Спаси мою грешную душу. Глава 18 « Время меняться»

POV Сакура

Я попросила Наруто пройти на кухню для разговора. Как только он там появился, я сразу задала вопрос:
- Что делает порошок в нашем доме?
- Вот только не надо нотаций. Как будто сама не увлекалась прежде.
- Ладно, Учиха. Я в курсе, что у него произошло. А ты! Ты, то почему?
- Знаешь, - он выждал паузу, размышляя над тем - стоит ли мне знать его мысли или нет; поколебавшись, продолжил, - ты никогда не была на войне, где бессмысленные смерти, горе и плач; где начинаешь думать, что мир свихнулся и ты вместе с ним; а правило игры таково - убей или будешь убит.
Flashback POV Наруто
хх:хх.хххххх – время и место проведения операции засекречено.
Обычное задание. Перевести «мишень» из точки А в точку В. Помню, меня ещё так удивила стоимость, уж больно она велика. Но я отмахнулся от здравой мысли, решив, что заказчик не знает расценок. Я прибыл на место сбора в назначенный час. У внедорожника собралась моя команда: Асума Сарутоби - наемник одиночка, прошедший Чечню; Ринго, Мунаши, Хазуки – некогда состоящие в мафиозной группировке «Семи мечников» и наш груз, вечно не затыкающийся, но связанный Сакон. Нам предстояло провести шесть ночей и семь дней в джунглях, ехать через маленькие деревушки, чтобы вовремя выполнить заказ. Мы уходили в глубь дебрей, удаляясь от цивилизации. Населенные пункты, попадающиеся на пути, выглядели все разоренные и беднее. Сакон заслужил кляп за бесконечный треп. Но тогда мне пришлось слушать склоки между Ранго и Хадзуки. Видимо, этим парням было, что сказать друг другу: бесчисленные обвинения и претензии на почве старых обид. Угрозы расправы сыпались, пока Асума не вынул чеку:
- Или вы заткнетесь, или я выталкиваю вас из машины, а в след кидаю гранату.
Странно, но это сработало. Он выбросил лимонку - за машиной раздался взрыв. Потом были деревни, в которых: разорванные тела, гниющие трупы, разбросанный повсюду мусор. И детские глаза, не имеющие будущего. Одни полуразваленные трущобы с набором человеческих внутренностей наизнанку: от села к селу. Мунаши пояснил, что партизаны заходя в деревню устанавливают свою власть, навязывая своих божков. Находят семью «изменников» и их прилюдно казнят, чтоб других держать в страхе. Если многие бунтуют против грабежа и насилия, поселению грозит истребление. Признаюсь, мне было жутко. Останавливаясь на ночлег и разведя костер, Сакону позволили размяться. Он клялся быть паинькой, отпираясь от кляпа. Ему поверили. Этой ночью у костра дежурил я. Не спал я, не спали и джунгли. Днем мы попали в перестрелку, между двумя отрядами. Племя одного народа, отличаясь нашивками на плече, убивало братьев и сограждан за чужие идеи.
Вечером на дежурство вступил Асума. Я проснулся от оглушительного рева, от которого мурашки пошли по коже. Поднялся, увидев как Сарутоби катается по сухой листве, рыдая и крича, закрывая лицо руками. Возле него валялся смартфон, на экране картинка: окровавленная женщина с мертвым ребенком. Пока его не было дома, семью убили. Он всю ночь бессвязно бормотал, бил руками, смахивал слезы, на утро ехать дальше отказался. Мы отъехали недалеко, Ранго замешкался, сказав, чтоб его подождали. Пошел в сторону недавней стоянки. Вернулся, с окровавленным носком ботинка. Я спросил: «откуда она?». А он говорит:
- Я следов за собой не оставляю. Асума мог и проболтаться. Его, что хочешь, спроси – он бы ответил. Жаль сломавшегося вояку и его семью. Обидно за Богом забытую страну. И себя жаль, что приходится на всё это смотреть.
И снова дни в перестрелках, не спящий лес, вражда в команде.
Хадзуки обвинял Ранзо в алчности. Оппонент упрекал бывшего товарища в транжирстве. Похоже, у их банды была общая касса. А претензии на деньги, которых давно нет, остались. Стоило им успокоиться, как Сакон кидал малозначительную фразу, и спор вновь возрождался. Я тешился тем, что в этом гомоне осталось продержаться последний день. Но парни сами разрешили эту проблему. Развязали драку и поубивали один другого.
К реке оставалось двадцать километров, и я бы смог спокойно вздохнуть, передав «груз» заказчику. Сакон мурлыкал под нос, напевая какую-то песенку, затем внезапно заговорил:
- Представь, Нару, ты заберешь себе весь куш.
- Не твое дело.
- А если я предложу больше, ты отпустишь меня?
- Нет.
- Какой принципиальный! С тобой скучно! – уныло изрек собеседник.
- Хочешь тряпку в рот или сам заткнешься?
- Мой милый стражник, мир тебя ещё не раз удивит, не стоит быть столь самонадеянным.
Я должен был задуматься, но в голове было количество оставшегося километража.
Туман от воды непроглядно застелил белой пеленой землю. Я притормозил, вышел, на меня двигался мужской силуэт.
- Ну, что там? – спросил неразличимый образ. К моему уху приставили дуло.
- Кажется, он джокер, - ответил держащий пистолет Сакон.
Из тумана вышел второй Сакон, точная копия, не отличимая от оригинала. Я не верил своим глазам.
- Это хорошо, потому что у меня пусто.
- Как? – вырвалось из моих уст.
- Довольно просто, - удосужился пояснить парень с оружием. – Мой брат Юкон. А задание - спланированный фокус. Для таких недалеких наемников, как ты. Мы собрали два отряда. Один на день раньше выехал по ту сторону реки. Мы выступали в качестве «мишени» и по дороге непременно число стражников редело, с нашей помощью. Мы специально нанимали одиночек и недругов, которые якобы должны доставить груз. Хотели из этой массы отыскать джокера. Убить. И самим стать привилегированными особами. Обезопаситься, на будущее, так сказать.
- А чего ты взял, что я джокер? – меня обыскали и обезоружили.
- В прошлом, ты не филолог. Но здорово отвечал на мои вопросы на: болгарском, китайском и арабском. Обычные убийцы знают не более английского и родного языков, - он расстегнул пуговицы ворота, доставая ожерелье.
- Вот оно, - облизнув пересохшие губы и потянувшись рукой, чтобы дотронуться, сказал Юкон.
- Есть один закон: заполучить мы его можем, исключительно в честной схватке. Но кто сказал, что на тебя нельзя охотиться, а перед поединком нельзя подвергать пыткам?
Они издевались, от души: жгли пятки, прокалывали плоть. Я думал сдохну раньше, чем их фантазия иссякнет. Не довелось. Омои – один из выживших от отряда Юкона бросил гранату в деревянную лачугу. Если бы я не был рядом с окном, мои клочки перемешались бы с мясом братьев. Я выполз на берег, почти не помня себя. Тяжело раненный наемник привел меня в чувства. Отдал свое оружие и запас кокаина. Он не пошел со мной, несмотря на уговоры. Сказал, что не дотянет. И я шел, падал, полз. Нюхну - станет легче, уймется боль, разрывающая мозг. Дальше в путь. Казалось, принимал, чтобы жить, а потом понимал, что жил, чтобы принять.
POV Сакура

