Спаси мою грешную душу. Глава 30 "Даже так"

Сакура летела на борту самолета "Аиробус", проплывающего над облаками огромным белым лебедем. Какой это самолет по счету? Десятый или двенадцатый за неделю? Она позабыла. Последнее время пестрило калейдоскопом: стран, автотранспорта, аэропортами, маскировкой и паспортами. Казалось, от усталости на таможенном переходе она может перепутать паспорт.
Япония потеряла статус дома. Теперь это вражеская территория, где как минимум пять человек желают её смерти.
Интересно, как там Саске, удалось ли ему "провести" остальных?
Или он великодушный маньяк, любящий погоняться за своей жертвой, коей считает Сакуру? Последняя мысль походила на нервную паранойю, но заставляла задуматься и бежать как можно дальше, быстрее и запутанней.
Десять дней она прожила в отеле на Мальте – определенно, Учиха бы понравилось тут, но Харуно заперлась в номере и сидела тише воды и ниже травы, не показывая носа из номера.
Новый скачок, и наемница оказалась в Албании, на съемной квартире. Здесь она позволила себе немного расслабиться. Её жилище куда больше походило на холостяцкую берлогу: кругом валялась одежда, то тут, то там, вперемешку с остатками еды. Но как же здорово делать то, что хочется, не прислушиваясь к чужому мнению!
В своем облике Сакура следовала двум правилам: стиль и шпилька. Однако сексапильность никуда не исчезла.
Чрезмерная осторожность заставляла быть начеку. И при ней всегда был нож и пистолет, тщательно скрытые под одеждой и наготове в любой момент.
Рывок.
Смена стран и документов. Какой-то мужчина в маленьком кафе за ланчем пытается заполучить расположение очаровательной незнакомки. А она, чувствуя рукоятку ножа, пытается успокоиться. Знакомство не удалось. Сакура выдыхает с облегчением.
Новые страны. Моря и океаны. Квартиры, дома, гостиничные номера. Жизнь кипит и бурлит. И только ночью в пустой кровати наемница позволяла себе раскиснуть. Она не собиралась встречаться с Саске. Пусть и не сдержит данного обещания, ну что за ребячество? Идти на такой опасный и глупый риск, и все ради чего? Он даже не любит её. Возможно, он ей симпатизирует, допустим – привлекает. Может, и ещё какие-то глупости, что вбились в голову Учиха. Но этого недостаточно за её шкуру.
Пролетел месяц. Харуно всё ещё настороженно всматривалась в лица прохожих, ожидая внезапной атаки.
Везде чужая – и пусть. Главное – на лице фирменная фальшивая улыбка сдержанности и учтивости. Потихоньку она успокаивается, привыкая к новой жизни, сотканной из одиночества.
Затем… становится страшно, когда приходит понимание, что она вне системы.
Харуно будет лицемерить и разыгрывать из себя саму мисс Добродетель. Но доверия к ней нет и не будет. Не известно, почему, по какому математическому алгоритму встречающиеся ей люди ощущают её истинную сущность. Как будто знают, что напротив них убийца. Бесстрашный, опасный воин. Идеальная машина смерти, обреченная на одиночество.
Зато есть Чоуджи, успокаивала себя Сакура. И каждый раз от подобной мысли сжималось сердце. Разве она может им рисковать? И своим легкомыслием позволить его обнаружить.
И оттого запирается, укрывшись и спрятавшись в стенах. Голом, холодном бетоне из страха, в атмосфере обреченности. Один на один с чувством безысходности. С пониманием, что так правильно. С желанием прожить так долго и сдохнуть быстро.
Жизнь устаканилась, стала привычно пресной на вкус. Нет боли, нет счастья. И большего, кажется, не надо, а только покой.
А потом – как гром среди ясного неба! Она просыпается среди ночи в холодном поту. А там, во сне, остался Саске. Они были в подземелье, о чем-то спорили. Он – за железными прутьями, она – снаружи. Он ей что-то говорил, Сакура сконфузилась и удивилась. Злая ушла, понимая, что он нарочно её обидел. Он всё предусмотрел, рискуя своей жизнью ради неё. Глубоко в душе Харуно благодарна за его поступок и признательна ему, а потом к ней приходит осознание, что она не сможет без него. Наёмница бежит обратно, но её отбрасывает волной взрыва. Вокруг столб пыли. Саске плотно закрыл за собой проход.
Четкие картины из сна спешно размываются, блекнут, становясь обрывками воспоминаний. И кажется, что сон лишь выдумка. Но остается страх за Саске. Остается любовь к Саске.
- Хорошо. Я приду, – обещает Сакура сама себе с уходящим сомнением.

- То-то же! – недовольно ворчит голос старухи, закрывающей завесу проекции будущего.

