Снег выпадает не только зимой. Глава 3

Глава третья.

Ночная жизнь в Токио отчаянно бурлила. Люди, подобно ночным бабочкам, порхали туда-сюда, гонимые своими заботами, желаниями, переживаниями.
Столица была освещена сотнями ярких вывесок, фонарями, окнами офисных зданий и жилых домов. Хоть и для самых обычных людей рабочий день считался оконченным, и они отдадутся всецело отдыху, для якудза наступало время правления темной стороной города, где существуют свои правила, законы.
Сегодня был особенный день, а именно собрание глав самых великих кланов Японии. Кланы Учиха, Харуно, Хьюга, Акаши, Цукури, Хашими и Собаку но съезжались раз в три месяца на особое собрание, целью которого было рассмотреть отчеты о «сборе урожая», погашение недавних конфликтов и прочие мелкие дела. В основном якудза занимались делами похлеще: транспортировка и вывоз нелегального оружия в Китай, Индию; торговля наркотиками, людьми; подпольные игральные дома, проституция… Список можно продолжать до бесконечности.
Главой каждого клана является оябун («шеф») или кумичо («старший начальник»). После главы идут вакагасира ("второй человек, заместитель"), старший бригадир сятэй («младший брат»), младший бригадир вакасю («юнец») и замыкают семью простые якудза. Главной особенностью собрания было то, что на нем, помимо глав кланов, обязательно должны были присутствовать наследники кланов. Все-таки, должны ведь они знать, чем занимаются их отцы.
К одному из высотных офисных зданий стали подъезжать машины черного цвета, показывая тем самым, кто именно приехал. Члены якудза соблюдали традиции и по сей день, потому были обязаны носить на встречи кимоно. Так же каждый член якудза имел полное право носить с собой катану.
Зал был ярко освещен лампами, окна зашторены. Зал для собраний был округлым, в центре стоял круглый стол из красного дерева и вокруг него кресла; в дальнем углу стоял огромных размеров телевизор, несколько больших горшков с цветами. На стене висели гобелены с изображением дракона, а также с надписью девиза якудза: «Meiyo to kazoku no kachikan» («Честь и семейные ценности»). Что-что, а честь для каждого было святым.
Итак, войдя в зал, главы заняли свои места, их дети сидели по правую руку, охрана стояла же позади. Собрание не начиналось без председателя собрания — Исамы Харуно, который почему-то опаздывал.
Сакура, позади которой стояли Пэйн и Конан, позвала синеволосую к себе.
— Отец не звонил?
— Нет. Ни Пэйну, никому из нас.
— Странно… Выходы проверены? Перекрыты?
— Да, но… — Конан непонимающе смотрела на госпожу.
— Потом объясню, — коротко сказала девушка.
— Пэйна попрошу, он вс6е сделает.
— Хорошо.
Через минуту Хаюми сообщила Сакуре, что все выходы перекрыты, за зданием ведут наблюдение люди клана.
Сакуру переполняли странные для нее чувства: страх, легкая паника и в тоже время безразличие ко всему. Саске неотрывно наблюдал за девушкой, что-то ее злило, хоть она и не подавала виду. Она старалась держать себя в руках, не смотря ни на что. К слову, Сакура, одетая в темно вишневое кимоно, на рукавах которого были вышиты лепестки сакуры. Золотой дракон, начинаясь от груди и заканчиваясь чуть ниже талии, придавал наряду неземную роскошь, которую могли позволить себе лишь избранные. На ногах белые таби (носки с отделенным большим пальцем) и гэта.
— Я все же не понимаю одного, — внезапно раздался голос одного из присутствующих, коим оказался Рэйга Хашими, наследник клана Хашими. — Какого дьявола тут позабыла эта девка? Она на панель дорогу забыла?
Услышав такое, девушка бросила испепеляющий взгляд на нахала, но сказать ничего не сказала, лишь как-то странно улыбнулась уголками губ.
— Заткнись, Рэйга, — шикнул его отец, Широ. — Что ты несешь?
— А что? Она должна знать такое. Слышала? Шлюха, тебе самое место на панели, ублажать мужиков ты должна, а не сидеть тут как расфуфыренная курица.
— Рэйга! — Фугаку, лучший друг и соратник отца Сакуры, покраснел от гнева и вскочил со своего места. — Тебе язык вырвать? Не срами нас.
— Да это вы нас срамите, — кажется, юноша все еще хотел поговорить.