-Наруто, избавься от этого, пока не поздно.
- А если я попрошу забыть Саске, ты сделаешь это? – я смотрела на него, не понимая, чего он добивается,- мы говорим о разных вещах.
- Толкуем об одном и том же, с разницей в словах. Почему я должен тебя слушаться? Почему я всё время должен подчиняться?
- Это не так.
-Так, так. И никак не иначе. Саске ты никогда не перечишь.
- Неправда!
- О, ещё какая правда. Вечно пресмыкаешься перед ним. Ему и слово поперек сказать боишься. У меня такое впечатление, что чтобы он не сказал, ты всегда будешь на его стороне.
- Я ни на чьей стороне!
- Трусишь, признаться в этом, Сакура.
- Я на своей стороне! – твердо изрекла, пытаясь окончить разговор.
- Тогда перестань преклоняться перед ним. Дай отпор. Может, я и поверю. А то танцуешь марионеткой.
- Я прежде всего напарник, а не кукла.
- Напарник, - смакуя слово, повторил собеседник, - ха, насмешила. Я видел, как компаньоны выпускают кишки друг другу. Друзья могут быстро стать врагами. И я советую, свыкнуться с иллюзорностью этой мысли куда быстрее, а не когда уже будет слишком поздно. Ни на кого не надейся, кроме себя и силу. Мертвые президенты дают власть. И чем больше бумажек, тем обширнее возможности. У меня теперь новые друзья, они исчисляются номинально.
Я не могла больше слушать его. Не переодеваясь, я вышла из дома и поехала колесить по Фукуоку. Каждое произнесенное слово Узумаки хотелось вычеркнуть, забыть. Но что-то подсказывало, что он прав. Бензин закончился возле буддийского храма. Я вышла размять ноги. Это место успокаивало. Начхав на белизну стрейчивых штанов-дудочек, я села у стены здания медитировать. Мне стало так спокойно и умиротворенно на душе. В памяти перебирала обиды на Учиху, постаралась забыть, простить и отпустить. Потом всплыл образ Наруто, минувший разговор, понимание того, что он меняется. И не мне судить его. Остается принять. Пошел дождь, но очищение пока не завершилось. Глаза были долго закрыты, а члены занемели. Постепенно, ощущение гармонии стало заполнять мой опустошенный сосуд. Я заточила образы напарников в голову, прогнав из сердца. С твердой решительностью я постановила, что эти двое - любовники и напарники, не больше. А дружба изжила себя и стала без надобности.