Спасенный демон. Глава 23

У большого камня, сплошь покрытого символами, стояли двое. Блондин держал за руку невысокую девушку в светло-зеленом кимоно. Её длинные смолисто-черные пряди были собраны в пучок и закреплены палочками, украшенными крупными изумрудными бусинами. Большие светло-серые глаза без хрусталиков неотрывно смотрели на монумент. Нежно-розовые губки слегка улыбались. Белоликая красавица держалась с достоинством аристократки, её осанка была безупречна. Эта прекрасная сказочная принцесса была печальна, казалось, что она вот-вот заплачет, но положение обязывало скрывать чувства.
- Пойми, Наруто, - проговорила она с болью в голосе, - тут нечему радоваться.
- Как нечему, Хината-чан? – удивился парень. – Это же праздник в твоей семье.
- Это праздник Ханаби! – Хината слегка повысила голос. – Я не уверена, что меня вообще хотели приглашать.
- Но ты же наследница легендарного клана Хьюга! – не унимался Наруто. – Ты...
- Я никогда не стану главой клана, любимый! – по её щекам побежали слезы, а ладони превратились в кулаки. Тонкие пальцы больно сжали согревающе-теплую руку юноши, однако он смолчал. – Я навсегда останусь просто шиноби, старшей, но не любимой. Ханаби всегда превосходила меня...
В памяти девушки были ещё свежи воспоминания о том, как отец отдавал «слабую» дочь в академию. Во многом этому поспособствовала Ханаби. «На четыре года старше, а настолько слабее!» – слова главы семьи увесистыми пощечинами обжигали щеки, когда тот решал судьбу непутевого чада. Все те боль, унижение и стыд не оставляли брюнетку даже теперь. Вдобавок ко всему, красавица до сих пор винила себя за то, что из-за похищения трехлетней девочки вражеским шиноби её отец, лидер знаменитого клана, чуть не расстался с жизнью. Тогда это серьезно подкосило решимость юной наследницы. Куренай пыталась отговорить обозленного родителя изменить столь суровое решение, поскольку прекрасно знала, что у куноичи Листа, тем более с улучшенным геномом, будут миссии, где она может погибнуть, но Хиаши был непреклонен. Однако, случись всё иначе, из-за режима усиленных тренировок мягкосердая изгнанница не встретила бы своего джинчурики: у неё просто не было бы на это времени.
- Почему же нелюбимой? – расплылся в улыбке блондин. – Я тебя очень люблю и для меня ты самая лучшая, - он заключил холодные пальчики обеих рук печальной принцессы в свои теплые ладони. Это исцеляющее тепло, казалось, доходило до самого сердца безутешной Хьюга. – А то, что ты не глава клана, только к лучшему.
- О чём ты говоришь? – удивилась куноичи.
Эти слова больно ранили её, Хината даже попыталась высвободить руки из неописуемо желанного плена.
- Потому что ты скоро будешь Узумаки, - голубые глаза засияли. – И кое в чём сестре тебя ни за что не обогнать.
- В чём? – девушка вытерла слезы о запястья и повеселела.
Ей был хорошо знаком этот хитрый прищур и кривоватая ухмылка: за ними, как правило, всегда следовало нечто грандиозное.
- Ты будешь женой Шестого хокаге Конохи! – ударил себя в грудь Узумаки. – На такую вершину никому больше не забраться.
- Как же я тебя люблю! – воскликнула брюнетка и бросилась к нему на шею.
Парень всегда помогал ей чувствовать себя сильнее и значительнее. Его примером красавица вдохновлялась ещё в академии. Согретая участием в его взгляде, превозмогая боль и усталость, не желала сдаваться упивающемуся своей местью брату. Подозревала, что на карту поставлена жизнь, но позволила себе рискнуть, лишь бы только ОН смог это оценить. Проиграла, но была отмщена. Уже тогда озорной хулиган и повеса стал её рыцарем. Ради любимого Хьюга не побоялась пойти на смерть и без страха ринулась в атаку на Пейна. И тем самым спасла шиноби жизнь: если бы не её вмешательство и признание, вырвавшееся из самого сердца, Наруто мог потерять Девятихвостого и погибнуть. Гнев от того, что враг избивает у него на глазах любимую, придал юноше сил. Он всегда восхищался отважной куноичи с искренней и чистой душой. Хината с самого экзамена на тюнина стала для него солнцем. Такая робкая и стеснительная, в бою она превращалась в опасного противника. В обычной жизни держалась с достоинством и была принцессой. Когда-то такой недосягаемой, сейчас родной и близкой. Аристократка своим присутствием облагораживала джинчурики, ему хотелось быть лучше, уже не так пугали скучные книги и длинные тексты. Печати давались блондину с огромным трудом, но он набирался терпения у своей девушки и упрямо совершенствовался. Также ему было прекрасно известно, что брюнетка любила свою сестру и гордилась ею. Просто старшей Хьюга было обидно, ведь отец предпочел младшую и сделал ставку на Ханаби. И сегодняшним празднованием словно решил это подчеркнуть. На пир куноичи пригласил именно согретый родительской любовью подросток, а не лично глава семьи, хотя, вероятнее всего, дочь его просто опередила. Несмотря на свою строгость и холодность, Хиаши любил отвергнутую наследницу, безмолвным свидетелем наблюдал за её ростом и помнил все достижения. Чуткое голубое око будущего зятя подмечало, как у непроницаемо-хмурого и с виду бессердечного аристократа теплеет взгляд, украдкой брошенный на дочь, как уголки его губ приподнимаются, выдавая тщательно скрытую улыбку. Родитель не мог не гордиться взрослеющей кровиночкой.