Тауэрский мост. Разве так тяжело пройтись по тротуару? Харуно оглянулась назад. Сейчас неверно допущенный шаг может стоить ей жизни. И не только её собственной, но и маленькой, едва зародившейся, но жаждущей познания. Ладошки вспотели, став ледяными. Полы бежевого плаща потрепал и отпустил ветер. Черные очки, чуть ли не на пол-лица, скрывают страх, что поселился в изумрудных глазах.
Она бегло взглянула на часы. Ветер игриво потрепал черные локоны парика. Тянуть больше некуда. Она либо идет навстречу неизвестному, но желаемому будущему, либо простится с ним навеки – сбежав. Медленно, будто ленясь, она пошла вдоль по мосту. Саске обещал встретить её на середине.
Знакомая черная шевелюра мелькнула в толпе. Час пробил, их встреча неизбежна – он пришел. Сакура остановилась, сердцу стало тесно в груди. Чувствуя, что будто находится в невесомости, наёмница развернулась и пошла в обратном направлении. Из-под черных стекол очков покатились две хрустальные горошины, и, вытерев их наспех, она прибавила ходу. Сердце рвалось на части, оно желало вернуться.
А она решила, что никто не посмеет её упрекнуть в том, что она не пришла. Она ведь была здесь. Разве что она сама, но уже в глубокой старости, когда не о чем больше будет жалеть. Она ему не верит, чтобы он там ни говорил. Она ему ни за что не поверит.
В ближайшем торговом центре Харуно зашла в дамскую комнату. Сняла парик, стянула плащ, оказавшись в тонкой рубахе и черной юбке, обула балетки вместо туфель на шпильке, сумку со сменной одеждой утопила в бачке туалета. В холле здания она появилась абсолютно неузнаваемой. Спокойно прошла к лифту, поднялась на парковку, вынула из кармана ключи от машины, взятой на прокат, вставила ключ в замок зажигания, роняя последнюю слезу, проклиная последний укол совести.
Её развернуло. Резко и за плечо. Должно быть, враг! Она успевает раскрыть складной нож и замахнуться снизу. Рука с оружием поймана, а прямо перед глазами – две черные бездны знакомых глаз. Поцелуй… как продолжительное, долгое, томительное приветствие. Поцелуй давал ответы на все вопросы, даря осуждение Саске и передавая радость Сакуры за то, что не дал ей шанса сбежать от него. Они целовались, в головах стоял легкий шум, как от одного бокала шампанского. Такие знакомые и горячие губы ласкали её, целовали её, обдавая трепетом и сладкой истомой. Он оторвался, вглядываясь в её лицо и глупо улыбаясь, заявил:
- Я бы сдох, если бы тебя не поцеловал. Прости, если напугал.
Лукаво улыбнувшись, Харуно попросила его сесть в машину. Саске привел спинку пассажирского сидения в горизонтальное положение, чтобы оставаться инкогнито.
Любовный запал Харуно угас. Она снова вспомнила, кто она и с кем имеет дело:
- Как ты узнал меня?
Саске несколько смутил её тон. Врать и вешать лапшу на уши он не смел, даже в качестве шутки его заигрывание будет расценено в дурном свете.
- Я предполагал такой маневр с твоей стороны. И подготовился к нашей встречи основательно. Группа из пятнадцати человек помогала мне выследить тебя.
- Зачем маскировался? На мосту на тебе была куртка другого цвета.
- Это был не я. Весьма похожий актер, которого я нанял.
- К чему такие приготовления? – напряженно, посматривая в зеркало заднего вида, уточнила Харуно.
- Хочешь сказать, я ошибся в расчетах? – устав отвечать на ее вопросы, отрезал Учиха.
Они въехали в тихий спальный район Лондона. Сакура припарковалась у трехэтажного здания. Саске шел за ней, его чувства были накалены до предела. По сути, он получил то, что хотел – встретился с Харуно, но вот вопрос: а не шлепнет ли она его? Хотя в её поведении ничего вражеского не мелькало, однако Учиха был настороже и держал ухо востро.
Они вошли в однокомнатную квартиру. С виду чистую и опрятную, но слишком маленькую для двоих и слишком большую для одного. Уютный коридорчик. Светлая спальня. Санузел. Ванна. Кухня. Есть даже книжные полки, содержащие вперемешку диски и книги. По разным углам фоторамки. На снимках Сакура с разными незнакомыми людьми. Очевидный фотошоп. Владелица квартиры всеми силами создавала атмосферу, что живет здесь столько, сколько себя помнит. Но он знал, что это ложь. Погони, благодаря усилиям Учиха, пока что не было. Он сам пытался выйти на её след, но ничего не вышло. Она осторожна, и ему стоит быть предельно внимательным. Одно её слово недовольства в адрес его поведения, и он тут же окажется за бортом её жизни. А это не входило в его планы. Саске слишком поздно понял, что ему нужно от жизни, правильно расставив приоритеты. Харуно ему не доверяет, но её не за что винить. Теперь всё в его руках.