Конан хотела было покончить с этим трепом, но Сакура ее остановила:
— Пусть говорит. Мне вдруг стало интересно, что же все-таки обо мне думают, — девушка откинулась на спинку кресла, устремив взгляд на «говоруна». Тот продолжил свою «пламенную» речь.
— А тут и говорить нечего. Девкам не место в якудза, пусть она валит куда угодно. Я уже говорил, где нужны, такие как эта — панель. Позор — в совете девка… Предки, небось, сидят себе на небесах да ржут с нас, как с идиотов, ибо мы такие и есть. Я за то, чтоб убрать ее, желательно насовсем в прямом смысле этого слова.
— Лишь из-за уважения к твоему отцу и тем, кто тут присутствует, я оставлю твою челюсть на ее природном месте потому, что… — договорить Сакура не успела, так как Рэйга, подскочив к девушке, схватил ее за волосы и вытащил из-за стола. Конан и Пэйн даже ничего предпринять не успели, не говоря уже и о других, но Сакура была бы не Сакурой, если бы не сумела выкарабкаться из сложившейся ситуации. Уцепившись рукой за ладонь парня, Сакура ловко вывернулась из его железной хватки, заламывая тем самым руку назад. Затем последовали два резких удара, и юноша полетел к стенке, больно врезаясь в нее спиной.
— Сука! Мразь! Да я тебя уничтожу, ты, гнида, в ногах ползать у меня будешь!
Вдруг, отец Рэйго резко покинул свое место и пал на колени перед девушкой. Та весьма удивилась такому поступку.
— Прошу Вас, Сакура, простите его за дерзость. Клянусь, я…
— Не стоит. За каждое свое необоснованное слово должен будет отчитаться Ваш сын. Встаньте с колен, Вы не должны этого делать, — Сакура отошла на несколько шагов от Рэйго. — Кстати, где мой отец?
— Дошло, наконец? — прохрипел Рэйго, пытаясь встать на ноги. — А я уж думал ты совсем тупая и ничего, кроме самой себя, не видишь. Нет больше твоего папаши, кормит рыбок он давно.
— Что. Ты. Сказал? — прошипела Сакура, беря катану, которую вручил ей Пэйн. — Урод, ты даешь отчет…
— Повторяю: твой папаша сдох! — заорал Рэйго.
Все в зале были в немом шоке, нервно переглядывались между собой. Неужели Исамы, самого порядочного, честного, справедливого, верного человека больше нет в живых? Нет, это явная ложь!
— Я и мои люди убили его, когда тот направлялся на заседание. Парочка ножевых ранений, три пули и дело сделано — мои люди на славу потруд… — Рэйга не успел договорить, так как голова красочно отделившись от тела, упала на пол. Кровь алым дождем орошала пол, стены, занавески. Часть кимоно девушки тоже пострадала, но это ее особо не волновало: руки тряслись, волосы, некогда сложены в идеальную прическу, отдельными прядями закрывая лицо. Рухнув на пол, Сакура задыхалась в слезах, немом крике. Тяжело дыша, девушка кое-как с помощью Конан и Пэйна поднялась. Те, кто сидел в зале, прекрасно понимали, что чувствует девушка, ведь они тоже потеряли прекрасного товарища. Фугаку было тяжелее всех, так как Исама был его лучшим и единственным другом.
— Повторяю только один раз, — голос девушки пробирал до костей. — От моей руки падут все, кто был хотя бы чуточку замешан в убийстве моего отца. Кто встанет на моем пути — умрет. Все все поняли? Еще раз услышу что-то типа «мне пора на панель» останется без головы, я слов на ветер не бросаю. Кто-то хочет еще что-то сказать?
— Я хочу, — ослышался в дверях чей-то змеиный голос.
В дверях стоял мужчина средних лет в черном костюме. Опирался на трость, на указательном пальце красовалось черно-красное кольцо с каким-то иероглифом. Длинные черные волосы, бледная кожа, глаза, схожие со змеиными и… фиолетовые тени слегка насторожили и озадачили всех присутствующих, кроме Сакуры.
— Кто? — холодно прохрипела девушка, косясь на «пришельца».
— Орочимару, хотя я тут собственно для того, чтобы представится. Хм, Рэйга все-таки убил старика? Славненько… Он всегда лишь мешал, — Орочимару не отрывал взгляда от девушки, выражение лица которой менялось с каждой фразой. — О, так он мертв? Что ж, тем для него лучше. Кабуто, разберись с ними.
Сказав это, мужчина развернулся и направился к выходу. Конан краем глаза заметила некоторых членов охраны, которые были уже, скорее всего, мертвы.
Остальным оставалось лишь надеется на чудо…