Узумаки посмотрел на холодный камень с высеченными на нём сотнями имен. Он вспомнил, как сразу после разговора с Саске примчался в резиденцию хокаге, ворвался в кабинет и вручил Цунаде свиток. Сначала отхватил нагоняй за проявленную инициативу. Пятая отчитала безрассудного удальца, дескать, он сильно рисковал, в одиночку встречаясь с опасным преступником. За жесточайшим разносом и потоком нотаций последовала продолжительная беседа о судьбе Итачи. Наивысшую ценность в принесенном послании представляло то, что оно так и не попало в руки врагов, – предатели не успели передать секретную информацию союзникам. А факт участия шиноби Конохи мог укрепить мир со страной Ветра и позволял заручиться поддержкой у даймё Воды. Этого было более чем достаточно, чтобы надолго заткнуть рты трусливым и не в меру осторожным советникам. Разговор же с младшим Учиха поспособствовал тому, чтобы Итачи признали как героя в родной деревне. Выставили всё так, будто он смог лишь спасти брата – этим объяснили его присутствие на месте преступления – и потом по приказу Третьего внедрился шпионом в «Акацуки». Основным доказательством подобной «фальсификации» явились сведения о том, что именно Учиха остановил управлявшего Эдо Тенсей Кабуто. Воскрешенная техникой Обито Анко под пристальным взглядом правительницы подтвердила сей факт, Ибики же предусмотрительно не касался вопроса о том, каким образом находившаяся без сознания девушка превратилась в свидетеля. Дознаватель умолчал также о множественных правках в отчетах бойцов и явной заинтересованности Сенджу. Морино давно уже определился с ответом на вопрос, кому служит, а престарелые советники были склонны поддержать любой способ сохранить добрую славу Конохи и мечтали о покое, своём и гражданских лиц.
Больше месяца ушло на оформление документов, улаживание всех сопутствующих вопросов и оповещение жителей. Разумеется, не обошлось без острых углов и пересудов, проявили себя недовольные, но их голоса потонули в потоке радостных возгласов и вздохов облегчения. И вот, наконец, заветное имя появилось на камне. Добровольный изгнанник и самоотверженный защитник получил-таки заслуженное признание. Пусть даже и посмертно.
Возвращаясь с миссии, снедаемый любопытством парламентер завернул к памятнику. Обнаружив свежую запись, помчался к подруге с радостной вестью. Шиноби и не догадывался, что осведомленная лучше всех помощница хокаге уже вместе с работниками посетила мемориал и с замиранием сердца следила за рождением каждого иероглифа. Но согласилась пойти, поскольку хотела узнать подробности.
- Кхе-кхе, - тактично покашляла Сакура, намекая обнимающимся влюбленным, что они здесь не одни.
- А, Сакура-чан, привет, - парень отстранился от любимой, и его слегка окрашенные розоватым блеском губы растянулись в улыбке.
- Привет, Сакура, - поклонилась смутившаяся Хината и, отмечая сияние своей помады на чужих устах, кончиками пальцев коснулась розовеющих щек.
Новоприбывшая поприветствовала тут же восстановивших положенную дистанцию друзей и отметила праздничный вид брюнетки. Последняя улыбкой ответила подруге и смутилась ещё больше. Приятно было получать редкие для куноичи комплименты: всё-таки она чаще была на поле боя и в удобной, а не подчеркивающей красоту одежде. Попробовала дать медику несколько советов, но та отмахнулась:
- Всего за один раз точно не запомню. Я ведь чаще белый халат ношу, чем кимоно, – от воспоминаний о дивной красоты подарке зеленые глаза засверкали. – Лучше в случае необходимости я к тебе обращусь, чтобы жизни и здоровье пациентов лишний раз не подвергать опасности. А то задумаюсь о прекрасном и кому-нибудь что-либо не туда пришью.