- Где твои вещи?
- В камере хранения железнодорожного вокзала.
- Говори код и ячейку. Заеду, заберу.
- Уверена? – уязвленный полным недоверием, поинтересовался Саске.
- Да, без проблем. – Харуно продолжала играть в беспечность.
Она оставила его одного. Вышла из дома. И прогулочным шагом пошла по тротуару, завернула за угол, прошла тоже расстояние и вошла в тот же подъезд с торца. Поднялась на первый этаж. Нажал на звонок, облокотившись о стену, и стала ждать, когда откроют. В черной полоске приоткрытой двери выглянула высокая массивная фигура. Дверь снова закрылась. Послышались щелчки замков и звук снимающийся цепочки. Наемница нырнула в небольшую щель. И внимательно посмотрела в глаза Чоуджи:
- Что он делает?
- Пока ничего интересного.
Наемница без приглашения проследовала вглубь квартиры. Зал был полностью заставлен видео- и звуко-аппаратурой. Харуно посмотрела на мониторы. С разных углов виделся Учиха, мирно валяющийся на кровати.
- Он просто лежит, и всё?
- Да, с тех пор как ты ушла.
- Ладно. – Она набрала по телефону нужного абонента и велела поехать на железнодорожный вокзал, забрать сумку. Отдав распоряжение, Харуно жадно впилась глазами в один из мониторов, ожидая действий Саске.
- А если в ячейке бомба? – спросил Чоуджи.
- Я плачу достаточно даже для такого риска.
- Может, не стоит так рисковать, Сакура? Твоя опергруппа может не успеть, если этот наемник решит тебя убрать.
- Их окно в метре от моего окна. Они в полной боевой готовности. Прежде чем он успеет приставить нож к моему горлу – в глотке у него окажется динамит.
- Тогда зачем… я не понимаю.
- Я тоже не понимаю, – устало произнесла наемница. Она пытается поверить Саске. Но её безопасность на первом месте.
- Он ничего не заметил? – осторожно спросил друг обладательницу трехмесячного выпячивающегося животика.
- Вот это меня и беспокоит. – Наемница помолчала и задумчиво продолжила: – Сас – проницательный, но пытается делать вид, что полностью безвредный. Какую игру он ведет? Нам предстоит выяснить.
Учиха встал с кровати, прошел на кухню и, хозяйничая, стал готовить ужин.
- Ты уверена, что он наемник? – с сомнением задал вопрос Чоуджи, глядя в монитор.
- Поверь, один из лучших.
Харуно вернулась в квартиру через два часа с сумкой Учиха. Перерыв его вещи, она не нашла никаких поводов для беспокойства. Паяльная лампа, микросхемы, чипы, провода, сотовый (естественно, с пустой книгой контактов), две пары брюк, пара рубашек, спортивный костюм, обувь, наличка и документы. Больше всего Сакуру сбивал с толку ассортимент содержимого поклажи, нежели неестественное поведение владельца сумки.
Саске в ожидании девушки перелистывал старый журнал.
- Привет, – ласково сказал он, забирая тяжесть из её рук. Он потянулся поцеловать ее, но Харуно нарочно долго крутилась в прихожей, не замечая порыва Учиха.
- Вкусно пахнет, – заметила наемница, вдыхая плывущие из кухни аппетитные ароматы.
- Старался, – обиженно добавил наемник.
Отужинав, Саске принялся распаковывать свои вещи. Надев маску безразличия, он укладывал по местам в шкафу свои пожитки, старясь как можно меньше занимать территорию Харуно. Словно незваный гость, что приехал погостить на пару дней.
Пришла пора спать. И Сакура разложила циновку на кухне.
- Даже так, – наблюдая за её действиями, не смог удержаться от комментариев Учиха. Она не знала, что ответить, лишь напоследок пожелала добрых снов. Зная, что для неё грядущая ночь пройдет без сна.
До первого проблеска солнца не сомкнула глаз Сакура, поджидая угрозу. В то время как Учиха мирно посапывал.
Сославшись на неотложные дела, Сакура покинула своё гнездышко.
Перед её уходом прозвучал вопрос:
- Ты устроилась на работу?
- Нет, – жестко ответила, Харуно и вышла.
Через десять минут она, хмуря брови и упираясь в стену, ждала, пока откроет Чоуджи. Оказавшись под его опекой, Сакура пошла спать на приготовленный матрас. Её друг, хрустя чипсами, вел наблюдение за Учиха, тот, в своё удовольствие, принялся паять радиосхемы.