ею Кабуто только усугублял ее и так подавленное состояние.

Она сама не знала как так получилось выбить у него пистолет. Все произошло слишком быстро. Просто сработал инстинкт самозащиты. Она помнила лишь то, как сделала подсечку, а в следующий момент уже стреляла в распростертого на полу Кабуто.

Сасори понимал все, несмотря на то, что свое первое убийство он воспринял куда менее чувствительно, так же как и последующие неприятные моменты своей жизни. Кроме Дебби. Наконец он окончил осмотр и велел Сакуре отдохнуть. Ничего не говоря, она послушно сползла со стола, как вдруг ее безучастный взгляд зацепился за рваную, окровавленную прореху на боку его водолазки.
- Ты ранен, – озабоченно сказала она.
- Ничего серьезного, – отозвался Сасори.
Но Сакуру это не успокоило.
- Дай посмотрю.
- Не стоит. Я сам.
- Нет! – вдруг вспылила Сакура и настойчиво вцепилась в водолазку.
Не ожидая этого от самого себя, Сасори уступил.

Первое, что привлекло ее внимание, когда она сняла с него свитер это большая татуировка на груди в виде японского иероглифа «скорпион». Рана находилась чуть ниже подмышки и уходила в бок в виде глубокого пореза. Бронежилет не закрывает это место, оставляя его незащищенным, а ведь попади пуля чуть выше, могла бы разорвать артерию, и Сасори истек бы кровью. Сакура осторожно промыла и обработала рану и принялась ее зашивать. А он внимательно наблюдал за ее ловкими действиями. У нее были аккуратные стежки, что ему очень нравилось – шрама почти не будет видно. Он не любил отметины на теле. Даже Сакуре после операций удалил видимые рубцы. Задумчиво созерцая ее, он безотчетно коснулся губами ее волос.

Сакура хотела о многом его спросить и в то же время не хотела знать ничего. Она так запуталась. В себе самой. В том, что есть правда, а что есть ложь и существуют ли они вообще. Она не знала, что делать дальше, куда двигаться, но знала что Сасори единственный человек, которому она может верить. Он не бросил ее, не оставил умирать, а пришел за ней. Вновь.

Наконец Сакура увидела проблески решения своей дальнейшей судьбы. Но оно напрямую зависело от Сасори. Согласится ли он?
- Надо похоронить Итачи, – вымолвила она.
- Хорошо.

***

Когда гроб с телом Итачи поглотило пламя крематория, Сакуре почему-то стало очень легко, будто сняла с себя тяжелую ношу. Она непроизвольно гладила круглые камешки на бусах, которые носила постоянно с тех пор, как он подарил их ей. И хоть именно это простое украшение принесло ей столько несчастий, она все же считала, что оно так же принесло и удачу. Теперь она точно знала кто она, чего хочет, зачем живет и куда держит путь.

Через полтора часа, сжимая в руках сделанную на заказ серебряную урну с искусной чеканкой, изображающей символы и герб клана Учиха, Сакура сидела в удобном кожаном салоне автомобиля и дожидалась Сасори, который задержался у некоего Хируко для урегулирования кое-каких дел. Наконец он вернулся.
- Ну и куда мы едем? – поинтересовалась Сакура.
- В Лас-Вегас.
- В Лас-Вегас?! – воскликнула она изумленно. – И что мы там будем искать?
- Моего напарника, – как всегда невозмутимо произнес Сасори.

Он повернул ключи зажигания, сыто заурчал мотор автомобиля, и они уехали в закат, на дикий-дикий запад, в город азарта, удовольствий и разврата.
---------
Некоторые сведения о предполагаемых свойствах клинической смерти и комы, взяты из интернета.
Тысячелетний рейх это тот же третий рейх. Это название так же включает в себя и мистический смысл. См. в нете.