Ребята дружно рассмеялись. Успокоившаяся Харуно сразу же перешла к расспросу Наруто, чтобы узнать наконец, как ему удалось добиться официальной реабилитации Итачи. Вспоминая пинок под зад, которым Цунаде одарила назойливого адвоката на прощание, юноша хмыкнул. Затем услужливая память восстановила весь путь через открытое окно от кабинета правительницы до соседнего здания. Ощущение полета оборвалось неприятной встречей с расположенной напротив стеной. Далее последовал довольно-таки болезненный спуск по выступающим неровностям камней, после чего столкновение с непривычно твердым тротуаром оказалось полной неожиданностью. Не успевшему оклематься парламентеру довелось выслушать нотацию от потревоженных жильцов, прежде чем он смог подняться на ноги и отряхнуться. Шуму было много, тем не менее и светловолосому озорнику не привыкать. Он облизнул невкусное перламутровое покрытие с губ, усмехнулся:
- С боем! – и принялся рассказывать о своём участии в деле бывшего члена «Акацуки».
Потом ребята решили посидеть в кафе, так как никто из них не завтракал. Но Хьюга поспешила откланяться, поскольку уже подходило время визита на торжество, к тому же она обещала помочь в организации. Она больше не ревновала любимого к розоволосому медику, поскольку научилась доверять ему и подруге. Бросив короткий взгляд на улыбающиеся уста джинчурики и сверкнув серым туманом очей, брюнетка грациозной птицей упорхнула к себе. После её ухода сокомандники отправились обедать вдвоём, попутно обсуждая свежие новости и задания. В этот раз они направились не в «Ичираку Рамен», а более солидное заведение. Узумаки во всём старался соответствовать будущей невесте и частенько спрашивал совета у боевой подруги. В кафе они и продолжили обсуждение.
Как только ребята покинули территорию памятника, с одной из веток растущих вокруг мемориала деревьев, спрыгнула тень. Ступившие на землю черные сандалии решительно шагнули в сторону камня. Холодные голубые очи хищно сверкнули, а обветренные жесткие губы растянулись в кривой ухмылке. Только что ушедший с медиком блондин в оранжевом окинул поляну внимательным взором и направился к монументу. Пару минут назад скрытый хенге Учиха своими глазами видел сокровище назойливого друга и на сей раз знал наверняка, как нанести удар побольнее, как сделать месть сладкой. К Хинате он проявил бы меньше жалости и даже смог бы применить пытки, да и сам процесс выслеживания обладательницы бьякугана обещал превратиться в увлекательное приключение. Но парень больше не искал способ разрушить жизнь настойчивого преследователя и теперь, отследив участие оранжевого урагана в своей судьбе, даже был ему в какой-то степени благодарен.
Льдинки иллюзорно голубых очей бегло изучили список имен и вскоре наткнулись на свежую запись. Кончики чужих пальцев коснулись старательно выведенных иероглифов. «Учиха Итачи», - сообщил визитеру холодный камень. Старший брат и не надеялся попасть в этот список героев, однако заслужил в нём почетное место. Добровольный изгнанник всем сердцем любил родную деревню. И глупого младшего брата.
По щекам с тремя полосками лисьих усов побежали слёзы.
«Что-то я стал слишком часто плакать…» - усмехнулся шиноби и, смахнув соленые капли рукавом чужой куртки, уже собирался раствориться в воздухе, но его внимание привлек смятый клочок бумаги. Дувший ветер пригибал молодую траву к самой земле, а этот белоснежный комок не двигался с места. Оказалось, что кто-то предусмотрительно обернул листок вокруг небольшого камня. Псевдонаруто активировал шаринган и опять осмотрелся, потом нагнулся и поднял послание. При более детальном изучении обнаружил неровную цифру.
«Пять, - отметил про себя нукенин, отбрасывая ненужный груз. – Значит ты поговорил с Пятой, Наруто. Что ж, посмотрим, какие условия нам предлагают».
Затем слегка присел и запрыгнул на ветку. Скрылся среди деревьев, старательно заметая следы.
Через некоторое время клон отыскал в лесу своего темноволосого создателя, который сидел на ветке, облокотившись спиной о ствол дерева. Пущенная на разведку копия вручила письмо адресату и исчезла. Саске развернул листок и углубился в чтение, потом накрыл рукой подбородок и задумался. Ох уж этот вездесущий джинчурики! Как заманчиво. Но беглец не мог вернуться в деревню: у него ещё остались неотложные дела. Поступила информация, что Мадара собрал немалое войско. А с могуществом этого бессмертного младший Учиха был частично знаком, о способности влиять на людей и просчитывать ходы наперед мог лишь догадываться. Но одно юноша знал точно – легендарному предку нужен Лис. Отличная приманка.